скачать книгу бесплатно
– Ты только взгляни! Это ужасно! – Конни продемонстрировала подруге плененное запястье.
Лиз зажала орлиный камень большим и указательным пальцами и с сосредоточенным видом принялась разглядывать его в тусклом освещении бара.
– Ух ты! Это – самая диковинная вещица из арсенала Грейс. Из тех, что мне доводилось видеть.
Конни разразилась еще более громким смехом и снова прочистила нос. Абнер поставил тарелку начос на стойку между девушками и подлил Конни воды. Рядом с закуской хозяин положил еще несколько салфеток.
– Это уж точно. – Конни постучала пальцем по камешку, и тот послушно задребезжал.
– Он еще и звенит? Наверняка это сводит тебя с ума. – Лиз покрутила перед носом начос и поморщилась. – Это точно ты заказала?
– Вот они точно сводят меня с ума. – Конни вытащила из тарелки один начос, за которым потянулся длинный хвостик синтетического сыра, и отправила его в рот.
Так солено и жирно… М-м-м…
– Ну, и в чем его назначение? – спросила Лиз, легонько отодвигая тарелку с закуской ближе к подруге.
– Чье? – переспросила Конни с набитым ртом.
Остренький халапеньо, соленые оливочки… Вкуснота. Она потянулась за добавкой.
– Звенящего камешка. Грейс не подарила бы тебе столь изящное украшение, не будь в нем сакрального умысла. Необходимо сбалансировать твои чакры или что-то в этом роде? Меркурий снова в ретрограде? – Лиз глотнула коктейль. – Кстати, это бы объяснило мое вчерашнее неудавшееся свидание.
Конни глянула на орлиный камень, не переставая жевать.
– Подразумевается, что он обеспечивает защиту. Согласно легенде, эти камни используют орлы в качестве оберега для своих яиц.
Лиз прыснула, и последний глоток коктейля вылетел через ее ноздри.
– Что, прости?
Конни пожала плечами.
– Оберега для яиц? – не веря, переспросила Лиз.
– Так мама и сказала.
Лиз развернулась к Конни и, разведя руки подруги по сторонам, принялась разглядывать ее свитер, клетчатую юбку и растерянное зардевшееся лицо.
– Ты беременна? – с подозрением спросила Лиз.
– Что? – опешила Конни.
– Яйца, повышенные меры предосторожности… Давай колись! – понизила голос подруга. – Из-за этого вы повздорили с Сэмюэлом, да?
Лиз всегда называла Сэма Сэмюэлом. Констанс, Сэмюэл и Элизабет – этими известными в отдельных кругах официальными именами, Конни, Сэм и Лиз в шутку называли друг друга между собой. Именно Элизабет, а не Лиз носила юбку-карандаш.
Конни еще не была дома и не виделась с Сэмом. Она провела ночь у матери в Марблхеде, ворочаясь на двух неудобных сдвинутых вместе одноместных кроватях с балдахином в мансарде бабушкиного дома. Конни разбудил тусклый серый свет, лившийся сквозь жалюзи. Она глянула на часы и поняла, что проспала практически двенадцать часов. Стукнуло уже десять утра. Конни никогда не вставала так поздно. Дом был пуст, если не брать в расчет разлегшегося под обеденным столом Арло. Пес любовался портретом женщины, которая неизменно надзирала за кухней, держа под мышкой маленькую собаку.
– Нет… – растерянно ответила Конни.
– А почему так неуверенно? – Лиз склонилась к подруге, чтобы трое гогочущих старшекурсников в спортивных пиджаках с кружками пива не подслушали их разговор.
Конни потерла большим пальцем почерневшие от старости инициалы, нацарапанные на деревянной столешнице.
– То есть я думаю, что нет.
Правда заключалась в том, что Конни совершенно не следила за состоянием своего тела. Оно само знает, что лучше для его хозяйки и не допустит недоразумений, верила Конни. Ее тело служило оболочкой для мозга. Даже в моменты близости с Сэмом ей было тяжело расслабиться и насладиться ощущениями. Она направляла их разумом, боясь потерять контроль.
– Хочешь сказать, ты не следишь за циклом? – недоуменно осведомилась Лиз.
– А кто за ним следит? – спросила Конни с таким же удивлением.
Изогнув светлую бровь, Лиз вынула из сумки толстый ежедневник, раскрыла календарь на странице января и ткнула в нее пальцем. Четыре дня, начиная с двадцатого числа, были помечены красными точками.
– О-о… – выдохнула Конни и снова засунула в рот начос, чтобы ничего не отвечать.
– Когда у тебя была последняя менструация? – Лиз убрала ежедневник обратно в сумку.
Конни пожала плечами. Она задумалась об этом только после вопроса Лиз, задумчиво подняв глаза на потолок. Хм… Минутку… Когда же это было?..
– Ради всего святого! – воскликнула Лиз. – Ты спятила! Никогда бы не подумала, что ты настолько невежественна. Сейчас вернусь.
Лиз накрыла коктейль картонной подставкой, чтобы бармен его не убрал, бросила очередной неодобрительный взгляд на тарелку с начос, накинула пальто и выскочила из паба.
Стоило Лиз скрыться из виду, Конни выдавила:
– Ну и ладно.
Она в очередной раз прокрутила на подставке нетронутый «олд фешн».
– Абнер? – окликнула владельца Конни.
– Да-да?
Абнер убрал оставленные старшекурсниками пивные кружки и протер столешницу. Конни отодвинула алкогольный коктейль.
– Можно мне колы, пожалуйста?
Если бармен невольно и подслушал разговор девушек, то не подал вида, поскольку был крайне профессионален.
– Конечно, – ответил Абнер и сменил коктейль на украшенный долькой лайма стакан с шипучей колой.
Сладкая газировка пахла довольно приятно. Конни не припоминала, чтобы когда-то обращала внимание на запах колы.
– Благодарю.
Она сбрызнула напиток лаймом и потянула в рот очередной начос, пропитанный сырным соусом.
Нет, Лиз не может быть права. Да ну! Это невозможно. Тело Конни не способно так с ней поступить. Когда впереди такие амбициозные планы…
В отражении зеркального панно под вывеской «У Абнера», выполненной на старинный манер, Конни не замечала ничего подозрительного. Те же веснушки, длинная каштановая коса, аккуратный нос. Глаза, про которые Сэм говорил «как у зомби» из-за их бледно-голубого оттенка. Щеки слегка раскраснелись от волнения. Удобный свитер в исландском стиле с пришитой Грейс замшевой заплаткой на локте. Все как обычно. Может вид чуть болезненный, но ведь и Конни уже не девочка.
Нет. Это совершенно точно невозможно. Никоим образом до заключения постоянного контракта. Весь мир должен замереть и ждать. Так и будет. И свадьба подождет. Всему свое время.
Мимические морщинки вокруг глаз Сэма оставались отчетливыми даже во время сна. Конни любила поглаживать их кончиком пальца: ей было любопытно, долго ли Сэм сможет так проспать. Будет ли их ребенок (!) похож на папу? У младенцев не бывает мимических морщин. Да и они не слишком-то улыбаются, а вначале больше смахивают на извивающихся шелкопрядов. Нет-нет. Сперва нужно закончить книгу. Этого не может быть. Она же была так осторожна. Так…
– Все, я вернулась. Пойдем, – раздался голос Лиз. Отсутствовала подруга не больше десяти минут и теперь стояла перед Конни с маленькой пластиковой упаковкой с эмблемой аптеки. – Давай! Потопали в дамскую комнату!
– Что? Прямо здесь? – Конни побледнела.
– Поднимайтесь, Констанс, – произнесла Лиз наигранно-серьезным тоном. – Некогда рассусоливать.
Она поволокла Конни к крошечной уборной с двумя кабинками, где даже развернуться было тяжело.
– Держи.
Лиз вручила Конни пакет и затолкала ее в одну из кабинок, а сама осталась ждать снаружи, развернувшись спиной к дверце. Она стояла так близко, что Конни видела каблуки ее сапог.
– Ты собираешься стоять здесь? – хныкнула заложница.
– Сбежать не выйдет, – отрезала Лиз.
Конни выругалась и вскрыла тест. Разорвала пакетик из фольги и достала сложенную гармошкой инструкцию на английском и испанском языках.
– Боже, – буркнула она. – Это так унизительно.
– Почему я до сих пор не слышу журчания? – пропела в ответ Лиз, для убедительности постукивая мыском.
С задранной клетчатой юбкой, спущенными трусиками и странным тонким предметом в руке, Конни чувствовала себя нелепо и неловко.
– Надеюсь, ты знаешь, как этим пользоваться? – решила подстраховаться подруга.
– У меня высшее образование! – громко прокричала Конни.
Лиз расхохоталась.
А затем воцарилась тишина. Какая жуткая ситуация. Конни тысячу раз справляла малую нужду в присутствии Лиз, но в таких случаях подруги, как правило, были увлечены разговором. Она попыталась расслабиться.
– Представь ручейки, – вмешалась Лиз.
– Помолчи-ка, будь добра! – рявкнула в ответ Конни.
За последнее десятилетие на дверце кабинки скопилось множество надписей и рисунков. «Джош – мудак». «TГ + СГ» внутри выведенного маркером сердца. Строчка «Hit me baby one more time» из небезызвестной песни. Неровный лист марихуаны.
Конни вздохнула и расслабилась. Все прошло успешно.
– Умничка, – похвалила Лиз подругу.
Конни надела на пластиковую палочку колпачок и обернула туалетной бумагой. Привела себя в порядок и вышла из кабинки, зажимая тест большим и указательным пальцами, словно тот был радиоактивным.
– Подождем немного, – сказала Лиз. – Не нужно без конца на него пялиться.
– Мне очень страшно, – простонала Конни.
Она аккуратно положила тест на край единственной раковины и вымыла руки.
– Ожидание – самая тяжелая часть процесса, – сказала Лиз.
Прислонившись к большому зеркалу туалетной комнаты, Конни обняла себя руками.
– Говоришь, как опытная в этом деле.
– В колледже у меня было больше веселья, чем у тебя.
– Да уж.
– Ну и… – Лиз выудила из сумочки блеск и, наблюдая за Конни через зеркало, размазала по губам бледно-розовую капельку. – Что будешь делать?
В бедро Конни врезалась дверь, и в дамскую комнату влетела женщина средних лет, по виду – простая домохозяйка.
– Ох! – Конни стиснула зубы от боли.
– Добрый вечер, – сухо бросила Лиз, махнув женщине рукой.
Та обвела подружек взглядом и скрылась за дверцей кабинки, которую только что покинула Конни.
– Но я не… – ответила Конни. – То есть это же не точно.
– И что? – Лиз оперлась бедром о край раковины. – А если точно?
Послышалось характерное журчание. Конни перевела взгляд под дверь кабинки, на кроссовки женщины. Ей не хотелось становиться такой же. Увядшей и напрочь лишенной привлекательности. Интересно, в какой момент женщина теряет женский облик и превращается в типичную мамочку? Случается ли это по щелчку пальцев за одну ночь, или трансформация постепенная? Походить на Грейс Конни тоже не желала. Не то чтобы та была плохой матерью. Нет. Но расти в конкордской коммуне, где без конца менялись постояльцы, ужинать капустой с бурым рисом и спать под дырявой крышей не совпадало с представлениями Конни о счастливом детстве. Она думала, что положила конец хаосу детской жизни, организовав и подчинив строгому порядку жизнь взрослую, стремилась контролировать все, что только могла, зачастую беря на себя лишнее.
– Нет, этого не может быть, – Конни скрестила руки на груди.
«Мать» нажала на кнопку смыва и вышла из кабинки. Чтобы она смогла протиснуться к раковине крошечной дамской комнаты, Лиз пришлось развернуться боком. Пластиковый тест лежал под зеркалом на куске туалетной бумаги – прямо перед женщиной. Увидев маленький предмет, та глянула на подруг округлившимися глазами, закрыла кран, пробралась мимо Лиз к двери и покинула туалетную комнату, бросив на прощание недовольный взгляд.
– Ага, и вам до свидания, – проворчала Лиз, когда дверь захлопнулась.
Конни протерла ладонями глаза, мечтая снова оказаться у барной стойки. Она всего лишь хотела приятно провести время с подругой, а не это все. Начос, наверное, уже остыли, а сырный соус затвердел.
Глянув на часы, Лиз взяла тест и поднесла его к глазам.
– Эх… – выдохнула она и протянула пластиковую палочку подруге. – Во всяком случае, хорошо, что ты узнала об этом сейчас.
– Вот черт!..
Конни добралась до Месерв-холл на Хантингтон-авеню, что располагался на противоположном берегу реки, уже глубоко затемно. Стояла воскресная февральская ночь. У бордюров чернели остатки грязного снега. В кампусе было пустынно, и от стен зданий отражались звуки торопливой поступи Конни. Дрожащими руками она попыталась открыть дверь своего кабинета.
