«Зевс-136», или Неоновые облака

– В тот день я поняла, что такое любить беззаветно – сказала Ирина. – Муж вернулся домой спустя полгода. Через год родился сын, а еще через два года на очередной ликвидации на него упал бетонный потолок. До сих пор ни один мужчина не смог найти ключ от моего сердца, которое осталось в руинах.

Я обняла Ирину, и мы молча простояли пару минут.

– Берегите друг друга! – только и сказала она, смахнул слезу, предательски сверкнувшую на щеке.

В полдень мы собрались столовой, красиво украшенной белыми гирляндами искусственных цветов. Напротив камеры и экрана соорудили место для Алексея, который выглядел изумительно в черном костюме-тройке. В Центр управления полетами пригласили наших с Джоном родителей. Это было так трогательно, когда они давали наставления молодым!

Алексей, как главный в Космосе (да-да, он так и сказал), официально нас поженил. И громогласное «Горько!» на Земле и в ракете, подарило нам самый первый супружеский поцелуй (никуда не убежать нам от традиций, но Джону пришлось потом долго объяснять, что означал этот странный русский возглас).

Мы с ребятами накрыли стол, если можно так назвать наш бортовой ужин. После аперитива Ирина торжественно внесла фирменное блюдо – картофельное пюре с котлетами из растительного мяса.

После банкета мы с Джоном вышли немного «погулять» из ракеты – такое часовое свадебное путешествие на фоне гигантской планеты.

Алексей официально позволил мне остаться ночевать в каюте у новоиспеченного мужа – небольшое послабление режима, как он сказал: «Но только на сегодня!» – и хитро подмигнул.

После вчерашнего праздника сегодняшний день стал катастрофой. Связь с Землей прервалась ровно в 12:22. Мы потратили весь день, запуская дополнительные спутники, активируя радиозонды – бестолку. На позывной «Земля-136» в ответ теперь мы слышим тишину, а значит миссия будет продолжаться, но без контроля со стороны Центра управления.

К ночи мы обогнули Вистерию, ракета мчится к черной зоне – любая мало-мальски пригодная планета для жизни (благо, что наши внутренние приборы сверхчувствительны на признаки похожей на земную атмосферы), будет сразу же нами обследована. Если все эксперименты будут успешны, мы вернемся домой в течение полугода. Если же нет, то спустя 1,5 года поисков мы вынуждены будем повернуть обратно – миссия «Зевс» будет официально провалена.

Признаюсь, что от вчерашнего веселья не осталось и следа. Но Алексей сегодня сказал за ужином правду – мы были готовы к такому, но не верили до последнего.

Время на часах 21:23. Муж уже ждет меня – говорит, что начинает ревновать меня к дневнику, а мне, если честно, становится легче, когда я методично записываю свои мысли. На бумаге произошедшее не кажется уже таким драматичным.

6 июня 2161 года

Связи нет, живых планет нет, желтый карлик почти не проглядывает из-за Вистерии.

Я скучаю по дому. Спасаюсь книгами и капустой, которая начала формировать кочаны. Гладишь, если через три месяца никакая планета нам не встретится, будем закусывать свежим капустным салатом – хотя мне такая перспектива совершенно не привлекает!

27 июня 2161 года

Свершилось! Приборы зафиксировали планету с похожей по химическому составу на земную атмосферой.

Мы начали подготовку ракеты к снижению. Из иллюминатора планета выглядит как светящийся неоновый шар. Пока сложно сказать что-то о газовом анализе, но очень любопытно, что именно вызывает такое свечение – желтый карлик давно не заглядывал в эту часть Галактики. Ощущение, что планета светится изнутри – возможно ли такое?

Опустимся на поверхность через 3 дня. Все находятся в невероятном возбуждении. Джон с большим трудом заставил мужчин отжиматься на утренней тренировке и даже убавил гравитационное поле на корабле, а нас с Ирой гонял два часа на беговой дорожке – как будто ожидает, что наши беговые навыки пригодятся в новом месте.

1 июля 2161 года

Мы первые люди, ступившие на эту планету! Ура!

Но обо всем по порядку.

Корабль приземлился (не знаю, насколько уместно это слово на этой планете) на твердую поверхность в 12:34 дня по времени корабля. Мы ничего не могли увидеть в иллюминатор так как поверхность планеты была затянута густой пеленой светящихся облаков.

С помощью внешних приборов были проведены необходимые замеры – угрозы для жизни при выходе из ракеты не было. Мы надели специальные скафандры, и Алексей первым шагнул в неизвестность.

Первое, что поразило меня – это свет. Конечно, такая удаленность от желтого карлика и светящиеся облака предполагали наличие источника свечения на поверхности планеты. Но поразило то, что свет был в самой атмосфере! Воздух чуть выше двух метров и до самых облаков, которые находятся на расстоянии 20 метров, наполнен фосфоресцирующими частицами, которые дают ровный свет – будто ты находишься в июльских ранних сумерках. Я зачерпнула несколько частиц в пробирку, но уверена на 100% – таких микроорганизмов мы еще не встречали.

Растения по форме похожи на земные – мы будто попали в тропики: большие кусты с крупными листьями, которые также светятся, будто вместо хлорофиллов в листах неон.

Приборы не показывают радиацию – значит свечение имеет другую природу. Я взяла с собой на корабль образец – буду изучать. Для подобных исследований у меня в оранжерее оборудована специальная лаборатория, где можно работать с растениями в герметичных боксах со сложными системами защиты.

Я вынесла из корабля куст картофеля, который посадила в начале полета. Оставим на сутки в новой среде – интересно посмотреть, что с ним будет.

Мы немного прогулялись вокруг ракеты, далеко от нее не отходя. На планете есть гравитация, но сила притяжения чуть слабее, чем на Земле – у меня более плавная и летящая походка. Мы были на «улице» порядка 2 часов – освещение не изменилось. Предполагаю, что тут нет привычной нам смены дня и ночи – либо сумерки всегда, либо сутки длятся очень долго и не зависят от вращения планеты. Это еще предстоит проверить.

Завтра планирую посмотреть местные растения под микроскопом, а пока – буду спать. Время 21:56. Алексей остался с Ларри – они анализируют данные по гравитации, чтобы изменить вес у скафандров – после прогулки все почувствовали легкую усталость от непривычной силы притяжения. Надеюсь, завтра твоей маму будет проще, малыш.

2 июля 2161 года

Как я и предполагала – растения этой планеты совершенно не похожи на земные. Проведя все тесты, изучив его под микроскопом, я получила ожидаемый результат: во-первых, растение совершенно не похоже по составу на земное. У него нет клеток, но есть волокна, которые тянутся по всей длине: от корней и до кончиков листьев.

Во-вторых, светящиеся частицы на листах аналогичны тем, которые висят в воздухе, а значит можно предположить, что частицы поднимаются в атмосферу, когда растение гибнет. Вероятно, у частиц тоже имеется срок жизни – одна погасла во время исследования. По составу частицы похожи на пыль, но несколько крупнее, по составу сказать очень сложно – мне ни разу не попадалось ничего, похожее на эти частицы. Ирина планирует провести с ними какие-то исследования, а мне нечего добавить кроме того, что на этой планете все взаимосвязано.

В-третьих, я вводила сок растения земным «собратьям» и получила удивительный эффект – наша земная картошка за пару часов значительно окрепла. А значит, сок местного куста не ядовит.

Когда мы решили сделать новую вылазку, протестировать инженерные успехи наших мужчин, я первым делом пошла к картофелю, оставленному на ночь. За день он подрос, а на листах появился неоновый налет. Видимо состав атмосферы влияет на образование светящихся частиц на листьях. Очень любопытно!

После визуального осмотра, Ирина предложила прогуляться, указав на яркое зарево, виднеющееся вдали. По моим расчетам в километре-двух был какой-то источник свечения, к которому мы решили добраться.

Вы не представляете, в какой меня повергло шок то, что я увидела под ногой, когда сделала очередной шаг сквозь местные джунгли. Я чуть не наступила на… обертку от известной конфеты с рисунком щекастой румяной девчушки!

Мы тут не одни! Я остановила Ирину, показала находку и мы, не сговариваясь, взяли ее с собой и быстро пошли в сторону лагеря. Мужчины были обескуражены не меньше нас – на завтра запланирован общий рейд по местности. Если где-то здесь находится ракета предыдущих миссий «Зевса» – мы обязаны ее найти.

Джон очень переживал, что мы ушли без сопровождения мужчин – пообещал, что больше не отпустит меня одну. Кстати, их вчерашние труды не прошли зря – сегодня в скафандре мне гулялось значительно легче!

Вернулись точно по графику – спустя два часа. Никаких признаков «Зевсов». Далее обработка скафандров, ужин и отбой.

3 июля 2161 года

Я с самого утра почувствовала тошноту и головокружение.

Осталась в ракете, пока команда изучала окрестности.

Пришли ни с чем.

Завтра новая экспедиция.

А я пока буду отдыхать!

7 июля 2161 года

Три дня поисков не дали ничего нового. Нам встретилось несколько животных, похожих на зайцев. Но поймать или нормально рассмотреть их не удалось – черная шерсть не слишком видна в зарослях местных кустарников, а света все же недостаточно, чтобы фиксировать все детали.

Я почувствовала себя лучше, поэтому все дни была с коллегами. Джон списал усталость на недомогание, но взял сегодня необходимые анализы. Уверена, что все будет в порядке – просто дополнительная перестраховка.

Остальные чувствуют себя отлично – Ларри вместе с Виктором начали расчищать место для установки жилого модуля: они планируют, что за несколько дней будут подведены коммуникации, резервуары наполнены «местным» кислородом, и тогда мы сможем спокойно работать снаружи, не возвращаясь в ракету.

8 июля 2161 года

Эта планета обитаема!

Точнее не так, эта планета обитаема землянами!

Мы нашли хозяев обертки конфеты!

Утром (конечно же, по нашему, земному времени) мы собрались в длительную экспедицию – взяли мобильный генератор, напоминающий те дурацкие сумки на колесиках, и дополнительные источники кислорода, чтобы дойти до светящегося объекта, который виден от ракеты. Пару раз Алексей и Ларри пытались найти туда дорогу, но возвращались ни с чем, так как скафандр уведомлял о необходимости подзарядить аккумуляторы – солнечным батареям, покрывающим всю поверхность защитного костюма, не хватало света.

Мы выдвинулись общей группой и шли примерно часа четыре. Признаюсь честно, этот поход меня вымотал донельзя. Не могу понять – повлияло ли на это изменение скафандра для гравитационного баланса или же мое недомогание последних дней, но, когда мы дошли до цели, единственное, что я могла сделать – это сесть на песок.

Да-да! Мы вышли на огромный пляж. Свечение давала вода, пропитанная светящимися частицами. Как будто флуоресцирующий планктон, но в значительно большем количестве. Невероятное зрелище, признаюсь честно. Команда завороженно смотрела на воду, которая была абсолютно статична – ни привычных нам приливов и отливов, ни волн, ни ряби – просто бескрайняя светящаяся гладь, которую даже страшно тревожить, настолько она идеальна.

Отвлекло от созерцания этой красоты громкий звук, движение, которое мы увидели в сотне метров от нас. Я сначала не поверила глазам, но в нашу сторону бежали люди. При их приближении наличие фантика стало понятным.

Они остановились в метрах 20 от нас и их капитан (судя по нашивке на костюме) окликнул нас на чистейшем английском и попросил представиться.

Поразило меня то, что все они были без скафандров и спокойно дышали местным воздухом.

Алексей выдал протокольный текст: «Экипаж миссии «Зевс-136» приветствует вас…». Объяснил, кто мы, зачем прилетели. Спустя 20 секунд тишины командир бросился к Алексею, обнял его и без запинки на русском сказал: «Наконец-то прилетели, … (тут было непроизносимое выражение, которое тебе, малыш, знать не надо)».

Все мы рассмеялись с огромным облегчением. Капитан представился – Владимир Терещенко, экипаж «Зевс-882», вместе с ним были инженер, врач и второй пилот.

Владимир порекомендовал снять скафандры – воздух был пригоден для человеческих легких. Алексей нехотя стащил стеклянный купол, задержал на секунду дыхание, сделал вдох и покачнулся как пьяный. Ларри и Джон подхватили его, и Владимир объяснил это первой реакцией на местный воздух. Алексей с минуту посидел на песке, делая глубокие вдохи, а потом отдал нам распоряжение сесть и снять скафандры.

Джон подошел ко мне и помог избавиться от стеклянного купола. Я вдохнула и почувствовала такую эйфорию, которую не испытывала никогда. Я просто закрыла глаза, обняла мужа и позволила себе насладиться этим состоянием. Высший кайф.

Спустя пару минут, когда мы все пришли в себя, Владимир и его команда пригласили нас в свой лагерь, я, немного отстав, зачерпнула воды в заранее припасенные пробирки, пустив легкую рябь по идеальной водной глади и поспешила за коллегами.

Пока мы медленно шли вдоль кромки воды, Алексей рассказал о нашей миссии, о том, как мы поняли, что на этой планете кто-то есть и как последние дни пытались найти присутствующих здесь землян.

В лагере «Зевс-882» нам предложили комнаты для ночлега – несколько помещений, где мы расположились вшестером. Владимир посоветовал пока есть пищу из наших запасов, а на местную еду переходить постепенно. Поэтому мы быстро перекусили и отправились спать: местный воздух опьянил и лишил сил.

Историю «Зевс-882» нам расскажут уже завтра.

9 июля 2161 года

Сегодня я весь день провела в оранжерее – местный биолог Ингрид показывала мне свои наработки по скрещиванию земных растений с теми, которые растут на этой планете. Удивительный симбиоз, стоит вам сказать! Нуждающиеся в ультрафиолете растения нашей планеты находят в клетках местных кустарников недостающие элементы и становятся сильнее и устойчивее. Чего стоят клубни картофеля, которые лишаются крахмала и становятся в разы больше и слаще земных.

Ингрид демонстрировала мне чертежи корневых систем местных растений, грибниц, которые похожи на земные, рассказывала об особенностях строений листвы, процессе получения питания из почвы, реакции на наши удобрения и химикаты – в общем все то, что занимает людей, отдавших жизнь любви к растениям.

В обед мы собрались в местной столовой, чтобы услышать рассказ про миссию «Зевс-882».

Со слов жителей этой планеты записано верно :)

Итак, экипаж покинул Землю в 2158 году. В составе команды было 8 человек: Владимир – капитан, Ингрид – молекулярный биолог-ботаник. Это те, с кем мне удалось пообщаться. Также были трое инженеров – именно они смогли сделать на берегу большой комплекс для жизни. Еще трое – химик, врач и военный (предполагаю, что после провала первой миссии руководителям нужен был «свой» человек в экипаже).

Они пролетели до Вистерии нашим маршрутом. Связь отказала внезапно даже раньше, чем у самой первой миссии. Решение продолжить полет принимал военный (его зовут Уильям, если я правильно понимаю, входит в британские королевские войска).

«Зевс-882» продолжил полет и спустя 3 месяца получил данные об этой планете – посадка была совершена, но у ракеты сломался стартовый модуль: экипаж готов был вернуться, но система выдала значительную потерю энергии при отрыве ракеты.

Собственно, это и определило судьбу восьми человек: они начали обживать эту планету, зная, что по протоколу через 3 года вылетит новый корабль.

Под руководством инженеров был возведен жилой комплекс, Ингрид занялась своей работой – изучением местной флоры, скрещиванием растений, выращиванием земных саженцев в местной почве.

Еда закончилась спустя год жизни, но опытным путем выяснилось, что в море водятся съедобные животные (опытным то да, благо, что на корабле был врач и лечил все кишечные болезни), на суше тоже удавалось редко, но подбить местную живность, которая шла в пищу. Основной рацион составляли земные растения, скрещённые с местными, – они давали большую урожайность.

Наше «приземление» они не слышали – иначе сразу же бы прибежали на место посадки. Это еще одна особенность атмосферы этой планеты – на расстояния звук почти не передается. Видимо, частицы глушат звуковую волну. Владимир неожиданно громко хлопнул в ладоши, частицы всколыхнулись в радиусе метра, а за соседним столом никто и глазом не моргнул.

Ирина с интересом выслушала рассказ второго «Зевса» – я заметила, как у нее загорелись глаза от любопытства. Утром нашла ее на берегу, завороженно смотрящую на океан.

– Никогда не видела такой статичной воды. Это пугает и поражает. Будто время остановилось! – сказала она. И мы еще долго вглядывались в горизонт, обозначившийся святящейся неоновой нитью вдалеке.

Нам предложили остановиться в лагере на берегу – мужчины нашего экипажа несколько раз ходили к ракете (теперь это стало значительно проще, когда скафандры можно было больше не носить), чтобы перенести часть вещей и провизии. Пока мы приспосабливаемся к совместному обитанию. Однажды возникнет вопрос, что делать дальше – но сейчас мы просто знакомимся с новой планетой, а наши коллеги наслаждаются разговорами с новыми собеседниками.

23 июля 2161 года

Прошло две недели. Мы постепенно привыкаем к новой жизни: воздух больше не пьянит, тело адаптировалось к местной гравитации, желудок привыкает к новым продуктам.

Мы проводим с Ингрид по 12 часов вместе – высаживаем те семена, которые я взяла с собой, изучаем поведение растений, которые росли у меня в ракете, а теперь нашли место в открытом грунте.

Я рассказываю ей новости последних лет, она делится своими впечатлениями о жизни тут и ностальгирует по привычной жизни на Земле. Там у нее остались мама и дочь. Показывала фотографию малышки – замечательная девочка. Не представляю, что испытывает Ингрид, запертая тут без возможности вернуться и обнять свою дочь.

Я как-то по-особенному остро ощущаю эту материнскую боль.

Последние дни чувствуется, что нерешенный вопрос нашего будущего остро встает между всеми нами. Подозреваю, что со дня на день произойдет разговор, который решит судьбу всех здесь присутствующих. Но я пока не хочу об это думать. Сегодня утром Джон сказал, что нам надо будет поговорить перед сном. С нетерпением жду отбоя и даже понимаю, какая у него будет тема. Но об этом чуть позже!

27 июля 2161 года

Собственно, кульминация состоялась сегодня. За завтраком Владимир и Алексей попросили нас организовать на берегу моря собрание в 20:00 по земному времени.

Мы живем по земным часам – в местных сумерках биологические часы сбиваются. И без четкого отслеживания времени бы сложно понять, когда надо ложиться спать и вставать. Первый экипаж выработал за три года привычку жить строго по графику – и это единственное верное решение.

Мы с Ингрид сегодня срезали урожай капусты – большие кочаны, такие на Земле вырастить невозможно! Мы принесли один на кухню – ребята сорвали себе по одному листу и задорно хрустели. Ларри высказал общую мысль:

– Не хуже, чем на Земле! – и будто снял общее напряжение, которое витало в воздухе.

Во время работы мы с Ингрид не обсуждали, что будет сегодня вечером, но она так мечтательно сказала, что хочет вернуться домой, что у меня дрогнуло сердце. Я понимала, каждый из нас будет поставлен перед выбором, но не хотела заранее озвучивать своей напарнице то решение, которое мы с Джоном приняли накануне.

В восемь вечера мы все расселись у костра. Пламя, которое поедало угольные брикеты, принесенные из нашей ракеты, светило ровным фиолетовым пламенем, а когда редкие светящиеся частицы попадали в огонь, они взрывались снопом радужных искр.

Я зафиксирую тут нашу беседу дословно, чтобы пересказ не исказил смысл.

Алексей прежде, чем взять слово, вопросительно посмотрел на Владимира. Тот слегка кивнул, и наш капитан заговорил:

– Сегодня нам надо принять важное решение. В руках у нас не только судьба 14 человек, которые присутствуют на этой планете, но и всех тех людей, которые узнают (или не узнают) о существовании этого места в будущем. Итак, у нас есть ракета, которая готова отвезти на Землю 9 человек.

В этот момент надо было видеть лица тех людей, которые сидели у костра: кто-то потупил глаза, кто-то, наоборот, посмотрел на Алексея с надеждой. Джон, который сидел рядом со мной, просто сжал мою руку в своей большой ладони.

– Да, я понимаю – продолжил Алексей, – решение будет очень непростым. У нас есть всего два варианта развития событий: первый, это просто продолжать жить здесь, ничего не делая. Экспедиция «Зевс» завершится – если в течение года мы не дадим знать о себе, эта космическая программа будет приостановлена, а значит, никто не будет нас искать. Второй вариант – выбрать девять человек, которые вернутся на Землю, чтобы доложить результаты миссии и отправить сюда несколько новых групп для освоения территорий. Собственно, вот и все – вам слово.

Все сидящие у костра начали переговариваться между собой. Я слышала обрывки реплик, резкие восклицания и радость в голосах, но не всматривалась в лица коллег.

– Я за возвращение! – присоединился Владимир – Я не хочу скрывать факт обитаемой планеты. Мы обязательно вернулись бы, если бы не поломка корабля. Мы оставим здесь тех, кто захочет. Если таких не найдется – будем тянуть жребий. Мы вернемся сюда спустя девять месяцев, максимум – год, с оборудованием для создания на этой планете нового места жительства, если все же решим улететь.

Снова перешептывания вокруг костра. Вероятно, каждый осознал тот груз ответственности, который лег им на плечи.

– Предлагаю остаться! – из самой неосвещенной части круга подал голос Уильям: сегодня он был в военной форме, украшенной несколькими наградами, будто ожидая, что это придаст веса его словам. – Я считаю, что надо оставить все так, как есть. Нельзя позволять безмозглым политикам уничтожить еще одну планету. Я не хочу возвращаться! Я не хочу открывать этот мир варварам, которые принесут в него хаос и разрушения.

Ирина, которая сидела рядом со мной, взяла слово:

– Уилл, ваши убеждения понятны, но давайте не будем ставить крест на человечестве. Мы достаточно перенесли за последние годы, чтобы так безоговорочно ставить крест на наших потомках. Они лучше предыдущих поколений! Они достойны увидеть этот мир, каким он предстал перед нами сегодня, – водная гладь все так же безмятежно простиралась до горизонта, вскруженные речью Ирины частицы повязли в густом воздухе и наконец остановились.

– Я не спорю. Я не хочу рисковать, – парировал Уильям. – Вы прилетели несколько недель назад, а мы живем здесь уже три года и не было ни дня, когда бы я ностальгировал по тому, что было на Земле. Мы остаемся!

Военный замолчал, а из размышлений нас вывел голос Ингрид.

– Простите, – тихо сказала она, – Простите! Но я очень хочу вернуться домой. Там, в миллионах километров отсюда меня ждет дочь. Моя малышка, которая за эти три года выросла. Моя девочка, которая каждый день смотрит на небо и спрашивает, когда же ее мама вернется домой. Какими бы эгоистичными мотивами мы не руководствовались, чтобы не улетать, нам все же стоит вернуться, чтобы подарить возможность этим детям жить новой жизнью на новых планетах.

– Мы остаемся! – хладнокровно повторил военный и в руках у него блеснул черный пистолет – такие использовали в прошлом веке: я видела такой в кино и на дедушкиной фотографии.

Ингрид заплакала. Ирина медленно подошла и обняла ее, как бы закрывая от Уильяма.

– Моим внукам было бы интересно поплескаться в море, которое так и манит нарушить его первозданный покой. Мы не вправе принимать решения за других людей. Мы полетели сюда с определенной задачей – найти новый дом. Не нам выбирать, знать ли об этом месте миллиардам людей, которые ждут от нас весточки о возможности спасения. Не нам! Я хочу остаться тут – на этой планете такой потенциал для моих исследований, что улетать было бы просто непрофессионально. Но кто-то должен вернуться!

– Никто никуда не летит! – отчеканил Уильям, вставая со своего места.

В воздухе повисло молчаливое напряжение, тишину нарушил лязг затвора.

– Я командир корабля и здесь я принимаю решения: мы возвращаемся на Землю! – спокойно, но уверенно сказал Алексей, выпрямившись во весь рост.

Уильям направил оружие на Алексея:

– Повторюсь, никто никуда не летит. И решает здесь он.

Раздался щелчок – военный снял пистолет с предохранителя.

Джон, который сидел рядом с Уильямом, резко встал и закрыл собой капитана.

– Сядь! – скомандовал Уильям, направив пистолет ему в лицо.

Ни одна мышца не дернулась на лице Джона, на скулах Уильяма заиграли желваки.

Время для меня остановилось: это было похоже на сцену из старого американского вестерна, с одной только разницей: мой любимый мужчина был в смертельной опасности, и я не могла ему помочь. Я бросилась на Уильяма, но он оттолкнул меня, и я упала навзничь.