скачать книгу бесплатно
Чонхо кашляет в кулак, привлекая внимание, и Мингю вздрагивает. Мгновенно придает себе безразличный вид, засовывает руки в карманы штанов, становится весь из себя такой мне-удивительно-похуй, но спрятанные в карманах ладони подрагивают, а кожа на нижней губе чуть трескается, потому что он не прекращает елозить по ней зубами.
– Идем? – ему заглядывают в глаза, чуть наклонив голову.
– Идем, – соглашается Мингю и делает первый шаг после того, как его делает Чонхо.
– Здесь есть 7-Eleven в этом же доме, но, если ты хочешь пройтись… – предлагают неуверенно, а Мингю уже кивает, не успев дослушать до конца.
Осознает вдруг, что не чужого мира боится, не того, что там, за гранью и слишком далеко от его понимания, боится не правильной стороны реальности (потому что изнаночная – та, из которой он пришел), а того, что захочет остаться.
Невозможно.
Невозможно, поэтому Мингю чуть ускоряет шаг и равняется с Чонхо, который, наоборот, идти начинает медленнее, будто давая ему немного свободы. Мингю быстро шарит взглядом по округе и переводит взгляд себе под ноги. Делает так снова и снова, пока истершаяся нить внутри не обрывается, а он – на одно краткое мгновение не теряет равновесие, вырвавшись за (не) существующие пределы самого себя.
Корги тихо тявкает и останавливается у одной витрины. Мингю тормозит тоже, смотрит на огромное количество щенков и котят за стеклом, которых разместили так, чтобы проходящие мимо люди не могли удержаться от того, чтобы поглазеть. Корги тычется носом в стекло, где с обратной стороны радостно виляет хвостом маленький пушистый щенок, похожий на белое облачко.
– Он каждый раз здесь останавливается, – усмехается Чонхо.
– Это приют? – Мингю таращится на крошечного серого котенка с черными пятнами.
– Их продают. А еще это ветеринарная клиника. Куки, пойдем. – Чонхо тянет поводок, но корги упирается.
А Мингю, в общем-то, вполне солидарен с этой собакой, хотя сам не понимает, почему. Стоит себе и глазеет на котенка, который спокойно сидит перед стеклом, обернув пушистым хвостом лапы.
– Ты так смотришь на него, что мне аж купить его тебе захотелось, – как-то подавленно выдает Чонхо спустя минуту.
– Что? – вздрагивает он и оборачивается, смотрит удивленно. – В хёна играешь, что ли?
– Прости, привычка.
– Расслабься, отучиваться не придется.
Через какое-то время Чонхо все-таки удается оттащить Куки от витрины, и они идут дальше. Идти, правда, приходится лишь минуты две от силы – они проходят мимо одного из выходов станции метро и останавливаются перед большим 7-Eleven. Мингю оглядывается на выход из подземки и вспоминает отстраненно, что пару лет назад даже был здесь. И воспоминание это кажется совсем чужим. Не его.
В магазине Чонхо проходит сразу к кассе, а Мингю встает между рядов и разглядывает все, за что цепляется его взгляд. Ничего необычного – все те же пестрые обертки шоколадных батончиков и привычные названия вроде KitKat. Все родное и чуточку приевшееся – он видел все это каждый божий день, потому что рядом с его бывшим домом за углом был именно 7-Eleven. Все привычное, да, но-
небо почему-то сиреневое.
Где та грань, которую прочертила Вселенная, разделив два мира?
…Может, грань – это небо?
На выходе Чонхо сует ему в руки пачку сигарет, и Мингю сразу же открывает ее, не глядя. Начинает смолить прямо посреди улицы и ловит спиной пару недовольных взглядов от проходящих мимо тетушек. Чонхо (привычно) молчит и лишь искоса наблюдает за ним – то ли выкрутасов еще каких ждет с опаской, то ли просто приглядывается. Так сразу и не скажешь. Мингю об этом не размышляет особо – у него других забот по горло. Сейчас вот, к примеру, первоочередное – это спасти себя от никотиновой ломки.
– За сигареты спасибо, – говорит он, когда они заворачивают в небольшой парк позади дома, чтобы выгулять корги. – Сказал бы «с меня пиво в следующий раз», да следующего раза не будет.
Чонхо усмехается понимающе и спускает Куки с поводка.
– Расскажи мне, – просит он.
– О чем? – Мингю пытается прикурить уже третью сигарету, яростно чиркая зажигалкой, но та не слушается.
– О своем мире, – отвечают ему и забирают зажигалку из рук. – Я бы предложил взамен рассказать о своем, но ты и так все видишь своими глазами.
Мингю чуть сильнее сжимает фильтр сигареты губами и наблюдает за тем, как Чонхо чиркает зажигалкой и огонек появляется с первого раза. Ему отчего-то сильно хочется закатить глаза, но вместо этого он быстро прикуривает и выхватывает зажигалку из чужих рук, едва ту успевают погасить.
– Я не знаю, что рассказать о своем мире. Кроме того, что наше небо не такое, – нехотя говорит он, кусая фильтр.
– Голубое?
– Ага.
– Я бы посмотрел.
– Ты это уже говорил.
Чонхо кивает слегка и едва заметно улыбается, а Мингю вдруг думается, что мелкий Чонхо тоже бы сказал нечто подобное. Что хотел бы посмотреть. И дело, наверное, даже не в небе.
– А другой я какой? – спрашивают у Мингю, и тот даже не теряется от неожиданного вопроса, а на автомате выдает:
– Дурной.
Ему в ответ одобряюще смеются – тепло так, задорно, до мурашек непрошенных. Если и теряться, то не от вопросов, застающих врасплох, а от смеха вот такого. Нехороший смех. Совсем нехороший. Все нехорошо, что начинает нравиться быстро. Для Мингю.
Через пять минут им приходится быстро драпать в сторону дома, потому что Куки пристроился к симпатичному той-терьеру, и хозяйка собачки начала рассыпаться в совсем неприличных словах, что преследовали их все то время, которое они бежали.
«Все еще чужое, – думает Мингю, влетая внутрь здания, – все еще абсурдно, – думает, тыкая на кнопку лифта, – но как же, мать вашу, уморительно». Жаль, Тэён не здесь. Он, наверное, начав улепетывать, и той-терьера прихватил бы с радостным визгом.
– А ты какой? – Чонхо все-таки умеет не только смехом врасплох заставать, но и вопросами.
– В смысле? Я? – Мингю застывает с одним снятым кедом.
– Да. Своего Мингю я знаю, а тебя вот нет, – неразборчиво бубнят в ответ, нехотя словно.
– Тебе двадцать два, а ты все еще думаешь, что людей вот так и узнают? Никто никогда тебе не расскажет. На это нужно…
– Время? – Чонхо блестит своими темными глазами в потемках коридора. – Его нет. Потому я и спросил.
– Спросил и уверен, что я отвечу? Я вообще не… – Мингю глотает оставшиеся слова и сразу же забывает, что хотел сказать. Он не… что? Не знает, какой он?
Иногда проще узнать других, чем самого себя. Иногда внутри такая дыра, что в нее не то что другим не дашь посмотреть, но и сам не заглянешь. Однажды только – сдуру, спьяну, – а потом перекрестишься и взгляд отведешь. Не будешь глядеть больше. Просто нет там ничего – темнота кромешная, пустота, вакуум, хуйня какая-то.
– Ты ментоловые сигареты куришь, – говорит Чонхо, вешая поводок на одну из вешалок.
– О чем ты? – Мингю настолько потерялся в своих размышлениях, что находится не сразу.
На него смотрят многозначительным взглядом и пожимают плечами.
– Ты же не сказал ничего.
– О чем ты вообще?
– Я купил ментоловые сигареты. Наобум, если честно. Ты не заметил?
Мингю открывает рот, чтобы возразить, но сразу же захлопывает его обратно. Облизывает губы с остаточным привкусом табака. Накрывает ладонью пачку сигарет в заднем кармане джинсов. Подвисает окончательно.
Не заметил, да. Потому что обычно такие и курит.
– Как ты понял?
– Мне показалось, что сигареты, которые ты с собой притащил, не твои. Не удивлюсь, если Тэёна, – бросает Чонхо через плечо, исчезая на кухне.
Приехали, думает Мингю. На хуй, просто на хуй вот это все.
Корги хватает зубами его штанину и начинает тянуть на себя, смешно рыча. Он смотрит вниз на пса и почему-то уже не хочет стряхнуть его с себя.
– Так что? – сразу прилетает вопросом в Мингю, стоит ему зайти на кухню. Чонхо стоит возле кофемашины и засыпает в нее новую порцию зерен.
– Что?
– У нас еще три часа до нужного времени. В любой другой ситуации я бы предложил посмотреть какой-нибудь фильм или порезаться в приставку, но вряд ли ты будешь в восторге.
– И? Что ты предлагаешь?
– Не знаю, – Чонхо чешет затылок и достает чистую кружку, – поговорить, может. Я уже пытался, если ты не заметил.
– Не заметил, – фыркает Мингю, на что получает прищуренный взгляд, полный укора.
Они молча пьют кофе, но в этот раз тишина между ними другая какая-то совсем – не тянется резиной во все стороны, а звенит стеклом, готовым вот-вот разбиться. У каждого поперек лица прописаны слова – обрывками, слогами, – которые хочется сказать. Слоги сталкиваются, складываются в неизвестные слова, снова разбегаются. У Мингю на языке вертится миллион фраз и предложений, которые почему-то очень хочется озвучить, дать им жизнь, но он только громко молчит и маленькими глотками отпивает кофе, наблюдая за корги, который окончательно устал и задремал на полу возле их ног.
– Тебя хоть кто-нибудь может растолкать? – интересуется Чонхо неожиданно.
– Прости?
– Ты молчун.
– Ты тоже.
– Возможно. Но у тебя по молчанию черный пояс.
– Да боже. Что ты хочешь услышать от меня?
– Как у тебя оказалось это зеркало? Это же произошло недавно, верно? – сразу же спрашивают у Мингю.
Он хмурится, тянется к карману за сигаретами. Подходит к окну, щурится немного, разглядывая вечернее небо. За огнями города видно плохо, но Мингю видит все равно – темно-фиолетовое. И звезды, боже. Несколько мигающих точек звезд – всего несколько, но ярких настолько, что от их голубого света режет глаза.
Он закуривает и снова прячется от чужих небес – поворачивается спиной к окну и глядит на Чонхо.
– Я переехал несколько дней назад. В новом доме в кладовке стояло это зеркало. Осталось от предыдущих арендаторов. И если бы не ты…
– Я? – приподнимает брови Чонхо.
– Не ты, – поправляет себя Мингю запоздало, – другой ты, мелкий.
– А что он?
– Уговорил достать это зеркало и поставить в спальне. Тогда все и началось – по ночам в одно и то же время.
В подробности как-то не очень хочется пускаться. Почему переехал, куда именно, при каких обстоятельствах. Как смотрел на спящего мелкого Чонхо, чувствуя спиной чей-то взгляд со стороны зеркала. Как названивал Тэёну посреди ночи. Как видел его в последний раз, после пропав-
где-то. Где?..
– Ты видел его?
– Кого? Другого себя? Видел, один раз. И охуел от жизни настолько, что, наверное, не спал бы потом месяц. Увы, нет возможности проверить пока.
Чонхо начинает смеяться, но резко замолкает, возводя взгляд к потолку.
– Он тебя видел не один раз.
– Я уже догадался, – кривится Мингю, – у меня, знаешь ли, волосы на затылке танго танцевали.
– Я все никак не могу перестать думать о том, насколько… – Чонхо замолкает на пару секунд и цокает языком, будто пробуя на вкус слова, которые еще не успел произнести. – Насколько это поразительное стечение обстоятельств.
– То есть?
– Насколько высока была вероятность того, что у вас обоих окажется это зеркало? Ты сам это говорил. И… нет, правда, насколько? Один к миллиону? Миллиарду? Она была настолько ничтожна, что…
– Что вот он я, – усмехается Мингю и выдыхает дым через нос.
– Если я правильно понял, это зеркало – что-то вроде двери в другой мир. Но что он такое – этот другой мир? Параллельная реальность? – Чонхо хмурится до того сильно, что это выглядит даже забавно.
– Если бы была параллельная реальность, она была бы параллельной, понимаешь? Я тут параллельность едва ли вижу. – Мингю делает последнюю затяжку и кидает окурок в окно.
– А твой Тэён… Хм. Ты… ну, влюблялся в него? – начинает обстрел вопросами Чонхо, а Мингю мгновенно делает возмущенное лицо и уж очень хочет кинуть в него пустую кружку из-под кофе:
– Боже, что? Нет. Конечно, нет. У Тэёна в башке черт пойми что, и мужиков я там ни разу не замечал.
– Заглядывал, что ли?
– Зачем, если и так показывают с превеликим удовольствием. К чему вообще подобные вопросы?
– Пытаюсь найти эту самую параллельность, – пожимает Чонхо плечами с предельно безразличным видом. – Она есть, но совсем… размытая как бы. Не понимаю ничего, в общем, – хмурится он опять, а Мингю не удерживается от тихого смешка.
– Что, когда ты наконец осознал весь тот пиздец, что произошел, захотел в этом пиздеце покопаться в попытках прогрызть себе путь к истине?
– Не думаю, что она есть – истина эта. Она так же размыта, как наши с тобой параллели, – криво улыбается Чонхо, а Мингю закатывает глаза.
– Сам-то хоть понял, что сказал?
