Ученик Банса

– Я ученик Великого Инфекторима! Ученик Великой школы Малум!

– Тебе же нет тринадцати!

– Теперь в школу берут с десяти. Я три года буду учиться в подготовительных, помогать старшим и буду счастлив делать это!

– Да уж. Будешь. Показывай, куда идти.

Жизнерадостный мальчик, который представился Гришей, проводил до нужной двери, и убежал. Войдя в кабинет, он увидел всех тех, с кем ему предстояло учиться. Это было небольшое сборище парней и девушек лет четырнадцати-пятнадцати, все были коротко стриженными. У некоторых посередине головы волосы были немного длиннее, чем коротко выбритые боковые части. Судя по всему, на группы они делились по причёскам. По крайней мере между друг другом общались только люди с одинаковыми причёсками. Даже у некоторых девушек было выбрито по бокам. Однако его взгляд приковался к одной из них. У неё голубые глаза, чуть раскосые. Она очень худая, почти тощая, и в этот момент она смеялась заливистым смехом. Но она быстро остановилась увидев, что Андро стоит в проходе. Она отвернулась и села на пуфик. Все остальные тоже посмотрели в проход, где стоял Андро, и быстро разбежались по пуфикам. Андро почувствовал горячее дыхание на затылке и обернулся. На слишком маленьком расстоянии от него стояла женщина лет тридцати, одетая в стандартную магическую одежду – комбез, и испытующе на него смотрела.

– Смотрю, ты всё-таки взял эту ненавистную тебе книгу с собой.

Она кивнула на книгу «Управление разумом. Первая часть.» и покашляла. Андро стремглав метнулся к ближайшему к той девушке, от которой он не мог отвести взгляд, пуфику, сел на него и открыл книгу, которую вчера прочитал от корки до корки, на первой главе.

– Анка! Ты будешь испытуемой.

– Только не это, – шёпотом произнёс Андро.

– С радостью, Камбер! – почти крикнула голубоглазая Анка.

Глава 7

Глава 7. Тот самый.

– Тысячу лет назад для магии нужны были предметы, как вы знаете. Так вот, говорят, что один из таких предметов до сих пор по силе превосходит всех магов на всём пространстве нашего мира! Все вы слышали про него, конечно. Однако, местонахождение его не так уж и скрыто от нашего взора, как мы могли бы подумать. Есть чудаки, которые говорят, что разгадали загадку, и пришли к этому предмету. Кто-то говорит, что это сапог. Сапог, ага! Кто-то утверждает, что это ожерелье. Но все согласны с тем, что принадлежал этот предмет Фортисам. Поговаривают, что именно он давал им их мощь и силу. Но остальные утверждают, что Фортисы и без предметов могли творить чудеса сильнее, мощнее, объёмнее и попросту круче, чем все другие. «Тройные чудеса». «Тройное колдовство». Фортисы и число три неразрывно связаны! Но самое главное, что этих ужасных и могучих Фортисов больше нет. Да-да. Мы не видели Фортисов уже лет так пятьсот. Что? Ладно, ладно. Четыреста лет мы не видели Фортисов. Но это не значит, что их нет среди нас. Может быть они просто утратили свою способность на «тройную магию». А? Что скажете?

Народ одобрительно загудел. А Мише стало не по себе. Катя сжала его ладонь, и они стояли, держась за руки, и продолжали слушать этого глашатая.

– Но, если Фортисы больше не такие могущественные, то это что значит? Правильно! Что все маги равны по силе, и всё зависит только от умения. А у кого самые лучшие умения?

Народ начал выкрикивать названия рас существ. Миша и Катя переглянулись. Они думали, что только маги способны творить чудеса. Ну, и, по всей видимости, гномы. Но, если судить по тому, что происходило вокруг них – они ошибались.

– Тролли!

– Гномы!

– Тролли!

– Эльфы!

– Тролли!

– Маги!

– Тролли!

Народ продолжал выкрикивать. Некоторые слова были даже незнакомы Кате и Мише, поэтому они их и не запомнили. И не расслышали правильно. Тут глашатай поднял руки над головой, призывая толпу успокоиться немного. И продолжил:

– Мы не проводим поединков, чтобы узнать кто лучший. И войн давно не было! Мы не можем точно сказать кто лучший боец. Однако, есть один маг, силу которого считают самой мощной в наши дни! (народ взволновано зашептался) Все вы знаете его имя! И сегодня он здесь! С нами! Это – Интерфекторим! Встречайте!

Повисла тишина среди тех, кто слушал этого глашатая. Тот, в свою очередь стукнул три раза в щит за собой, и, вдруг, открылся портал. Из портала вылетел парень лет двадцати пяти. «Он хорош собой» – решила Катя. «У него слишком наглая и противная морда» – решил Миша.

– Это он? Тот самый? – спросила Катя у гнома.

Гном лишь молча и сдержанно кивнул.

– Я знаю, что многие с подозрением относятся к моей персоне, – заговорил Интерфекторим, – но спешу вас заверить, все слухи по поводу чёрной школы магии – лишь слухи. Скоро мы открываем школу, это правда. Но всё, абсолютно всё согласно законодательству! Это будет первая международная школа магии. Мы примем всех, и магов, и низших! Все, кто хотят изучать магию, будут её изучать. В теории или на практике – зависит только от желания ученика, его родителей, и его или её способностей к магии. Сегодня вы все узнаете, где будет проходить набор в школу. Торжественного открытия не будет, мы не любим лишнего пафоса. Однако, любой может начать учиться в школе! Причём абсолютно бесплатно! Те, кто хотят платить за обучение своих детей, или поддержать школу – могут сделать это добровольно. Но, скажу по секрету, это чуть-чуть улучшит отношение педагогов к вашему ребёнку. Шучу. Может, он и лучше учиться станет! Шучу, шучу. На этом всё! Успехов!

И он так быстро впрыгнул в портал, который открыл за долю секунды, и никто даже не заметил, чтобы он сказал «латроп».

– Интерфекторим стал официальным злом, – сказал Миша.

– Может он и не зло. Мы же это знаем только со слов Банса. Надо же и вторую сторону выслушать – насупилась Катя.

– Ты не доверяешь Бансу? – Мишины брови взметнулись.

– Доверяю. Но хочу услышать и другую позицию по этому вопросу!

– Ладно. Давай послушаем.

Глашатай вышел на середину сцены, и сказал:

– Спасибо. На этом сегодня всё. Всем хорошего дня, бездельники! Ах, да! Ахруба!

Недоверчивое молчание нависло над торговыми рядами. Послышалось первое неуверенное: «Ахруба?». За ним ещё одно, и ещё одно. Вот уже несколько одновременных «Ахруба» выкрикивают уже смелее. И вот уже толпа скандирует «Ахруба, Ахруба!». Миша посмотрел на всё происходящее с недоверием, и перед глазами Миши всплыло воспоминание:

Детский дом номер четыре. Мише восемь лет. Все сидят за одним большим столом. Им так казалось. Этот стол состоял из пяти столов, прислонённых друг к другу вплотную так, что все уже привыкли воспринимать их как один обеденный стол. Обед был в самом разгаре. Слышно только звяканье железных ложек о посуду и чавканье. Как вдруг, раздаётся грохот, и мальчик, на пару лет старше Миши, падает со стула. Звяканье ложек прекратилось. Все перестали жевать. Глухой разговор воспитательниц из соседней комнаты был единственным слышимым звуком. Раздаётся подавленный стон мальчика. В глазах каждого ребёнка за столом появилось сочувствие, чувство, которое они испытывали друг к другу чаще, чем любое другое. Девочка, что сидела рядом с тем, кто упал, протянула ему руку. Вдруг, услышав грохот и следующую за ним тишину, зашла воспитательница и засмеялась во весь голос своим заливистым, мерзким гоготом. Несколько секунд она смеялась одна. Потом к ней присоединился Костик, лет шести. За ним, почувствовав некую свободу засмеялись ещё пара ребят. Ещё через несколько секунд, смеялись все, кроме Кати и Миши. Мальчик потянулся к протянутой руке, но девочка прижала её к себе и засмеялась ещё сильнее. Пошла вторая волна смеха, ещё звонче, ещё заливистей, чем первая. У Миши создалось впечатлении контузии, о которой он читал, только вместо звона был жуткий громкий гогот. Мальчик поднялся, молча сел за стол, и в его кашу капнула слеза. Не засмеявшиеся Катя и Миша переглянулись, и в их глазах было не только много боли и обиды за Костика, но и что-то неуловимое, что сплотило их на то время, пока они смотрели друг на друга.

Глава 8

Глава 8.

Андро поспешно спрятал лицо за учебником, чтобы скрыть состояние своих глаз. Он услышал, как вокруг перешёптывались две девушки. Они говорили о легализации школы. Безумно радовались, как показалось Андро. Он пытался изо всех существующих в нём сил, ища их в самых далёких закоулках своего разума, удержаться на этом разговоре. Однако в его мыслях мелькало только одно имя. Знакомое ему с самого детства имя. Самое родное имя. Анка. Когда он увидел её в первый раз, он подумал, что ничего прекраснее на всём белом свете не сыскать, даже если очень постараться, даже если потратить на поиски всю жизнь. И ведь ему было всего пять лет тогда. И ей было не больше и не меньше, а ровно столько же. Двое пятилетних детей, которые ещё не умеют формулировать свои мысли достаточно точно и метко, встретились взглядом. И Андро сразу же подбежал к этой прелестной девочке. Он не мог с ней не заговорить, хотя это и не было на него похоже. Обычно он играл один. Изредка с родителями. Однако в этот раз ему не представлялось возможным не подойти ближе к такому прекрасному лицу. Он подбежал и поздоровался. Два блестящих на солнце голубых глаза оторвались от бумажного кораблика, плывущего по ручью и взглянули на него с такой добротой и открытостью, что он сразу заулыбался в ответ этим прекрасным голубым глазам, которые никогда больше не забудет.

– Смотри. Я его сама сделала. Руками!

Она показала пальцем на кораблик, и они вдвоём смотрели как он плывёт по ручью вниз. То быстрее, то медленнее. Чем ближе к повороту, тем быстрее, если ручей движется в одном направлении, то медленнее. По крайней мере им так казалось. И вот теперь, спустя десять лет, он машинально вырвал из своей тетради листик и свернул его в кораблик. Такой, похожий на бумажную корону, можно даже на голову надеть, если не пускать по ручью. Но Андро уже вырос. Ему уже целых пятнадцать лет. И вот, спустя два года отсутствия в его жизни этих голубых глаз, он смотрит в них вновь. Но никак их не может узнать. Они, вроде бы те же, но что-то в них изменилось. И, кажется, изменилось навсегда. Больше нет того блеска доброго, который был всё то время, пока они прикипали друг к другу. Больше его нет. Блеск-то есть, но теперь он ехидный, острый, кажется, что можно порезаться от одного только взгляда в её глаза. Но всё же, эти глаза всё ещё родные, как и прекрасное веснушчатое лицо. Как и голос, как и смех. Всё такое родное, но такое далёкое. И нет сейчас желания сильнее, чем обнять её. Но она стоит перед Камбер и готова сесть на стул, на котором будут рыться в её голове. Только бы не мне пришлось залезать в её голову. Только бы не мне. Андро никак не мог свыкнуться с мыслью, что кто-то будет копаться в её прекрасном разуме. Лучше я, чем кто другой. А что если она уже рылась в чьём-то разуме? А что, если она уже издевалась над другими? Он попытался отогнать эти мысли от себя подальше, но они всё возвращались, будто верная собака с мячиком. И мячик – те самые мысли, которые он отбрасывал. Но собака всё приносила и приносила его обратно.

– Андро. Ты будешь первопроходцем в голове у Анки. Посмотрим, чего ты на самом деле стоишь, когда не выбрасываешь учебники. Выходи. Давай. Не стесняйся.

– Ни капельки не стесняюсь. Я выужу всё, что потребуется, Камбер! Ничего не упущу.

– Заклинание знаешь?

– «Верденени»

– Именно. Ну, начинай! Ищи первую любовь. Погружайся!

Андро боялся этого больше всего. Неужели она знает? Неужели Камбер знает? Она просто ненавидит его и хочет наказать? Или это совпадение?

Андро резко взметнул руку, направив её на голову Анки, и крикнул во весь голос:

– Верденени!

Перед его глазами открылась карта воспоминаний. Он медленно перелистывал с одного на другое, ища их первую встречу по тёплому кремово-жёлтому сиянию вокруг воспоминания. Нашёл. Та самая история с корабликом. Окантовка действительно была кремово-жёлтая, теплая-претёплая. Все воспоминания вокруг стали отдаляться, а то, которое он выбрал, где смотрел на себя пятилетнего, стало оживать. Андро попытался сглотнуть, но слюны почти не было. Он собрал всю слюну, которую нашёл в своём рту, и громко сглотнул. Чуть менее уверенно он крикнул: «Епряцико»

На всю стену, ближнюю к Камбер пошло изображение их первой встречи. Камбер внимательно смотрела на мальчика на стене и на Андро. Переводила взгляд туда-сюда.

– Это ты? На стене же ты, Андро?

Андро хотелось провалиться под этот самый замок, но он должен был быть сильным. И он с небрежностью, растягивая букву «а» ответил:

– Да-а, я.

Камбер смерила взглядом его от пят до макушки, утвердительно хмыкнула, и начала объяснять всему классу цветовую палитру каждого воспоминания и их тонкие различия. Оказывается, для того, чтобы всплыло какое-то конкретное воспоминание, далеко не обязательно думать о каком-то конкретном событии. Можно просто подумать о цвете, который вы сейчас видите. Или просто представить какой-то цвет. А ваш мозг найдёт воспоминание, связанное с этим цветом. Необязательно напрямую, вроде жёлтого зонтика. Это вполне может быть лишь ассоциативная связь. Или та самая градация, благодаря которой Андро и нашёл это воспоминание о первой сильной эмоции влюблённости в голове Анки. Каждое наше воспоминание связано с тем или иным цветом. Так же, возможно, что цветов будет несколько, но если смешать красный и зелёный, то получится жёлтый. Не путайте с красками, в красках-то, естественно, получится коричневый, но сейчас речь не о красках. Красные шорты и зелёная майка Андро дают вместе жёлтый цвет. Но это просто совпадение. На самом деле, первая любовь – это сочетание красного и зелёного, что в итоге даёт жёлтый. Поэты любили говорить о красном, но зачастую умалчивали о зелёном цвете в любви. Ведь зелёный это молодость и спокойствие, когда красный сама любовь. Вот их сочетание – жёлтый – даёт нам окантовку воспоминаний о первой любви. Камбер рассказывала это всё с таким неподдельным интересом, что девушки сидели, раскрыв рты, а молодые люди ждали той самой части, которая последует как раз за этой милой частью. Девушки немного забылись, хотя была одна, которая точно так же, как и все парни, ждала самую интересную часть. Андро с ней вчера познакомился. Это именно она крутила его в воздухе. Камбер не заставила себя долго ждать:

– А теперь интересное. Если хорошо подумать, то любое воспоминание можно превратить в отличное оружие. Например, использовав его против одного из субъектов воспоминания. Наиболее искушённым вариантом является вовлечение всех субъектов воспоминания в тонкую игру, где победителем окажетесь вы, а проигравшими все субъекты воспоминания. Но для этого нужна грамотность и дотошность в обучении, и практика. И ещё раз практика. Я даже представить себе не могла, что получится так удобно с первой попытки. Оба субъекта воспоминаний сейчас с нами. Что нужно сделать, если, например, Андро – наш противник, а Анка – союзник? Как мы можем использовать это воспоминание против Андро так, чтобы Анка не просто не пострадала, а приобрела важное стратегическое преимущество перед Андро? Идеи, класс?

В помещении начали перешёптываться. У Камбер сложилось впечатление, что все бояться выступить первыми, оттого и перешёптываются между друг другом. Но Камбер нужен был лидер. Так как она никого из этого класса ещё не знала лично, но изучила их дела, у неё были ставки на Андро, но он выпадает из списка, так как он сейчас враг. Оставалась рыжая Диана, и этот мальчик, как его… Грэм? Крем? Тлен! Назовут же ребёнка! Потом к нему ещё обращайся так. Кто же проявится первым?

Высокий, слегка полноватый Тлен медленно начал вставать, чтобы захватить инициативу. Он уже почти выпрямился, и даже начал открывать рот, как из другого конца комнаты раздался женский голос:

– Меня зовут Диана. Можно удалить это воспоминание заклинанием «шоврейбн» и тогда нежные чувства к Анке у Андро останутся, а у Анки их не будет, что может стать решающим фактором в сражении между ними. От неё можно будет не ожидать пощады к нему. А от него можно будет ожидать медлительность, неуверенность и прочую чувственную чушь «Ачаш» во время сражения. Он же захочет её пощадить. Вот здесь она и нанесёт решительный удар.

Брови Камбер взметнулись в стрелки над её глазами. Она сама думала о том же самом примере в качестве наиболее эффективного, пусть и не самого изящного решения. Видимо, было слишком очевидно, подумала она, и сказала:

– Твоя мысль ясна. Ещё идеи?

Камбер посмотрела на Тлена, который уже сидел молча, и быстро-быстро шевелил губами, пытаясь уследить за своей мыслью, в спешке придумывая разительный ответ против Дианы. Однако, он явно находился ещё в поиске. Может, кто не из списка возможных лидеров станет истинным растущим лидером? Может быть, кто-то откроет в себе жажду к успеху и руководству по ходу дела? Кто-то с необычайным мастерством к жестокости и рассудительности?

Андро смотрел на стену, на которой всё ещё шло воспоминание Анки. Он не мог не обратить внимания на её учащённое дыхание в момент, когда он взял эту девочку за руку. Раньше он этого не помнил. Смешно. Такие дети, а всё как у взрослых, но в миниатюре. Но в тот момент, когда закончила вещать свою мерзкую версию развития событий Диана, он понял, что он скажет.

– Я же тоже могу предложить свою версию. Я ведь не просто исполняю роль врага? Я всё ещё ученик?

Камбер лишь надеялась на такой поворот. Вот за что Наставник так упорно твердил, что за этим парнишкой будущее. Вот его инициатива. В любой позиции.

– Давай, излагай свою версию.

Андро, стоявший спиной к классу развернулся, прокашлялся, и начал вещать:

– Для начала. Меня зовут Андро. И ничего не надо стирать. Можно использовать уже имеющуюся у нас информацию и положение вещей, чтобы расшириться. Сейчас объясню. Так как у Анки первой любовью или детской влюблённостью, тут кому какой термин ближе, является Андро, а у Андро детской влюблённостью, очевидно, судя по возрасту, является Анка, то надо использовать их связь для того, чтобы увеличить количественный и качественный показатель наших рядов, и переманить врага Андро, сделав его союзником на чувственном восприятии. Сердечные дела всегда опережают те, до которых мы доходим разумом. В итоге мы получаем сильно замотивированного союзника. Причём использовать его можно, как угодно. Как открытого союзника, если он был на другой стороне, для того, чтобы большее количество врагов, к примеру, друзья Андро, перешли на нашу сторону. Использовать как источник информации. Или цельного тайного агента под прикрытием в стане врага. Как видно из моего примера – опций больше, возни меньше. У меня всё.

Уголки губ Камбер невольно потянулись вверх. Она буквально начала проникаться к этому молодому стратегу. Недолго думая, Камбер решила поиграть в демократию:

– Ещё есть идеи? Нет? Хорошо. Кто за идею Дианы, поднимите руки.

Трое девушек и один парень, сидящие ближе всего к Диане подняли руки. Видимо, не так много тут людей из её отряда, – решил Андро.

– Кто за идею Андро?

Все остальные, кроме Андро и Анки без сознания, которых Андро насчитал одиннадцать, подняли руки, и Камбер сказала:

– Победитель назван. И идея, действительно, достойная Андро. Однако прислушайтесь к идее Дианы. В случае с Дианиной версией риск минимизирован. Но вот где гарантия, что в итоге, Андро не переманит Анку в свой лагерь? Или что они не уйдут в сторону вместе в решающий момент? Подумайте об этом. Жду от всех остальных идей в письменном виде к следующему уроку в четверг. Все свободны. Диана, верни Анку в сознание, и передай ей воспоминания, которые ты получила на сегодняшнем уроке. Сможешь?

Как только все вышли, а Диана закончила передавать воспоминания Анке, Камбер одобрительно хмыкнула. Анка вскочила и побежала в коридор. В классе с пуфиками и четырьмя голыми стенами остались только учительница и ученица, которые сегодня видели друг друга в первый раз, но были наслышаны. Первый шаг решилась сделать Диана:

– Спасибо. Я знаю, что Колан ценит меня, но не знала, что и вы поддержите, несмотря на то, что вы с Коланом…

– Ни слова больше. Лишние уши любят неосторожные фразы, которые их совсем не касаются. А твои заслуги я оцениваю объективно. Ну, разве что с небольшой поправкой на репутацию.

Камбер хищно подмигнула, поправила свои прямоугольные очки, и вышла из класса, оставив Диану самодовольно улыбаться в одиночестве.

Глава 9

Глава 9.

Обеденный зал тролльей горы был не просто большим. Он был огромным. Несмотря на небывалое количество народа всех рас, преимущественно троллей, конечно, пространство казалось просторным. Всё из-за очень высокого потолка и самого размера зала. Даже столы, растянувшиеся по всей длине зала, не смущали и не давали недооценить его размеров. Самым выдающимся предметом в зале был королевский стол. В три раза длиннее и шире, чем все остальные. Стоит он горизонтально входу, в отличие от всех остальных, стоящих вокруг него вертикально. Но самой большой неожиданностью было то, что он стоял ровно посередине всего зала. Не возвышался. Он был наравне со всеми, однако чуть более помпезным и величественным. В зал вбежали шесть троллей, за ними никуда не спеша зашёл Банс, за ним ещё шесть троллей охраны. Он их будто бы и не замечал. Шёл как шёл. Разговаривал с Брюхосвистом, который уже усадил Катю и Мишу за этот грандиозный стол в центре зала по левую сторону от стула с самой выдающейся как в вышину, так и в ширину спинкой и пошёл встретить Банса. За столом уже было несколько стульев занято. Из противоположного от того, через который зашёл Банс с охраной входа появились эльфы. Целая свита. Одеты они были немного чудно. Даже для эльфов. На них были зелёные с серебристыми горизонтальными линиями хлопчатые брюки, поверх которых были блестящие наколенники. Они были в полном сете доспехов, но лёгких, из-под которых видна зелёная одежда. Наспинники были ярко зелёного цвета у тех, кто шёл в группе спереди и красные у тех, что шли чуть позади. Небольшая группа, что шла в авангарде, явно нацелилась на стол, за которым сидели Миша и Катя. У всех было умиротворение на лицах. Казалось, что ничего не может пробить их стального спокойствия и блаженной улыбки на лицах. Улыбки, которая бывает, когда ты слегка счастлив. Когда самое лучшее в жизни происходит с тобой, и ты тихонечко наслаждаешься этим восхитительным моментом, который только что случился.

Из входа в самой северной точке зала появились маги в их прекрасных комбезах. Но они отличались от тех магов, которых уже видели ребята. Во-первых, в данный момент их комбезы не были никакими магическими. Это были точно такого же покроя, но абсолютно без магического хамелеонизма комбезы. Все они были глубокого тёмно-синего цвета. Среди этих магов также шли несколько эльфов. В самых последних рядах. Все в красных наспинниках. И пара гномов с блестящими, отражающими свет ярких свечей, что были повсюду секирами.

Из южного входа вышли гномы. Они лишь отдалённо напоминали Брюхосвиста. Все, кроме одного – с секирами. Тот гном, что без секиры, шёл самым первым. И взгляд у него был самый суровый из всей компании. А если посмотреть на того гнома, у которого был самый слабый по суровости взгляд, могло показаться, что он собирается вас убить и хладнокровно перегрызть металл своей секиры, празднуя победу, своими острыми зубами. Вот насколько они были суровы.

Каждую эту группу замыкали по десять троллей. Все в боевом обмундировании и с серьёзнейшими физиономиями. Такими можно орехи колоть. Все из отделившихся от своих групп знали кому куда сесть за этот грандиозный стол. Перед эльфами на столах лежали утончённые блюда из овощей и трав. Перед гномами лежали тарелки с огромными кусками мяса. Перед магами лежало всего по чуть-чуть. Только троллям, которых было меньше всех за столом, а если быть точным, то только Банс и двое женщин-троллей сидящих неподалёку от Банса, сразу за Мишей и Катей. По правую руку от Банса уместился Брюхосвист. Все остальные, как только присели, сразу начали трапезу. Тролли за этим столом ничего не ели. Однако за всеми другими столами разгорелся настоящий пир. Крепительные напитки лились рекой, столы ломились от яств, веселье стояло горой, и казалось, что счастливее места в данный момент не сыскать на всём белом свете. И на чёрном тоже. Однако стол, что стоял особняком, не особо пылал счастьем. Скорее отдавал размеренным спокойствием, и тихим, не сразу уловимым нагнетаемым напряжением. Но напряжение в воздухе можно было резать ножом, и укладывать в пустые тарелки троллей. Тишину за столом никто, по всей видимости, и не собирался нарушать первым. Все чего-то ждали. И дождались.

Банс неторопливо дождавшийся, пока доест последний едок, привстал, и заговорил:

– Сегодня нам предстоит решить важный вопрос, друзья. И, если кто-то против того, чтобы всё, что мы сказали здесь, стало достоянием общественности, а оно станет, не от троллей, конечно, но станет, предлагаю перейти в зал переговоров. Я проследую туда сразу за вами. Мои очаровательные советницы вас проводят.