banner banner banner
Мгновения
Мгновения
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Мгновения

скачать книгу бесплатно


– Говорю тебе, это взорвет всем мозг. Знаешь же, новое – это всегда хорошо забытое старое…

Мадс закатывает глаза. Мол, нашелся тут умник. Я отправляю ему свою работу.

– Вот. Сделал вчера, и это только примерный эскиз, а если все закончить и…

– Вау, круто!

Мадс невидящим взглядом смотрит перед собой. Для него там в прозрачном окне воздуха – мое Изображение, для меня – пустота. От похвалы губы невольно расплываются в довольной улыбке.

– И такое уже типа было? …

Мадс смахивает картинку, но не выходит из Системы. Я молчу. Он большой мальчик – сам справится.

– А-а. Во-от. Давным-давно.

Видимо, сейчас он пробегает по предложенным Системой Изображениям старого голландского натюрморта какого-нибудь там семнадцатого века.

– Ха-х… Но у тебя получше будет.

Он поворачивается ко мне и усмехается.

– Спасибо.

Я польщен. Хотя, скорее всего, он просто шутит.

– И ты хочешь сделать из этого Мгновение?

Наша трапеза после недолгого перерыва продолжается. Мадс подвигает к себе чашку с кофе. Он всегда пьет черный без сахара. Я тоже присоединяюсь. В моей кружке лаконичная терпкость эспрессо и тонкая воздушная пенка молока. Мы с Мадсом снобы – презираем современные тенденции. К чему вся эта мелочная возня, если идеал уже найден, верно?

– Да, но не по стандартным шаблонам, таких пруд пруди в Обществе. Хочу особенное, с индивидуальной настройкой.

От напитков легкой струйкой поднимается беловатый клубящийся пар и щекочущий ноздри, манящий запах.

– Это я понял.

Мадс делает глоток и чуть хмурится. Затем, с видом гурмана смакуя вкус, возвращает чашку на место, нежно поглаживая подушечками пальцев гладкую белую ручку. Я свой кофе без всяких зазрений совести проглатываю залпом. Слишком уж напряжен и возбужден, чтобы обращать внимание на детали.

– Так ты поможешь разобраться, да? Не передумал?

Мадс с упреком косится на меня.

– Я ж согласился… Начнем завтра?

Наставник

Сквозь черноту медленно, поначалу едва-едва заметно, а затем становясь все напористей и интенсивней, проникают лучи мягкого, теплого, золотистого света. В желтоватых конусах мелькают, серебрясь, сероватые песчинки пыли. Они будто чуть раздражают нос, отчего я вдыхаю глубже, расправляя грудь, чувствую, как к телу прилегает прохладная ткань одежды, и вдруг улавливаю, или быть может это лишь фантазия, приторно-томный, влажный, сладковатый запах то ли листвы, то ли яблок, то ли мягкой карамели. Я не могу оторваться… Он завораживает меня своей мимолетной неуловимостью, он будто мерцает, изменяясь, накатываясь и отступая, а затем уже куда более явно раскрывается многообразным, ароматным букетом.

Мое внимание, подстегнутое растревоженным, взбудораженным любопытством, послушно следует за этим таинственным шлейфом. Чернильная вуаль темноты отступает и тает под натиском пульсирующей, расширяющейся сферы света. Я вижу багрянец бархата и лазурь роскошных ковров, искусную ручную вышивку, быстрые мазки света и тени на золотых краях огромной чаши с плоскими широкими кромками, внутри, покоясь друг на друге, разложены пирамидой спелые красные яблоки с засохшими корешками и мягкой плотью, под тонкой, кое-где коричневой, блестящей кожурой, тронутой по бокам, это почти незаметно, если бы не отражения на зеркальной поверхности металла, темными точками будущих очагов гниения. Рядом в кровавой, уходящей в пунцово-умбровую полутьму глубине бокала озеро отсветов и бликов. Замечая их, я вдруг будто чувствую, а точнее выделяю, отличая от напористого облака окутавших меня ароматов отчетливый, горьковатый, резкий запах перебродившего алкоголя. Он бьет мне в нос, кружит голову, путает мысли и…

– Не Мадс, слишком сильно.

Я чувствую, что меня сейчас вырвет. Где-то на периферии слуха тревожным звоночком реагирует Система. Картинка перед глазами резко замирает и затем пропадает, уступая, вымарываясь яркими интерфейсами. Меня продолжает мутить от такой неожиданной перемены, но я уже готов к ней. Смахиваю. Выхожу.

– Пф-ф…

С облегчением откидываюсь на мягкую спинку дивана. Живот еще крутит, однако каждым вдохом становится легче. Мадс сидит рядом, нога на ноге, одна рука на подлокотнике, голова чуть склонена в сторону, в светлых глазах – добрая усмешка. Он утомлен, но, кажется, совсем не скучает. Это хорошо, потому что мне, если честно, уже не так весело, как четыре часа назад. За окном темные сумерки, я устал от тошноты, повторений и переходов, а мы продвинулись лишь до половины.

– Говорил же, надо помягче.

Мадс доволен тем, что оказался прав.

– Ага.

Я же совсем не доволен. Быстро открываю настройки, смещаю пару ползунков вниз по шкалам. Слышу под ухом полный упрека вздох.

– Да-да, Мадс…

Закатываю глаза, даже не взглянув на него, тянусь рукой в пустоту.

– … Знаю. Сей-час.

Открывая другое меню, делаю там то же самое, подправляю еще несколько параметров. Вроде все.

– Вот.

И только после этого поворачиваюсь лицом к другу. А Мадс заливисто смеется.

– Ну?!

Спрашиваю с напором, отталкиваюсь от спинки и упираюсь кулаками в мягкие подушки. У меня уже нет сил играть в его глупые игры «догадайся, что не сделал сам».

– Да, все в порядке. Успокойся, молодец!

Его тяжелая, теплая, немного грубоватая рука тянется и бережно сжимает мое подрагивающее от напряжения плечо. А затем, задержавшись на пару секунд, вновь возвращается на подлокотник.

Я расслабленно улыбаюсь.

– Уф-ф…

Выдыхаю, довольный, преисполненный горделивого удовлетворения растекаюсь в уютной бархатистости дивана. И тут Мадс добавляет с ехидным лукавством.

– Но я бы все-таки … ой!

Я поворачиваюсь. Глаза сверкают. Вот, надоел!

Рука сама вытягивается и сжимается.

– А-а! Юрген!

И в удивленно ошарашенную физиономию Мадса, со свистом крутясь в воздухе, летит большая, пушистая подушка.

Реакция

Широким шагом вхожу в зону общего пространства Создателей, оставляя за спиной уличный гул и надоедливую суету. Из-за баррикад неброских, бежево-серых диванов и кресел на меня, обернувшись, смотрит пара-тройка из собравшихся внутри коллег. На их лицах – легкое удивление и нейтральные, сдержанно любопытные улыбки. Это все потому что обычно я провожу совместные часы в другой день, но сегодня… Сегодня.

– Привет, видела твой Поток! Классная штука…

Слышу высокий дружелюбный голос и тут же поворачиваюсь. Мимо, окидывая меня с ног до головы бесстрастно оценивающим взглядом глубоких карих глаз, проходит девушка. Мы с ней как-то работали вместе, даже разговаривали, но я не помню имя. В ее руке большая кружка с кофе, и запах, терпковатый, бодрящий, с нотками то ли ягод, то ли пряностей, приятно и ободрительно щекочет мне мои ноздри.

– 

О, спасибо!

Киваю в ответ, слегка смутившись. Прохожу дальше, поближе к диванам и людям. Украдкой косясь по сторонам, разглядываю лица. Есть пара знакомых. Они здороваются, кое-кто хвалит мое Мгновение, я скромно отшучиваюсь, хотя улыбаюсь открыто и широко, потому что, к чему лукавить, мне приятно, и, вежливо отказываясь от просьб присоединиться к общему разговору, пробираюсь вглубь. К месту с едой и напитками. А на самом деле к Марте.

Я заметил ее еще с порога. Она вместе с той девушкой стояла у автомата. Они что-то обсуждали, и Марта засмеялась, чуть откинув назад голову, отчего мягкие пряди ее волос, темные у корней и светлые на концах, волной перекатились через узкие плечи, а звук голоса приглушенным эхом запрыгал по стенам. Она тоже увидела меня. Но позже. Уже когда хотела уходить и вдруг, неловко дернувшись, случайно встретилась со мной взглядом.

– Ого, Юрген! Привет!

Мы обнялись, и я привычно поцеловал мягкую упругую щеку, окунувшись в облако сладковатых запахов ее волос и кожи.

– Привет, Марта! Вот решил…

Хотел пояснить, почему я пришел, но она, даже не дослушав, перебила.

– Отличная идея, кстати, …

Покрепче перехватила тонкими гибкими пальцами стакан с напитком. Я с удивлением отметил, что она, кажется, немного нервничает.

– … сделать Мгновение из голландцев.

Улыбнулась, чуть прикусив зубами нижнюю губу.

– Темные фона. Театральный свет. Натюрморт… Запахи… М-м… Очень эффектно!

Я знаю, что она говорит искренне, что она хвалит, потому что ей понравилось и она хочет подбодрить, но все равно не могу отделаться от подозрительности и поиска тех самых ноток снисходительного превосходства или, наоборот, зависти в ее голосе.

– А еще постановка…

– Да, специально так сделал.

Не в силах больше молчать, решаю вклиниться в разговор. И она не перебивает.

– Идея была в том, чтобы как бы провести фокус зрения за запахом. Ограничить восприятие, сосредоточить его и постепенно переводить с одного предмета на другой.

– Ага, я поняла.

Кивает. Затем спрашивает.

– А Изображение?

Я слегка краснею и бледнею одновременно. Мне неловко.

– Это… э-э.. сам. Ну… В той технике. Типа под…

– … «старых мастеров».

Архаичное выражение. Мы улыбаемся почти синхронно. И отчего-то у меня с души спадает огромный тяжелый ком. Я облегченно выдыхаю, словно освобождаюсь от невидимой доселе, гнетущей пелены дурного, липкого наваждения.

– В общем, было сложно…

Охваченный порывом, пускаюсь в долгожданные объяснения.

– Там столько всего! Мадс мне помог освоиться с оболочками. Целую ночь просидели! Столько часов! Просто нереально! Но…

И тут я замечаю, что она не слушает – взгляд будто рассеян, затуманен, смотрит на меня, но не видит. Она в Системе?!

– Марта?!

Не успеваю смягчить голос. Он горек и резок, рассекает воздух со свистом сорвавшегося заточенного лезвия. Она вздрагивает и понимает, что попалась.

– Юрген…

Тонкие брови растерянно взлетают вверх, улыбка меркнет, взгляд бледнеет.

– Прости.

– Прости.

Мы говорим почти в унисон. И на сей раз слова рождают лишь одиночество и тяжесть, развевая былое единение и радостное облегчение.

– Просто недавно выложила свою работу…

Она виновато отводит взгляд.

Пелена возвращается, вновь накрывая чувства душным, затхлым покровом. Мы не понимаем этого, но мы задыхаемся.

Мои губы трогает разочарованная улыбка.

– Да, ничего. Давай, я посмотрю.

***

… Двери открываются.

И нас с Мадсом обдает потоком прохладного, свежего, странного, лишенного привычных запахов воздуха. Я поспешно натягиваю перчатки. Створки, отъехав в стороны на достаточное расстояние, замирают, выпуская последнюю, громкую волну эха, которая низким гулом вибраций тут же раскатывается по бетону под ногами. Перед нами за хрупким полотном автоматических дверей стекло, абсолютно прозрачное, и лишь со внешней стороны на его гладкую поверхность осели несколько едва заметных пылинок; небольшое помещение, крохотный вестибюль со светлыми пустыми стенами, украшенными лаконичной лепниной, тонкими лентами потолочных карнизов и лакированным паркетным полом из приятного красноватого дерева с темными прожилками.

Мадс делает пару уверенных шагов вперед. Мелькает огонек датчика. Он на мгновение притормаживает, и стеклянные створки, будто наконец признав гостя, с легким шорохом и свистом отъезжают в стороны. Я, как призрак, боясь отстать, проскальзываю следом, невпопад семеня и даже не пытаясь приноровиться к широкому шагу друга.