Нежить на службе Его Величества

скачать книгу бесплатно


– И лосьон еще давайте.

– Одну минуту. – дружелюбно сказала Лиза и глазами указала Саше на потайную дверь.

Сейчас была его очередь спускаться в подвал хоть к уже сытой, но все еще агрессивной Настасье.

Лекарства наверх принести было нельзя, их либо сопрут посетители, либо сожрут пьяные друзья.

Настасья к ним, как ни странно, не прикладывалась. Имея повадки дикого зверя, она не тащила в рот всякую неизвестную гадость, в отличии от сознательных граждан.

А так дела у них шли хорошо. Даже лучше, чем у отца. Близнецы почти научились жить самостоятельно решать свои проблемы. Когда приходили полицмейстеры, по поводу претендующих на наследство остальных детей Галицкого, в лавке, тотчас появлялись скидки для лиц при исполнении. Да и у тех было дел побольше, чем ходить на вызовы полоумных вдов, у которых якобы отобрали наследную жилплощадь. Всюду стреляли. У зимнего то и дело собирались люмпены с криками, ломали деревья и били фонари.

Галицкие же поменяли вывеску на «Лавка красоты и здоровья Галицких», наняли зазывалу, рассказали своим друзьям секрет, что, если сиропа от кашля выпить не ложечку, как написано, а целый пузырек, разбавив для вкуса пуншем, да бросить туда монпансье «Ейнемъ» можно получить незабываемые ощущения. Так их клиентура расширилась очень молодыми покупателями. Эти, в отличии от консервативного поколения, мели все что надо, и что не надо, в надежде на то, что, увеличив дозу можно будет испытать диковинное опьянение. Такое лечение обычно проводилось прямо в аптеке или на втором этаже в спальнях близнецов. После пары таких коктейлей, девицы и парни полностью отдавались эйфории. Нелепо танцевали, раздевшись до нага, играли в бутылочку, бросались из окон мятой бумагой и стаканами. Рисовали друг на друге красками или тем, что найдут. А после стаскивали с постелей простыни и подушки, чтобы валяться на полу. Те, кто проходил по набережной и любил задирать голову, мог увидеть голые тела в окне, плюнуть на тротуар с ханжеским выкриком: «Срамота!»

Александр заимел друзей при новом месте службы. Смирился с абсурдностью приказов, что велит отдавать ему генерал Москвитин. В конце концов, больше половины подчиненных его не слушают, а если и слушают, то забывают суть через пять минут. И вместо того, что обсуждать какой дурак их новый поручик болтают об охоте, барышнях и новом указе, что запрещает чесать мошонку в присутствии дам и высших чинов.

Поручик Галицкий служил. Точнее он лежал на софе в лавке с трубкой, или на полу в экстазе с разрисованной грудью, а служба шла. Под покровительством генерала он получал лишь похвалы. Темпаче, когда тот пытался повторить опыты профессора Галицкого, Александр то и дело давал ненавязчивые советы. По чуть-чуть. Чтобы генерал оставлял его в любимчиках, но и не заподозрил лишнего. Вот к примеру, генерал велел положить труп в ванну, а Сашка, рядом и говорит: Температура должна быть двадцать четыре градуса. У нас, с сестрой, в Волжской губернии, есть мясник – Борька. А у мясника есть жена – Маруся. Маруся ставит вино самостоятельно. Крепленое. Двадцать четыре градуса. Вино это пьешь, как сок или морс. Ни в одном глазу. А попробуешь встать на ноги. Всё! Как оно пойдёт от головы до пяток. Был у меня знакомец. Местный наш. Подмастерьем ходил у плотника. Мужик огромный. Кило двести весил. Водку хлебал как воду, а Марусиного вина выпьет и встать не может. На полу сидит, а сам разумеет всё. Только чресла все отказали.

Или подскажет места генералу, куда провода лепить. Два на грудь. А знали вы, что самою большою грудью обладает бразильянка Эсмеральда Виси. Имеет двенадцатый размер и вскормила им восемь детей. Но куда ей. Вот у нас, в Волжской губернии живёт девка – Танька. Так у неё двенадцать детей. Все погодки. Все здоровые. Их даже свиньи боятся. И знаете. Мы когда уезжали к вам, в Петербург. Она на сносях была, тринадцатого ждала. А Москвитин всё слушал. Да делал. Сашкина манера говорить обо всё на свете, кроме того, о чём требовалось, делала его уж очень похожим на отца. А рассказы покойного профессора генерал очень любил. И получалось. Саша ему про собак и про псаря, который упивался так, что мог проспать сутки. А Москвитин только и командует, кровь сливать. Сашка про провода. На живот да на пах, а заодно и про старьёвщика Дениса. Который в тридцать три года приболел. Работал, конечно, только опух весь. А яйца его так раздулись, что он их на телегу клал и впереди себя катил. Оба яйца с добрую голову ребёнка четырёх лет.