Первая мировая война. История Великой войны, которая расколола мир и привела Европу к гибели

Так или иначе, в 1906–1909 годах план Шлифена мог бы оказаться успешным. Русские мыслили только об обороне, и до их помощи Франции дело вряд ли бы дошло. К 1909 году положение в России улучшилось, и военные стратеги воспряли духом. Было принято так называемое мобилизационное расписание № 18 – оно уже предусматривало наступательные операции, хотя источник главной угрозы еще не был определен. Германия или Австрия? В июне 1910-го русский Генеральный штаб утвердил мобилизационное расписание № 19, в котором главным противником признавалась Германия. Тем не менее Россия не исключала возможность, что ей придется отдать бо́льшую часть территории Польши. Такая перспектива вызвала возражения у командующих западными округами. Последовали дебаты в Генеральном штабе – обсуждались оперативные возможности, традиционные интересы России на юго-востоке Европы и союзнические обязательства по отношению к Франции. Результатом стал компромисс, известный как варианты «А» и «Г» мобилизационного расписания № 19: «А» – для главного удара по Австрии и «Г» – по Германии[58].

Если бы французы узнали подробности варианта «А», они убедились бы в обоснованности своих худших предположений. К счастью для них, в августе 1912 года – том же месяце, когда в Санкт-Петербурге закончили разработку двух вариантов мобилизационного расписания № 19, – Франция смогла добиться от генерала Якова Жилинского, начальника Генерального штаба русских, обещания, что они будут наступать на Германию силами не менее 800 000 человек (половина регулярной армии) «после M+15», то есть через пятнадцать дней после начала мобилизации[59]. В статье III военной конвенции, которую заключили Россия и Франция в 1913 году, это обещание конкретизировалось – не после пятнадцатого дня с начала мобилизации, а на пятнадцатый день. У этой неожиданной демонстрации верности союзнику имелось несколько причин. Одна из них заключалась в том, что к 1913 году русская армия в основном оправилась от удара – поражения от японцев. Дополнительные ассигнования и «большая программа» Сухомлинова по модернизации армии обещали позитивные изменения и увеличение численности кадрового состава через четыре года. Второй причиной, как предполагалось, были неверные данные разведки. В 1913-м у русских был действующий агент, австрийский полковник Альфред Редль, который продал им планы мобилизации своей армии, что могло бы минимизировать опасности при реализации плана «А». Третье объяснение действий русских заключалось в том, что союз с Францией был действительно важен. «Если Франция не окажет серьезного сопротивления немцам и будет разбита, Россия вряд ли сможет противостоять объединенным армиям Германии и Австро-Венгрии… Россия и Франция вместе либо победят, либо проиграют… России следует стремиться к выполнению своих обязательств, вплоть до наступления через пятнадцать дней после начала мобилизации»[60]. И наконец, высказывалось предположение, что русские генералы не просчитали опасности, которыми грозила замена оборонительной, хотя и эгоистичной, войны наступательными действиями, но в этом отношении от французов и немцев они отличались только медлительностью с принятием решения пойти на риск.

В 1906–1914 годах Российская империя раздражала Францию своей уклончивостью и медлительностью. Точно такие же чувства испытывала Германия в отношении своей союзницы Австрии. Две последние воевали в 1866 году. Австро-прусская война закончилась тем, что Германия заняла лидирующее положение в Центральной Европе, однако к 1882 году разногласий у них уже не было. Военное сотрудничество союзнический договор тем не менее не предусматривал. Канцлер Германии Бисмарк помнил о многочисленных внутренних и внешних проблемах Австрии, среди которых была давняя вражда с Османской империей, лишь недавно улаженная ссора с Италией по поводу потери Венеции и растущие претензии Сербии и Румынии на земли Габсбургов. При разработке стратегических планов между Генеральными штабами Австрии и Германии проводились неофициальные консультации. Австрия знала, что в случае войны на два фронта Германия будет вести оборонительные бои против Франции и постарается развить успех на востоке. Германия рассчитывала на то, что Австрия начнет наступление в принадлежащей Российской империи части Польши. Этим дело и ограничивалось. В австрийском Генеральном штабе Шлифена считали скрытным и надменным[61]. После того как он вышел в отставку, переговоры стали более продуктивными.

Новый начальник немецкого Генерального штаба Мольтке-младший точно знал, что нужно делать. План Шлифена пока был отложен, но для его реализации требовалось максимально быстро развернуть значительную группировку австрийских войск в Польше. Его коллега, начальник австрийского Генерального штаба Конрад фон Гётцендорф, был встревожен угрозой войны не только с Россией, но и с покровительствуемой ею Сербией. Италия и Румыния не могли считаться надежными союзниками. Гётцендорф просчитывал варианты, неблагоприятные для Австрии, причем их пусковым механизмом могло стать любое событие или случайность. Худшим из возможных вариантов была война Австро-Венгрии против Сербии, в которую вмешается Россия после того, как основная часть армии будет развернута к югу от Дуная, а не на севере Польши. Фон Гётцендорф предложил в случае начала военных действий разделить армию на три группы: «минимальную балканскую» из 10 дивизий, которая должна противостоять Сербии, «эшелон А» из 30 дивизий для развертывания на Польском фронте и «эшелон Б» из 12 дивизий в качестве мобильного подкрепления на том направлении, где это потребуется.

Мольтке считал, что этого недостаточно. 21 января 1909 года он направил начальнику австрийского Генерального штаба письмо с призывом оказать Германии бо́льшую поддержку. Мольтке писал, что опасения австрийцев в ненадежности Италии и Румынии не имеют под собой оснований, и заверял коллегу: война на западе будет завершена раньше, чем Россия сможет провести полную мобилизацию. Германия к тому времени перебросит значительные силы на восток. При этом точный график он не сообщал. Гётцендорф сделал выводы, что Австрии придется вести войну на два фронта. 26 января он предупредил Мольтке, чтобы Германия не рассчитывала на переброску «минимальной балканской группы» в Польшу раньше чем через 50 дней после начала мобилизации. Сможет ли Германия, в свою очередь, гарантировать поддержку Австрии в течение 40 дней? Если нет, они будут придерживаться оборонительной тактики в Польше и предпримут решительное наступление на Сербию. Надо заметить, что главной целью Конрада фон Гётцендорфа была именно Сербия – ее он мечтал сокрушить. Подобно многим австрийцам немецкого происхождения, этот генерал недолюбливал маленькое славянское королевство и потому, что оно не признавало неофициальную доминирующую роль Австрии на Балканах, и потому, что Сербия как магнит притягивала всех недовольных из империи Габсбургов. Победить Сербию значило разрешить все трудности, которые испытывала Австро-Венгрия со своими славянскими меньшинствами. Ну почти все…

Ответ Мольтке содержал как заверения, так и возражения. Немецкая армия решит все свои задачи во Франции за четыре недели (план Шлифена, с подробностями которого австрийцы не были знакомы, предусматривал шесть недель), поэтому Австрия может смело идти на Польшу. Даже если Австрия будет втянута в войну с Сербией, Германия не оставит ее без помощи, а что касается Сербии, то проблема разрешится для Австрии естественным путем. Гётцендорф все-таки сомневался: «Но что мне делать, если я уже завязну в Сербии?»[62] Габсбурги могли выставить 60 дивизий против 10 сербских – в два раза больше, чем считалось необходимым для победы, поэтому такая осторожность, пожалуй, была излишней. Австрийская армия никак не могла потерпеть поражение от сербов, даже если бы задействовала против них только «минимальную балканскую группу». Мольтке, которому нужно было добиться того, чтобы русским пришлось вести войну на два фронта, сдержал раздражение неуместной робостью австрийского коллеги и в ответном письме пообещал помощь: «Мы без колебаний поддержим наступление Австрии»[63]. Ему не следовало этого делать. Согласно плану Шлифена, во время грандиозной битвы на западе та часть немецкой армии, которая останется в Восточной Пруссии, должна была придерживаться оборонительной тактики. Тем не менее намерения Мольтке были благими, и письмо от 19 марта 1909 года, в котором прозвучало это обещание, заложило основы взаимопонимания между союзниками на годы вперед. Надо заметить, что Конрад фон Гётцендорф вследствие своей агрессивной внешней политики (он ратовал за превентивную войну не только с Сербией, но и с Черногорией, а также за установление гегемонии в Албании) находился в конфликте с парламентами обеих частей империи, а также с министром иностранных дел и в ноябре 1910-го был смещен с должности начальника Генерального штаба. Впрочем, через год он вернулся и сотрудничество с Мольтке продолжилось. Во время их последней довоенной встречи в мае 1914-го на немецком курорте Карлсбад начальник немецкого Генерального штаба на просьбу австрийского коллеги разместить на востоке дополнительные войска ответил неопределенным обещанием: «Я сделаю все, что смогу»[64]. План Шлифена с «мощным правым флангом» на карте Северной Франции этого не предусматривал, но Мольтке рассчитывал на решимость австрийцев и слабость русских.

А вот на что он вовсе не рассчитывал, так это на вмешательство Британии. Шлифен в своем меморандуме между тем такую возможность не исключал: в дополнении, представленном в феврале 1906 года, обсуждалось участие в военных действиях англичан, но предполагалось, что они ограничатся высадкой в Антверпене или, возможно, на немецком побережье Северного моря. Шлифен не думал, что британцы будут сражаться рядом с французами, чтобы остановить немецкое наступление через Бельгию. «Сердечное согласие» между Францией и Британией было заключено в 1904 году, но переговоры о согласовании действий в случае войны начались только в декабре 1905-го, поэтому Шлифен – именно в этом месяце он закончил составление меморандума – на это ставку не делал. Более того, среди самих британских генералов, которые вели переговоры с французами, не имелось согласия относительно действий армии, высадившейся на континенте. Один вариант – это десантная операция (за нее ратовал Королевский флот, считая средством принудить немецкие корабли к битве и уничтожить их)[65]. Другой вариант – так называемый отвлекающий маневр. Универсальные законы военного искусства требовали концентрации сил на решающем направлении. В войне, где наступление будет вести Германия, это направление окажется во Франции, и именно там надо развернуть британские экспедиционные силы – к такому выводу в процессе поэтапных переговоров пришли Генеральные штабы Британии и Франции. В апреле 1906 года Комитет обороны империи разработал план передислокации войск непосредственно в Нидерланды. Затем последовала пятилетняя пауза, вызванная нежеланием Бельгии пропускать британскую армию, а также неспособностью французов составить убедительный план военных действий. Все изменилось в 1911 году, после того как начальником французского Генерального штаба стал Жозеф Жоффр, а в Британии должность начальника управления разработки военных операций занял Генри Уилсон. На их первой встрече в Париже в ноябре этого же года Жоффр раскрыл коллеге общие положения плана XVII[66]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Bullock A. Hitler. London, 1952. P. 79.

2

См.: Gilbert M. The Holocaust. London, 1987. P. 17.

3

«Пуалю» (букв. «волосатый», употреблялось в значении «храбрец», «бравый») – прозвище французских солдат во время Первой мировой войны. Примеч. ред.

4

См.: Winter J. Sites of Memory, Sites of Mourning. Cambridge, 1995. P. 92, 93.

5

См.: Ward G., Gibson E. Courage Remembered. London, 1989. Р. 89, 90.

6

См.: Whalen R. Bitter Wounds: German Victims of the Great War, 1914–1939. Ithaca and London: Cornell University Press, 1984. P. 33.

7

См.: Ackermann V. La vision allemande du soldat inconnu // J.-J. Becker et al. Guerres et cultures, 1914–1918. Paris, 1994. P. 390, 391.

8

См.: Thébaud F. La guerre et le deuil chez les femmes françaises // Becker. Guerres. P. 114, 115.

9

См.: Whalen. P. 41.

10

См.: Jelavich B. History of the Balkans, 2. Cambridge, 1985. Р. 121.

11

Brock M. // Evans R. and von Strandmann H. The Coming of the First World War. Oxford, 1988. P. 169.

12

Baedeker K. Austria. Leipzig, 1900. P. 422–424.

13

Best G. Humanity in Warfare. London, 1980. P. 140.

14

См.: Howard M. Men Against Fire // Paret Р. Makers of Modern Strategy. New York, Princeton, 1986. P. 510–526.

15

См.: German, French and Russian military district maps // Times History of the War, I. London, 1914.

16

См.: Lucas J. Fighting Troops of the Austro-Hungarian Empire. New York, 1987. P. 84.

17

См.: Gordon A. The Rules of the Game. London, 1996. P. 354, 355.

18

См.: Keegan J. The Mask of Command. London, 1987. P. 40, 42.

19

См. особенно: Parker G. Chapter 5 // Murray W., Knox M., Bernstein A. The Making of Strategy. Cambridge, 1994.

20

См.: Contamine P. War in the Middle Ages. Oxford, 1984. P. 26.

21

См.: Thompson J. The Lifeblood of war. London, 1991. Chapter 2.

22

См.: Howard M. The Franco-Prussian war. London, 1981. P. 26, 27.

23

См.: Hittle J. The Military Staff. Harrisburg, 1961. Chapter 2.

24

См.: Hibbert C. The Destruction of Lord Raglan. London, 1984. Р. 15, 16.

25

См.: Porch D. The March to the Marne. Cambridge, 1981. P. 331.

26

Nicolson H. The Evolution of Diplomatic Method. London, 1954. Р. 75.

27

См.: Kern S. The Culture of Time and Space. Cambridge, Mass., 1983. P. 270–273.

28

См.: Sullivan B. The Strategy of the Decisive Weight: Italy, 1882–1922 // Murray, Knox, Bernstein. P. 332.

29

См.: Stone N. Moltke and Conrad, // P. Kennedy. The war Plans of the Great Powers. London, 1979. P. 234.

30

См.: McDermot J. The Revolution in British Military Thinking from the Boer War to the Moroccan Crisis // Kennedy. P. 105.

31

См.: Turner L. The Significance of the Schlieffen Plan // Kennedy. P. 200.

32

См.: Taylor A. J.P. The Struggle for Mastery in Europe. Oxford, 1954. P. 317.

33

См.: Ritter G. The Schlieffen Plan. London, 1958. P. 71.

34

См.: Ritter. P. 22–25, 27–48. Карты 1, 2, 3, 6.

35

См.: Craig G. The Politics of the Prussian Army. New York, Princeton, 1955. P. 278, 279.

36

См.: Herwig H. Strategic Uncertainties of a Nation State: Prussia-Germany, 1871–1918 // Murray, Knox, Bernstein. P. 259.

37

Ibid. P. 260.

38

См.: Ritter. P. 173.

39

Ibid. P. 180.

40

Ritter. P. 139.

41

Ibid. P. 141.

42

Ibid. P. 142.

43

Ritter. P. 174.

44

Ibid. P. 144.

45

Ibid. P. 145.

46

Ritter. P. 143.

47

См.: Edmonds J. Military Operation, France and Belgium, 1914, I. London, 1928, Appendix 31.

48

Ibid. Sketch 5.

49

Ritter. P. 141, 178.

50

См.: Bucholz A. Moltke, Schlieffen and Prussian war Planning. New York, 1991. P. 267.

51

См.: Gat A. The Development of Military Thought, 2. Oxford, 1992. P. 153–157.

52

Etat-major de l’armée. Les armées françaises dans la Grande guerre. Paris, 1922. I, i, annexes. P. 21.

53

См.: Williamson S. Joffre Reshapes French Strategy // Kennedy. Р. 145.

54

См.: Gat. P. 155.

55

См.: Williamson // Kennedy. P. 147.

56

Ibidem.

57

См.: Williamson // Kennedy. P. 135.

58

См.: Sayder L. The Ideology of the Offensive. Ithaca, 1984. Р. 182.

59

Menning B. Bayonets Before Bullets: The Russian Imperial Army, 1861–1914. Bloomington, Ind., 1992. P. 245.

60

Menning. P. 247, 248.

61

См.: Stone N. // Kennedy. P. 224.

62

Stone // Kennedy. P. 228.

63

Stone // Kennedy. P. 223.

64

Tunstall G. Planning For war Against Russia and Serbia: Austro-Hungarian and German Military Strategies, 1871–1914. New York, 1993. P. 138.

65

См.: Herrmann D. The Arming of Europe and the Making of the First World war. New York, Princeton, 1996. P. 156.

66

См.: Gooch J. Italy During the First World War // Millett A., Murray W. Military Effectiveness, I. Boston, 1988. P. 294.