скачать книгу бесплатно
В смысле «прости»?
Они его что ли и правда убили? Совсем? Как так-то?!
Гляжу на распластавшегося у моих ног великана и глазам поверить не могу. Мне-то признаться, уже не привыкать видеть его в таком положении, но это его «прости, пацан» прозвучало как прощание. Кажется, на этот раз просто что-то там из него вынуть будет недостаточно…
Что же делать? Он же мой первый друг в этом незнакомом мире. И да, пусть не самый дружелюбный: обещал меня съесть, руки отрубить, язык отморозить, и дальше по списку… Но по сути-то, пока что не выполнил ни одну из своих угроз? Из болота-таки вытянул, и даже одежду свою предложил. Значит вроде все же – друг? К тому же управу, в виде ручки… ой, извиняюсь, артефакта – я на него нашла. Хоть и забываю в нужный момент использовать.
Помнится, мы с друзьями в детдоме тоже дрались поначалу, прежде чем стали этими самыми друзьями. Слабину не проявлять – закон. Но и своих, когда выходим на чужую территорию – никогда не бросать!
А если представить, что, хотя бы доля из того, что тут говорил Морозко – правда, то страшно подумать, что ему пришлось пережить. Его подставили, заточили и бросили. Тогда понятно, откуда в нем столько недоверия.
Перевожу ошалевший взгляд на этих бессердечных теток. Это ж надо, всего-то за слова – человека убить! А как же дипломатичные переговоры, о которых нам мама Вера все уши прожужжала? Всегда повторяла, что взрослые только так решают конфликты.
– Переговоры! – выкрикиваю я, бесстрашно выступая вперед, и становясь между, надеюсь еще живым Морозко и выставленной рукой злой тетки.
Та сразу опускает руку, и отстраняется, будто моя неприметная персона могла напугать их своим скромным выпадом.
– Требую переговоров! – повторяю я.
– Нам не о чем пока говорить, девочка, – вновь подает голос второй капюшон. – Позволь нам избавить тебя от препятствия на твоем пути, и мы уйдем.
Значит, они-таки разглядели во мне девушку? Должно быть, дело в их силе, о которой рассказывал великан. Вроде насквозь видят. Тогда им точно не составило труда понять, что я вовсе не парень. Хм…
Точно феминистки! Только куда более извращенная версия, нежели в нашем мире. Мужика убить – и глазом не моргнут. А меня не тронут, – несмотря на то, что мы с Морозко вроде как на одной линии выступали, – просто потому что я девушка?
– Нет у меня никаких препятствий! – бросаю я, смутно догадываясь, что таковым они посчитали Морозко.
– Ты говоришь правду, – скрипит первый капюшон, о присутствии которого я уже успела позабыть, так как все, что говорит эта женщина, это «правда-ложь». – Значит, действительно веришь, что путь твой чист.
Точно, они ж еще и вроде как вранье чуют. Значит нужно говорить лишь то, во что действительно верю.
– Сын Вифария ведь едва не убил тебя, – напоминает второй капюшон.
Мне становится как-то неловко за своего приятеля. Он ведь и правда, при их появлении проявил себя не лучшим образом.
– Не собирался он меня убивать, – главное верить, что это действительно так.
Технически он и правда меня убить не пытался. Съесть – да, подумывал. В трясине бросить – да. Оставить без жизненно важных конечностей – тоже было. Но не убивать же. Так-то он наоборот говорил, что я ему живой нужна.
Второй капюшон поворачивается к первому, дожидаясь пока он едва заметно кивнет. Угу, прокатило, походу.
– Асане заступается за сына Вифария? – говорит самая болтливая из этой троицы.
– Признаться, я ХЗ, кто такая Асане, но я – Власова Василиса Игоревна совершенно определенно заступаюсь за своего друга!
– Друга? – переспрашивает вторая тетка, словно пробуя это слово на вкус. – Боюсь, ты ошибаешься, Асане.
– Может и так, но я бы хотела, чтобы вы оставили его в живых! Дабы я лично убедилась в своей ошибке, – требую, набравшись смелости из своей теории, что «своих» они трогать не станут.
– Уверена?
Вот же блин! Ну чего они меня все с панталыку сбивают-то!
Глава 11. Съест или не съест, вот в чем вопрос
Понимаю, что возможно они хотят предостеречь меня от моего недружелюбного великана. Но не бросать ведь его теперь умирать, тогда как он спустя столько лет только-только вернулся к жизни. С моей помощью, между прочим.
Да, он конечно на первый взгляд похож на бандита, красивого такого бандита. Но судя по их разговору – человек он вовсе неплохой: все-таки ж бросился спасать этого своего короля.
Я всегда говорю, нельзя судить о человеке по внешности. Меня вот однажды чуть из собственного подъезда не выперли, приняв за попрошайку.
В общем, мы в ответе за тех, кого… разбудили. К тому же, каким бы ни был угрожающим в глазах капюшонов мой друг, долго я с ним все равно оставаться не намерена. Сбегу, как только приведу его в живое состояние…
– Уверена! – наконец отвечаю я.
– Это правда, – скрипит «детектор лжи».
– Что ж, это твое решение, Асане. Только ты способна вдохнуть в него жизнь обратно, – второй капюшон медлит, будто решаясь, стоит ли продолжать со мной говорить: – Будь осторожна. Наш мир довольно суров к пришлым. Особенно если это хрупкая девочка с чистой душой. Не дай злым людям узнать о себе правду, не показывай никому своих слабостей.
Она щелкает пальцами, и прямо передо мной вдруг вспыхивает огонь. Отшатываюсь, стараясь вглядеться в темноту за языками пламени, чтобы задать еще пару вопросиков, относительно последнего высказывания. Но там теперь только туман.
Вот как? Разгадали значит меня с потрохами. Однако не сдали какой-нибудь инквизиции. А костерчик походу развели, чтобы я согрелась. Ну или же впечатлить меня хотели.
Не пойму. Они добро или зло? И какую правду мне в итоге надо скрывать? Что я попаданка? Или что девушка? Еще что-то про чистую душу и слабости. Хм… поди разбери. И исчезли.
Так, чего же я стою?!
Падаю на колени перед Морозко, что выглядит весьма безжизненно и принимаюсь его теребить за плечи:
– Эй, Морозушка, подъем! – зову я, но реакции никакой. – Опасность миновала, можно уже не прикидываться опоссумом!
Блин. Ну чего он лежит весь такой холодный?
Даже как-то страшно становится. А что если я слишком поздно вмешалась? Вдруг все это время, тетки знали, что он давно… того, а мне просто зубы заговаривали? Старые карги!
– Морозко, миленький, ну просыпайся ты… – уже хнычу от отчаяния.
Так, ну-ка отставить панику! Как там обычно в моих любимых сериалах? Массаж сердца?
Складываю руки на ледяной рубахе, и только сейчас замечаю, что она словно начала подтаивать. Кажись, дело плохо. Если этот рефрижератор больше не морозит, значит и правда сильно сломан.
Нужно поторопиться! И раз…
Надеюсь в этом мире устройство человеческого организма не сильно отличается от нашего, и я элементарно туда давлю. Иначе будет как-то печально. Вдруг у него в грудине какая-нибудь печёнка, а я тут расстаралась, что под конец второго десятка нажатий отогреться успела и без помощи продолжающего полыхать рядом костра.
Так! Тридцать надавливаний есть!
Наспех стягиваю шапку, обтирая ею лицо от выступившего пота, и наклоняюсь к все так же неподвижному Морозке.
– Ох, ты мне этого точно так просто не спустишь, если узнаешь, – бормочу, нерешительно подсовывая руку ему под шею.
Тяну за бородатый подбородок, чтобы открыть рот.
– Всего два вдоха, – будто его заранее утешаю. – Правда, очень надо. Чтобы эту дрянь удушающую из тебя выгнать.
Закрываю ему нос, и боязливо прикасаюсь к губам. Ну не дай бог ему прямо сейчас очухаться! Убьет же, как пить дать!
Вдыхаю в его легкие воздух до последней капли. И вдруг ощущаю едва уловимое шевеление губ на своих.
Резко отстраняюсь, боясь оказаться пойманной с поличным. Прикрываю ладонью рот, типа, если что это не мои губы только что его касались…
Лежит. Неподвижно так. А глаза раскрыты. Будто в небо глядит, любуясь звездами, да только ничего кроме зарева, развеянного туманом, там и в помине не видать.
– Эй, Морозушко, ты чего? – шепчу нерешительно. – Никак обдумываешь, как бы меня убить пооригинальнее?
А он не шелохнется. Прямо как в склепе парой часов раньше.
Хлопаю по карманам, проверяя не выронила ли я на него ненароком ручку. Нет. При мне защитница моя.
Ну точно что-то удумал!
– Ты вот это завязывай, – прошу тихо, на всякий случай сжимая в руке свое средство самозащиты. – Я же из лучших побуждений…
Подаюсь вперед, понимая, что реакции на мои оправдания никакой не следует.
Он ведь не умер? Опять.
Заглядываю в его глаза и… Ой, мамочки-Верочки!
На меня глядят синие омуты, какие-то заоблачно-космические, с мелкими, будто электрическими вкраплениями, словно именно в этих глазах сейчас спрятались все звезды. А я как завороженная наблюдаю, пытаясь отыскать должный быть где-то тут зрачок. Но его и в помине нет.
Вот это спецэффекты!
Удивительно-пугающе-прекрасно…
Мне бы так. А-то я пока только своей лысой башкой честной народ впечатляю.
Замечаю, что мои пальцы, не посоветовавшись с мозгом, уже тянутся к фантастическому лицу. А ну стоять!
Благо, пока еще слушаются.
Ну и что я собиралась сделать? В глаз его потыкать, дабы убедиться в реальности этого сказочного персонажа?
– Морозкооо, – в который раз пытаюсь привести его в чувства. – Эй, ты меня так не пугай. А то я…
Осекаюсь, замечая, как едва заметно шевельнулись его ноздри. Замираю.
Мой великан немного приоткрывает рот, и ведет перед моим лицом носом, закатывая глаза. Чего это с ним?
–Асссане, – шипит словно змей, вынуждая меня покрываться мурашками с головы до пят.
– Таки пришел в себя? – шепчу, отчего-то сомневаясь, стоит ли сейчас вообще голос подавать. Странный он какой-то. – Ч-чего разлегся тогда?
От греха подальше отстраняюсь, стараясь не совершать резких движений, когда вдруг чувствую, как на мой затылок ложится тяжелая ладонь. Вот черт…
Великану хватает одного легкого толчка, чтобы я едва не распласталась на его груди, от неожиданности роняя куда-то в гнилую листву свой спасительный артефакт. Меня прихватывает за горло вторая его ручища, фиксируя пальцами мое лицо, что я и голову-то повернуть не могу, чтобы посмотреть, куда она укатилась.
– Ассссане, – словно безумный шипит он.
Ну все, мне крышка! Сейчас того и гляди придушит!
– Ну дальше-то что? – фыркаю я. – Теперь дразниться этим странным словом будешь?! Раз уж собрался убивать, так убивай, неблагодарный ты Морозко. Вообще не понимаю, почему я теперь буду за тех теток отдуваться! Им навалять не смог, решил на мне отыграться? Или это все из-за искусственного дыхания? Так я же вроде для тебя…
Великан подается вперед, а я зажмуриваюсь, в ожидании, что сейчас он меня точно сожрет!
Его на удивление горячие губы касаются моих губ.
Ну вот… уже начал есть…
Эх, коротка оказалась моя новая жизнь. Толком и осмотреться не успела, как меня уже вот поедают. Причем, нужно признаться, весьма активно так. Чувствую, как он уже добрался до языка, а все тело ломит от нестерпимой агонии…
Абсолютно нестерпимой. А для сложившихся обстоятельств, еще и неподобающе… приятной.
Погодите-ка… Так он меня не ест что ли?!
Глава 12. А можно всех женихов для начала посмотреть?
Так скажем, опыта у меня в поцелуях немного. Вернее, его и вовсе нет, если сравнивать все предыдущие попытки французского поцелуя с тем, что сейчас с моим ртом выделывает Морозко. Будто голодный зверь, впивается в меня своими губами, оцарапывая кожу грубой бородой. И я заметить не успеваю, как уже лежу на лопатках, едва не закапываясь в сырые листья под весом этого верзилы. Вот блин. Да он меня попросту раздавит…
Упираю руки в его грудь, но тут же одергиваю, словно обжегшись о ледяную ткань. Черт бы его побрал, с этим студеным доспехом.
Понимаю, что Морозко попросту не в себе. Иначе не стал бы он такого вытворять. Все же он меня за парня принимает, и, судя по тому, как он брезглив даже к прикосновениям, сомневаюсь, что у него есть латентные наклонности. А значит с ним точно что-то неладное. Может это побочка от того что туманом надышался? Мало ли?
Надо что-то предпринять.
Но чем дольше я остаюсь прижата к сырой земле этим великаном, тем меньше замечаю, как сквозь ветровку сочится влага от подгнивших листьев, и тяжесть его тела тоже уже начинает казаться приемлемой. А еще я вдруг неожиданно для себя обнаружила, что моим пальцам вовсе не холодно в волосах Морозки.
Девственное либидо скачет где-то внизу живота с помпонами, выкрикивая лозунги о том, что первое мое «волшебство» грозит оказаться поистине волшебным.
Действительно.
С каким-то малознакомым неуравновешенным, к тому же вышедшим из строя магическим мужиком. Посреди сырого леса. Накрытые пеленой тумана-ренгена, благодаря которому за нами еще и может наблюдать целое племя этих амазонок-феминисток. Вишенкой на торте всего этого бесформенного безобразия является яркое представление того, как где-то в середине процесса меня ненароком закуют в лед.
Прости, либидо. Но уж увольте!
Предпринимаю еще одну попытку оттолкнуть Морозко, но осознавая, что из-за моих жалких пыхтений он лишь сжимает меня еще сильнее, решаюсь прибегнуть к катастрофически! крайней мере. Ну, с богом…
Прикусываю его губу, и воспользовавшись тем, что он в растерянности отстраняется, бью с колена в стратегическое важное для каждого мужчины место.
