скачать книгу бесплатно
– Она уже двадцать минут так, – напугал невесть откуда взявшийся бармен. – Привет, я – Кейн из Бристоля.
– Мелани Тейлор из Сиднея, – она показала на бейдж и приветливо улыбнулась. – Можно мне стакан воды?
Кейн торопливо исполнил заказ и скользнул в другой конец бара. Мелани стало жаль беднягу – напарничеством с Джиной его обрекли на каторжный труд.
Джина тем временем закончила кокетничать и в танце двинулась навстречу.
– Сияешь, как двадцать центов.
– Зависть тебе не к лицу, Тейлор, – пропела девушка, вертя в руках тряпкой.
– В другой раз я бы с тобой поспорила, но сегодня валюсь с ног и правда тебе завидую.
– Мы недалеко отошли от Сиднея, можно вернуться вплавь, – хохотнула Мейсон и перегнулась через стойку. – Ну?
Мелани покосилась на девушку, допивая воду.
– Я жду подробностей! – с нетерпением передернула плечами Джина.
– Я устала. Не думала, что в первый же день будет столько желающих потратить деньги.
– Очнись, милая, здесь собрались те, кому, кроме этого, нечем заняться.
– Думаешь, мне надо успокоить свою совесть?
– Думаю, что тебе нужно успокоить кое-что другое, – брови Джины затанцевали на лбу.
– Ты опять за свое!
– Расскажи, был среди твоих игроманов кто-нибудь симпатичный?
Мелани вспомнила загадочного незнакомца, с которым провела остаток вечера, и ее сердце забилось от волнения. Чувства, которые он пробудил в ней, настолько сумбурны, что дать им определение она не могла. Но одно знала наверняка – даже ими не будет делиться.
– Нет, у меня все намного скучнее, – сохранив свой секрет, соврала Мелани.
– Дождешься меня? – буднично бросила Джина, будто и не ожидала другого ответа.
Мелани кивнула в сторону мужчины, который вернулся за новой порцией выпивки.
– Кажется, тебя уже дожидаются.
Подруга сверкнула глазами, махнула рукой и продефилировала к цели. В воздухе повисло едва различимое «Увидимся позже».
Мелани вернулась в каюту, стряхнула туфли и, сняв с себя все, кроме нижнего белья, забралась на кровать.
В голове хозяйничала пустота, разогнав все ненужные мысли. И лишь одну упустила из виду, что вертелась заевшей пластинкой. С нею Мелани и уснула.
«Сыграем завтра!»
Глава 4. Записка
Из крепкого сна Мелани вырвал настойчивый стук в дверь. Кто-то истошно тарабанил, пытаясь ворваться. Мелани вытащила телефон из-под подушки, взглянула на время и тихо выругалась.
– Если мы не тонем, лучше выметайтесь! – крикнула она, оповещая о своем нежелании встречать посетителей.
– Тейлор, открой! – Джина не думала уходить. Мелани вылезла из постели и впустила подругу.
– Ой! – Джина театрально отшатнулась, скривив рот. – Ты бы хоть в зеркало посмотрела перед тем, как открыть.
Сама она выглядела, как дорогие конфеты: в шифоновой тунике поверх бикини, босоножках на высокой танкетке и с широкополой шляпой на голове.
– Ты как манекен со страниц «Vogue», – оторопела Мелани.
– Лучше быть манекеном, чем просроченной устрицей! – заявила Джина, заталкивая хозяйку каюты вглубь. – Давай приведем тебя в порядок и отдохнем.
– Я как раз этим занималась, если ты не заметила.
– Выспишься на шезлонге.
Мелани оценивающе осмотрела подругу и, обреченно вздохнув, полезла в шкаф.
– Ночью я завела нужное знакомство, – начала Джина, усевшись на смятой постели.
Мелани вытащила купальник и проследовала в единственное место, где могла спрятаться. Но тонкие перегородки не спасли ее уши от злачных подробностей. Наскоро переодевшись, она выглянула и измученно прошелестела:
– Мне обязательно идти?
Джина прервалась и понимающе кивнула. Затем встала, медленно подошла к девушке и обняла за плечи. В такие минуты она выглядела намного старше своего возраста и, казалось, источала божественную мудрость.
– Самое время отодвинуть работу на второй план и посвятить немного времени себе, – тепло произнесла она. – Когда ты это делала в последний раз?
Мелани закусила губу и вернулась на десять лет назад.
***
Неделя доползла до середины, когда каждый приближает выходные, как может – уговорами, подкупами и угрозами, и совершает при этом большую ошибку, отказываясь от предшествующих дней, попросту их обесценивая.
Мало кто об этом задумывается и без оглядки плывет в общем потоке. Но стоит кому-то притормозить или остановиться вовсе, и все, движение рушится. Одним из тех идиотов, кто постоянно менял полосу движения в жизни Мелани, был родной брат.
Тобиас долгое время оставался единственным ребенком в семье. Избалованный всеобщей любовью, мальчик успел возомнить себя центром мироздания. Он унаследовал привлекательность матери, высосал всю внутриутробно (ведь сейчас Голди Тейлор являла собой лишь оболочку живой, яркой девушки, улыбающейся с фотографий семейных альбомов), и нагло ей пользовался.
Тобиас очаровывал ангельской улыбкой учителей. Он мог быть зачинщиком любой драки, но никогда не получал наказаний.
«Разве Тобиас мог так поступить?» – разводили руками педагоги, несмотря на то, что еще десять человек указывали на него.
И спустя восемь лет тотального контроля над родительским вниманием в его жизни появилась опасная угроза. Мелани.
Рождение младшей сестры стало временным потрясением, но Тобиас не собирался сдавать позиций и всячески умалял ее существование.
Мелани тянулась к нему, как неокрепший росток к солнцу. Но вместо братского тепла получала ожоги. Повзрослев, она разглядела в нем самодовольного паршивца, который сидел на шее у родителей. Но те, вместо того, чтобы воспитывать, ему потакали.
Так случилось и в этот день.
Мелани аккуратно сложила костюм для репетиции, причесала волосы и в последний раз пробежалась глазами по тексту. Она мечтала о роли Джульетты в школьном спектакле с начальных классов. И не потому, что ей хотелось доказать брату, некогда Ромео, что и она чего-то стоит. Нет. Это было то, в чем она находила утешение. Примеряя чужую жизнь, можно сбежать от своей. Или хотя бы взглянуть на нее под другим углом. Найти ответы. Что-то изменить.
И, помимо прочего, на роль Джульетты претендовала бездарная Трейси МакМаффи, дочь Чарли МакМаффи, которого не без оснований прозвали Железный король. Будучи титаном горнодобывающей промышленности, он не жалел средств, лишь бы Трейси получала желаемое. К счастью, преподаватель, мистер Янг, оставался непреклонным и выше денег ценил талант.
Закрываясь в комнате, Мелани читала пьесы, проговаривала монологи и грезила, что на одном из просмотров театральный импресарио предложит контракт. Это не было редкостью для школьных спектаклей: нет-нет, да и заглядывал агент, замечал симпатичную мордашку, и на следующий день она уже мелькала на билбордах. А если агент попадался расторопный, то и в рекламных роликах на телевидении.
– Мама, я ухожу! – крикнула Мелани, спускаясь из спальни, что располагалась на втором этаже.
– Постой, куда ты собралась? – послышался звонки женский голос из кухни.
– У меня сегодня репетиция, я же говорила в начале недели.
Мама выглядела озадаченно и виновато одновременно, а это могло означать, что планам Мелани не суждено сбыться.
– Мне очень жаль, милая, но я рассчитывала, что ты посидишь с Джаки.
– Но, мам, разве этим не должен заниматься Тобиас на этой неделе?
Лицо матери приобрело странный оттенок тревожности.
– Мам?
– Он сказал, что вы обо всем договорились. Он уехал с друзьями в кемпинг, а мне нужно на работу.
– Ты ведь знаешь, как это важно для меня, правда?
– Знаю, детка. Но…
– Если я пропущу репетицию, главную роль отдадут Трейси. Она совсем не умеет играть и тем более петь. Они рассчитывают на меня!
– Но я тоже на тебя рассчитываю, милая. Бабушка совсем плоха, и мы не можем оставить ее без присмотра.
Мелани хватала ртом воздух, захлебываясь от несправедливости.
– Ты заставляешь меня отказаться от мечты!
Мама подошла ближе и положила руки на тонкие плечи девочки.
– Мелани, возможно, ты преувеличиваешь. Я знаю, как тебе хотелось участвовать в этой постановке. Но семья нуждается в тебе больше. Возможно, Джаки никогда уже не оправится, и это ее последняя возможность побыть с нами. Уверена, ты сможешь блеснуть своим талантом и в другой раз!
– Почему бы вам не нанять сиделку, а не эксплуатировать собственного ребенка?
– Мелани! – резко одернула мать.
– Что? Тобиас как всегда развлекается, а вернется, я уверена, вы не скажете ему ни слова! Почему вы закрываете глаза на его выходки? Почему никогда не думаете о том, чего хочу я?
– Что ты говоришь, девочка?
– То, что давно хотела сказать, мама! Лучше бы вы остановились на одном ребенке!
Мелани сбросила сумку с плеча и поднялась по лестнице. Она заперлась в комнате и долго плакала, надеясь, что мама вот-вот поднимется и попросит прощения. Хотя бы согласится с тем, что была не права. Но мама так и не пришла.
Взяв телефон, Мелани набрала сообщение «Передай мистеру Янгу, что я не смогу участвовать!» и долго смотрела на экран, перед тем, как отправить Джине. Нажав на значок конверта, Мелани выключила телефон и закрыла глаза. Джина не оставит в покое, пока не узнает причину, а моральных сил рассказывать о роли сиделки у нее попросту нет.
Она переоделась в мешковатую толстовку и, проскользнув мимо матери, которая собиралась выходить, натянула капюшон и направилась к автобусной остановке.
Пару лет назад Джаки удивила всех новостью о покупке недвижимости. Родители предлагали перебраться к ним, но старушка пошла наперекор и выбрала место в часе езды на общественном транспорте. Двухэтажный дом на углу Бурк-стрит был велик для нее одной, особенно теперь, когда после инсульта ее разбил паралич.
Некогда воинственно дерзкая женщина превратилась в обездвиженное тело, бесцельно цепляющееся за жизнь. Для той, кто застыл в ненавистной реальности, ел с чужой помощью и постоянно молчал, дом стал подобием склепа с постоянными посетителями.
Он обрастал пылью быстрее, чем Джаки успевала различать время суток, и буквально молил об избавлении. Из всех членов семьи уборка досталась Мелани. Отец покупал еду и бытовую химию, платил по счетам, мать разговаривала с Джаки и читала ей книги, а Тобиасу было совершенно плевать. Он отбывал смену напротив старушки в просевшем кресле, переписываясь со своими дружками и девицами, которые менялись стабильно раз в неделю. Когда очередь доходила до Мелани, дом утопал в грязи от прочих визитеров.
О жизни Джаки до рождения отца (и то того времени, которое он мог вспомнить) Мелани знала лишь то, что она являлась потомком голландских бюргеров[9 - Бюргер Шри-Ланки – этническая группа, появившаяся в результате смешения переселенцев, в т.ч. нидерландских, с местным населением.], мигрировавших из Шри-Ланки.
Джаки не была типичной бабушкой, проводящей вечера в детской за книжками, и единственное, что передала внучке за тринадцать лет ее жизни, это гладкие густые волосы цвета горячего шоколада. В редкие же встречи она не упускала возможность дать урок в привычной для себя чванливой манере.
И вот, она лежала на диване и смотрела ввалившимися глазницами в одну точку. Мелани казалось, что жизнь наказывает Джаки за грехи, совершенные при жизни. И именно страх подобной расплаты заставлял ее переступить через собственные желания и обслуживать фактически чужого человека.
Спустя час она вышла на остановке, перешла дорогу и, поднявшись по ступеням, столкнулась в дверях с отцом.
– Что-то ты задержалась, – недовольно буркнул он.
– И тебе здравствуй, папа!
Он молча кивнул и потер затылок.
– Я не успел вымыть за собой посуду, но покормил Джаки. Переверни ее через час на другой бок и сделай массаж.
– Но, пап…
– Я опаздываю. Если что-то понадобится – звони.
Эта фраза раздражала Мелани больше всего. Потому что была бесполезной, как мыльный пузырь. Она могла оборвать трубку, но ничего бы не изменилось.
Мелани вошла в дом, оценила обстановку и тяжело вздохнула. В этот раз она надолго застряла. Первым делом убедилась, что старушка находится ровно там, где оставил ее отец. Затем натянула фартук, перемыла всю посуду. Посудомойкой Джаки так и не обзавелась, считая технику причиной бедности африканских детей. У нее и аргументы имелись, вот только она их не озвучивала.
Мелани вытащила из кладовки пылесос, вычистила оба этажа, заглянув в каждую комнату. Это было не обязательно, но совесть не позволила ей оставить за собой грязь. Увидев заляпанные окна, она взялась за тряпку и распылитель. Мелани чувствовала на себе пристальный взгляд старушки и знала, что даже в эту самую минуту та смотрит с упреком, мол, делаешь неправильно.
Часом позже она подошла к Джаки и с трудом перевернула располневшую женщину. Та не издала ни звука, продолжая редко моргать.
«Господи, если я не сделаю массаж, в старости ты сделаешь со мной то же самое?»
Сочтя молчание Всевышнего за положительный ответ, девочка зажмурилась и протянула руки. Даже сквозь ткань домашнего платья, она ощущала вспотевшую рыхлую кожу Джаки.
«Молю тебя, Господи, сотри это из моей памяти!»
