скачать книгу бесплатно
– Я видела, куда смотрели твои ненасытные очи, так что нечего мне заливать про необоснованные обвинения.
– Да нет же – продолжал настаивать Роберт, – мне нет смысла смотреть на её грудь, потому что у моей секретарши сиськи в два раза крупнее, и между прочим они будут поинтереснее, потому что на них я могу не просто смотреть, но и облапать как следует. Так сказать, ухватится за это вымя.
Шёл тридцать девятый день после завершения антарктической экспедиции. По просьбе биолога Карла Грина некоторые участники экспедиции оказали содействие в проведении исследований касательно случившегося на Южном полюсе. Систематические наблюдения за женой, любовницей и любовником любовницы навели Карла на определённые соображения. Но чтобы проверить свои догадки, он попросил нескольких своих коллег вступить в половой контакт с одной женщиной и обратить внимание на перемены в её поведении. За этим следовала наиболее сложная часть эксперимента. Его суть заключалась в том, чтобы женщины, с которыми они переспали, спустя несколько суток вступили в интимную связь с другим мужчиной и в дальнейшем отследить состояние этого мужчины. Поскольку организовать такой эксперимент крайне проблематично с точки зрения социальных и морально-этических условий, то каждому из учёных пришлось прибегнуть к одной и той же схеме, требовавшей некоторых инвестиций, на которые они согласились по собственной воле. Все сошлись во мнении, что единственным надёжным вариантом будет поиск ночной бабочки, с которой необходимо переспать и удержать на один час. Спустя сутки переспать ещё раз с той же самой проституткой и в ходе общения задать ей наиболее откровенные вопросы, которые в цивилизованном обществе считаются дурным тоном и на которые подавляющему большинству стыдно отвечать. Затем в эксперимент вовлекается знакомый, сосед или друг (короче говоря, подыскивается доверенное лицо), который вызывает к себе ту же самую проститутку, после чего обязательным является моментальный вербальный контакт с этим мужчиной. Во всех случаях удалось реализовать абсолютно все стадии эксперимента. Результаты исследований полностью совпали с предположениями Карла Грина. Газ, выпущенный из инопланетного объекта в Антарктиде, который вдохнули все члены экспедиции, оказал непосредственное воздействие на организм. Единственный симптом, который выдаёт присутствие в организме неизвестного вещества, заключается в том, что человек начинает говорить правду на все вопросы без каких-либо исключений. Но мало того, что склонность ко лжи исчезает, во многих случаях человек по собственной воле выдаёт некоторые секреты. Вторым наблюдением стало то, что этот газ является вирусом, который передаётся исключительно половым путём. Третье – при инфицировании третьего человека в цепочке половых актов инкубационный период вируса практически сводится к нулю и симптомы проявляются спустя считанные минуты.
Членами экспедиции были учёные, живущие в США, Германии, Великобритании, Франции и Австралии. Это означало лишь то, что вирус был запущен одновременно в пяти странах и на трёх континентах, а если учесть ещё и тот факт, что в цепочке инфицирования помимо полигамных самцов участвовали ещё и шлюхи, то можно было с уверенностью утверждать, что вскоре мир охватит пандемия венерической заразы, которая рискует оставить без хлеба полиграфологов.
Четыре с половиной месяца спустя.
– Мистер Лаймон, как настроение? – бодрым тоном спросил Форрест, войдя в палату к пациенту.
На нём был надет белый халат, а в руках находилась история болезни. Пока он подходил к койке больного, тот ответил:
– Здравствуйте доктор. Не сказать, что замечательно, но чуть лучше, чем вчера.
Бернарду Лаймону было семьдесят два года. Уже вторую неделю его мучают острые боли в грудной клетке и эффект обезболивающих уколов сохраняется максимум на шесть часов, в то время как эти препараты можно вводить в организм не более трёх раз в сутки. Предыдущий врач, который занимался им до того, как его перевели в эту клинику, прописал одни из самых сильных обезболивающих, какие только существуют. До того Бернарда беспокоила лёгкая изжога, по крайней мере это напоминало изжогу по внутренним ощущениям. От этого дискомфорта он принимал таблетки для желудочно-кишечного тракта, но они не помогли. Тогда, в рамках продолжения курса самолечения, Бернард пересел на простые обезболивающие, принимая сначала кеторолак, а затем кетонал. Когда боли стали совсем невыносимыми, Бернард сдался и пошёл навстречу уговорам родных, отправившись к врачу.
Рядом с койкой на стуле сидела жена мистера Лаймона, которая одной рукой держала платок и вытирала всё ещё изредка стекающие слёзы, а другой держала совсем ослабленную ладонь мужа. Она с надеждой смотрела на доктора, оглядывающего историю болезни и до последнего верила, что тот принёс добрые вести.
– А вот это, должен сказать, очень странно – беззаботно произнёс Форрест.
Миссис Лаймон посмотрела на него с выпученными глазами, а сам пациент спросил взволнованным тоном:
– Что вы хотите сказать? Я не иду на поправку?
– Видите ли, пришли результаты ваших анализов и расшифровка магнитно-резонансной томографии. Я врач с немалым опытом и поэтому смело могу утверждать, что вам отведено ещё от силы пару месяцев. Хотя я бы дал не больше одного.
– Но… но – сквозь всхлипывания пыталась проговорить миссис Лаймон – но доктор, может быть что-то ещё можно сделать?
Форрест почесал шариковой ручкой затылок, а затем сказал:
– Если честно, то я скептик в плане всякой там нетрадиционной медицины. Но если для вас это так важно… В общем в прошлом году я слышал о том, как один мужчина уже с метастазами рискнул отправиться в путешествие и поехал в Тибет, где нашёл какой-то монастырь, и там начал заниматься медитативными практиками. Говорят, что якобы вылечился. Если вам будет угодно, можете попробовать. Хотя лично я не стал бы терять время и рванул бы в Лас -Вегас, провёл бы такую ночь, чтоб потом пришлось от стыда сгорать до самой смерти. Так хотя бы можно быть уверенным, что все упущенные возможности были компенсированы и жизнь не прошла впустую.
Три месяца спустя.
Официальные массмедиа не упоминали об этом ни слова, но все вокруг между собой только об этом и разговаривали. Известно было лишь то, что со многими что-то происходит. Резко меняется поведение и отношение к окружающим. Большинство свидетелей столь резких перевоплощений сходятся во мнении, что все эти массовые сдвиги не что иное, как результат воздействия психотронного оружия или чего-то такого, что по принципу действия напоминает искусственно созданный в лабораторных условиях вирус, распространяемого неизвестным путём.
Обеденный перерыв тридцатитрёхлетней Урсулы Бриггс начался в женском туалете в компании двадцатисемилетнего стажёра-аналитика. Правда начался перерыв не с восполнения энергии, а с растраты того небольшого запаса сил, который ещё оставался. В жизни Урсула была рискованным человеком и поэтому никогда особо не настаивала на использовании презерватива. Этот случай не стал исключением.
Выйдя из кабинки, она кое-как на последнем издыхании проковыляла до раковины, где посмотрела в зеркало, чтобы стереть все внешние признаки страстных объятий Хуана, который стажировался всего лишь первую неделю, но уже успел залезть под юбку своего наставника в третий раз. Но как бы ни старалась Урсула, как бы она ни укладывала волосы, как бы ни расправляла блузку и юбку, половина офиса уже знала о том, кому принадлежат эти стоны в последней кабинке, которую Урсула выбирала в силу привычки, и кто там так тщательно старается, что она не в силах сдержать себя от стонов.
Компания, в которой работала Урсула Бриггс, занималась производством консервированных продуктов. Сама Урсула работала в подразделении аналитики. Занималась она преимущественно исследованием, анализом и прогнозом динамики рынка.
Заниматься сексом на работе для Урсулы было привычным делом, но не привычным было перепихиваться со стажёром, который на шесть лет моложе неё. До этого она сношалась с руководителем отдела логистики, дизайнером из отдела маркетинга, юристом, пищевым технологом, программистом и ещё одним программистом. А началось всё с курьера канцтоваров, обладателя двадцатисантиметрового прибора. Но, по правде говоря, секс в этом офисе стал нормой. Большинство сотрудников попадали под горячую руку высшего начальства, в рядах которого работали сплошь гнилые бюрократы. Поэтому для этого коллектива было крайне важно найти способ быстрого расслабления. Если не прочистить мозги от накопившегося негатива, то заниматься работой было уже невозможно. Так что Урсула была лишь одной из более, чем сотни сотрудников во всём офисе, которые в качестве разрядки прибегали к сексу. Исключение составляли несколько десятков человек, работающих в основном на низовых уровнях. Самым примечательным было то, что в руководстве компании об этом никто и не подозревал.
Через несколько минут Урсула уже заходила в кафе через дорогу, где за одним из столиков её ожидала Мэнди, которая работала в соседнем офисе.
– Подруга, где тебя носило? – спросила Мэнди, помешивая трубочкой шоколадный коктейль.
Обессиленная, Урсула рухнула на кожаное сидение, посмотрела куда-то в потолок, затем с каким-то парализованным лицом взглянула на подругу и сказала:
– Я только что дала себя оттрахать в туалете.
За всё то время, что прошло с того дня, как Мэнди подхватила инфекцию от Форреста, она успела раскрыть столько скелетов всем вокруг, что такие откровения её удивить не могли, но удивилась она тому, что эти слова слетели с губ Урсулы.
– И с кем же?
– Мой стажёр.
– Да ладно. Это тот, который доверчивый и с открытой душой? Вот так быстро?
К этому моменту официант уже принёс заранее заказанные Мэнди блюда, после чего Урсула продолжила говорить спокойным тоном, будто она рассказывает о подобных вещах ежедневно:
– Честно говоря, три дня тому назад я заметила, что он как-то часто оценивает взглядом мои сиськи, хотя я носила закрытую блузку. Я тогда попросила его поработать языком у меня между ног. Вчера он предложил уже сам, а сегодня я решила предоставить полную свободу.
– И давно у тебя такие приключения на работе?
Урсула глотнула чай и вдруг вспомнила:
– Блин.
Глядя на то, как подруга спешно вытаскивает из сумки телефон и кому-то набирает, Мэнди спросила:
– Что-то случилось?
Урсула продолжала смотреть стеклянными глазами куда-то в пустоту за спиной Мэнди, а когда на другом конце провода послышался голос, произнесла:
– Дорогой, я хотела сказать… это всё равно рано или поздно выяснится, так что лучше я сразу скажу. В общем я взяла из твоего стола семь сотен. Мне захотелось купить браслет, который увидела недавно. Просто у меня не было сразу такой суммы, а ты ведь знаешь как…
Из трубки стал доноситься голос мужа, от которого Урсула замолкла на какое-то время, а когда послышались гудки, она медленно опустила телефон и некоторое время её челюсть так и продолжала висеть, пока она не проронила остолбенелым голосом:
– Прикинь, меня муж попросил перезвонить, потому что он занят и прямо сейчас долбит мою сестру. – Секундная пауза. – И даже не пытается скрывать, подонок.
Но Урсула понятия не имела, что её сестра уже вторые сутки была инфицирована, а с её мужем она спала уже четвёртый год.
3. Мутация 2: к чему формальности
Три недели спустя.
В аэропорту Лондона официальные лица встречали делегацию во главе с министром обороны Франции. Встреча была приурочена к годовщине окончания Первой мировой войны. По трапу спускался сорокалетний министр Франсуа Бюжо. Физически министр был в полном порядке: ни грамма лишнего веса, густая шевелюра, ни одного седого волоса, золотистый загар и ровная белоснежная улыбка. Приближаясь к ковровой дорожке, он выискивал взглядом своего британского коллегу, но смог сделать это лишь в последний момент из-за яркого солнца, которое светило прямо ему в лицо. Франсуа активно рассасывал леденец во рту так, чтобы постараться раскрошить и проглотить его последние остатки перед тем, как поздороваться с британской делегацией. Как и всегда, передвигаясь на публике, он старался следить за осанкой. Это была практическая необходимость, так как Бюжо имел незначительный сколиоз и для этого носил под рубашкой специальный пояс, который прижимался к позвоночнику и этим самым давлением постоянно заставлял выпрямляться, чтобы давление со стороны пояса казалось меньше.
Когда по взлётной полосе просвистел сильный порыв ветра, Франсуа бросил взгляд на девушку-репортёра, на которой была надета свободная юбка. Её-то ветер и подобрал, слегка обнажив чёрные стринги в самом сокровенном месте. Только затем французский министр вернулся к хитрожопой физиономии своего британского коллеги. Он знал чего ожидают от него на этой встрече и поэтому изначально был настроен с жёстким скепсисом в отношении любых комплиментов в свой адрес или в отношении всей Франции. Франсуа понимал, что эти мудаки, если понадобится, будут целовать его в задницу, лишь бы получить ту информацию, которая их интересует. Именно по этой причине перед выходом из самолёта Бюжо принял внутрь последнюю разработку парижской фармацевтической компании – препарат, который блокирует действие алкоголя на мозг. Правда у этих таблеток был один незначительный побочный эффект: в случае приёма большого количества алкоголя по прошествии нескольких часов они вызывали железный стояк.
Встреча ничем не отличалась от предыдущих. Всё прошло по стандартному протоколу. На следующий день планировалась торжественная церемония. А в день приезда были проведены длительные переговоры, которые начались у трапа, продолжились в лимузине, перенеслись в музей памяти павших в Первой мировой войне, после чего диалог двух министров стал веселее, так как следующим пунктом в маршруте стал ресторан. Но как бы ни старался глава оборонительного ведомства Великобритании, сколько бы шотландского виски не споили гостю, как бы ни разбавляли его ещё более крепкими напитками, Франсуа Бюжо всё равно не подавал ни малейшего признака опьянения, сохраняя трезвый рассудок. Несмотря на то, что переговоры были столь долгими, из французского гостя не удалось выманить ни слова о новой крылатой ракете «Моник», дальность полёта которой по неподтверждённой информации превышает семь тысяч километров.
Свой интерес здесь имели и агенты ЦРУ, которые крутились вокруг министров под видом представителей прессы и официантов. Но поздним часом, когда время уже близилось к полуночи, агент ЦРУ Курт О’Хара приступил к реализации хитроумного плана, который был обозначен, как «на крайняк», «на всякий пожарный» или просто «план В» на случай, если британцы не смогут ничего выманить, чтобы затем эту информацию получить путём тайной прослушки личного помощника министра обороны Её Величества. Когда охранник, находившийся у дверей в номер министра, был отвлечён несварением желудка, Курт в последний раз проинструктировал свою подопечную:
– Повторим последний раз. Что ты должна спросить?
Практическую часть плана, который так тщательно разрабатывал Курт, предстояло реализовать с буферами четвёртого размера и сексапильно одетой Глории, тоже агенту ЦРУ. В некотором смысле.
– Моник.
– Правильно. Что такое «Моник»?
– Ракета.
– Так. Что ты должна уточнить?
Глория почесала затылок и проронила с прищуренным взглядом:
– Дальность поражения, мощность боеголовки, скорость движения и наличие дистанционного управления в ходе движения.
Курт всегда предпочитал применение самых необычных методов в выполнении операций. Он практиковал нестандартный подход, так как был сторонником эволюции и тотального прогресса во всём и терпеть не мог классику. Не так давно он узнал о том, что по миру начинает распространяться некий вирус, который лишает человека склонности ко лжи. Но лично для Курта проблемой стало то, что вирус передаётся исключительно половым путём. Поэтому он решил привлечь к операции Глорию, к услугам которой прибегал регулярно. Для начала Курт нашёл инфицированный объект и заплатил Глории, чтобы она соблазнила его. Он не стал рассказывать девушке о том, что она подцепила. Единственное, на чём настаивал Курт, так это чтобы Глория приступила к опросу после полового акта.
Единственный риск, который беспокоил Курта, был связан с тем, чтобы его оружие не сработало против него самого и чтобы Глория не созналась министру в истинной причине своего визита. Но на этот случай Курт предусмотрел кое-что. Он нацепил на шею Глории симпатичный медальон с золотой цепочкой и сказал, что там спрятан микрофон. И это была чистая правда. Но не вся. Помимо микрофона в медальон была заложена небольшая батарея, которая запускалась дистанционно, а именно она предоставляла возможность при необходимости жахнуть небольшим электрическим разрядом того, на ком надет медальон. Но и это не давало никаких гарантий по части защиты от провала операции. Сорвать медальон не станет проблемой, если такая мысль у Глории возникнет. В конце концов она может оставить его лежать рядом где-нибудь на тумбе или где-нибудь ещё и микрофон будет записывать звук ничуть не хуже. Но разведывательная работа сама по себе всегда создаёт риски, так что в этом деле внештатная обстановка – норма.
Раздался стук. Видимо уровень тестостерона, который и без того зашкаливал в последние пять минут, поднялся ещё немного и лишил трезвости ума не хуже алкоголя, так как министр даже не задался вопросом, почему раздался стук в дверь. Обычно этого не происходит, так как кто-нибудь из охранников заходит без стука и лично сообщает всё что нужно. Но мало того что алкоголь уже вступил в контакт с препаратом, блокирующим его действие, что вызвало у Франсуа Бюжо чудовищную эрекцию, так ещё и на пороге нарисовалась такая блондинистая секс-бомба с двумя полуобнажёнными боеголовками мощностью по четыре мегатонн каждая. В этот момент самый главный орган дал понять, что он ещё и самый чувствительный, так как реакция на действия провокационного характера последовала незамедлительно. Продемонстрировав своё возбудительное оружие, девушка совершила провокацию и вынудила министра привести в боевую готовность своё вооружение.
Столкновение французских и американо-британских вооружённых сил произошло вскоре после установления визуального контакта. В ходе тесных столкновений и трений Франсуа обнаружил, что вражеские боеголовки оказались не более, чем фикцией, хоть и выполнили роль ловушки с большим успехом. Зато скрытая под поверхностью военная база могла вместить в себя целую «танковую дивизию», не говоря уже о многоразовом погружении единичного снаряда министерства обороны Франции.
К удивлению Глории, министр Бюжо оказался половым гигантом и человеком с крайне сильными лёгкими, мощь которых она ощутила, когда министр засасывал её язык.
Последствия от столкновений оказались максимально ничтожны: одна помятая простынь, одна сброшенная подушка, две содранных пуговицы, порванные стринги и разбитая ваза.
После продолжительной беседы с Глорией Курт понял, что операция провалилась. Министр Бюжо ничего не рассказал о проекте «Моник».
– Он точно не предохранялся? – в очередной раз спросил Курт.
– Да у него мозги сместились в мошонку. Стоило мне вывалить сиськи, он про носки и рубашку не вспомнил, не говоря уже про чехол для своей палки.
Курту пришлось в ускоренном режиме разрабатывать ещё один план. Имея аккредитацию журналиста, он готовился к пресс-конференции, которая планировалась на следующий день.
Всё было подготовлено. Среди прессы были представители семидесяти двух телекомпаний из сорока восьми стран. Без трёх одиннадцать в зал вошли министры оборонительных ведомств Великобритании и Франции. Вступительная речь с обеих сторон была посвящена прошедшим переговорам и церемонии в честь годовщины окончания Первой мировой войны. Первым выступил британский министр, после чего слово взял Франсуа Бюжо:
– Приятно перетирать дипломатический базар в такой обстановке, какую нам предоставили наши британские кенты. Вчера нам засветили последние наработки в сфере борьбы с терроризмом, постановочный кипишь, показуха от спецназа и все дела. Короче перфоманс был отпадный, я обомлел и заценил.
На некоторое время зал погрузился в гробовую тишину. Гул голосов оборвался, как и прекратились вспышки фотоаппаратов.
Затем корреспондентам была предоставлена возможность задать свои вопросы. К удивлению Курта, ему позволили задать вопрос первым. Он встал, максимально выпрямил колени и спросил:
– Мсье Бюжо, что вы можете рассказать о последней разработке французских военных инженеров «Моник»?
Министр Бюжо поправил узел галстука и начал говорить в спокойной манере:
– Не, я секу, это ваш хлеб, зашвыривать таких как я вопросами, но вы ведь тоже здесь не бамбук курите и должны вникать, что такие нюансы раскрывать перед вами как шлюха щель перед клиентом мне шеф не даст, а не то по шарам прилетит. Это я сейчас, типа, фигурально. Так что приходится фильтровать базар, а иногда и с прибором ложить на такие вопросы и втирать дичь, типа я в душе не е*у чё там из себя представляет эта «Моник».
Это был один из мощнейших пиаров в истории мировой политики. Министр обороны Франсуа Бюжо хоть и прибыл на ковёр к своему патрону в лице президента, но в отставку отправлен не был. Об этой пресс-конференции ещё долго говорили по телевидению и тщательно обсуждали со всех углов, а когда при следующем публичном выступлении у министра Бюжо спросили о том, что стало причиной такого общения с прессой, он ответил:
– Я просто хайпанул и пипл схавал.
Произошёл первый случай, когда вирус мутировал. Этот штамм проявлялся через весьма необычные симптомы. Нарушения происходили также в психике, но уже немного в другом русле. Для инфицированных этим штаммом вируса нецензурная лексика переставала быть нецензурной. И всё же президент Пятой республики понятия не имел, как повезло его стране и его личной репутации в том числе. Вместо того, чтобы раскрыть военные секреты Франции на весь мир, его министр обороны включил гангстерский базар отъявленного рецидивиста. Всего лишь на всего.
По убедительной просьбе президента министр Франсуа Бюжо взял внеочередной отпуск сразу, как только были урегулированы все неотложные дела. Поскольку министр был в разводе уже третий год, в личной жизни он не был обременён обязательствами перед кем-либо.
Франсуа приехал на виллу, отведенную под пользование правительства, расположенную в пригороде Ниццы. Это было трёхэтажное здание, построенное в стиле эпохи возрождения с открытым фасадом и верандой по всему периметру на первом уровне. Позади особняка простиралось средиземное море с сияющим солнцем. Для купания не сезон, но это министра абсолютно не беспокоило, так как направлялся он в эти края, преследуя совершенно иные цели и в его развлекательной программе пляж не значился. Приехать сюда одному было бы полным безумием, поэтому министр Бюжо взял с собой тридцатидвухлетнюю брюнетку Сесиль, которой он совсем недавно оплатил шесть литров силикона в передней части кузова.
Отправив охрану на заслуженный двухсуточный отдых, Франсуа приступил к развлекательной программе. Сесиль была немного выше, чем Франсуа, но это ему даже нравилось, так как площадь соприкосновения бёдер девушки с его ладонями была больше обычного и создавало более сильное магнитное поле. Получив образование в сфере международных дипломатических отношений, Сесиль решила построить свою профессиональную карьеру в весьма специфичной области дипломатии, носившей откровенно половой характер. Хотя такие отношения тоже могли быть международными, а представления о дипломатии у каждого свои. В любом случае, как бы та ни было, выбор Сесиль сделала однозначно верный, так как всего через несколько лет плодотворных усилий она уже работала ни с кем-нибудь, а с министром обороны Франции, а это уже весомый результат.
– Пупсик – сказал Франсуа откуда-то из обратного конца дома на первом этаже. – Двигай своими бидонами.
Министр стоял посреди ванной комнаты и осматривал громадный джакузи. Его разыгравшаяся фантазия представила разуму яркие образы. В это время Сесиль появилась на пороге за его спиной и проронила заинтересованным тоном:
– О-о-о! Я смотрю ты уже подобрал локацию для начального этапа.
После некоторых размышлений Франсуа спросил, сохраняя неподвижную позу:
– На групповуху меня как-то не тянет, а вот массаж с двух сторон…
Министр развернулся лицом к Сесиль и остолбенел, когда увидел девушку и спросил:
– Это ещё что?
– Как? – недоумевала Сесиль.
– Ты порнухи насмотрелась? Чё за извращения мать твою?
За последние шесть часов, проведённых вместе, Сесиль почти привыкла к новой манере общения Франсуа, но всё же ей было не по себе, когда он обращался к ней в настолько грубой форме.
– Это всего лишь сливки – умоляющим тоном ответила Сесиль, потряхивая баллончиком в руке. – Если не хочешь, могу сходить посмотреть, что ещё там есть в холодильнике.
Франсуа какое-то время ещё смотрел на досадную гримасу на лице Сесиль, после чего покачал головой и проронил, поворачиваясь обратно к ванне:
– Пофиг. – Потом он резко развернулся и добавил: – Тогда метнись ещё разок и посмотри там пиво или чё-нибудь ещё холодного хлебнуть.
Тон министра Сесиль не нравился, но зато его поведение в постели (хотя в саму постель они ни разу за двое суток так и не залезли) удовлетворило её по максимуму. Особенно сильно ей запомнился секс в джакузи. Только вот сама Сесиль так и не поняла, с чего это вдруг во время следующего сношения она начала кричать, обзывая Франсуа кобелём, при этом в грубой форме требуя, чтобы он вогнал своего питона в её пещеру как можно глубже. Но чем дальше, тем больше ей стал нравиться грязный секс с не менее грязными словечками. Осознание всего произошедшего пришло к Сесиль лишь в тот момент, когда она покидала виллу.
На третий день Сесиль вернулась в Лион, где ей предстояла долгая и томительная подготовка к вечеру встречи выпускников. До того момента она обратила внимание, что в классической дипломатии её навыки стали сильно страдать, так как теперь для неё стало проблематичным даже общение с кассиром в супермаркете. Всякий раз такой поход в магазин заканчивался тем, что кассиры провожали Сесиль с таким лицом, будто желали ей гнить в аду до скончания веков. Когда ей пришлось позвонить в службу технической поддержки интернет-провайдера и оператор ответил после восьми минут ожидания, она начала свою речь со слов: «Салют мудаки. Ваш инет ни хера не фурычит уже вторую сука неделю, чтоб вам пусто было…». Последние два месяца пожилая соседка каждое утро спрашивала Сесиль о том, не видела ли она её пуделя по кличке Фабьен. К тому моменту этот каждодневный вопрос начал откровенно бесить Сесиль. Каждое утро начиналось с одного и того же. Вот и в этот раз едва соседка заметила её ранним утром около лифта, как тут же в спешке подошла к Сесиль и поздоровалась:
– Здравствуй моя красавица.
Обычно под этим словом мадмуазель Шапель понимала не сексапильные формы молодой соседки. Она так называла всех, кто был моложе неё лет на сорок-пятьдесят.
– И вам не хворать – нехотя ответила Сесиль, поправляя чашечки под блузкой.
– Сколько дней тебя не видать – продолжала удивлённым и бодрым голосом говорить мадмуазель Шапель.
– Была там одна делюга, пришлось сгонять по бырому.
