скачать книгу бесплатно
Он остановил запись, увеличил изображение. Она даже не вспотела.
Иэн ничего про нее не знал. Она не проходила ни через один Дом, не посещала известные школы – однако явно прошла обучение. А это означало, что она, скорее всего, Тень. Что было интересно. Он не слышал, чтобы кому-то из них в последнее время удалось выйти – даже от Береники. Возможно, Сидни пряталась, выжидала – и только сейчас дала о себе знать. Неожиданность – это тоже оружие, не хуже всех других.
Но кто бы она ни была, откуда бы ни появилась, ей вряд ли удастся долго оставаться загадкой. Иэн еще раз просмотрел видеозапись. Он никогда ни с кем похожим не сталкивался.
Он просмотрел список объявленных поединков. Ему хотелось лично увидеть, как она творит магию. Хотелось ее увидеть. Любого, кто способен на такую магию, как она, стоит узнать – желательно до того, как они окажутся друг против друга на дуэли.
Иэн закрыл ноут и откинулся в кресле. Воздух казался тяжелым, наэлектризованным. Приближается гроза. Он готов.
* * *
– Я бы предпочел, – сказал Лоран, – не бросать прямого вызова Грею.
Сидни повернулась к нему со своего насеста на подоконнике, откуда можно было любоваться расстилающимся внизу городом. Пентхаус Лорана поднимался в небо гораздо выше ее собственной квартирки на седьмом этаже – и после давящего мрака Теней она наслаждалась высотой и открытым пространством. Такое количество неба у нее под ногами вызывало ликование. Солнечный свет, простор – сплошные возможности.
– Для этого есть какая-то причина? – спросила она.
Шара снабдила ее файлами, личными историями и основными сведениями касательно всех крупных игроков Невидимого Мира – всех, с кем Сидни могла бы столкнуться – и данными об их связях друг с другом. Она знала, что эти двое мужчин – друзья. Однако отношения никогда не сводятся к фактам из файлов.
Лоран пожал плечами, подбирая слова:
– Он мой лучший друг. Может, это и звучит нелепо, когда тут полно друзей и родственников, конкурирующих друг с другом, но он был первым, кто сказал мне, что я маг. И он с тех пор всегда мне помогал.
– Вы тоже росли не здесь?
Она опять-таки знала ответ, но ей хотелось услышать его от Лорана.
– Здесь – в смысле в городе? Конечно. Здесь – в смысле в Невидимом Мире? Совсем нет! Я уже переходил в старшие классы, когда заметил, что мне везет больше, чем положено, особенно если я вслух говорил, чего бы мне хотелось. То есть очень долго я просто думал, что поверье: бросить в фонтан монетку и загадать желание – действительно помогает.
Улыбка осветила его лицо.
– И как же вы все-таки догадались?
Любопытство было искренним. Для Сидни не существовало такого времени, когда она не воспринимала свою магию так же естественно, как собственную кожу. Магия всегда была ее сутью.
– Я пожелал познакомиться с волшебником. И на следующее утро проснулся с сильнейшим желанием – словно с зудом в голове – пойти в отдел редких книг в Нью-Йоркскую публичную библиотеку. Кроме Грея там никого не было: он поставил на зал защиту, которую нельзя было бы преодолеть не-магу. Когда я это сделал, он очень сердечно объяснил мне, что «волшебник» – неправильное слово.
– Очень сердечно, – повторила Сидни, слезая с подоконника, чтобы налить себе еще апельсинового фреша. Их встреча была назначена на завтрак – и Лоран приготовил весьма щедрое угощение. – Не сомневаюсь.
– Ну, сердечность бывает разная. Но все растолковал мне именно он, так что я перестал считать себя таким странным. А потом, когда я решил, что хочу окунуться во все это (на что ушло, типа, секунд пять, потому что покажите мне четырнадцатилетнего мальчишку, который не хочет быть магом), именно он познакомил меня с другими, позаботился, чтобы мне не пришлось обедать одному, когда я начал ходить со всеми ними в школу. Благодаря ему я почувствовал себя на своем месте.
– Ну, хорошо. Вы ведь знаете, что я более сильный маг, чем он.
Она пока не видела, как Грей плетет чары, но ей этого и не требовалась. Она знала, кто такая она, на что она способна. Ее не тревожил тот, кто полз по жизни с магическими способностями на слабую троечку.
– Знаю. И если дело так повернется, то не стану просить вас медлить или сдерживаться, но… он мне вроде как родной. Так что мне бы хотелось обойтись без этого. – Лоран пожал плечами. – Понимаете, в лучшем случае вы выбьете его из соревнования – и тогда я окажусь виноватым в том, что отнял у него желаемое. А ему этого действительно хочется: он начал готовиться к Повороту с того момента, как Миранда лишила его наследства.
– А если поединка избежать не удастся?
Ни один Дом не был обязан бросать вызов другому, и в начале Поворота, пока дуэли не шли до смерти, от поединков можно было отказываться – хотя последствия для отказавшегося Дома были тяжелыми. Общее количество Домов обычно оставалось одним и тем же – в последние три Поворота их было тринадцать – а в этом Повороте конкурировало двадцать семь признанных и соищущих Домов, так что на первых этапах занятые места будут важны.
А потом важно будет выжить.
Лоран протяжно вздохнул.
– Пожалуйста, обойдитесь без смерти.
Она кивнула. Опять-таки, на первых этапах это будет достаточно просто. Поединки были ступенчатыми: на первых шла демонстрация магических способностей, тонкостей, изысков. Смерть одного из сражающихся считалась допустимой, если обе стороны заранее это обговорили, но только на финальном этапе она становилась обязательной. Сидни была уверена, что к этому моменту Грей вылетит из списка участников. А если этого не произойдет… ну что ж: она обсудит это с Лораном уже тогда.
– Конечно. Как я уже сказала, я сильнее его. Есть ли еще кто-то, к кому мне следует относиться сходным образом?
– Нет. На войне как на войне, да?
– Что-то вроде того, – согласилась Сидни. – Как мы начинаем?
– Я вызвал Дом Ди, – ответил Лоран. – Он старинный и по традиции достаточно значимый, так что победа над ними произведет хороший эффект. Они достаточно сильны магически, чтобы победа стала предупреждением всем, кто сочтет меня легкой добычей.
Это был хороший ход – она сама предложила бы именно такой, и именно по этим же причинам.
– Вы можете предложить какой-то предпочтительный метод?
– Я предоставлю это на ваше усмотрение.
Сидни улыбнулась.
* * *
По дороге домой в серых осенних сумерках Сидни задумалась, есть ли в ее жизни кто-то, чью дружбу она ценила так же, как Лоран ценил дружбу Грея – кто-то, ради кого она могла бы пожертвовать своими целями.
В первое время пребывания в Доме Теней можно было думать только о выживании. Она и слова «дружба»-то не знала, тем более не испытывала все то, что включает в себя это понятие. Взрослея, Сидни все яснее понимала: она способна взять все, чем Тени пытались ее сломить, и преобразовать в свою силу, – и тогда ее изолировали еще более надежно, полностью отделив от других жертв. Те были кормом. Она станет фениксом, созданным, чтобы восстать из пепла.
А феникс штука одинокая.
По тротуару ее обогнала компания девчонок, жмущихся друг к другу, словно связанных тайной. Смеющиеся, улыбающиеся. Сунувшие руки друг другу в карманы, закинувшие руки друг другу на плечи. Запрокинутые головы, спокойные лица. Никто не осторожничает, никто не напряжен. Воздух между ними был мягким и проницаемым, словно каждая из них могла бы проскользнуть в жизнь другой и отдохнуть там, в полной безопасности.
Они были такие красивые, такие счастливые, что больно было смотреть – и потому Сидни отвернулась и зашагала быстрее, громко простучав каблуками по тротуару, обгоняя их тесную группу.
Если дружба означает вот такое – то нет. У Сидни ее никогда не было.
* * *
В темном тихом уголке Центрального парка, который стал еще темнее и тише благодаря разумно наложенным чарам, Грей, стоя над трупом, скривился на эту пакость.
Даже живой девчонка была не слишком симпатичной. Не то чтобы это имело значение. Грею была важна не ее внешность. Он выбрал ее – сидел рядом с ней в баре, покупал один коктейль за другим, притворялся, будто ему интересны ее слова, чтобы она подалась ближе, взяла его за руку, ушла с ним – из-за крошечной капли магии, которая текла у нее в крови. Ровно столько, чтобы быть частью Невидимого Мира, однако отнюдь не важной.
Собственный горький опыт подсказал ему, что бывает проще, если у них мало магии. Они пытались сопротивляться, когда понимали, что именно Грей делает, – и чем больше магии у них было, тем труднее было с ними справиться.
Первая девица – та, из-за которой Миранда лишила его наследства, – у нее оказалось неожиданно много магии. Она не сдалась. Вырвалась. Рассказала другим. Были последствия. Достаточно неприятные, так что он выжидал почти год, прежде чем повторить попытку.
Эта не сопротивлялась. Она навалилась на него, пьяная и улыбающаяся, когда он поцеловал ее в парке. Хихикала и дергала пряжку на его ремне, пока он уводил ее в темноту, где им не помешали бы. Недоуменно заморгала, когда его пальцы сомкнулись на ее шее, когда он произнес слова, которые сгустили темноту вокруг, пряча их. И пока ритуал требовал, чтобы она продолжала дышать, эти слова не позволяли ей умереть или пошевелиться. Теперь, по завершении ритуала, она стала намного менее симпатичной.
Он опустился на колени рядом с ней и ножом взрезал кожу на кистях ее рук. После этого запустил пальцы во все еще теплую кровь и мышцы и извлек косточки из пальцев, снова используя нож, чтобы перерезать сухожилия. Магия обычно сосредотачивалась в этих костях, потому что именно руки так часто используются для фокусировки чар. Последняя косточка большого пальца отделилась с громким хлопком. Пустая плоть плюхнулась на землю. Кровь и грязь заляпали ему ботинки и отвороты брюк.
– Твою мать!
Он в раздражении попытался отряхнуть одежду, сильнее размазывая пятна по ткани. Ну и пусть. Все равно темно. Никто ничего не увидит. Он сможет отстирать их дома – или выбросить, если понадобится.
Закончив сбор костей, он спрятал их в пакет, который запихнул в карман куртки, а потом стиснул опустевшие пальцы девицы, убеждаясь, то не пропустил ни одной. Он был почти уверен, что этот материал даст ему достаточно силы до того момента, когда поединки станут идти на смерть. Надо будет посмотреть, как все пойдет: он не любит оставаться без запасов.
Хотя… запасы всегда можно пополнить. Он узнал и еще одну вещь: всегда найдется очередная девица, которой никто не хватится.
Он прорезал в воздухе дверь и шагнул в нее, оставив мертвую девицу позади.
Глава 4
Первое воспоминание, которое Сидни позволила себе сохранить, – о том, как она учится магии: первые заклинания, обучение которым она запомнила, дарили тишину. После них были чары помрачения сознания и преломления – то, что могло имитировать невидимость, заставлять других отводить взгляд, не видеть, игнорировать, забывать. Истинная невидимость пришла позднее, но все равно довольно-таки рано.
Только после этого, после того, как она заучила названия девяти свойств и тринадцати степеней молчания, когда научилась окутываться тенями, или вкладываться в стену, или вступать в дерево, закрываясь сзади корой, – только тогда Сидни стала учиться другим видам магии. И она всегда, всегда пользовалась ею одновременно с теми чарами, которые должны были ее спрятать, сделать не просто невидимой, а полностью исчезнувшей. Невидимый Мир гордился своей неразличимостью; Дом Теней был лишь слухом о его тайнах. Даже после того, как Сидни ушла от Теней, ее держали в тайне, прятали – не позволяли показаться до Поворота.
Сегодня Сидни собиралась быть увиденной.
Поворот всегда начинался приемом. Он служил предлогом для того, чтобы заставить Дома и соискателей собраться вместе в момент вооруженного перемирия. Первая дуэль состоится именно на этом приеме, но традиция требовала, чтобы он был скорее дружеским соперничеством. Зрелищем, а не злобой. Ложным выпадом, чтобы определить силу возможных соперников.
Сидни ложные выпады не признавала.
Она вошла на территорию Дома Ди в платье цвета свежепролитой крови; ее губы были накрашены в тот же тон. И на нее не то чтобы не оборачивались, пока она шла по мраморными полам, не то чтобы ничьи взгляды не следили за изгибом ее запястья, когда она выхватывала бокал шампанского с проплывавшего мимо подноса. Просто в этих взглядах было не больше внимания, чем уделили бы любой другой красивой женщине. Пока ее это устраивало. Доказывало, что на этом этапе она со своими задачами справляется. Достаточно скоро она станет центром всеобщего внимания.
Дом Ди по своему архитектурному решению был старинным и изысканным: именно такая обстановка должна напоминать всем, что он и его обитатели находятся здесь уже немалое время. Источая силу и богатство, его интерьеры оставались теплыми и причудливыми. Свет отражался от хрустальных бокалов и люстр. Он сиял на обоях чудесной текстуры и цвета, он согревал восковую полировку мебели. В воздухе витал аромат старинных устоев и традиций.
Улыбаясь, с бокалом в руке Сидни шла через толпу, остановившись рядом с беседующими, чтобы подслушать, как сливки Невидимого Мира в смокингах и вечерних туалетах, надев на лица маски светскости, сплетничают о ней.
– Какое-то ничтожество – и представляет Дом-выскочку. Можете себе представить, раз он нанял кого-то со стороны? С такой магией он дальше сегодняшнего вечера не пойдет.
– Бошан из богатой семьи, так ведь? И дружит с этим пареньком Просперо. Казалось бы, мог найти что-то получше.
– Вспомните: он уже не Просперо. Миранда его выставила, стерла его имя из родословной. В этом Повороте он тоже выскочка.
– Да что вы говорите! И что сделает Миранда?
– Убьет, наверное. Она наняла Иэна Мерлина.
Это имя производило сильное впечатление: по залу моментально пробежал шепоток. Сидни вернула недопитый бокал на поднос. Это осложнит дело. Бывший наследник одного Дома, ставший союзником главного соперника собственного отца. За Иэном Мерлином следовало внимательно наблюдать и без этого, потому что Дом Мерлина связан с Тенями – и еще потому, что он был одним из немногих магов, чья сила заставляла Сидни считать его опасным соперником. И вот теперь он стал еще интереснее.
Шаре стоит узнать про такой поворот событий – и Сидни придется пересмотреть свою тактику, однако об этом необходимо будет подумать позже, не сейчас. Сейчас ей надо сосредоточиться на личных моментах.
Она продолжила движение среди собравшихся, выискивая Миранду Просперо.
Вот она.
Прямая и элегантная, темные волосы с одной заметной седой прядью. По слухам, этот участок ее шевелюры поседел мгновенно во время предыдущего Поворота – в ночь, когда был убит ее муж, – и навсегда остался знаком ее горя. Бриллианты поблескивали на мочках ее ушей, льдинками сверкали на руках. Она источала властность.
Сидни шагнула назад, выходя из поля зрения Миранды. Чем позже состоится это знакомство, тем лучше.
Элизабет Ди вышла в центр зала, чтобы официально открыть Поворот.
– Спасибо всем, кто присоединился к нам для проведения первой дуэли и празднования вращения Колеса Фортуны.
Сидни позволила речи течь мимо, не слушая постоянных упоминаний Колеса Фортуны и слащавых описаний Поворота как события, благодаря которому Невидимым Миром управляют самые сильные, самые талантливые маги. Что бы ни происходило во время Поворота (а в индивидуальных поединках магическая сила и способности действительно могут решать их исход), но поиск самых сильных и талантливых магов определенно не был его предназначением.
Она снова собралась, когда Элизабет произнесла слова, которыми официально начиналась дуэль:
– Дом Ди принимает вызов соищущего Дома Бошан.
Вид заклинаний был оговорен заранее, как часть брошенного и принятого вызова. Сегодня это было влияние. Будучи вызываемым Домом, Ди имел право выбирать: чаровать первым или вторым. Не так уж важно на столь раннем этапе, когда все ожидают просто разминку, брошенную всем перчатку, однако позднее это будет иметь значение. Увидев выбор противника, всегда можно изменить свои чары, делая их более яркими или красивыми, подбирая лучший ответ. Сидни знала, что Ди пожелает стать первым, ведь они уверены: наемная заместительница соищущего Дома ничего собой не представляет и опасаться ее не следует.
Ей незачем корректировать свой ответ. Она прекрасно знает, что ей здесь надо сделать.
Дом Ди гордился тем, что выставляет в качестве защитника кого-то из своих. Не наследника, конечно, – безответственность ни к чему, – но ее младшего брата. Брайс Ди вышел в центр зала, снял смокинг, вынул запонки и закатал рукава рубашки. Сидни улыбнулась уголками губ. Ему не следовало устраивать шоу, если это было все, чем он мог похвастать.
Брайс поднял руки и прищурился – и все официанты как один подняли серебряные подносы с напитками над головой. Они посмотрели направо, налево… притопнули ногами. Брайс отправил их между присутствующими, словно хорошо слаженный танцевальный ансамбль.
Дуэль заключалась во влиянии. Чары были уместными. Умелыми. Они смотрелись достаточно ярко, все эти четкие движения и звонкие шаги, – и Брайс удачно придумал использовать обслугу: одинаковые ливреи смотрелись очень хорошо, – однако под внешним лоском ничего не было. Плюс к тому, у Брайса дрожали руки, а рубашка под мышками взмокла от пота. Слишком большое видимое усилие для столь простых чар.
Сидни видела, что другие маги тоже это заметили. Миранда Просперо даже не потрудилась скрыть свое презрение.
Право же, ему не следовало снимать смокинг.
Аплодировали завершившему свой выход Брайсу из вежливости.
– Претендент, представитель соищущего Дома Бошан.
Сидни не стала выступать вперед, а просто поджала три пальца левой руки – мизинец, безымянный и средний – и сделала кистью четверть оборота.
Невидимая скрипка заиграла вальс.
Сидни задействовала правую руку, согнув пальцы под острыми углами. Дважды пристукнув левым каблуком по полу, она произнесла слово, отпирающее заготовленное заранее заклинание.
Все собравшиеся члены Невидимого Мира повернулись к тому, кто стоял рядом с ними, и, встав в пару, начали танцевать.
Все, кроме Сидни, которая с улыбкой наблюдала, как маги выписывают выбранные ею фигуры, – и мужчины, подошедшему к ней через зал. Темноволосый, с резкими чертами лица, со свернувшейся под кожей магией. Иэн Мерлин. Интересно, что на него не подействовало влияние чар. Она подготовила их очень тщательно.
– Похоже, – сказал он, – вам нужен кавалер.
Сидни встретилась с ним взглядом.
– Да мне и одной хорошо.
– Когда чары закончатся, вас будут не так сильно ненавидеть, если вы тоже потанцуете.
