скачать книгу бесплатно
Когда они ушли, Ральф снял с пояса свой мобильный и набрал Бетси Риггинс.
– Ты на месте?
– Так точно. Сижу в машине перед его домом. Со мной еще четверо ребят из полиции штата.
– Ордер на обыск?
– Зажат в моей потной ладошке.
– Хорошо. – Он уже собирался дать отбой, но тут ему в голову пришла одна мысль. – Бет, а когда тебе надо в роддом?
– Еще вчера. Так что, ребята, давайте быстрее, – сказала она и сама дала отбой.
4
Показания миссис Арлин Стэнхоуп [12 июля, 13:00, допрос свидетеля провел детектив Ральф Андерсон]
Стэнхоуп: Это надолго, детектив?
Детектив Андерсон: Совсем ненадолго. Расскажите мне все, что вы видели днем во вторник, десятого июля, и мы быстро закончим.
Стэнхоуп: Хорошо. Я вышла из «Джералда», где всегда покупаю продукты по вторникам. В «Джералде» все дороже, но я больше не езжу в «Крогер». Я вообще перестала садиться за руль после смерти мужа, потому что не доверяю своим реакциям. Я пару раз попадала в аварии, пусть и мелкие, но мне хватило. До «Джералда» от дома, где теперь у меня квартира… наш с мужем дом я продала и поселилась в квартире… так вот, до «Джералда» всего два квартала, и врач говорит, что мне надо больше ходить пешком. Это полезно для сердца. Значит, я вышла из магазина со своей маленькой тележкой, в которой лежало всего три пакета с покупками, большего я позволить себе не могу, цены сейчас просто жуткие, особенно цены на мясо. Уже и не помню, когда я в последний раз ела бекон… Вышла я и увидела парнишку Питерсона.
Детектив Андерсон: Вы уверены, что это был именно Фрэнк Питерсон?
Стэнхоуп: О, да. Это был Фрэнк. Бедный мальчик, мне так его жаль, но он теперь на небесах и больше не чувствует боли. Хоть какое-то, да утешение. У Питерсонов двое сыновей, и оба рыжие, как морковки, но старший – Оливер, вот как его зовут, – лет на пять старше младшего, если не больше. Раньше он разносил газеты у нас в квартале. У Фрэнка был велосипед с таким высоким рулем и узким седлом…
Детектив Андерсон: Такой тип седла называют бананом.
Стэнхоуп: Не знаю, как его там называют, но велосипед у него ярко-зеленый, как лайм. Ужасный цвет на самом деле. И на седле была наклейка. «Средняя школа Флинт-Сити». Но он-то, бедняжка, уже никогда не пойдет в старшие классы. Бедный мальчик, такое горе…
Детектив Андерсон: Миссис Стэнхоуп, хотите, мы сделаем небольшой перерыв?
Стэнхоуп: Нет, я хочу поскорее закончить. Мне нужно вернуться домой и покормить кошку. Я кормлю ее ровно в три, и она будет голодная. И будет гадать, где я. Но можно у вас попросить бумажную салфетку? Я сейчас явно не в лучшей форме. Спасибо.
Детектив Андерсон: Вы разглядели наклейку на седле велосипеда Фрэнка Питерсона, потому что…
Стэнхоуп: Потому что он на нем не ехал. Он катил его через стоянку у «Джералда», а сам шел рядом. У него цепь порвалась, я видела, как она волочилась по мостовой.
Детектив Андерсон: Вы обратили внимание, как был одет Фрэнк Питерсон?
Стэнхоуп: Он был в футболке с какой-то рок-группой. Я в них не разбираюсь, поэтому не скажу, с какой именно. Если это важно, прошу прощения. И он был в бейсболке «Рейнджеров». Сдвинул ее на макушку, так что были видны его рыжие вихры. Этот ужасный морковный цвет. Такие рыжие парни, они рано лысеют. Но ему, бедному, это уже не грозит. Как печально… Так вот, там на дальнем конце стоянки стоял белый микроавтобус. Из него вышел мужчина и направился к Фрэнку. Он был…
Детектив Андерсон: До него мы еще дойдем, но сначала хотелось бы уточнить насчет микроавтобуса. Это был фургон без окон?
Стэнхоуп: Да.
Детектив Андерсон: На нем были какие-то надписи? Может быть, название компании? Или реклама?
Стэнхоуп: Я не видела никаких надписей.
Детектив Андерсон: Хорошо, теперь давайте поговорим о мужчине, который вышел из микроавтобуса. Вы узнали его, миссис Стэнхоуп?
Стэнхоуп: Конечно, узнала. Это был Терри Мейтленд. В Вест-Сайде все знают тренера Ти. Так его называют даже старшеклассники. Он преподает у них английский. Мой муж тоже преподавал, пока не вышел на пенсию. Его называют тренером Ти, потому что он тренирует ребят в Малой бейсбольной лиге и в молодежной городской команде и ведет футбольную секцию в школе. У них тоже есть своя лига, но я не помню названия.
Детектив Андерсон: Давайте вернемся к тому, что вы видели днем во вторник…
Стэнхоуп: Да я уже почти все рассказала. Фрэнк поговорил с тренером Ти, показал на порванную цепь. Тренер Ти кивнул, открыл задние дверцы микроавтобуса, хотя это явно был не его микроавтобус…
Детектив Андерсон: Почему вы так думаете, миссис Стэнхоуп?
Стэнхоуп: Потому что на нем были оранжевые номера. Не знаю, какого именно штата, зрение с годами все хуже и хуже, но я знаю, что в Оклахоме номера сине-белые. И что там было внутри, я не видела, разглядела только какую-то длинную зеленую штуку вроде ящика для инструментов. Это был ящик для инструментов, да, детектив?
Детектив Андерсон: И что было дальше?
Стэнхоуп: Тренер Ти положил велосипед в микроавтобус и закрыл дверцы. Потом похлопал Фрэнка по плечу и сел за руль. Фрэнк обошел микроавтобус и сел на пассажирское сиденье. И они оба уехали по Малберри-авеню. Я подумала, что тренер Ти отвезет парнишку домой. А что еще я должна была подумать? Терри Мейтленд живет в Вест-Сайде без малого двадцать лет, у него замечательная семья, жена и две дочки… Пожалуйста, можно мне еще салфетку? Спасибо. Мы уже почти закончили, да?
Детектив Андерсон: Да, миссис Стэнхоуп, и вы очень нам помогли. Если не ошибаюсь, до того, как я включил запись, вы говорили, что это было около трех часов дня?
Стэнхоуп: Ровно в три. Когда я вышла из магазина, часы на здании мэрии пробили три. Я торопилась домой, кормить кошку.
Детектив Андерсон: И мальчик, которого вы видели на стоянке, мальчик с рыжими волосами, это был Фрэнк Питерсон?
Стэнхоуп: Да. Питерсоны живут совсем рядом со мной. Олли, их старший, приносил нам газеты. Я постоянно их вижу на улице, обоих братьев.
Детектив Андерсон: И мужчина, который положил велосипед в белый микроавтобус и увез Фрэнка Питерсона, был Терри Мейтленд, также известный как тренер Терри или тренер Ти?
Стэнхоуп: Да.
Детектив Андерсон: Вы абсолютно уверены?
Стэнхоуп: Да.
Детектив Андерсон: Спасибо, миссис Стэнхоуп.
Стэнхоуп: Кто бы поверил, что Терри на такое способен! Вы полагаете, были и другие жертвы?
Детектив Андерсон: Возможно, мы это выясним в ходе расследования.
5
Поскольку все матчи Городской молодежной лиги проходили на стадионе Эстель Барга – лучшем бейсбольном стадионе округа и единственном оборудованном прожекторами для вечерних матчей, – судьи определяли, кому достанется преимущество домашней команды, подбрасывая монетку. Терри Мейтленд загадал решку, как делал всегда – суеверие он перенял от собственного тренера, еще когда сам играл в молодежной лиге, – и она выпала. «Мне не важно, как мы начнем игру, мне важно, как мы ее закончим», – всегда говорил он своим мальчишкам.
И сегодня все действительно решалось в самом конце матча. Завершался девятый иннинг, и «Медведи» вели в полуфинале на одну пробежку. «Золотые драконы» уже израсходовали все свои ауты, зато у них были полные базы. Один уок, одна сильная подача, ошибка или отбой в инфилд сравняют счет; отбой в аллею принесет им победу. Под рев трибун, крики и топот на базу отбивающего вышел малыш Тревор Майклз. Ему выдали самый маленький шлем из всех, что нашлись на складе, но он все равно сползал Тревору на глаза, и его приходилось постоянно поправлять. Парнишка нервно покачивал битой.
Терри подумывал перевести его в заменяющие хиттеры, но при своих пяти футах одном дюйме роста Тревор частенько заставлял судью объявлять уок. Да, он не отбивал хоум-раны, но иногда все-таки попадал битой по мячу. Не часто, но попадал. Поставишь его в замену, и мальчишке жить с этим позором весь следующий учебный год. Зато удачный отбой – если сейчас он случится – парень будет потом вспоминать за пивом и барбекю всю оставшуюся жизнь. Терри знал по себе. Он сам был на месте Тревора, давным-давно, на заре времен, еще до того, как в бейсбол стали играть алюминиевыми битами.
Питчер «Медведей» – их клоузер, настоящий стрелок – развернулся и отправил первый мяч прямо в центр базы. Тревор уныло посмотрел ему вслед. Судья объявил первый страйк. Трибуны застонали.
Гэвин Фрик, второй тренер «Драконов», помощник Терри, нервно расхаживал взад-вперед вдоль скамейки запасных, сжимая в руке свернутый в рулон судейский протокол (сколько раз Терри просил его так не делать?), футболка «Золотых драконов» размера ХХL туго обтягивала живот размером не меньше XXXL.
– Надеюсь, Тер, ты не ошибся, что выпустил Тревора отбивать, – сказал Гэвин. Пот ручьями стекал у него по щекам. – Он же напуган до полусмерти. Сдается мне, он не сможет отбить мячик этого парня даже теннисной ракеткой.
– Давай подождем и посмотрим, – сказал Терри. – Я чувствую, что у него все получится.
На самом деле он ничего такого не чувствовал.
Питчер «Медведей» распрямился и запустил вторую подачу, но в этот раз мяч взрыл землю перед основной базой. «Дракон» Байбир Пател уже было рванул с третьей базы, болельщики вскочили на ноги, но тут же уселись обратно, когда он тормознул, увидев, что мяч отскочил прямо в ловушку кетчера. Кетчер «Медведей» повернулся к третьей базе, и Терри разглядел выражение его лица даже под маской: Только попробуй, щенок. Байбир благоразумно не стал нарываться.
Следующая подача ушла в сторону, но Тревор на всякий случай махнул битой.
– Кончай его, Фриц! – проорала какая-то луженая глотка, не иначе как отец подающего, судя по тому, как резко тот обернулся к трибунам. – Отправь его в ау-у-у-ут!
Тревор пропустил и следующую подачу – она была слишком близкой, – но тут судья объявил бол. Теперь уже застонали болельщики «Медведей». Кто-то из них советовал судье купить очки, другой предложил завести собаку-поводыря.
Два на два – у Терри было сильное подозрение, что судьба очередного сезона «Драконов» зависит от исхода следующей подачи. Либо они играют против «Пантер» в финале городского чемпионата и выходят в чемпионат штата – который уже показывают по телевизору, – либо отправляются по домам и встречаются следующий раз только на заднем дворе у Мейтлендов, на традиционном барбекю в честь завершения сезона.
Он посмотрел на Марси и девчонок, сидевших на обычном месте, на пластмассовых стульях у сетчатого забора за домашней базой. Жена – посередине, дочери – с обеих сторон от нее, как две симпатичные подпорки для книг. Все трое помахали ему руками со скрещенными пальцами. Терри подмигнул им, улыбнулся и поднял вверх два больших пальца, хотя на душе у него было скверно. Плохое предчувствие. И не только по поводу матча. Было что-то еще. Какая-то смутная тревога.
Марси улыбнулась ему в ответ, а потом озадаченно нахмурилась. Она посмотрела налево и указала в ту сторону большим пальцем. Терри повернул голову и увидел двух полицейских, шагавших в ногу вдоль линии третьей базы, мимо тренера «Медведей» Барри Халигэна.
– Тайм-аут! – крикнул судья на домашней базе, когда питчер «Медведей» уже начал замах. Тревор Майклз опустил биту и отступил на пару шагов – с облегчением, как показалось Терри. При виде полицейских зрители на трибунах притихли. Один из копов убрал руку за спину. Второй положил ладонь на рукоять пистолета в кобуре.
– Ушли с поля! – кричал судья. – Ушли с поля!
Трой Рэмидж и Том Йейтс не обращали на него внимания. Они приблизились к скамейке запасных «Золотых драконов» и направились прямиком к тому месту, где стоял Терри. Рэмидж снял с ремня пару наручников. Зрители увидели наручники, и по трибунам пробежал вздох, на две трети растерянный, на треть возбужденный: О-о-о-о-о-о.
– Эй, ребята! – сказал подбежавший Гэвин, который чуть не упал, споткнувшись о брошенную на землю перчатку Ричи Гэлланта, защитника первой базы. – У нас тут матч!
Йейтс отодвинул его в сторону, качая головой. Трибуны умолкли. Стадион погрузился в мертвую тишину. «Медведи», еще секунду назад полные напряженного ожидания, теперь просто стояли, опустив руки. Кетчер подошел к своему питчеру, и оба растерянно застыли где-то посередине между питчерской горкой и домашней базой.
Терри немного знал полицейского с наручниками; тот иногда приходил вместе с братом на стадион смотреть осенние матчи молодежной футбольной лиги.
– Трой? Что случилось? В чем дело?
На лице Терри Рэмидж увидел лишь искреннее изумление, но он не первый год служил в полиции и знал, что у настоящих подонков этот взгляд – Кто, я?! – отработан до автоматизма. А в том, что сейчас перед ним настоящий подонок, можно было не сомневаться. Памятуя инструкции Андерсона (и нисколечко против них не возражая), он возвысил голос, чтобы его было слышно на всех трибунах, где в тот день собралось, как завтра напишут в газетах, тысяча пятьсот восемьдесят восемь человек.
– Теренс Мейтленд, вы арестованы по обвинению в убийстве Фрэнка Питерсона.
Еще одно о-о-о-о-о прокатилось по стадиону. На этот раз – громче, как шум нарастающего ветра.
Терри нахмурился, глядя на Рэмиджа. Он понял слова – простые английские слова, составлявшие простое повествовательное предложение, – он знал, кто такой Фрэнк Питерсон и что с ним случилось, но смысл этих слов от него ускользал. Он не знал, что на это ответить, кроме как:
– Что?! Ты серьезно?
Именно в эту секунду спортивный фотограф «Голоса Флинт-Сити» сделал снимок, который на следующий день появится на первой полосе. На этом снимке Терри получился с открытым ртом, выпученными глазами и волосами, торчащими во все стороны из-под бейсболки с эмблемой «Золотых драконов». На этом снимке Терри Мейтленд выглядел сломленным и виноватым.
– Что ты сказал?
– Руки вперед.
Терри посмотрел на Марси и дочерей, которые замерли на своих стульях, с изумлением глядя на происходящее. Пока с изумлением, ужас придет позже. Байбир Пател вышел с третьей базы и направился к скамье запасных, снимая шлем на ходу. Терри увидел, что у парня текут слезы.
– Вернись на место! – крикнул ему Гэвин. – Матч еще не закончен!
Но Байбир застыл в зоне фола, глядя на Терри и заливаясь слезами. Терри смотрел на него и не верил, что все это происходит на самом деле. Наверняка это сон, дурной сон. А потом Том Йейтс схватил его руки и с такой силой дернул вперед, что Терри едва устоял на ногах. Рэмидж защелкнул наручники у него на запястьях. Не пластиковые, а настоящие, стальные, блестевшие в свете вечернего солнца. По-прежнему громко, чтобы слышали все, Рэмидж объявил:
– Вы имеете право хранить молчание и не отвечать на вопросы, но если вы будете говорить, все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право на присутствие адвоката на допросах. Вы понимаете свои права?
– Трой? – Терри едва слышал собственный голос. Словно из легких вышел весь воздух. – Что происходит?!
Рэмидж его проигнорировал.
– Вы понимаете свои права?
Марси уже стояла у сетчатого забора и трясла его, просунув пальцы сквозь ячейки. У нее за спиной плакали Сара и Грейс. Грейс опустилась на колени рядом со стулом Сары. Ее собственный стул лежал на земле.
– Что вы делаете? – крикнула Марси. – Господи, что же вы делаете?! И почему здесь?!
– Вы понимаете свои права?
Терри понимал только то, что на него надели наручники и теперь уведомляют его о правах на глазах у почти тысячи шестисот человек, среди которых – его жена и две маленькие дочки. Это был не сон. И не просто арест. По каким-то неясным ему причинам это было публичное унижение. Нужно как можно скорее все это закончить и во всем разобраться. Хотя даже теперь, в потрясении и растерянности, Терри осознавал, что его жизнь вернется в нормальное русло еще очень и очень не скоро.
– Я понимаю, – сказал он и добавил: – Тренер Фрик, не надо.
Гэвин, который уже надвигался на полицейских, сжимая кулаки и багровея лицом, опустил руки и шагнул назад. Он посмотрел на Марси за сетчатым забором, пожал плечами и беспомощно развел ладони.
Все так же громко, словно городской глашатай, сообщающий недельные новости жителям городка Новой Англии, Трой Рэмидж продолжил зачитывать Терри его права. Ральф Андерсон слышал его со стоянки у входа в парк. Трой отлично справлялся. Все это было очень неприятно, и Ральфу, возможно, еще вкатят выговор за этот публичный спектакль, но родители Фрэнка Питерсона его не осудят. Да, они не осудят.
– Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права?
– Да, – ответил Терри. – И я понимаю кое-что еще. – Он повернулся к толпе. – Я не знаю, почему меня арестовали! Гэвин Фрик остается за главного тренера до окончания матча! – крикнул он и добавил: – Байбир, возвращайся на третью базу и помни про зону фола.
Раздались жидкие аплодисменты, но именно жидкие. Луженая глотка на верхней части трибун вновь проорала:
– Что, говорите, он сделал?
Толпа ответила на вопрос, взорвавшись двумя словами, которые вскоре разнесутся по всему Вест-Сайду и по всему городу: Фрэнк Питерсон.
Йейтс схватил Терри под локоть и повел к выходу со стадиона.
– Проповедовать массам будешь позже, Мейтленд. А сейчас ты отправишься в тюрьму. И знаешь, что я тебе скажу? У нас в штате разрешена смертная казнь, и ее применяют на практике. Хотя ты учитель, ты должен знать.
Они не прошли и двадцати шагов, как подлетевшая к ним Марси Мейтленд схватила Тома Йейтса за руку:
– Господи, что вы творите?!
Йейтс стряхнул ее ладонь, а когда она попыталась схватиться за мужа, Трой Рэмидж отстранил ее, вежливо, но непреклонно. Марси растерянно застыла на месте, а потом увидела Ральфа Андерсона, идущего навстречу своим офицерам. Она знала Ральфа по Малой лиге: Дерек Андерсон играл в команде Терри «Бакалейные львы Джералда». Разумеется, Ральф посещал не все матчи, но когда мог, обязательно приходил. Тогда он еще носил форму. Когда его повысили до детектива, Терри отправил ему электронное письмо с поздравлениями. Теперь Марси бросилась к Ральфу, едва касаясь земли подошвами стареньких теннисных туфель, которые она всегда надевала на матчи Терри, утверждая, что они приносят удачу.
