скачать книгу бесплатно
– Чужачка с такой силищей? Это будет интересно, – отметил Грей. – Нам всем будет о чем поговорить, помимо того, насколько быстро наступил этот Поворот. Я считал, что до него еще лет десять, не меньше.
– Другого способа стать Домами для нас обоих нет, – ответил Лоран. – Даже лучше, что это случилось сейчас.
– Не спорю, – согласился Грей. – Надоело ждать.
Он ждал уже три года – и с каждым днем его терпение все убывало. Давным-давно пора.
– И потом, – ухмыльнулся Лоран, – чудовищная магическая схватка? Это будет весело.
Высоко над городом они выпили друг за друга, за свои возможности и вращение Колеса Фортуны.
* * *
Далеко не в первый раз Харпер Дуглас мечтала о более сильной магии. Хоть о какой-то магии, на самом деле, помимо способности зажечь свечу одним словом. Для этого ей, по правде говоря, требовалось больше усилий, чем для того, чтобы зажечь спичку – и к тому же все заканчивалось жуткой головной болью.
Она видела женщину с красно-черными волосами – ту, которую больше никто, вроде бы, не заметил. Она смотрела, как та идет по тротуару, а потом выходит на проезжую часть. Наблюдая за движением незнакомки, Харпер почувствовала головокружение, а потом и сильнейшую тошноту, однако не выпускала ее из вида, пока та не шагнула на перекресток – потому что знала, о чем говорит это тошнотворное головокружение. Оно означало, что она подобралась совсем близко.
А потом Харпер почувствовала магию той женщины: тускло-бронзовый электрический привкус во рту – но ей не хватило силы, чтобы увидеть само заклинание. Она попыталась подобраться ближе, но сила незнакомки ударила по ней, словно волна прилива.
Ошеломленная Харпер рухнула у входа в винный погребок. Открыв глаза, она почувствовала, что левым локтем попала во что-то вязкое. Она попыталась сесть.
– Выглядите очень плохо. Не шевелитесь. – Рядом с ней присела на корточки пожилая русская. Пошарив в матерчатой сумке, она вручила Харпер пластиковую бутылку с апельсиновым соком. – Попейте.
– Вы ее видели? – спросила Харпер.
Она была так близко! Во рту у нее все еще оставался привкус электричества.
– Видела кого? Кто-то с тобой такое сделал?
Женщина моментально принялась оглядываться.
– Нет-нет. Мне никто ничего не делал. Мне просто показалось, что я кого-то увидела. Известную персону.
А вот ее спасительница не могла увидеть ту женщину – если, конечно, не принадлежала Невидимому Миру… но и тогда все равно ни за что не стала бы рассказывать об увиденном Харпер.
– Ты головой ударилась? Тебе поэтому что-то чудится? Врача позвать?
Глаза прищурены, губы поджаты.
– Нет, этого достаточно. Спасибо вам, – проговорила Харпер между жадными глотками сока.
Она почувствовала, как в крови появляется сахар, руки перестают дрожать.
– Вы опять собираетесь упасть? – немолодая женщина спрашивала тоном, который ясно говорил о том, что Харпер следовало бы принять решение получше, чем падение на тротуар.
– Нет, мэм. Мне гораздо лучше. Позвольте, я отдам вам деньги за сок.
Та оттолкнула руку Харпер.
– Кто тебя воспитывал? За доброту деньги не платят. Просто говорят спасибо.
– Спасибо вам. Большое.
Харпер поднялась с тротуара, с отвращением отодрала от рукава недоеденный кем-то пончик с кремом и направилась туда, куда вроде бы ушла та магесса – в сторону громадных бронзовых дверей церкви Троицы.
Пусто. Даже намека на магию не осталось… не то чтобы Харпер ожидала чего-то иного. Если маг не хочет быть замеченным простаками, они его не замечают. И хоть Харпер и удалось пробиться к самой крошечной капле магии, она определенно оставалась простаком. Она еще раз повернулась вокруг своей оси, внимательно присматриваясь, просто на всякий случай, а потом спустилась на станцию метро «Уолл-стрит», к грохочущим поездам.
Близко. Она была так близко! Если ей удастся подступиться еще ближе, она сможет пробраться в Невидимый Мир. И тогда обещание будет выполнено.
* * *
Как только Сидни перешагнула через порог своего дома, покрывало магии, которым она себя окутала, слетело – и она снова стала видимой для окружающих.
– Какие-то сообщения были, Генри?
– Сегодня нет, мисс.
Она улыбнулась в знак благодарности и поднялась на лифте на седьмой этаж. Сидни специально поселилась в обычном здании: никому из Невидимого Мира и в голову не пришло бы искать ее здесь. Снобизм был настолько же полезен, насколько и предсказуем: она установила несколько охранных чар, когда переехала сюда полгода назад – и за это время их никто не тронул и уж тем более не снял.
Она закрыла дверь, заперла ее и, скинув туфли, перекатилась несколько раз с пятки на мысок, избавляясь от боли в ступнях. Вытащив из кармана телефон, она отправила Лорану сообщение с согласием.
Дело сделано. Босиком Сидни прошла к кухонному островку и налила в бокал темно-красного вина. Она запустила колесики механизма. Не Колеса Фортуны – ее бесили атрибуты и условности Невидимого Мира – а своего собственного.
Она сделала глоток вина, наслаждаясь разливающимся внутри теплом. Возможность позволить себе удовольствия – даже такие мелкие, как бокал вина, тогда, когда ей захочется, – все еще была в новинку. Как нечто такое, чего она добилась немалыми усилиями, и потому все еще наслаждалась возможностью себя побаловать.
Работать на Лорана будет хорошо. Выбирая Дом, она надеялась найти чужака. Кого-то, кто еще не утвердился, кто все еще не считает все грязные тайны Невидимого Мира абсолютной истиной. Кого-то, кто смог бы посмотреть на вещи так, как она, – возможно, даже стать союзником.
Она собралась вытащить все эти тайны из темноты на свет божий – и пусть, если понадобится, это будет свет от пожара, которым она сожжет Невидимый Мир дотла.
Она подняла бокал, чтобы выпить за его гибель.
Внезапно ее затрясло. Вино плеснуло через край бокала, роняя капли – красные, словно кровь. Боль тупым ножом вонзилась в запястья и плечи, и она почувствовала сосущую пустоту, как при лихорадке. Кожа покрылась капельками пота.
Такой была цена сегодняшней магии.
Сидни поставила бокал и задышала прямо в дрожь, в боль, в пустоты костей. Она сосредотачивалась на этом, пока не овладела собой: боль не ушла, но стала осознана. Она привыкла к осознанию боли. Время и опыт сделали это ее особым умением. Недрогнувшей рукой она снова взяла бокал, теперь держа его ровно.
Она выпила вино.
Глава 2
В 00.01, когда праздничный тост уже давно стал перевернутым бокалом на сушилке, Сидни стояла в Центральном парке, на южном берегу водохранилища. Одним прикосновением ногтя на большом пальце она зажигала спички. Одну, вторую, третью.
Не успел рассеяться дым от последней, как из темной воды поднялась деревянная лодка. Старая и потрепанная – казалось, она перевернется от малейшего движения. Лодка тихо стукнулась о берег – и застыла в ожидании.
Сидни шагнула в нее. Лодка, заскрипев и закачавшись у нее под ногами, двинулась по воде.
Сидни плыла стоя. Магия, приводившая лодку в движение, не распространилась на высушивание сидений, а ей не хотелось пользоваться своей магией там, где это может заметить Дом. А он заметит. Этот Дом замечал все.
Темнота перед ней сгустилась и приняла форму Дома Теней. Низкий и потаенный, он распластался на воде, словно жаба – присел на островке, сложенном из костей и страдания, взгромоздившись на кусочке суши, которого не должно было существовать. Это место служило ей домом с того дня, когда ее отдали, сделав уплатой за другого, – и до того дня, когда она стала достаточно сильной, чтобы открыть его двери и выйти за них.
Сидни его ненавидела.
Лодка остановилась у его ступеней – и Сидни вошла внутрь.
Холод. Тот холод, что проникал сквозь подошвы и погружался в ее кости, причиняя им боль. Находясь в стенах Дома, она не могла пользоваться чарами, которых он не дозволял, – если не сражаться с ним за это право. Сидни давно поняла, что эта борьба не сделает ее жизнь комфортной. Но ничего не просить у Дома стало вопросом ее гордости. Выпрямив спину и высоко подняв голову, она не позволяла себе дрожать. Никакой слабости.
Она не даст Дому ничего, кроме того, что он сам заберет, – а он и так забрал достаточно.
На стенах мерцали тусклые огни. Светлячки под водой, свечение под стеклом… Единственным звуком было глухое эхо ее шагов.
Дом мог бы сразу же привести ее к Шаре. Мог перестроить себя так, чтобы она попала в теплую, хорошо освещенную комнату. Мог сделать много такого, что облегчило бы Сидни жизнь.
Конечно, он мог и удержать ее здесь, за своими дверями, перестраивая себя в лабиринт до тех пор, пока она не рухнет замертво от истощения, мог открыть пол над узилищем и запечатать ее там – мог устроить сколько угодно других смертоносных неприятностей. Он мог бы заставить ее идти мимо тех комнат, где из менее удачливых обитателей Дома выкачивалась магия, мимо тех, кого используют и выбросят, кто уже никогда не освободится. Мог заставить ее слушать вопли, хрипы сорванных глоток, мольбы. Мог принести ей запахи крови и страха. Мог заставить стоять и наблюдать, снова видеть и чувствовать то, что ее заставили вынести.
Ее первыми воспоминаниями были эти комнаты. Призрачные шрамы пролегали по ее коже. Эхо давних воплей застревало в горле.
Она судорожно сглотнула. Долгая ходьба в темноте – это пустяк.
– Ты опоздала.
Голос Шары возник раньше света. Свет был водянисто-голубой, обжигающе холодный – тени в нем становились бритвенно-острыми. Дом сегодня был не в настроении.
Сидни ничего не ответила. Не важно, что она зажгла спички точно в назначенное время, не важно, что она опоздала из-за настроя Дома. Для пустой болтовни не время и не место.
– Надеюсь, в остальном ты сегодня не провалилась. – Лицо Шары было таким же мраморно-холодным, как и ее голос. Мертвенно-бледная от того, что всю жизнь проводит в Тенях, она носила волосы распущенными и спутанными, словно средневековая колдунья, платье ее словно было соткано из теней, над которыми она властвовала. Глаза Шары были ярко-голубыми – два огня в темноте. Сидни ни разу не слышала от нее доброго слова. – Что можешь сообщить?
– Как было приказано, я заключила контракт с Домом на время этого Поворота, – ответила Сидни.
План существовал – и именно таким было его начало.
– Каким Домом?
Шара подошла ближе, а ее тень удлинилась. Тень мерцала в переменчивом свете, но края ее были ровными. Целыми.
– Лоран Бошан.
У Сидни ныли пальцы. Она чувствовала, как ее волосы покрываются инеем. Шара, конечно, выглядела совершенно безмятежно.
– Соищущий Дом. Интересный выбор.
Сидни хранила молчание. Если Шара желает услышать возражения, чтобы устроить Сидни за что-нибудь выволочку, она очень скоро даст это понять. Однако без повода Сидни не хотела говорить ничего, о чем потом придется жалеть. Существовали тайны, которые следовало хранить, даже здесь.
Особенно здесь.
– Хорошо. Продолжай действовать, как мы планировали. Сейчас на этом все.
Сидни развернулась на месте.
– Конечно, не считая контракта.
Голос Шары был хитрым и довольным – почти радостным, впервые за время этого разговора.
Не считая. Конечно.
Задолго перед тем, как связать себя контрактом, по которому она обязалась помочь Лорану добиться легитимности в глазах Невидимого Мира, основав свой Дом, Сидни заключила контракт с Домом Теней. И то, что этот контракт не был добровольным, ничего не меняло. Дом вел тщательный учет долгов. И ей свои еще долго выплачивать.
На столе подле Шары: ручка, контракт и нож с костяной рукояткой. Лезвие у него черное, как тень, кромка – острая и тонкая, как истина.
Шара взяла нож. Она собрала тень Сидни в горсть. Сидни ощутила, как мурашки поползли по коже, внутри же она испытала непреодолимую потребность содрогнуться и вытошнить все сразу.
Шара взмахнула ножом, отрезав столько, чтобы можно было свернуть внутри ручки и использовать как чернила. Разрез был ударом по уже оголенному нерву, солью на рану, ожогом души. Тут не было ничего нового – и ничего, что не случится снова, но в этом-то – в вечном и невыплаченном долге – и было самое гадкое.
Сидни заставила себя ни о чем не думать и, в который раз, поставила свою подпись. Так она заново подписывалась каждый раз, когда ее сюда призывали, и так будет подписываться снова и снова, пока жульнические чаши весов не выровняются и она не станет свободной. Тени решат, когда именно это будет: Сидни даже не удавалось вести счет дням.
В тот день, когда она впервые подписала этот контракт, она думала, что со временем ритуал будет переноситься легче, боль станет слабее. Она ошибалась. Ну что ж, подумалось ей, – она хотя бы научилась унимать дрожь пальцев. Слезы пробились сквозь ее ресницы и замерзли на щеках.
– Тебя призовут снова, когда ты понадобишься, – и ты не будешь опаздывать, – сказала Шара. – Теперь все.
Сидни ушла не оглядываясь. Дом моментально открыл дверь на улицу – к полузатопленной лодке, которая доставила ее сюда по воде. Сидни застыла, с такой силой стиснув руки, что ногти пропороли ей ладони. Она сосредоточилась только на этих ярких, острых порезах, а не на свежей сочащейся ране на своей тени… ни на чем, кроме дерева и воды под ногами, на ночном ветерке, обвевающем лицо, – пока не оказалась на дальнем берегу, пока лодка не растворилась вновь в ночи и тенях.
Потом, на ходу, она позволила себе начать думать о собственных планах. О тех, которые начинались там же, где планы Теней, но вели к чему-то совершенно иному.
* * *
Глубоко в утробе Дома Теней Грейс Валентайн лежала в холодной темноте и ждала, чтобы кровь у нее на руках высохла. Она пошевелила пальцами и поморщилась, когда открылись незажившие порезы.
Кисти рук были хуже всего: боль задерживалась в них, словно магия. Плюс к этому порезы были напоминанием о том, как она вообще здесь оказалась – напоминанием, которое снова вызывало кровотечение, когда у нее сжимались кулаки, открывая все повреждения.
Тем не менее сегодня ей пришлось вытерпеть только разрезание рук. Похоже, в последние несколько… недель? месяцев?.. она толком не знала, как здесь идет время, даже когда Дом не изменял ее восприятия событий, чтобы ей было больнее… или даже больше… те периоды, когда у нее отнимали магию, когда ей причиняли боль, чтобы увеличить эту силу, сокращались – и она все больше времени проводила за узнаванием той магии, которая была присуща только Теням.
Конечно, это тоже было больно. Здесь все причиняло боль – иногда даже просто дыхание. Но эта боль была лучше: в ней была сила. Если она сможет освоить то, чему учат Тени, то сможет использовать эту магию, чтобы уйти.
Она слышала, что такое было – один раз, задолго до того, как ее спрятали здесь. Она почувствовала прошедшую по Дому дрожь, видела, как он кровоточил, когда еще кто-то сумел это сделать. Она берегла эту возможность в самом сердце, как самую темную тайну.
Спрятанная и забытая, Грейс Валентайн лежала во мраке Дома Теней. Пока у нее на руках высыхала кровь, она пересчитывала шрамы, чтобы заснуть. Ей снилось мщение.
* * *
Миранда сочла нужным лично проводить собеседования с кандидатами на роль защитника Дома Просперо. Эффектная магия – это, конечно, хорошо, и она обязательно потребует продемонстрировать способности перед тем, как принимать решение, однако главным было то, что защитник будет представлять Дом. Она хотела убедиться, что он Дому нравится.
А еще она хотела убедиться в том, что защитник способен будет внушить ей самой если не симпатию, то хотя бы уважение. Избранный ею кандидат и его магия будут представлять Просперо, станут лицом Дома. Силы, способности – это было важно, однако важен и характер, особенно потому, что решения защитника во время испытания являются окончательными. Всегда есть риск, что кто-то, чьи цели не полностью совпадают с ее собственными, сделает неудачный выбор или станет заботиться о себе самом. А когда испытания станут смертельно опасными, она будет рассчитывать, что этот кто-то, возможно, умрет ради Дома. Ей необходима была уверенность, что это будет сделано.
В качестве финальной подготовки к утренним собеседованиям Миранда собрала защитные чары, обмотала силу вокруг пальцев, а потом отправила в пустую бутылочку из-под чернил на хранение. Опрокинутая бутылочка запустит чары. Вряд ли ей понадобится к этому прибегнуть, но всегда есть вероятность, что кто-то начнет действовать против Дома Просперо еще до начала дуэлей. Лучше приготовиться.
Она еще раз обвела взглядом свой кабинет, проверяя, как разложены на столе предметы, насколько свежи цветы (только белые с зелеными акцентами и без сильного аромата), стоящие на боковом столике, отмечая, под каким углом падает у нее за спиной свет из окна. Передвинув нож для бумаг на пару миллиметров правее, она кивнула.
– Ладно, – обратилась она к Дому, – запускай первого кандидата.
