Мама, я должна была тебе сказать

– Мне тоже первым делом пришла в голову эта мысль. А еще она сказала, что число звонков ограничено. Шесть раз вроде бы. Первый раз она позвонила то ли в среду, то ли в четверг на этой неделе, а второй – вчера, в субботу.

– И о чем вы вчера говорили? – Голос у Хёккона снова стал заинтригованным.

– Конечно, я подумала, что это телефонный розыгрыш, поэтому намеренно задавала каверзные вопросы, чтобы ее расколоть, но после них все только еще больше запуталось. Она вела себя довольно последовательно.

Теперь Хёккон выглядел весьма серьезным.

– Вот как? И в чем это выражалось?

– Она назвала те же правила и критерии, о которых говорила во время первого звонка.

– Разве это нельзя выучить, если тщательно подготовиться? – Хёккон нахмурился, откинувшись на спинку стула.

– Может, так и есть. В следующий раз она пообещала позвонить во вторник в семь вечера. Если она и правда это сделает, не окажется ли этот розыгрыш слишком уж тщательно подготовленным? Почему она идет на такие сложности из-за меня?

Когда Суджин рассказывала Хёккону о телефонном звонке Джиён, она снова подумала, что все это кажется полным абсурдом.

– Или это действительно может быть звонок из будущего.

Хёккон еще больше посерьезнел.

– Оппа, ты веришь в этот звонок?

Его неожиданная реакция удивила Суджин. А он принялся объяснять:

– Конечно, утверждать что-то категорично мы не можем. Но мы и не знаем наверняка, правда это или нет. Что, если твоя будущая дочь действительно позвонила потому, что очень сильно захотела с тобой поговорить? Так что можешь просто на время поверить, что это и правда она, и поговорить с ней.

– А?! Поверить?

Суджин хотела услышать в ответ на свой рассказ «да» или «нет».

– Даже если звонок и окажется розыгрышем, ты ничего не потеряешь, если ненадолго поверишь в то, что она рассказывает, и просто пообщаешься с ней. Собеседница получит удовольствие от своего удачного розыгрыша, а ты – от столь необычного пережитого опыта. Просто представь, что это действительно звонок из будущего. Тогда весь смысл разговора полностью меняется. Звонок из будущего – это самый невероятный опыт, какой только можно получить в этом мире, за всю историю человечества, да даже за всю историю вселенной. Независимо от того, какое будущее откроется тебе через этот звонок, ты сможешь обернуть его себе на пользу, приняв только ту часть будущего, которая тебя устраивает. Просто поверь в этот звонок.

Глаза Хёккона оставались все такими же серьезными. Кажется, он не шутил.

Суджин же продолжала сомневаться. Выслушав Хёккона, она не могла не согласиться, что он в чем-то прав. Если это просто розыгрыш, ей не о чем беспокоиться. Как сказал Хёккон, можно просто подыграть звонившему. А если звонок Джиён был правдой, в конечном итоге только от выбора самой Суджин зависело, учиться ли за границей и стать профессором или же выйти замуж и отказаться от этой возможности. А еще она подумала, что этот телефонный звонок можно использовать как возможность взглянуть на привычный мир под другим углом.

– Оппа, значит, мне следует поверить ей, как ты предложил?

Последовав совету Хёккона, а не приняв решение самостоятельно, Суджин почувствовала облегчение и странное чувство освобождения.

– Я не говорю, что обязательно нужно верить. Просто попробуй, раз она все равно тебе звонит. Если это розыгрыш, будешь считать его забавным происшествием, а если настоящий звонок из будущего, можно думать о нем как об удивительной возможности узнать о себе то, что скрыто временем.

Теперь Суджин полностью понимала ход мыслей Хёккона. Ей не хотелось спорить с ним, пытаться найти контраргументы. Она подумала, что будет неплохо просто принять совет Хёккона. Его слова звучали логично, и Суджин понравилось то чувство освобождения, которое нахлынуло, когда она уклонилась от выбора.

– Хорошо, оппа, если во вторник она позвонит в третий раз, то я, как ты и сказал, сосредоточусь на разговоре, принимая на веру слова собеседницы. А еще попробую проверить, действительно ли она из будущего, – сказала Суджин, допивая остатки кофе.

– Как?

– Попрошу назвать выигрышные номера лотереи на следующей неделе. Если она перечислит их правильно, буду считать случившееся невероятным событием. А если не угадает, решу, что это розыгрыш, – Суджин пожала плечами и озорно улыбнулась.

– Ха-ха, и то верно! Но тебе обязательно нужно узнать, кто она на самом деле? Если правда откроется, все веселье закончится. На твоем месте я не стал бы ничего проверять. Все равно этот звонок никак тебе не вредит. – С губ Хёккона сорвались слова, которые Суджин совсем не ожидала услышать.

– Но ведь…

Суджин вовремя прикусила язык. Она чуть не произнесла имя Джиён, припомнив ее слова, что Суджин не сможет стать профессором.

Никак не вредит? Да разве можно представить себе больший вред, чем жестокие слова, что в будущем она не сможет стать профессором? А учитывая, что через двадцать лет Джиён исполнилось девятнадцать, весьма вероятно, что ее будущим отцом окажется Хёккон. Из-за того, что именно он мог стать главной помехой на пути Суджин к учебе за границей, она и не решалась выложить ему все о Джиён.

– И все же мне так любопытно! Если она позвонит мне снова, я обязательно спрошу.

Одновременно с этим она подумала, что если этот звонок действительно из будущего, его можно использовать во благо мечты о заграничной учебе.

– Звонок вполне может быть из будущего. Сейчас же конец тысячелетия. – Хёккон еле сдерживал ухмылку.

– Ты о чем? Оппа, ты же ни в какую религию не веришь! – парировала Суджин, засмеявшись.

Воскресное свидание проходило прекрасно. В нем смешались спокойствие выходного и напряжение приближающегося понедельника. Суджин и Хёккон расстались до захода солнца. Чем темнее становилось на улице, тем сильнее их охватывала досада при мысли о том, что выходные подходят к концу.

20 сентября

1999 года,

понедельник

Суджин и Ханна сидели бок о бок за кассой, подперев подбородки, и смотрели на дверь кафе. Было чуть больше часа дня. Сегодня клиентов оказалось на редкость мало. Обычно в это время девушки были заняты сильнее всего, безостановочно черпая ложками шарики мороженого, но сегодня в кафе их развлекала только громкая музыка.

После вчерашней встречи с Хёкконом Суджин продолжала размышлять о Джиён. Точнее, не о самой Джиён, а о том, как же хочется поскорее услышать ее голос и задать девушке вопросы о будущем.

Из-за вчерашнего разговора с Хёкконом Суджин теперь постоянно крутила в голове слова Джиён, что она не сможет стать профессором. И эти слова волновали ее куда больше того, кем на самом деле могла оказаться Джиён. Поселившаяся в душе тревога подкараулила ее и здесь, в кафе-мороженом.

Суджин не решалась рассказать Ханне о Джиён, но ей все-таки хотелось услышать от кого-нибудь еще, что она сможет стать профессором.

– Ханна, – обратилась она к подруге, даже не шелохнувшись.

– Мм? – та тоже ответила, пошевелив одними губами.

– Что ты будешь делать?

– Ничего не буду.

– А?

– Сегодня ничего не буду делать. Ни сейчас, ни потом, когда приду домой, – твердо сказала Ханна.

– Нет, я не об этом. Что ты собираешься делать в будущем? – сказала Суджин, засмеявшись.

– В будущем?

Только тогда Ханна медленно повернула голову и посмотрела на Суджин.

– Ну да. Скажи, ты продолжишь учиться на продюсера?

– Что это вдруг за вопросы? Я даже решила, что уже наступил Чхусок[4]. – Ханна шутливо нахмурилась, как будто даже мысли об этом дне ее утомляли. – Ну, придется продолжать, да? Мой дядя работает на радиостанции, а дома все только и требуют, чтобы я стала продюсером. Представляешь, меня до сих пор отчитывают за то, что я не пошла на факультет журналистики и радио.

– Правда? Даже сейчас?

– Угу, даже сейчас. Я не против стать продюсером и заниматься этим, но… А мой ли это выбор? Действительно ли я этого хочу? Все говорят, что с каждым годом все труднее заработать на жизнь, поэтому мне кажется, что лучше всего устроиться в компанию со стабильной зарплатой. Хан Суджин, как же тебе повезло! Твой путь уже определен.

– Мой? Эй, да ладно…

Звук открывшейся двери оборвал слова Суджин.

– Добро пожаловать, – Ханна быстро встала и поприветствовала посетителя.

Он словно стал первой ласточкой, и кафе тут же наполнилось людьми. Остаток дня прошел в суматохе.

Лишь за час до окончания рабочего дня в кафе наконец стало тихо. Убрав со столиков, Суджин и Ханна одновременно, будто сговорившись, плюхнулись на стулья и выдохнули.

Суджин очень хотела услышать от подруги, что ей удастся стать профессором. Казалось, слова о том, что она не сможет этого достичь, скреблись где-то в глубине души.

Суджин ухватилась за прерванный ранее разговор:

– Помнишь, мы сегодня говорили о профессиях?

– А? – Ханна состроила забавную рожицу.

– Как думаешь, смогу я стать профессором? – спросила Суджин, глядя ей в глаза.

– О чем ты? – спросила Ханна, которая перестала улыбаться, увидев, как серьезна Суджин.

– Смогу ли я правда стать профессором? Смогу ли поехать учиться за границу? Смогу ли получить научную степень? – на одном дыхании выпалила Суджин.

– Что с тобой? Что-то случилось?

Похоже, Ханна немного смутилась, впервые увидев Суджин в таком состоянии.

– Просто… В последнее время я спрашиваю себя, справлюсь ли я? Получится ли вообще уехать на учебу за границу, не говоря уже о том, чтобы стать профессором? Так душно, оттого что я не знаю даже ближайшего будущего.

Цель Суджин была прямо у нее перед носом.

– Подготовка к учебе за границей идет непросто? – спокойно спросила Ханна.

Суджин молча ждала, пока подруга продолжит.

– Суджин.

– Мм?

– Ты обязательно станешь профессором, не волнуйся. Никто не готовится так усердно и последовательно, как ты. Что бы ни случилось, ты будешь учиться в Германии, получишь степень и станешь профессором. Я это гарантирую. Не переживай об этом.

Голос Ханны был полон уверенности.

– Ханна, ты ведь серьезно? – переспросила Суджин, которая была по-настоящему счастлива услышать желанный ответ.

– Конечно серьезно. Ты когда-нибудь видела, чтобы я лгала? У тебя точно все получится. Ты ведь отлично справлялась до сих пор. Не волнуйся так.

Ханна слегка похлопала Суджин по руке, как будто желая утешить.

Неважно, правда это или нет, но слова подруги помогли избавиться от беспокойства. В этот миг она словно стала для Суджин благодетельницей, протянувшей ей зонтик в дождливый день.

– Суджин, так тебе в последнее время трудно из-за предстоящей учебы за границей? Давай я тебя поддержу.

Ханна шутливо похлопала Суджин по плечу. Та наконец-то смогла улыбнуться от души. Хотя ее беспокойство и тревога не исчезли полностью, слова поддержки все же придали сил.

– Ладно, и вправду хватит беспокоиться о туманном будущем. Сейчас давай думать только о том, сколько нам осталось до конца рабочего дня, – сказала Суджин, вставая из-за стола.

– О, конец рабочего дня – это святое! Обожаю его!

И по тихому кафе разнесся заливистый смех Ханны.

21 сентября

1999 года,

вторник

Во вторник вечером Суджин сидела в своей комнате, не сводя глаз с часов. Они показывали 6 часов 55 минут. Скоро должна будет позвонить Джиён. Переведя взгляд на трубку, Суджин глубоко вдохнула и выдохнула. С какого-то момента она начала ждать звонка Джиён как чего-то само собой разумеющегося.

Дзы-ы-ынь!

Телефон зазвонил ровно в семь часов. Суджин торопливо схватила трубку, чтобы родители не ответили первыми.

– Алло? – выдохнула она, ожидая услышать голос Джиён.

– Алло? – раздался уже знакомый девичий голос на другом конце провода. – Мама!

– Ты и вправду сегодня позвонила.

– Конечно, я же обещала. Мама, я так скучала по твоему голосу!

– Правда? Скучала по мне? – Суджин говорила совершенно спокойно.

– Ага, очень скучала. Я всегда рада услышать твой голос, мама, – радостно сказала Джиён.

– Я правда твоя мать? И ты правда звонишь из будущего?

– Конечно правда!

– Тогда ответь на мой вопрос.

Суджин сразу перешла к сути. Ей нужно было как можно скорее выяснить, настоящий этот звонок или фальшивый. Она хотела подловить Джиён и доказать, что слова о том, что она не сможет стать профессором, были возмутительной ложью. Тогда наконец-то она сможет дышать спокойно.

– Какой?

– Если ты действительно из будущего, назови выигрышные номера лотереи, которая пройдет на этой неделе. Или расскажи мне, что будет завтра в новостях. Ну, говори!

Когда Суджин закончила говорить, во рту у нее пересохло и она судорожно сглотнула.

– Мама, тут такое дело…

– И какое же?

Джиён замялась, и Суджин поторопила ее. Ей хотелось поскорее услышать ответ.

– Я не могу сказать тебе этого сейчас.

Суджин торжествующе улыбнулась. Вот оно, доказательство, что этот звонок лишь розыгрыш.

– Почему не можешь сказать? Это невозможно, потому что ты меня разыгрываешь? – мягко спросила Суджин.

– Нет, дело не в этом… – В голосе Джиён слышалось замешательство.

– Тогда в чем? Если это не розыгрыш, то что?

Напирая теперь на Джиён, Суджин ощущала легкий азарт.

– Ну… мама, понимаешь, я могу рассказать тебе о будущем лишь дважды. Возможности ограничены. Поэтому и не хочу отвечать прямо сейчас, – быстро продолжила Джиён, словно пыталась переубедить Суджин.

– Это еще что значит?..

Суджин потеряла дар речи. Ей оставался всего один шаг до полного разоблачения собеседницы, и тут слова Джиён вновь перевернули мир Суджин с ног на голову. Как будто рыба, которую она только что схватила, непостижимым образом проскользнула между пальцами.

– Так и есть! И одну возможность я уже истратила в прошлый раз, когда сказала, что ты не сможешь стать профессором. Теперь у нас остался только один шанс, и я не хочу тратить его так по-дурацки. Мне надо сказать тебе кое-что по-настоящему важное. Поэтому и звоню.

– Что это за ерунда?.. Хочешь, чтобы я в нее поверила?

Голос Суджин зазвучал громче и раздраженнее. Оправдания Джиён сбивали с толку и ни капли не помогали избавиться от снедающего в последние дни беспокойства. Не такого результата Суджин ждала от этого звонка!

– Это правда, мама! В будущем ты обязательно обо всем узнаешь. Да, пока я не могу доказать свои слова, но просто поверь мне. Прошу!

Суджин было нелегко поверить Джиён, но, слыша такую отчаянную мольбу в голосе девушки, она чувствовала, что совсем запуталась. В голове царил настоящий хаос.

– Эмм…

Суджин ощущала разом и злость, и замешательство. Поскольку доказать, что это и вправду был звонок из будущего, оказалось невозможным, логичнее всего считать его розыгрышем. Но Суджин не смогла решительно опустить трубку на рычаг, как собиралась. Хотя Джиён ушла от ответа, но твердо решить, что она лжет, у Суджин не получалось.

– Как я могу тебе поверить, если нет никакой возможности подтвердить твои слова?

Гнев, нахлынувший на Суджин при мысли о том, что Джиён ушла от ответа, незаметно для нее успел превратиться в чувство беспомощности.

– Сегодня я весь день ждала звонка. Мне хотелось проверить, розыгрыш это или нет. Я полагала, что после сегодняшнего звонка буду знать это твердо… Но ты так ответила… И что мне теперь делать?

Голос Суджин постепенно терял силу.

– Мама, я все понимаю. Вся эта ситуация кажется невероятной. И все же я рада, что могу услышать твой голос и поговорить вот так. Конечно, тебе решать, верить мне или нет, но разве ты не можешь просто подумать обо мне как о своей дочери?

Суджин стало казаться, будто она застряла в долгом запутанном сне.

– Джиён…

Суджин наконец нарушила затянувшееся молчание. Ей стало любопытно, почему Джиён так себя ведет. Если это розыгрыш, то зачем так шутить? А если правда, то что такого Джиён хочет ей сказать?

– Мм?

– Что ты хочешь мне сказать?

– Что хочу сказать? Прежде всего, что я очень по тебе скучала, мама.

– Я не об этом. Ты говоришь, что осталась только одна возможность рассказать мне о будущем и ты бережешь ее, чтобы сообщить мне причину твоего звонка.

– А… Об этом я расскажу не сейчас, а в следующий раз, когда позвоню тебе.

Джиён снова ушла от ответа. Суджин не удивилась. Такого ответа она и ожидала.

– Мама, а какой была твоя учеба в университете? Ты всегда говорила, что студенческие годы были самыми счастливыми в твоей жизни. Это правда? Мне интересно узнать о твоей молодости. Тебе нравилось учиться в университете?

Голос у Джиён стал другим. Он звучал мечтательно, как голос дочери, расспрашивающей о прошлом матери, которое она сама могла только представлять, глядя на выцветшие фотографии. Суджин, которую этот голос тоже очаровал, начала вспоминать свое студенческое время.

– В университете? О, там было весело! Я много училась и ходила по всяким вкусным кафешкам с друзьями. Встретила прекрасных преподавателей. И самое главное – парня, которого люблю…

– Парня?

– Да, парня, с которым теперь встречаюсь, я впервые встретила в университете. Джиён, ты точно не можешь сказать мне то, что хотела, прямо сейчас? Обязательно нужно ждать следующего раза? – снова спросила Суджин. Ее терзало любопытство.

– Да. Я обязательно расскажу тебе в следующий раз. А пока я хочу услышать о тебе побольше, мама. Чем ты сейчас занимаешься?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В южнокорейской старшей школе подростки учатся с 15–16 до 18–19 лет. Также следует учитывать тот факт, что по традиции возраст в Корее рассчитывается не со дня рождения, а со дня зачатия. – Примеч. ред.

2

Оппа (кор. 오빠) – досл. «старший брат». Корейское обращение к брату или мужчине, старшему по возрасту. Часто используется между возлюбленными, когда парень старше девушки.

3

В корейской системе образования три ступени: младшая школа (6 классов), средняя школа (3 класса) и старшая школа (3 класса). Третий класс средней школы приблизительно соответствует девятому классу в России.

4

Чхусок (кор. 추석) – корейский традиционный праздник, отмечается в пятнадцатый день восьмого лунного месяца. По стандартному календарю обычно выпадает на сентябрь. В этот день старшие родственники часто допытываются у молодежи о планах на будущее.