скачать книгу бесплатно
Чёрная Вуаль
Дэниел Хорн
Ода чёрному цвету, хранящая в себе мистические, трагические и ужасающие истории тех, чья жизнь пересеклась с такими тайнами, которые ни один здравомыслящий человек не захотел бы разгадать по своему желанию.
Дэниел Хорн
Чёрная Вуаль
Чёрное искусство Неведенья
Последнее движение кистью оставило после себя лишь разочарование. Оно не похоже на чувства художников, которые написали картины и столкнулись с горьким привкусом потери ещё одной возможности к душеизлиянию, ведь я разочаровался не в своей работе, а в самом себе.
Всё ещё свежий след жёлтой краски, оттенок которой подобран для полевого цветка, завершил мою затею, некогда казавшуюся такой чувственной. Словно колорит выражал на холсте мою любовь к Лавьен, интерес к прогулкам, наполненным ароматами цветов и женских духов, и всё это на фоне полноты красок местных равнинных краёв. Мне всегда думалось, что живопись – это лучшая форма самовыражения, но… неужто я написал эту картину? Неужели я увековечил в ней не собственный взгляд на мир и его красоту, не искренность своих чувств, а какой-то внутренний недуг? Неужели это деяние света – я сам?
«Этого просто не может быть!» – беспрестанно повторяю я себе, предаваясь низкому самообману, но даже это не принесло желанного успокоения. Картина, к сожалению, «не мертва»; она проклята! Нет. Осквернена! Снова… мне снова привиделся отвратительнейший цвет низости человеческой природы. Тот самый, въевшийся в память в день празднества внутреннего вдохновения, когда музы пришли ко мне и направили на путь через мост над речушкой Карнэ, где местные незамужние дамы осыпают улыбками холостяков, к числу которых отношусь и я. Тяжело вспоминать тот день, когда я впервые увидел этот губительный чёрный цвет…
Случилось… я… да я даже не знаю, как назвать пережитое потрясение. Да и чёрт с ним с этим названием, куда больше меня настораживает возникающее чувство дежавю, словно я раз за разом переживаю одно и то же событие. Но разве такое возможно? Конечно же нет. Разумеется, то самое «потрясение» случилось лишь раз, а началось всё месяц назад.
***
Да, получилось! Только что отец отплыл по делам во Францию, куда я не горел желанием попасть, да и не попал, потому что мастерски симулировал лёгкую простуду. Придётся изображать из себя больного перед прислугой и пить лекарства, но это наивысшее зло в моём спектакле. Каков же хитрец… да я актёр, человек искусства!
Я всегда был не в восторге от торговли и её правил, о чём отец подозревает, но своего искреннего разочарования никогда не выкажет, не такого порядка он человек. И всё же, когда-нибудь мы будем вынуждены сойтись в непримиримом споре о моём будущем, но я не видел себя достойным наследником всеми уважаемого владельца крупнейшей в штате ткацкой фабрики Роберта Мастерсона, наладившего торговлю несравненного качества тканями и поставку готовых женских туалетов для магазинов одежды по всему штату. Весь текстиль доставляют прямиком из Франции, этим отец поспособствовал росту благосостояния нашей семьи и капиталов инвесторов, а вкупе с этим уменьшению безработицы, что особенно радовало губернатора штата. Боюсь, мои потуги в освоении семейного дела и сохранении материального благополучия не пошли бы ни в какое сравнение с заработанным отцом за последний год состоянием и вложенных в семейное предприятие трудов. Но в этих торговых и, по большей части, политических игрищах счастье не обошло стороной и меня, по крайней мере, в сердечном плане.
Вот уже третий день я наслаждался свободой, предоставившейся мне мнимой болезнью, проводя всё время за чтением бульварных романов, как совершенно неожиданно экономка Эдда известила о прибывших гостях:
– Вас желает видеть миссис Лаура Нотиннес.
– Супруга сэра Нотиннеса? – поинтересовался я с искренним удивлением.
Эдвард Нотиннес уважаемый человек, владелец ряда крупных торговых кораблей и нескольких парфюмерных лавок, а с недавних пор ещё и важный деловой партнёр моего отца. Я виделся с ним лишь дважды, пока сопровождал отца на нашей семейной фабрике, но вот миссис Нотиннес, я не имел чести знать, как, впрочем, и желания.
– Да. Она не одна, с ней пришла дочь. Насколько я могу судить, ваша ровесница. Они хотели навестить вас и справиться о вашем здоровье. Пригласить их?
У меня не было ни малейшего желания принимать гостей, да к тому же их приход носил скорее всего вынужденный характер. Видимо отец рассказал мистеру Нотиннесу о моей лёгкой болезни, а тот первым же делом направил в своё имение письмо с наказом для жены и дочери оказать мне визит вежливости. Ничего удивительного, ведь мой отец стал для Нотиннесов в какой-то мере незаменимым билетом в процветающее будущее. Единственное, что заинтриговало меня – это молоденькая девушка моих лет, а я всегда интересуюсь женской красотой, особенно той, с носительницами которой я ещё не имел удовольствия познакомиться.
– Да, конечно, пригласите. Только возвращайтесь к ним помедленнее, не могу же я предстать перед гостьями в таком виде. Эдда, а как мисс Нотиннес, красива? Или…
– Вы как всегда грубы, юный сэр. Девушка и вправду красавица, но вам бы пора перестать смущать меня такими вопросами. Ваш отец уж точно не одобрит, что я обсуждаю с вами молодых особ в такой манере.
Эдда всегда любила читать мне нотации, все же она домоправительница и работала в этом доме задолго до моего рождения, а потому её порой укорительное, но тёплое отношение к моей… не всегда тактичной персоне было нашей маленькой дружеской игрой. Кто знал, что бы со мной сотворил отец, узнай он каких порой дел я наворотил, а что бы он сделал с Эддой за утаивание моих проступков? Боюсь представить.
– Вы не устанете это повторять, верно?
– Как я и говорила, пока вы не повзрослеете.
– Хорошо, буду стараться. Пять минут, больше мне не нужно.
Как только Эдда вышла из комнаты, я сразу же встал с постели и принялся приводить себя в порядок. По легенде я был болен, так что мог бы не сильно стараться, но раз ко мне явилась, по словам Эдды, «красавица», то нельзя было ударить в грязь лицом. Пока я рыскал взглядом по комнате в надежде найти расчёску, меня окликнула Эдда, принесшая чистую белую рубашку.
– Спасибо!
Я взял рубашку, а Эдда как всегда тихо покинула комнату и отправилась поддерживать дом и прислугу в достойном виде и порядке, к которому хотелось бы стремиться и мне. На скорую руку я умыл лицо и брызнул несколько капель на растрёпанные волосы в попытке пригладить их. Парикмахер из меня никудышный, но справился вроде неплохо. Оставшееся время я потратил на то, чтобы одеться и привести костюм в надлежащий вид, а после вернулся к кровати. Для вида подобрал первую попавшуюся из стопки на прикроватном столике книгу и сел в стоящее рядом кресло.
За дверью послышались шаги поднимающихся по лестнице людей. Мне казалось, что я чересчур фантазирую о красоте девушки, но нежность женских голосов ещё больше подстёгивала моё воображение. Я не хотел поддаться ветреным чувствам, ведь меня могут настигнуть последствия. Мой отец не одобрял даже невинной простой прогулки с девушками, по его мнению, они скажутся на репутации семьи. Отцовская фигура всегда была на виду и слуху у людей, а потому, мой интерес к девушкам должен ограничиться лишь поиском супруги, и никоим образом не относиться к мимолётному увлечению. Я, по меркам незамужних девушек, завидный жених, а потому интерес чьих-то дочерей и уж тем более их родителей ко мне был очевиден и не лишён расчётливости, но скрывать то, что я иногда этим пользовался, было бы откровенной ложью, так что приближающаяся к моей двери незнакомка могла иметь на меня виды совсем уж далёкие от добросовестной заботы или светской вежливости.
Следовало подготовиться. Выпрямив спину, я открыл книгу и сделал вид, что увлечён её чтением. Через мгновение дверь в комнату открылась, а затем я услышал, как Эдда пригласила гостей пройти внутрь.
Первой вошла миссис Нотиннес. Статная женщина, морщины уже тронули её лицо, на котором ясно вырисовывались черты покорной супруги. Я мог лишь подозревать, но что-то мне подсказывало, что визит вежливости не вызывал у неё ни капли интереса к моей персоне, а лишь усталость от бесконечных поручений мужа ради его деловой и семейной репутации.
Однако моей жизни суждено было перевернуться с ног на голову, едва я увидел прекрасное создание, чей вид заставил трепетать саму мою душу и разум в придачу. Её чистое лицо с правильными чертами украшали прелестные пышные губки, голубые глаза и светлые волосы, которые были похожи на золотые нити, те самые, что сплели сами Мойры, чтобы две жизни пересеклись в этот день и в этот час.
– Я рада лично с вами познакомиться, мистер Мастерсон! – поприветствовала меня миссис Нотиннес. – Мой муж прислал мне письмо, которое я получила сегодня утром. В нём он сообщил, что ваш отец беспокоиться о здоровье своего единственного сына и желает поскорее вернуться домой, чтобы увидеть вас в добром здравии. Я не посмела пренебречь этими словами, поэтому мы решили навестить вас, и составить вам компанию.
«Я не посмела пренебречь этими словами». Как же глупо и фальшиво это прозвучало. Думаю, мы оба прекрасно понимали, ничем они мне помочь не смогут. Все, что мне было нужно для настоящей победы над простудой, давала Эдда, но вот появление прекрасной девушки действительно могло исцелить меня от тоски. Мне не хотелось как-то обидеть миссис Нотиннес, поэтому старался не смотреть слишком пристально на её дочь, но как же сильно не терпелось с ней познакомиться. Я хотел было ответить и поблагодарить женщину за визит, но не успел.
– Позвольте познакомить вас с моей дочерью Лавьен. Она в той же мере что и я желала вас навестить.
Лавьен… Лавьен Нотиннес. Я впервые слышал такое имя. Оно подходило этому ангелу небесной красоты, явившемуся передо мной. Она мне улыбнулась! Это был всего лишь миг до того, как Лавьен произнесла первые слова, но мне казалось, что весь мир застыл, чтобы я смог насладиться звучанием её мелодичного голоса.
– Рада с вами познакомиться! Мистер…
Я тут же перебил её. Меня это никак не красило, но я не мог позволить возникнуть преграде между нами из-за глупой формальности в виде слова «мистер». Не хочу быть для Лавьен никем кроме Коула.
– Прошу простить меня, но лучше если мы обойдёмся просто именами, если ваша матушка будет не против.
Я взглянул на миссис Нотиннес. Её лицо не выражало какого-либо непринятия из-за моего предложения, а даже если и так, то что бы это поменяло? Наши с Лавьен отцы точно бы обрадовались этой дружбе. По крайней мере, я хочу, чтобы моё предположение оказалось правдой…
– Как я могу быть против? Я буду рада, если такой благородный молодой человек и моя дочь как можно скорее найдут общий язык.
Миссис Нотиннес глянула на дочь, что, как я понял, было неким призывом к действию.
«А не задумали ли наши отцы поженить нас?» – подумалось мне. Мать Лавьен уж чересчур быстро отреагировала на мой фамильярный жест, словно… словно была готова к нему.
– И я рада знакомству с вами, Коул. Как вы себя чувствуете? Может… я могу чем-нибудь помочь?
Господи, какой же прекрасный голос. Он словно шёлк ласкал мой слух, я бы отдал всё на свете, чтобы до конца своих дней голос Лавьен звучал только для меня. Бесспорно, я был влюблён.
– Нет, благодарю! Я чувствую себя гораздо лучше и уже завтра буду в полном здравии.
Я старался говорить спокойно, не выдавая своих разгорячённых чувств. Но тут уже я заметил, что взор Лавьен был не просто направлен на меня, он выражал интерес. Казалось, что на меня взирали сами лазурные небеса.
Мне пришлось оторвать взгляд от Лавьен, потому что излишне пристальное внимание могло оскорбить её мать, а я бы этого не хотел, и не только из-за деловой репутации отца. Я хотел было проявить внимание к гостьям и не нашёл ничего лучше, как пригласить дам на обед.
– Может мне приказать подать обед, вы не голодны?
– Вы очень любезны, мистер Мастерсон, но мы отменили ближайшие срочные дела ради вас. Раз вы чувствуете себя много лучше, то нам бы не хотелось больше вас беспокоить. Но я благодарна за вашу заботу и теперь хочу ответить тем же. Как только вы окончательно выздоровеете, нашей семье будет приятно, если вы сообщите об этом в письме. Тогда же я приглашаю вас к нам на обед или ужин в честь знакомства и успешного положения дел наших семей. Вы же не откажете нам в такой любезности?
Я мог бы сказать, что был в восторге от предложения этой женщины. Всего за минуту она поставила меня в положение «выбора без выбора», при этом почти не выдав своего нежелания вообще посещать такого юнца как я, чтобы просто справиться о моём здоровье. Но её желания меня сейчас не интересовали, всё внимание было приковано к Лавьен. Пусть я был вынужден сдерживать вспыхнувшие чувства, но, по крайней мере, я получил гарантированный билет на новую встречу с девушкой своей мечты.
– Как я могу вам отказать? На такое способен лишь глупец без дольки воспитания и дружелюбия. Я обязательно приду.
Миссис Нотиннес улыбнулась. Мне казалось, что это была единственная настоящая эмоция на её лице. Я решил лаконично подвести итог этому визиту, рассчитывая убедить мать Лавьен в моём нежелании отнимать время у представителей столь делового семейства. Хоть я уверен, что никаких важных дел у миссис Нотиннес и не было.
– Позвольте мне вас проводить…
Я хотел было встать с кресла, как был остановлен взволнованной женщиной.
– Нет, нет, прошу вас, не тратьте силы понапрасну. – Миссис Нотиннес утеряла всякие признаки высокородной стати и всего за мгновение будто бы превратилась в простую женщину, боявшуюся как-то не угодить влиятельному джентльмену. – Мы сами отправимся домой. Вы хоть и хвалите своё самочувствие, но я не прощу себе, если мы отберём у вас нужные для выздоровления силы.
– Благодарю вас, в таком случае я останусь набираться сил.
И я остался в кресле, но не по причине заботливости о себе и о гостях, а из соображений сохранения своей легенды. Мой взгляд так и тянулся к ангельскому личику Лавьен, но я каким-то образом умудрялся сохранять самообладание, которое могло иссякнуть в любую минуту, а миссис Нотиннес могла заметить мой заинтересованный её дочерью взгляд и убедить мужа оградить от меня её чистую душу. Вот только… испуг. Что же так напугало миссис Нотиннес? У меня было одно предположение, но я не хотел смущать гостей своей бестактностью.
– Эдда.
Тут же открылась дверь, и в комнату вошла экономка.
– Да, мистер Мастерсон?
– Проводите наших гостей.
– Да, сэр.
– Всего доброго, мистер Мастерсон, – попрощалась со мной миссис Нотиннес и вышла из комнаты.
Я хотел было взять книгу, чтобы вернуть её обратно в стопку, как заприметил боковым зрением Лавьен, которая осталась стоять на месте. Повернув голову, я взглянул ей прямо в лицо. Мной словно овладело чувство беспомощности и мальчишеской наивности, как будто я видел уже свою жену, чья красота была предназначена только для меня. И вновь мир застыл в одном мгновении… мой разум оставил меня, стоило только услышать голос этого ангела:
– Я буду ждать вас в гости, Коул. Поправляйся поскорее.
Лавьен проследовала за матерью, а я вновь обратил внимание на Эдду, которая улыбалась ещё шире обычного. Она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Я был поражён поступком и словам Лавьен, всего одной фразой она обратила моё тело в камень, а душу в густой туман, окутавший мой вдумчивый разум. Не знаю, сколько я просидел в кресле без движения, возможно больше десяти минут, но вырваться из объятий приятных мыслей меня подтолкнуло то, чего я до конца не понимаю. Почему женщина, которая не только ни в чём не нуждалась, но и принадлежала семье с безупречной репутацией, так испугалась простого, вежливого предложения молодого человека проводить её? Это показалось мне странным, но что-то подсказывало, что этот визит вежливости был хорошо отрепетированным спектаклем. Но какова была его цель? Единственной причиной, приходившей на ум, был мистер Нотиннес. Неужели он настолько стал зависеть от дел моего отца, что способен использовать свою семью ради его расположения? Я могу ошибаться, но внутренний голос ещё ни разу меня не обманул, но мне всё равно не понятен смысл, разыгранного передо мной спектакля. Более того, в вопросе партнёрства между моим отцом и мистером Нотиннесом от меня не зависело ровным счётом ничего, а значит моё благоволение ничего не изменит. В конечном итоге я попросту выбросил эту мысль из головы, теперь в ней была лишь Лавьен, и грёзы о ней заставляли мою голову идти кругом.
Мне хотелось переодеться и провести, как я уже решил, последний день своей мнимой болезни в кровати. Но только я встал, как в дверь постучались, и я услышал голос Эдды:
– Юный сэр, могу я войти?
Ох уж этот «юный», видимо даже в шестьдесят лет я останусь для Эдды ветреным мальчишкой. Эдда стала мне второй мамой, потому что свою первую и настоящую мать я совсем не знал. Единственное что я могу поведать о той женщине – она умерла, подарив мне жизнь. Я не могу сказать, что скучаю по ней, даже отец никогда о ней не говорил, и это не удивительно, ведь он из тех людей, чьи чувства и эмоции всегда хранились под надёжным замком делового и серьезного характера. Эдда же, можно сказать, член нашей семьи. Никто не подозревал, как в доме Мастерсонов хозяева относятся к прислуге, пусть даже и к Эдде, которая понимала не меньше нашего, как ей следует себя вести в присутствии гостей. Эдда удивительный человек, и я мог бы многое о ней рассказать, а её забота стала для нас неотъемлемой частью домашней атмосферы. Но привести в мою комнату её могло только одно – желание обсудить приход гостей, в особенности моё знакомство с юными особами, а я старался не лишать женщину этой маленькой радости.
– Да, входи.
Эдда вошла, и я заметил, как её лицо словно сияло от переполнявшей радости. Мне казалось, что дай этой женщине волю, она сама меня отмоет от пыли бездельничества, приоденет в выглаженный выходной костюм, причешет и надушит парфюмом, а затем лично доставит на дилижансе к дому Нотиннесов. Впрочем, каждый визит гостей, среди которых были дочери влиятельных господ, оказывался для Эдды поводом для излишней старательности. Только в этот раз я был не прочь прямо сейчас отдаться в заботливые руки домоправительницы и быть доставленным прямо к Лавьен в лучшем виде.
– Вы ей очень понравились, я это сразу поняла. Какая же она красивая, а вы… Надо было настоять и усадить их за стол.
– Боюсь, у них были срочные дела.
Я неспроста утаил правду от Эдды. Мне не хотелось, чтобы она видела во мне те вспыхнувшие чувства к Лавьен. Возможно, я бы и рассказал ей обо всём, вот только Эдда, подхваченная волной нахлынувшего на неё счастья, не удержится и сразу же поделится радостью с остальной прислугой, а этого допускать было нельзя. Один раз болтливые языки меня уже женили на чьей-то дочери, и того мне хватило. Но важнее было другое – репутация отца, а он точно содрал бы с меня шкуру, если бы я поступил, как он говорит: «поспешно и опрометчиво».
– Юный сэр! Я вас знаю, вы могли бы быть понастойчивей и, хотя бы попытаться убедить их переменить свои планы. – Эдда замолчала и протяжно выдохнула, таким образом стараясь взять себя в руки. – Как вы себя чувствуете?
Чувствовал я себя прекрасно и даже лучше. Не было слов, описывающих полноту моего счастья, по крайней мере, я таких не знал. Но вопрос Эдды заставил меня задуматься, а сколько мне необходимо пробыть больным? Я ведь не могу сегодня же направить письмо о своём визите в дом Нотиннесов, это как минимум покажет моё наплевательское отношение к своему, да и их тоже, здоровью. Хоть я и не корил себя за притворство перед отцом, но моя мнимая болезнь впервые оказалась противоречивой штукой. С одной стороны, я получил в дар визит Лавьен, но теперь вынужден изнемогать от нетерпения.
– Чувствую себя хорошо. Думаю, два-три дня, и я буду на ногах.
– Приятно это слышать, вы очень быстро пошли на поправку, вероятно тому поспособствовал сегодняшний визит. – Эдда, как и всегда, махнула на меня рукой и продолжила уже своим привычным тоном, – да это и не удивительно. Вы молоды и сильны, хотя вам не помешало бы прогуляться и вдохнуть свежесть нового дня.
Эдда почти предвосхитила мои мысли о прогулке к каменному мосту, над рекой Карнэ. Это моё любимейшее место, где я не раз останавливался, чтобы понаблюдать за бегущей водой, движимыми ветром цветами, людьми вокруг, а по вечерам, если удавалась там оказаться, я наблюдал за звёздами и луной, чьи отражения в Карнэ делали вечера по-своему прекрасными. В это волшебное место я и хотел отправиться, но теперь только с Лавьен, осталось лишь дождаться подходящего момента и пригласить её.
– Эдда, я хочу привести себя в порядок и переодеться. Зайди минут через двадцать, у меня будет к тебе поручение.
– Да, сэр. Вам накрыть на стол? Или может принести еду сюда?
– Нет-нет, пока мне нужна лишь тишина.
Эдда удивлённо взглянула на меня и пару раз кивнула, будто бы поняла, зачем я прошу оставить меня.
– Хорошо, сэр. – Она вышла и закрыла за собой дверь.
Я тут же ринулся к столу, не желая терять времени. Достал из ящика бумагу и со всей аккуратностью взялся за перо, дабы не выразить свою торопливость в строках.
Миссис Нотиннес, к сожалению, я не смог поблагодарить вас за визит как полагается. Ваше внимание придало мне сил, и вот теперь я уже почти выздоровел. Как и обещал, направляю вам письмо, чтобы уведомить о своей готовности принять приглашение на обед и посетить ваш дом, смея рассчитывать на гостеприимство знаменитого и уважаемого семейства Нотиннесов.
Погостить у вас смогу не раньше пятницы. Любая болезнь хитра, поэтому я три дня побуду в семейном доме, чтобы не подвергать риску здоровье ваше и вашей дочери.
С нетерпением жду вашего ответа.
Коул Мастерсон
Перечитал письмо, я остался доволен собой. Нейтральный тон соблюдён, а пятница будет отличным днём для ответного визита. Конечно, мне придётся целых четыре дня провести в атмосфере терзающего ожидания встречи, но осторожность на сегодня важнее разгорячённой головы. Трепет в моей душе понемногу стал утихать, ведь теперь от меня мало что зависело. Оставалось лишь ждать и не заболеть по-настоящему – это было бы иронично.
Я тут же запечатал письмо, чтобы Эдда ни под каким предлогом не прочитала ни строчки. Печать она точно не посмеет вскрыть, такого за ней не наблюдалось никогда, да и в принципе не было случаев, чтобы тайны писем Мастерсонов выплывали когда-либо наружу.
За оставшееся время я переоделся и умылся. Успел как раз вовремя, Эдда уже постучалась.
– Входи.
Не успела Эдда войти в комнату, как сразу перешла к делу.
– Какое у вас для меня поручение?
В полном спокойствии, не выражая никаких любовных чувств, я передал конверт Эдде.
– Это для миссис Лауры Нотиннес. Решил поблагодарить её за визит. Только отправь его завтра, ближе к обеду. Дома их до этого времени все равно не застать.
Безобидная ложь уж точно ей не навредит.
– Надеюсь, вы пригласили их к нам отужинать? – с предвкушением упрёка спросила она.
