скачать книгу бесплатно
* * *
Дождик кончился, и сразу стало теплеть. Пейзаж за окном постепенно менялся. Все чаще появлялись пролески, деревья становились выше, солнце припекало сильнее. Ветер горячим феном поднимал мои волосы с плеч.
…И тут справа, из пролеска высоких лиственниц с желтыми иголками, вышли на дорогу двое мужчин.
Толя резко затормозил, и Кирилл воткнулся головой в переднее сиденье. Меня откинуло в сторону правой дверцы.
Мужчины на дороге старательно улыбались, демонстрируя дружелюбие. Интересно, где они в глуши Якутии смогли купить летние светлые костюмы из хлопка?
В окно автомобиля потянуло дорогим парфюмом.
– Ребята, выручайте, – с искренним беспокойством заговорил мужчина постарше, наклонившись к Толику. – Мы выехали на пикник, а машина, черт бы ее побрал, ведро с гвоздями, обратно ехать отказывается. Нам-то по фигу, мы в отпуске, а вот сестре моей срочно нужно в Город. Он так и называется – Город. Здесь недалеко. Подвезите, пожалуйста.
Мужчине было в районе сорока лет, и выглядел он каким-то… слишком лощеным. Помимо дорогого костюма и парфюма, обращал на себя внимание ровный, нездешний загар, типичный для солярия, но не для лесотундры. И просил этот мужчина как бы понарошку, но чувствовалось, что ему последние лет двадцать не приходилось никого ни о чем просить, только приказывать.
Второй был моложе и проще лицом. Но и он не производил впечатления «наивного селянина». Взгляд строгий, костюм с иголочки, ботинки дорогущие.
Толик флегматично косился на меня. Кирилл тревожно оглядывал окрестности.
Старший из мужчин говорил быстро, предупреждая возможный отказ с нашей стороны.
– Телефоны в этой местности не берут, машины ездят редко. Да и страшно сестру с дальнобойщиками отправлять. А вы с такой милой девушкой. – Махнув в сторону лесочка, мужчина властно позвал: – Аня! Сестрёнка! Иди сюда!
Последние фразы он говорил, глядя прямо мне в глаза, правильно вычислив, кто будет принимать решение.
В редком пролеске маскировался военный «газик». Ну, точно! Они же военные, только в штатском. Подтянутые, подкачанные, коротко стриженные, с белой полосой без загара на лбу. От фуражки.
Разговаривать сидя стало как-то неприлично, и мы вышли из машины.
* * *
Первым внутри меня очнулся интуитивный бирюзовый голос: «Ах, Маша, необходимо помочь людям. Смотри, какие они интеллигентные и дружелюбные». Тут встрял невозмутимый оранжевый голос: «С какой такой радости мы должны проявлять гуманизм к незнакомым людям, на краю географии, и, не дай Бог, бесплатно?»
Третий голос лениво забормотал: «Правильно, правильно, валить отсюда надо. Ну их, к бесу, дорожные приключения».
Я приготовила фальшиво-милую отказную улыбку, но тут Кирилл, глядя в пролесок, неожиданно проникновенно сказал:
– Боттичелли, «Афродита».
У Толика просто отвисла челюсть.
Из-за деревьев вышла девушка, вернее молодая женщина… Средний рост, русые золотистые косы чуть ниже плеч, правильное лицо и удивительно спокойный взгляд.
Легкий ветер оживил белое крепдешиновое платье в красный горох и выбившиеся локоны волос.
Военный продолжал частить, уговаривая:
– К нефтяникам сажать её боюсь. Тронуть не тронут, но гадостей наговорят обязательно. А она, то есть Аня, девушка нежная, впечатлительная.
Кроме меня, никто не заметил выражения лица Анны. А девушка искренне удивлялась своей характеристике. Хотя какой же он, этот дядя, родной брат ей, курносой блондинке с бело-бархатной кожей, если у него темные волосы, нос прямой римский, а кожа смуглая.
Болотно-брюзжащий голос номер три икнул, спеша предупредить: «Маняня, ну её на фиг, благотворительность на дорогах. И вообще, разуй глаза, она же красивая, эта девушка! Поехали быстрее в город, очень кушать хочется».
Оранжево засигналил первый голос: «Вот именно – пора ужинать. Бесплатно никто не накормит, опять придется тратить деньги. А может, за девушку прилично заплатят? Лишний рубль карман не тянет!»
Не знаю с чего бы, но мой обычно молчаливый брат решил принять участие в разговоре.
– Отлично вас понимаю, блин, ребята, у меня, видите, тоже сестра. Она, бляха муха, не такая нежная и даже может постоять за себя… Но все равно я часто за нее волнуюсь.
Нет, это уже не лезло ни в какие ворота. Чтобы мой братец делился эмоциями с незнакомыми людьми на пустой трассе, на краю света?.. Странно.
Я подняла правую руку, останавливая ненужный треп. Военные смотрели на меня настороженно. «Сестренка», в отличие от них, совсем не волновалась и доверчиво улыбалась. Я задала конкретно-ясный вопрос, продиктованный оранжевым голосом:
– Сколько заплатите?
Более старший по званию и возрасту мужчина сощурился:
– А вы, собственно, куда едете?
– В Осташков, – ответила я, остро ощутив тоску по жаркому августу в наших краях и запаху тёплой свежей воды с Селигера.
Мужчины недоумённо переглянулись.
– Это где же город со странным именем Осташков? До Урала или позже?
– Это на озере Селигер, Тверская область. – Обидевшись на термин «странный», я припомнила Булгуньахтахом, мимо которого мы проезжали, и речку Банька в Подмосковье. А моя однокурсница, так вообще родилась в Татарии в селе Чемодурово. – Осташков, город в пятистах километрах от Москвы, три тысячи километров отсюда. Подходит?
Второй мужчина, тридцатилетний блондин, кашлянув, уточнил:
– Вы едете на машине до конца или пересядете на поезд?
– На машине, до конца. – Я улыбнулась. – Устраивает?
Молодой мужчина откровенно обрадовался.
– Ха! Вот это да! Вот это повезло! А за проезд сколько возьмете? Только не до Осташкова, а до Москвы.
Пришлось задуматься. В машине мирно лежал груз тысяч на сто евро, и лишний свидетель вроде бы ни к чему, но бирюзовый голос ласково напомнил, что, как показывает жизненный опыт, чем больше в машине женщин, тем короче разговор с гаишниками.
– До Москвы тысяча евро.
Удивились все. И я тоже.
Мужчины и девушка обменялись взглядами. Показали бы эти взгляды в мистическом боевике, зритель бы не сомневался, что идет телепатический сеанс. Старший в их компании отодвинул полу пиджака, и под ним стала видна светлая кобура с темнеющим пистолетом. Толя и Кирилл даже не шелохнулись. А мужчина достал довольно плотную пачку денег из кармана брюк и отсчитал от нее двадцать купюр по пятьдесят евро.
– Держи. Ровно штука, – и он замер с пачкой вожделенной валюты руках.
В эту минуту я почти с любовью посмотрела на Анну. Оранжевый голос победно пульсировал: «Вот она, наша бесплатная цистерна с бензином! И пять литров лучшего масла для двигателя!»
– Толик, возьми деньги. – Я повернулась к девушке. – Аня, иди сюда. – Мне с первой секунды знакомства стало невозможно называть девушку на «вы», только «ты», настолько близкой казалась Анна.
Девушка послушно подошла. Ну до чего же она чистенькая, молоденькая, интеллигентненькая… Я на ее фоне выглядела дояркой перед барыней. Не люблю таких… Завидую.
Толик, не считая взял, у военного деньги и засунул их в «кенгуриную» сумку на животе.
Я открыла багажник и расстегнула «молнии» на сумке с нашими вещами.
– Тебе, Аня, придется переодеться. Не нужно выделяться на нашем фоне своим красным горохом. Надевай шорты Кирилла, в моих ты утонешь, а тёплую рубашку возьми у брательника.
– Переодевайся, – смуглый мужчина Аня с удовольствием вдохнул осенний воздух. В Якутии осень начинается, как только сокращается световой день. – Девушка дело говорит. А я пока принесу твою сумку.
Военный быстро сбегал к машине и вернулся с дорожной сумкой, которую поставил перед Анной. Какой взгляд он кинул на нее! Ничего похабного, только искренняя обеспокоенность за судьбу и… еще что-то очень, очень хорошее.
Болотный голос вяло зевнул и подытожил: «А на тебя так никто никогда не смотрел, блин».
Анна послушно стянула с себя платье, отдала его загорелому мужчине и стояла в трусиках и бюстгальтере девственного сельского фасончика прошлого века. Через минуту Анна переоделась в обыкновенную одежду. Красота ее не исчезла, но поблекла. Обаяние осталось.
Двое мужчин со стороны Анны, и двое с моей, молча глядели друг на друга.
– Пора ехать, – оборвала я их взаимный гипноз. – В Москве мы должны быть через трое суток, делая по тысяче километров в день. Сутки оставляю на форс-мажорные обстоятельства.
Анна благодарно поцеловала мужчин.
– Пока, Геночка, пока, Сашка.
Старший, которого Анна назвала Геночкой, осторожно взял меня за локоть.
– Я… Мы тебе все будем по гроб жизни обязаны… за…
Я снова оценила качество его духов, посмотрела в тёмные глаза. Вот в кого надо влюбляться, в уверенного сильного и неглупого мужчину. А я втюрилась в нервного и неустроенного Кирилла.
Освободившись от руки Геннадия, я кивнула:
– Поняла, не объясняйте.
Саша по очереди пожал руки Толику и Кириллу и протянул руку мне.
– Спасибо.
– Пока не за что, – ответила я. – Блин, я, кажется, сделала хорошее дело. Особенно радостно, что за деньги. – Ребята, садимся в повозку! У нас три тысячи километров впереди!
* * *
Черный «Мерседес» отъехал, и двое мужчин, стоя на дороге под редким солнцем в это время года, долго смотрели вслед автомобилю. Геннадий надел темные очки.
– С богом. Пойдем, Саня.
Мужчины вошли в пролесок. Спокойно шумевшие лиственницы неожиданно замерли и, вздрогнув, сбросили серпантин ярко-желтой хвои, на пружинящий под ногами мох.
Военный «газик» стоял на полянке, под колесами выступила черная вода. Саша сел на место водителя, Геннадий рядом.
– Интересная у этих ребят атаманша. Я почему-то ей поверил.
– Главное, Гена, что ей поверила Анна. – Саша облегченно вздохнул.
Минуты две они спокойно сидели и курили в открытые окна. Привычно затушив бычок в специальный контейнер, Геннадий посерьёзнел.
– А где медикаменты? Наше алиби должно лежать на самом видном месте на заднем сидении при въезде в Посёлок.
Откинув контейнер с бычками на заднее сидение, Александр завёл машину.
– С медикаментами полный ажур, они в багажнике, я ящики попозже переставлю. Только для убедительности давай заедем в поселок нефтяников. Там водка всегда не палёная и вискарь есть.
Геннадий достал из кармана портмоне из кожи анаконды, пальцем провел по ряду купюр.
– Там колбаса хреновая, ананасы гнилые и конфеты просроченные. Наши поселковые дамы обидятся.
Александр стал аккуратно выруливать между высоких лиственниц на асфальт.
– Сегодня удачный день, и колбаса даже там должна быть приличная. Мы же полдня, с десяти до двух на дороге простояли, ждали чуда. И, заметь, дождались. Везуха, по теории вероятностей, держится сутки, то есть в нашем случае она продлится часов до одиннадцати вечера… а там – отбой.
Геннадий снял темные очки.
– Ладно, поехали к нефтяникам. За час обернемся. Без конфет и колбасы нам не дадут житья.
* * *
В Посёлке Топь стоял кипишь. Сержанты бегали, офицеры смотрели друг на друга ошалевшими глазам.
У въехавшей на территорию поселка машины полковника Геннадия Лебедева и майора Александра Доренко, возник майор Эдик Сурков в военной форме. Нервничая, и постоянно оглядываясь, он громко докладывал.
– Представляете, мужики, сбежала наша Анна.
– Да ты что? – театрально удивился Александр. – И как это?
– Пошла, значит, она мыться в общий душ. – Докладывал Сурков, сжимая губы, растягивающиеся в улыбке. – У нас же котельную ремонтируют, и ей в доме выключили воду. Во-от. Заперлась она, мля, одна в помывочном блоке. Через два часа дежурный заглянул в душ, а там – ёперный театр! – никого. Когда генерал-лейтенанту Аристарху Кирилловичу доложили, он чуть ли приказ о моем расстреле не отдал, я ведь сегодня дежурный по посёлку… Майор, а вы вискарь привезли?
– А как же! – Почти крича отвечал Александр. – И виски, и водку и медикаменты и даже конфеты в коробках. Всё по списку!
* * *
Мы ехали по пустой трассе, наслаждаясь солнцем и тёплым ветром начала осени. Я повернулась к Анне.
– Музыку поставить? Ты какую любишь?
– Любую, но хорошую. Хоть рок, хоть попсу, хоть классику. – Анна продолжала чуть-чуть улыбаться. – Главное – хорошую.
– Поставь, Маня, сборник хитов. – Раздался с заднего сидения голос Кирилла, от которого у меня побежали мурашки желания. – Угодишь всем сразу.