скачать книгу бесплатно
Приключения в Африке. Приключения юного раджи (сборник)
Уильям Генри Джайлс Кингстон
Классика приключенческого романа
Уильям Генри Джайлс Кингстон (1814–1880) – английский писатель, автор многих приключенческих книг для детей и юношества. Родился в Лондоне, но большую часть своей жизни провел в Португалии, где его отец имел торговый бизнес. Первая же книга Кингстона «Китобой Питер», изданная в 1851 г., имела такой успех, что он решил полностью посвятить себя писательской деятельности в области приключенческой литературы, где в течение 30 лет написал свыше 130 произведений. Его популярность и заслуги были по достоинству оценены в Португалии, где Кингстону было пожаловано рыцарское звание и назначена правительственная пенсия. В данном томе публикуются два произведения писателя. В повести «Приключения в Африке» рассказывается о захватывающих событиях, сопровождающих торговца слоновой костью во время его путешествия по африканскому континенту. Герой романа «Приключения юного раджи», Реджинальд Гамертон, отправляется в Индию на поиски документов, раскрывающих его истинное происхождение. В компании с ручной тигрицей юноша противостоит козням врагов и переживает множество опасных приключений.
Уильям Кингстон
Приключения в Африке
Приключения юного раджи
(сборник)
© ООО ТД «Издательство Мир книги», оформление, 2011
© ООО «РИЦ Литература», 2011
Приключения в Африке
Глава I
Сколько еще дней, Джан, придется нам идти по этой ужасной пустыне? – спросил я нашего черного проводника, который вел единственного оставшегося у нас быка, между тем как дядя мой, мистер Роджер Ферли, и я вели двух лошадей, навьюченных остатками нашего имущества.
– Может быть, десять, а может быть, и двадцать, – ответил Джан Джигер, который имел довольно ограниченное понятие о числах.
Я застонал, потому что устал, насилу волочил ноги и ожидал получить более удовлетворительный ответ.
Мы шли по мягкому песку, испещренному в некоторых местах высокой травой. В других местах виднелись разные ползучие растения, и также – хотя я называл эту область пустыней – встречались кусты, над которыми возвышались там и сям деревья значительной величины.
Эта растительность, однако, существовала без воды, потому что несколько миль кряду мы не встретили ни одного ручья, ни одного источника, чтобы утолить свою жажду и жажду нашего усталого скота.
Дядя мой занимался опасным, но прибыльным торгом с жителями Внутренней Африки. Он приехал на юг несколько месяцев назад продать свой товар в Грехэме, куда меня прислали к нему из Англии.
Закупив новый запас товара, оружия, пороха и зарядов и починив свои повозки, он опять отправился на север в окрестности озера Нгами, где должен был встретить своего товарища по торговле, мистера Вельбурна, и его сына Герри, моего ровесника и школьного товарища.
За границей колонии на нас напали дикари, подученные бурами, из которых трое предводительствовали ими. Они отняли у нас скот и работников, а мы спаслись с небольшим количеством нашего товара, двумя лошадьми, одним быком и нашим верным негром. Чтобы избежать встречи с нашими врагами, мы отправились по дороге, нечасто посещаемой, а именно по пустыне Калахари.
Мы знали, какие встретим опасности и затруднения, но эта дорога была гораздо короче, и хотя нам было известно, что там множество хищных зверей, слонов, носорогов, львов, леопардов и гиен, мы думали, что сумеем справиться с ними, а дикари на нас не нападут.
Долго тащились мы. Воду мы могли доставать, только копая землю в тех местах, где нам указывал проводник. Раскопав песок единственной лопаткой, оставшейся у нас, а то и просто руками, мы по указанию нашего проводника останавливались, дойдя до жесткого слоя, и скоро показывалась вода, сначала медленно, а потом быстрее, так что для нас и нашего скота воды оказывалось вдоволь.
Теперь, однако, мы прошли более шестидесяти миль, а воды не находилось. И хотя у нас еще оставалось довольно этой драгоценной жидкости для нас самих, наши бедные лошади и бык начали сильно страдать.
Но Джан все убеждал нас подвигаться.
– Вода скоро будет, вода скоро будет! – продолжал он твердить, поводя глазами во все стороны, чтобы отыскать желаемый источник.
Полагаясь на уверения Джана и побуждаемые жаждой, мы выпили все до последней капли. Однако час проходил за часом, а мы все не находили места, где могли бы возобновить наш запас.
Наши страдания сделались ужасны. Точно горячим железом жгло мне горло. Я часто и прежде чувствовал жажду, но никогда не знал, что значит настоящая жажда. Я не сомневался, что дядя мой страдает так же, как я, но его терпение было изумительно.
Около нас резвилось множество антилоп, но как только мы к ним приблизились, они тотчас же разбежались.
– Конечно, эти антилопы не живут же без воды! Стало быть, вода недалеко, – заметил я.
– Они могут по целым дням и неделям обходиться без воды, – ответил мне дядя. – Притом они очень быстро могут пробежать тридцать и сорок миль, если им захочется напиться. Нам надо постараться застрелить одну из них к ужину, это даст нам и пищу и питье. Вон в том лесу мы можем оставить наших лошадей и быка под надзором Джана, а сами постараемся подстрелить антилопу.
Дойдя до леса, мы с дядей с ружьями в руках пошли к стаду с подветренной стороны, чтобы антилопы не почуяли нашего приближение.
Мы ползли под низкими кустами, так что антилопы не видали нас. Голод и жажда делали нас необыкновенно осторожными и внушали большое желание убить антилопу. Дядя велел мне беречь мой выстрел, на случай если ему не удастся застрелить ее сразу, но так как он стрелял лучше меня, я боялся, что если его выстрел окажется неудачен, то и со мной будет то же.
Вдруг я увидел, что он поднимается из травы. Приложив ружье к плечу, он выстрелил. Антилопа прыгнула и бросилась бежать, но я поспешно приподнял ружье и спустил курок. Когда дым прочистился, к моему неописанному восторгу, я увидел, что антилопа барахтается на траве. Мы оба бросились к ней, и нож моего дяди скоро лишил антилопу жизни. Животное было великолепное, такой величины, как бык.
Разрезав ему желудок, мы нашли воду, которая, остыв, оказалась достаточно чиста для утоление нашей жажды. Мы оставили часть ее для Джана, и взяв столько мяса, сколько могли, вернулись к тому месту, где оставили Джана.
Скоро был разведен огонь и мы, не теряя времени, изжарили часть мяса. Утолив отчасти жажду, мы могли есть с аппетитом. Огонь мы развели на некотором расстоянии от кустов, боясь поджечь их, а лошадей и быка пустили между самой высокой травой, какую только могли найти.
В этом сухом краю нам не понадобилось кровли для ночлега. Мы легли под открытым небом между нашими тюками, с седлами вместо подушек и положив возле себя наши ружья.
Я крепко спал и видел во сне журчащие ручейки и бьющие фонтаны. Вдруг, проснувшись, я почувствовал, что мое горло сухо по-прежнему. Надеясь найти несколько капель воды в моей бутылке, я привстал, чтобы достать ее, и вдруг увидел недалеко от огня медленно приближающегося зверя, похожего на тигра. Он подходил, смотря на нас сверкающими круглыми глазами.
Я ожидал каждую минуту, что он бросится на нас. Боясь, что мой крик ускорит прыжок зверя, я схватился за ружье, прицелился в голову зверя и закричал:
– Тигр, дядюшка, тигр, Джан!
– Тигр?! – воскликнул дядя, вскочив. – Это не тигр, а леопард! Но если он голоден, то может быть так же опасен, как и тигр. Не стреляй, пока я тебе не скажу, потому что раненый леопард может сделаться просто ужасным.
Все это время леопард подкрадывался, хотя должен был слышать звук наших голосов; может быть, огонь, светивший ему прямо в глаза, мешал ему видеть нас, потому что он все так же осторожно пробирался.
Я видел как дядя поднял ружье. Он выстрелил, но хотя его пуля и попала в леопарда, зверь, вместо того чтобы упасть, как я этого ожидал, приподнялся, чтобы прыгнуть прямо на нас. Теперь пришел мой черед. В то мгновение, как леопард приподнимался, я выстрелил, и моя пуля попала прямо в сердце леопарду, потому что он упал мертвым.
– Браво, Фред! – воскликнул мой дядя. – Второй раз за несколько часов твое ружье оказалось полезным. Ты сделаешься отличным стрелком, если будешь продолжать так же, как начал. Как этот леопард попал сюда? Трудно сказать, разве сошел с гор искать добычу. Эти животные обыкновенно живут в высокой лесистой местности.
Джан пришел в большой восторг от нашей победы, и, поправив огонь, мы стали сдирать шкуру с зверя. Мех его оказался очень красив, и хотя он должен был увеличить тяжесть нашего быка, мы решили взять его с собой, потому что это мог быть драгоценный подарок всякому начальнику дикарей, которому случилось бы оказать нам помощь.
Содрав шкуру с леопарда и развесив ее, мы вернулись к нашим постелям и провели остаток ночи без помехи.
Как только рассвело, мы пустились в путь, горячо желая найти воду, прежде чем солнце высоко поднимется. Несмотря на то что Джан постоянно восклицал: «Скоро найдем воду! Скоро найдем воду!» – не было видно ни малейшего признака воды. Все деревья и кусты казались одинаковыми до такой степени, что, пройдя несколько миль, мы могли бы вообразить, что нисколько не подвинулись далее.
Наконец даже деревья и кусты сделались реже, и перед нами явилась настоящая пустыня.
Я шел несколько впереди и, к великой моей радости, увидел большое озеро, волны которого сверкали на солнце, а тени деревьев ярко отражались на поверхности, гладкой как зеркало близ берегов. За озером стадо слонов хлопало ушами и шевелило хоботами.
– Вода! Вода! – закричал я. – Сейчас мы утолим нашу жажду. Однако нам надо остерегаться этих слонов, – прибавил я, указывая на них дяде. – Беда, если они нападут на нас.
Лошади и бык подняли головы и ускорили шаги. Джан, к моему удивлению, не сказал ничего, хотя я знал, что он страдает так же, как дядя и я. Я торопливо бросился вперед, как вдруг туман, висевший над этим местом, рассеялся и разогнал иллюзию. Перед нами лежала обширная соляная яма. Она была покрыта известью, которая произвела этот обманчивый вид.
Мы приуныли больше прежнего. Избегая соляной ямы, мы повернули направо, так, чтобы пройти по ее восточной стороне. Слоны оказались зебрами и убежали от нас. Мы теперь начали бояться, что лошади наши не выдержат и что нам придется странствовать с одним быком и бросить все, что он не в состоянии будет нести. Джан, очевидно, заблудился и прошел то место, где ожидал найти воду. Но он все уверял, что мы безбоязненно должны продолжать наш путь.
Приближался вечер. Нам опять надо было остановиться, но без воды нам было бы трудно провести ночь.
Вдруг Джан бросился вперед и остановился у небольшого растения с узенькими листьями и с стеблем не толще вороньего пера. Тотчас схватил он лопатку, привязанную к спине быка, и начал поспешно копать. Выкопав ямку в один фут глубиной, он обнаружил корень величиной с громадную репу. Содрав кору, он разрубил корень топором и показал нам клетчатку, наполненную соком. Разрезав ее на части, он подал нам и, приложив свой кусок ко рту, высосал весь сок. Мы последовали примеру Джана и тотчас очень освежились.
Мы нашли несколько таких растений, вырыли корни и дали их лошадям и быку, которые съели их с чрезвычайным удовольствием.
Жажда наша была утолена таким способом, какой не казался мне возможным. Лошади и бык тоже пошли бодрее. В надежде найти или воду, или еще такие корни на следующее утро мы легли спать, радуясь, что избегли опасности, предстоявшей нам.
Но на следующий день нам не попалось более таких растений. Я шел впереди и увидел круглый предмет, казавшийся ярко-красным в солнечных лучах. Я побежал к этому предмету и увидел, что он похож на небольшую продолговатую дыню.
– Вот это очень хорошо! – воскликнул я и разрезал дыню ножом.
Но, к моему великому разочарованию, она оказалась хотя и сочной, но совершенно горькой. Я бросил ее с отвращением.
Джан подошел ко мне и сказал:
– Эта не годится, но мы скоро найдем другие.
Он пошел вперед, разрезая одну дыню за другой, и наконец подал мне совершенно сладкую. Мы набрали еще несколько таких и отнесли дяде.
Этот плод был гораздо вкуснее прежних кореньев. Мы дали лошадям и быку съесть сколько они хотели и, сделав запас на случай, если более таких плодов не попадется, продолжили наш путь.
Этих дынь хватило нам на весь день и на всю ночь, и только одни они утоляли нашу жажду.
Я шел возле дяди, рассуждая о наших будущих планах и начиная надеяться, что, несмотря на затруднения, с которыми приходится нам бороться, мы благополучно окончим наш путь, когда вдруг увидел вдали какие-то движущиеся предметы, приближавшиеся к нам.
– Это страусы! – вскричал дядя. – Нам надо постараться убить несколько, чтобы взять перья.
Мы остановились совершенно неподвижно, надеясь, что птицы подойдут к нам. Они то бежали, как лошади на скачках, то останавливались и кружились. Две-три птицы какого-то странного вида двигались медленнее.
– Это готтентоты! – закричал Джан.
Мы наконец увидели, что это люди. Ноги их были окрашены белой краской, на спине они несли голову и перья страуса, а в руке каждый держал лук и стрелы. Они осторожно приближались к страусам, останавливались время от времени и делая вид, будто едят.
Страусы смотрели на этих странных птиц, не подозревая об опасности, и позволяли им приближаться. Один из готтентотов пустил стрелу, и раненый страус быстро побежал, но скоро упал, а другие птицы остановились посмотреть, что случилось, и, таким образом, позволили своим врагам приблизиться еще настолько, чтобы пустить стрелу.
Таким образом три маленьких желтокожих существа застрелили в короткое время четырех великолепных страусов. Эти люди видели нас издали, но, вместо того чтобы убежать, как мы опасались, один из них, догадавшись, что мы купцы, подошел продать нам перья. Джан служил переводчиком, и дядя изъявил желание купить. Тогда готтентоты вынули множество камышинок толщиной с мой мизинец. Ощипав перья, они всунули их в камышинки. Сохраненные таким образом перья не могли испортиться в дороге.
Мы отдали взамен перьев те вещи, который готтентоты согласились взять, а так как камыш был легок, то наш вес значительно уменьшился.
Джан объяснил нашим новым друзьям, что они получат вознаграждение, если приведут нас к воде. Они тотчас согласились, и один из них торопливо пошел к тому месту, где они оставили свои дорожные принадлежности. Он вернулся с дюжиной страусовых яиц, которые нес в сетке за спиной. Потом сделал нам знак следовать за ним, между тем как его товарищи остались с теми страусами, которых они застрелили.
Быстрее, чем мы ожидали, дошли мы до ямы. Готтентот засунул в нее камышинку и начал высасывать изо всех сил. Скоро потекла вода, а посредством другой камышинки он стал вливать ее в отверстие, проверченное в страусовом яйце, которое скоро наполнилось водой. У нас было кожаное ведро, и мы смогли дать напиться нашим животным, хотя не имели возможности дать им сколько они хотели.
Готтентот, наполнив водой страусовые яйца, вернулся с нами к тому месту, где мы оставили его товарищей. Мы увидели, что они выстроили себе шалаш из толстого куста мимозы, наклонив ветви так, чтобы они составляли крышу, покрытую камышом. Внутри были положены сухие листья, трава и те страусовые перья, которые были погрубее. Три охотника развели огонь и сели за вкусный ужин из страусового мяса. Хотя непривлекательные наружно, это были люди честные, и мы заснули спокойно, зная, что они предупредят нас о приближении врага.
Джан уверял нас, что мы можем на них положиться, потому что, указав нам воду, они выказали этим большой знак доверия к нам, так как они всегда старательно скрывают такие места от тех, кого считают недружелюбными.
На следующий день они отвели нас к прудку, единственному, который мы встретили в пустыне. Вероятно, в другое время года он был бы пуст. Тут наши животные напились вволю, а мы наполнили водой наши бутылки. Потом мы расстались с нашими желтолицыми друзьями, которые сказали, что так как они не знают этой скверной местности, то дальше идти не отважатся. Положившись на сметливость Джана отыскивать воду, мы весело продолжали наш путь.
Мы надеялись на большую торговлю с туземцами, но так как мы лишились большей части наших товаров, то должны были уже собственным трудом достать слоновую кость и шкуры, которые вознаградили бы нас за затруднение и опасности нашего путешествия. Мы, к счастью, сберегли большую часть наших зарядов, которые позволяли нам охотиться несколько месяцев.
Разумеется, мы знали, что мистер Вельбурн очень разочаруется, когда мы приедем с такой ничтожной заменой, шкурами и слоновой костью, которые мой дядя повез на юг, вместо повозки, наполненной товарами, которых он ожидал.
– Он благоразумный и добрый человек, он увидит, что мы были ограблены не по своей вине, – заметил дядя. – Нам все-таки будет хорошо, и мы, вероятно, встретим больше приключений, чем если бы ограничились простой торговлей с туземцами.
Прошло несколько дней, во время которых мы приходили к трем местам, где было достаточное количество воды, чтобы утолить жажду. Иногда на несколько миль нельзя было достать ни капли, и если бы не красные дыни, которые я описывал, лошади и наш терпеливый бык погибли бы.
Наконец издали показалась блестящая полоса воды. На этот раз мы убедились, что это не мираж. Мы двинулись вперед, надеясь, что наши страдания от жажды прекратятся. Деревья гораздо больше всех тех, которые мы встречали с тех пор как оставили колонию, окаймляли берега прекрасной реки. Рассмотрев течение, мы увидели, что она идет к северо-востоку. Поэтому мы надеялись, что, следуя по течению реки, мы дойдем до того озера, которое было целью нашего пути. Наш черный проводник, однако, советовал перейти реку вброд и, направившись к северу, значительно сократить наш путь.
Проходя вброд по реке, мы тщательно смотрели, не виднеются ли крокодилы и бегемоты, чтобы какое-нибудь из этих водяных чудовищ не вздумало на нас напасть, однако мы переправились благополучно. Дав нашим животным напиться воды вволю, мы остановились на ночь под великолепным баобабом необыкновенной величины, а наши животные удовлетворили свой голод вкусной травой.
Какими пигмеями чувствовали мы себя, стоя под этим гигантским деревом! Целая армия могла найти убежище от солнца под его раскидистыми ветвями. Нам это место казалось раем после продолжительного путешествия по степи.
Только мы уселись около костра, как Джан вскочил и поймал муху, севшую на его ногу. Показав ее дяде, он воскликнул:
– Нехорошо! Нехорошо!
Она была коричневого цвета, с тремя желтыми полосками поперек тела и не больше обыкновенной домашней мухи. Мы скоро увидели много таких мух, жужжавших около нас.
Я спросил Джана, что он хотел этим сказать.
– Это цеце! Если укусит лошадь или быка – умрут! – ответил он.
Но так как дяде моему не сделалось ничего худого от укусов этих мух, мы подумали, что Джан ошибается. Во всяком случае, было слишком поздно переменять наше кочевье. Мы развели большой костер, чтобы прогонять хищных зверей, и легли спать, не думая больше о мухах, который не беспокоили нас.
На следующее утро мы увидели этих мух на ногах наших лошадей и быка, но тотчас же прогнали их и продолжали наш путь.
Наши животные шли как обыкновенно. Джан, однако, казался очень встревоженным, и я видел, что он постоянно прогоняет мух.
– Нехорошо! Нехорошо! – говорил он.
Я спросил дядю, что Джан хочет сказать. Он ответил, что часто слышал об этих мухах, но никогда не проходил по той стране, где они водятся, и не верит рассказам о пагубных последствиях укусов ими рогатого скота и лошадей.
Глава II
Мы скоро прошли округ, где водятся цеце, который простирался не далее двух миль, и так как наши животные не выказывали никаких признаков страдания, мы надеялись, что они спаслись от вреда.
Мы решились остановиться на другой день рано около пруда, чтобы настрелять дичи для нашего ужина. Оставив Джана караулить наш стан, дядя отправился со мной, думая, что мы легко найдем дорогу к нашему костру.
Мы отошли на некоторое расстояние, когда увидели стадо антилоп.
Для того чтобы убить одну, дядя велел мне пройти кругом к группе деревьев, откуда мне более ловко было бы стрелять, а он ляжет между хворостом на том месте, где мы находились теперь.
Воспользовавшись всеми кустами и стволами деревьев по дороге, я приблизился к антилопам, не потревожив их. Выглядывая из чащи, в которой я спрятался, я смотрел на этих красивых животных, надеясь, что одно из них приблизится к моему ружью. Досадно было видеть, что они так спокойно щиплют траву вблизи меня! Но все-таки, хотя я не мог их застрелить, я надеялся, что, может быть, они подойдут к тому месту, где спрятался мой дядя. Однако вдруг они бросились ко мне, и, опасаясь, что они опять убегут, я выстрелил тотчас в передних животных, которые, несмотря на свои раны, продолжали бежать, хотя и медленнее.
Вместо того чтобы опять зарядить ружье, я бросился схватить хоть одно животное. Но когда я выбежал из кустов, каковы были мое удивление и, должен сознаться, мой испуг, когда я увидел громадного льва! Если бы я попытался бежать, то свирепый зверь мог бросится за мной. Я устремил на него глаза так пристально, как только мог, заряжая в это время ружье. Но я знал, что если я и выстрелю, то могу только ранить его, что сделает его еще свирепее.
Поблизости были деревья, на которые я мог бы влезть, если бы он дал мне время, но это было невозможно. Я удивлялся, что он не преследует антилоп, но, вероятно, он недавно пообедал, а не то непременно погнался бы за ними.
