скачать книгу бесплатно
Он в студенчестве был без ума от этого киношедевра древности и как-то раз вынудил меня посмотреть с ним всю трилогию в режиссёрской версии. А я даже заснуть не смогла.
– Ну так вот, добро пожаловать в реальный мир.
Он что-то нажимает, и передо мной отъезжает в сторону широкая панель. Моим глазам открывается бескрайняя красная равнина и острые, как шпили, горы вдали. В котловане одиноко роется экскаватор, ползают какие-то машинки-помощники. Пыльное, жёлтое небо и безжалостный взгляд солнца.
– Мы семь лет как на Марсе. Программа по терраформированию застопорилась из-за мощной магнитной бури. Мы потеряли почти две трети техники. Ресурсов не хватало, и колонистов пришлось погрузить в индуцированную летаргию. Особенно сильно это ударило по молодёжи. Боюсь, многие функции их мозга непоправимо нарушены. Поэтому язык смайликов – это не прихоть. Просто они уже не могут по-другому.
– Но… Карион…
– Нас шестеро. Неспящих. Двести наиболее ценных членов экипажа в криосне, две тысячи человек в летасне, а помощи с Земли можно ждать только через год. И то, какая там помощь. Поскрёбыши. У них катаклизм на катаклизме, иначе не стали бы ковчег отправлять.
В голове начинает что-то проясняться. Базовый купол может обеспечить жизнедеятельность десятка человек… Криосон… Летасон… Судя по моим тощим рукам, меня он вытащил из летаргии.
– И что мы можем сделать? – хрипло говорю я.
Карион подаёт мне пластиковый стаканчик с водой. Только вот не пойму, полупустой или полуполный.
– И главное, что могу сделать я?
Смешно. Чем могут пригодиться знания препода по истории и древним языкам? В колонисты я попала благодаря отменным физическим показателям. И отсутствию других вариантов. Просто жизнь на Земле стала для горстки отчаянных людей неоплатно дорогой, и родная планета выплюнула нас, точно косточку, в сторону Марса: авось прорастёт. А если нет – не жалко. Меньше будет мусора.
– Не знаю, Майская Пчёлка, – нежно произносит он моё старое прозвище. May Bee. – Просто… ты извини, что я выдернул тебя из блаженного неведения в нашу обречённую реальность. Но по сути, каждый человек с рождения обречен. У каждого над головой этот меч. – Карион берет мою костлявую руку с непомерно длинными ногтями. – Но теперь, когда рядом будешь ты, мне будет немного легче.
Я прислоняюсь к его ключице. Как глупо. Как хорошо. Как честно.
– Спасибо. Мы дождёмся.
Большой метеорит, а может, даже комета, прочерчивает жёлтое небо и падает где-то в горах. Но я успеваю загадать желание. А значит, у колонии есть шанс. Maybe.
Кви-резонанс
В первый раз инопланетянин забрал Анатолия Борисовича в 1996 году.
Честно, ему даже понравилось. Мягкий бирюзовый свет, плотный туман, лёгкая щекотка во внутренних органах. В голове неземные образы и что-то нежное про кви-резонанс. Ничего неприличного.
Домой Анатолия Борисовича вернули через две недели. Было обидно, что никто без него особо не горевал и не скучал. Родственнички как раз подумывали, не обратиться ли в полицию, и мысленно начинали прикидывать, что из жалких пожитков Анатолия Борисовича взять на память о предположительно усопшем.
Рассказывать о контакте с неземным разумом не было смысла. Засмеют или в дурку упекут. Так что Анатолий Борисович просто вернулся к обычной жизни. Только грустно вздыхал за вечерним чаем и полюбил прогуливаться в тумане.
Второй контакт произошел через два года. В кризисный 1998-й Анатолий Борисович с инопланетянином не просто познакомился, а даже подружился. С первой минуты общий язык и полное взаимопонимание. Домой землянина отправили с годовым запасом круп и консервов. Так и продержался, хвала галактическим силам! Естественно, наш контактёр продолжал помалкивать, слегка приторговывая гречкой и тушёнкой.
Ещё через год зелёный глазастый инопланетянин заявился (заявилось/заявилась?) к нему в гости. Плакался на травлю со стороны коллег и семейные склоки во всем клане Грлогмов на Альфе Лебедя.
А в 2003 году Грлогм-Гирмган поселился у Анатолия Борисовича, перевоплотился в Галину Германовну, и зажили они душа в душу. Много было дурацких статей в жёлтых газетёнках, но это все враньё и опошление.
***
В первый раз мощный эмпатический сигнал с крошечной голубой планетки притянул Грлогм-Гирмгана в начале 735-го цикла. И это был кви-резонанс с первой миллисекунды. Общий язык и полное взаимопонимание…
Два в одном
Андрей жил один. Даже без собаки. С утра до ночи возился на работе с нечитабельными документами, получал то пшик, а то втык. Наскрёб на первый взнос и взял в ипотеку крошечную квартирку, чтобы хоть под тридцатник свалить от родителей. И таким образом обрёк себя на пять лет без излишеств, свиданий и путешествий.
Чтобы хоть как-то скрасить своё безрадостное существование, Андрей зарегистрировался в новом приложении «Два в одном».
Об этом приложении он узнал из новостей. В сюжете говорилось, что какой-то испанский майнд-хакер Хорхе Санчес его взломал, незамеченным влез в мозг миллиардера и перегнал все денежки с его счетов неизвестно куда. Скрывался несколько месяцев, а как только его поймали, впал в кому. Из всего репортажа Андрей вынес, что приложением «Два в одном» пользуются миллиардеры, а значит, это штука шикарная.
«Почувствуй себя олимпийским бегуном, беременной женщиной, пожарным, оперной певицей – кем угодно. Побывай в самых дремучих уголках планеты, вдохни незнакомые запахи, попробуй местные кушанья», – зазывала реклама. Конечно, при подселении можно получить только ощущения принимающей стороны, без возможности управлять её телом (если ты не какой-нибудь майнд-хакер Санчес). У Андрея не было свободных денег, чтобы самому к кому-то подселиться, но за десять приёмов «гостей» можно получить одно бесплатное перемещение.
И вот Андрей установил приложение. В первую минуту было картирование его мозга – не самое приятное ощущение. Потом тестовое подселение – когда тебе ненадолго закачивают не чьё-то сознание, а большой пакет данных. Андрей ёжился от щекотки в затылке, но в целом было приемлемо. После успешного прохождения пробных заданий молодой человек заполнил анкету. Счетчик посещений переключился на единичку, которая помигала и снова превратилась в ноль. Андрей ждал. Ждал. И ждал.
Так он прождал уже больше месяца.
Всё это время Андрей с волнением гадал: кто к нему заглянет? Когда же наберётся десять посещений? Когда можно будет на часок сбежать из унылой реальности на остров Пасхи или Кубу? И безрезультатно. Ни подселенцев, ни лайков, ни подписчиков.
Как-то поздним будним вечером Андрей вернулся с работы, поплёлся в душ и уставился в зеркало.
– Ну и кому ты нужен? – спросил Андрей Андрея, потирая затылок. – Ты загляни в приложение. У бомжа возле продуктового просмотров больше, чем у тебя.
Этот бомж вчера подрался, так у него вообще просмотры взлетели! Ещё бы: всем охота и адреналинчика хапнуть, и на следующий день без фингалов с коллегами общаться.
– Ты скучнейшее создание на земле, – приговорил его двойник в зеркале. – У больного раком многомиллионные посещения. Обыватели думают, что, избавляя его на час от страданий, карму себе чистят. Сам этот больной круглые сутки прыгает по чужим мозгам. А ты? Ты вообще никому не интересен. У тебя даже собаки нет.
Андрей задумался. Была бы собака – к нему могли бы подселяться аллергики. Тискать и гладить пса, к которому в жизни они на двадцать метров не смогли бы приблизиться. Но чем эту собаку кормить? Лайками?
– Ты ничего не умеешь, кроме как бумажки перебирать. Ты никогда ничего не добьёшься, потому что ты серость бесталанная. – Андрей дал сам себе подзатыльник. – Если к тебе кто и подселится, то только твоя мамаша, чтобы проверить, не сидит ли сынок на игле, не думает ли в окно выйти.
Андрей удручённо кивнул отражению. Оно было право, сто раз право. У всех своя фишка. Соседи сверху каждый вечер страстно ссорятся, а потом так же страстно мирятся. Подселенцы их смотрят, как любимую мелодраму. То к девушке в голову залезут, то к парню. Так эта парочка уже на ночные сеансы платную подписку сделала и ремонт затеяла на вырученные деньги.
Девчонка из третьего подъезда в консерватории учится. Подселенцам сольфеджио объясняет и платные уроки даёт от первого лица.
Многодетная мамаша принимает тех, кто не может завести детей, но очень хочет.
Иммигрантка-продавщица из ларька – и та зарабатывает на подселениях. Обучает соотечественников русскому языку, помогает погрузиться в среду и научиться работать с кассовым аппаратом.
– А что же ты, Андрей? В спортзал не ходишь, художественно свистеть не умеешь, живёшь в типовом городе, по которому виртуальных туристов водить неинтересно. Только небо зря коптишь.
Самое гадкое, что даже эти подначки из зазеркалья не побуждали парня к действию.
Помылся, поужинал, лёг. Перед сном сказал себе, до боли почёсывая затылок:
– Ты бездарь и серость. Таким родился. Таким и помрёшь. Никому ты не нужен. Удались наконец из этого приложения, никто к тебе не постучится.
И Андрей удалился. Положил телефон, закрыл глаза. Открыл глаза, проверил будильник, чтобы завтра вновь идти на постылую работу, опять мысленно унизил себя – и уснул.
А майнд-хакер мирового уровня Хорхе Санчес был доволен. Кто будет искать сознание известного преступника в мозгу такого заурядного Андрея? Он заботливо укутал спящее сознание Андрея плотной паутиной, компактно упаковал и убрал подальше, на задворки гипоталамуса. Спи, Андрюша. И смотри счастливые сны.
О том, как ты в совершенстве владеешь испанским и бачатой и клеишь девушек одним гортанным «Hola, chica». Как откуда-то берутся деньги на открытие своего дела в сети, как ты за какой-то год становишься богатым, но подчёркнуто не знаменитым, и переезжаешь на солнечную Кубу. Спи и смотри счастливые сны длиною в жизнь. Жизнь майнд-хакера Хорхе Санчеса.
Сверхмужчина
Сверхмужчина Захар почувствовал, что достиг потолка. Все его подвиги, все его великие деяния – всё это было. Сколько можно повторять один и тот же сценарий? Сколько можно уныло бездействовать только оттого, что не можешь найти для себя достаточно сложной задачи? Равного по силе соперника? Очередного небывалого рекорда?
Сверхженщина Вера зашла к мужу, взглянула, как он, ссутулившись, выводит круги на глади стола, и покачала головой. Творческий кризис. У всех бывает. Но как-то надо его растормошить.
– Сверхдорогой, давай поговорим, – мягко предложила она, устроившись рядом на диване.
– О чем говорить? О том, смогу ли я создать камень, который не сумею поднять? Так я уже создал целый сад таких камней. Спину надорвал. – Он указал на пояс из собачьей шерсти, гревший больное место. – Жизнь потеряла смысл. Кого спасать? И от кого? Кому помогать? Чьи судьбы вершить? Я ненужный герой! Герой на пенсии. И это в тридцать два года…
– Сверхмилый мой, у тебя просто такой период, – утешала жена. – Побольше гуляй, слушай музыку, высыпайся, и твой внутренний ресурс восстановится, откроется второе дыхание!
– Не могу я! Когда я выхожу на улицу, каждый встречный смотрит на меня и думает: «А, это тот самый бесполезный сверхмужчина! Ну и где твои подвиги? Что-то про тебя ничего не слышно в последнее время. Сидишь и бездельничаешь при своих сверхспособностях! Бессовестный лодырь!»
Сверхженщина помолчала, подумала.
– Как ты относишься к героям древности? – спросила вдруг она.
– Уважаю и преклоняюсь, – сухо ответил муж. – Но это здесь ни при чём.
– Очень даже при чём. Ты хочешь славы, новых подвигов, новых свершений. Хочешь всех переплюнуть, даже себя самого. Но с чего-то надо начинать. Тебе нужен разбег.
Захар задумался. В словах жены был резон.
– Что ты предлегаешь? – с неуверенной надеждой спросил он.
– Кое-что покруче Авгиевых конюшен, – выразительно сказала Вера, сжав его ладонь.
Сверхмужчина подобрался, напрягся, будто готовясь к бою со сверхзлодеем.
– Ну?
– Моя мама нашла для себя идеальный частный дом. Просит помочь с переездом и огородом.
Сверхмужчина Захар побледнел. Икнул. Взгляд остекленел, пальцы похолодели. Потом он встрепенулся, влюблённо посмотрел жене в глаза и торжественно произнёс:
– Да. Это задача для сверхмужчины.
Эмоскоп
Все ученые немного с прибабахом. Геннадий Павлович был ещё и с прибумбумом и с тыртыртыром.
Он занимался какими-то микроскопическими исследованиями, но что конкретно он ищет и какую работу пишет, не знал никто. Настроение у Геннадия Павловича менялось стремительно, как курс акций.
– Геннадий Павлович, что это вы сегодня такой весёлый? – удивлялась лаборантка Лия, неся в хранилище контейнер с чашками Петри.
– Так микробики радуются! – объяснял учёный, и улыбка тут же сползала с лица девушки.
Геннадий Павлович очень сочувствовал микробикам, и каждый раз переживал вместе с ними: то грустил, то злился, то боялся, то скучал… А однажды Лие показалось, что он влюблён. Но это опять были только эмоции микробиков.
И вот однажды Геннадий Павлович, сияя, подошёл к лаборантке, единственной, с кем он перекидывался хоть парой фраз в течение дня, и протянул что-то на ладони. Это был детский калейдоскоп.
– Э-э, – не поняла девушка. – Это мне?
– У меня получилось! – воскликнул учёный. – Я создал эмоскоп!
– Эмоскоп?
– Посмотрите в него.
Девушка взяла игрушку и приставила трубку к глазу. Красивых картинок не было.
– Ничего не видно.
– Покрутите.
Лия послушалась. Видимо, внутри приборчика сменился фильтр. Зеркальный лабиринт окрасился розовым.
– Что чувствуете? – требовательно спросил Геннадий Павлович.
– Э-э.
А ведь действительно… Ни с того, ни с сего нахлынула беспричинная радость, вроде тёплого воспоминания.
– Мне приятно, – сказала девушка.
– Конкретнее.
– Как будто знакомый запах из детства. Смех, качели…
– Очень хорошо.
Послышался шорох ручки по бумаге.
– Теперь поверните на одно деление вправо.
– Ой!
– Что?
Лия поскорее убрала трубку от лица. По коже бежали мурашки.
– Страшно было. Очень.
Она протянула калейдоскоп владельцу, но тот не взял, а снова зашуршал ручкой. Зализанные на лысину волосы покачивались, как лапки паука.
– Отлично, отлично. Давайте ещё раз проверните.
– Нет, Геннадий Павлович, это ненаучно, – возразила Лия. – Надо набрать группу добровольцев, контрольную группу, на них и тестировать. А что это вообще такое?
