Я – охранник!

Был дядя Паша, хороший человек с головой похожей на яйцо, всегда заботящийся о ближних своих, помогающий крепким мужским советом в трудную минуту, рассказавший про и купивший мне удобную точилку для ножей и ножниц, но и он же сдавший меня начальству, когда я, в свободное от работы время насвинякался дома у соседа, и в конце концов оказался ночью спящим за столиком, в закрытом «Теремке», расположенном на территории «Ленты», то есть вверенного мне объекта. Меня не уволили, но оштрафовали. Вроде.

Работали с нами, мужиками, и женщины, пришедшие в «Ленту», скорее всего с каких-то вертухайских должностей, а возможно и бывшие сотрудники милиции. Одна такая очень горласто пыталась командовать мною, но я старался не прогинаться, ибо если бы я позволил себе выполнять приказы женщины в нашем патриархальном коллективе, репутация моя смылась бы в трубу первого попавшегося туалета.

Как вы уже заметили, в охране выпивали почти все, почти всегда и почти по любому поводу. Лично для меня хорошим поводом было окончание моей смены так как душевных и физических сил не оставалось, чтобы дотащить свое бренное тело до дома, но после некоторого допинга, появлялся некоторый кураж, исчезающий, впрочем, через полчаса и сменяющийся желанием заснуть где-нибудь на лавочке.

Особыми подвигами похвастаться я не могу, хотя скажу, что в «Ленте» воришек ловили довольно часто. Особенно хорошо это удавалось сотрудникам аудита и контроля, через камеры выслеживающим негодяев и своевременно докладывающим о них нам, охранялам.

Так, когда я честно отдыхал свои пятнадцать минут, по рации прошла информация, что в мою сторону движется некий тип, возможно наркот, с двумя палками сыровяленой «Партэ» Клинского мясокомбината. Я оживился, возможность заработать честную «палку» для премии была налицо, выскочил через служебный вход и тут ко мне подскочила тетка из мясного отдела «Ленты» и показала на изверга, уже перебежавшего через улицу Руставели.

Я среагировал быстро, благо рядом с «Лентой» отдыхали в «бобике» два сержанта. Доложив им обстановку, я начал переходить дорогу, не теряя нарика из виду. Милиционеры браво и с гравием из-под колес развернулись на перекрестке и зажали любителя клинского вяленного мяса в кармане двора. Тут подскочил я, и пытаясь втиснуть свои пять копеек в спецоперацию под кодовым названием «Вяленый нарк», уже издалека начал бранить воришку, одновременно показывая бравым служивым дорогу в наш охранный закуток, где обычно оформлялись пойманные «7.27.1» или «7.27.2.» КОАП РФ. Ну или «сто пятьдесят восьмые». Это статья Уголовного Кодекса о тайном хищении чужого имущества или в простонародье – о краже.

Но обычно все было тихо и спокойно, и я бродил вдоль касс, наблюдая за бранящимися с кассирами покупателями или рассматривая кучу мелких магазинчиков напротив прикассовой зоны.

Заканчивая этот очередной этап моей карьеры охранника, хочется сказать, что, проработав в «Ленте» примерно шесть месяцев, я начал сильно уставать от суточных дежурств, голова моя тупела в геометрической прогрессии, к тому же я усугублял ситуацию пивом, с которым никак не мог справиться в течение выходных и все время оставлял на последний вечер перед очередными сутками. Потом пытался утром звонить старшему объекта с просьбой подменить меня, но он категорически не соглашался, требуя, чтобы я выходил на работу иначе последует штраф.

В конце концов, отпахав очередные двадцать четыре часа, я заявил начальнику, что у меня проблемы с глазом и я увольняюсь. Все произошло быстро, и вот я снова оказался свободным человеком, пытающимся очередной раз найти свое место в жизни. Думая, что завяжу с охраной, я начал подыскивать что-то другое, но финал этой охранной симфонии без номера был еще впереди.

Травматические пистолеты, «Москва! Звенят колокола!» по двадцать восемь раз в месяц, дубинки, драки в электричках, ужасная жара лета 201… года – все это маячило на горизонте, потихоньку обволакивая меня по самую грудь, а сам я того не ведая, бежал навстречу.

Глава 6.

Начну с того, что был у меня друг по имени Гога. Был он огромным кавказцем, осетином, бывшим военным студентом-медиком, которого вышибли за драку из ВМедА, то есть Военно-Медицинской Академии. К сожаленью, судьба свела меня с ним таким образом, что он довольно-таки длительное время жил у меня в квартире, я сделал ему постоянную регистрацию для восстановления на учебе в уже гражданском вузе и даже брал кредиты на свое имя, чтобы помочь ему решить финансовые проблемы. Ну и дебил, скажете вы. Возможно, отвечу вам я. В то время дурь юношеского максимализма типа «пацан сказал, пацан сделал» еще не полностью выветрилась из меня, поэтому тогда, в 201… я смотрел на людей немного под другим углом в отличие от сегодняшнего дня, когда меня мучит хронический остеохондроз.

В общем, этот Гога, работал в охране до изнеможения, одновременно заочно обучаясь в каком-то медицинском институте. И вот, ему предложили довольно-таки солидную работу в ЧОПе «Поезда-Охрана». Ездить в электричках с контролерами и помогать проверять у пассажиров билеты. Вся загвоздка была в том, что требовалась официальная лицензия охранника, которой у него не было. А у меня была. Короче, он предложил мне сходить в офис и переговорить с заместителем директора, а там уже как карте ляжет.

Офис у них был возле Московского вокзала, я пообщался с нормальным пацаном, Ваней Пакетиковым, бывшим чемпионом России по кикбоксингу в каком-то там весе. Мы обсудили все вопросы и мне сказали, что вскоре перезвонят.

Ждать пришлось недолго, и вот, я, уже одетый в форменную одежду, с погонами РЖД, иду на площадь Восстания, сделать несколько фото для документов. Вы конечно же будете смеяться, но я был так горд собой, когда в самом конце мая, когда весна уже была готова передать эстафету душному питерскому лету, вышагивал в легкой голубенькой рубашечке с красивыми погончиками по Невскому! Я наконец-то достиг той цели, той мечты, которую лелеял всю свою юность. Я был еще молод, мне было в районе тридцати лет и казалось, что природа поет со мной.

Ну да ладно.

Дальше хотелось бы отметить, что каждый вокзал в Питере на сленге назывался по-своему, что немаловажно при общении среди местных жителей, а также своих коллег. Московский вокзал называли Москвой, Балтийский – Болтами, Ладожский вокзал так и звался Ладожский, Финляндский прозвали Финбаном ну а вокзал, с которого мне предстояло совершать свои рейсы в пригороды, Витебский – Витьком. Да, да, Витьком.

Так вот, как сейчас помню начало ужасного, пожароопасного лета 201…, все кругом если не дымится, то просто задыхается от неимоверной духоты и жарищи. Первый день. Я сижу в вагоне и жду своего напарника, контролеры уже сели и болтают друг с другом, косо поглядывая на меня, и электричка вот-вот должна тронутся в сторону Павловска.

Сразу добавлю, что наши электрички ездили по Витебскому направлению, и имели конечные станции, такие как Новолисино, Поселок, Оредеж с проездом через Павловск, Вырицу, Новинку, Чолово и так далее. Кто в курсе, тот поймет.

Моего коллеги нет, а кондукторы уже тронулись в путь, переходя из вагона в вагон и проверяя билеты у пассажиров. Мне, конечно, слегка тревожно – первый день все-таки – но я уповаю на то, что новичкам везет и мне сегодня не попадется какой-нибудь чрезмерно агрессивный бивень, отказывающийся платить по таксе.

Мы проезжаем станцию Боровую, потом Воздухоплавательный Парк, и вот, на станции «Проспект Славы», в вагон заскакивает мужичонка в такой же как у меня форме, поправляет очочки и тянет мне ладошку лодочкой. Мы представляемся друг другу, и я узнаю, что это – мой напарник, не помню имени, пусть будет Виталик, и он живет на «Славе». Я выдыхаю, тщедушный охраняла – тоже охраняла, и мы едем дальше. Сегодня у меня короткий рейс, и после Павловска мы возвращаемся обратно на Витек. Мой коллега спрыгивает, ну конечно же, на «Славе», и вскорости мы прибываем на вокзал. Контролеры идут на обед, я тоже пытаюсь разнюхать, где самые вкусные пирожки, а потом иду в зал вокзала передохнуть.

Кстати, вы не бывали на Витебском вокзале? Тогда очень рекомендую. Старейший вокзал в Санкт-Петербурге и России – он поражает своей красотой и вычурностью лепнины, а также изумительной яичной росписью залов – так бы сказали на телевизионном канале «Культура». А я скажу проще, вокзал очень красивый и там есть, что посмотреть в свободное время. Такое как у меня, например. Я хожу по мраморным лестницам задравши голову, а потом, остановившись долго рассматриваю памятник фон Герстнеру.

Два часа прошли, нужно ехать дальше. Я сажусь в вагон, девушки-контролеры подсаживаются через минуту. Народу уже порядком, похоже, во второй половине дня придется хорошо поработать. Мы трогаемся, и скоро стальной голос диктора скрежещим металлом объявляет станцию «Проспект Славы». Я вижу в окне фигурку Виталика, но Господи, что с ним случилось за эти два часа обеда! Из более или менее адекватного человека с собственной точкой зрения на архитектуру города Павловска, мой кореш превратился в неадеквата, залившего в себя, по меньшей мере поллитру белой. Мы пытаемся работать, но Виталик – полный ноль, он с трудом продвигается сквозь пока еще не очень забитые вагоны. Но вот, мы проехали Купчино и началась давка. От напарника толку никакого, и мы с контролерами принимаем решение посадить его на лавку к пассажирам. Мой сослуживец сразу же погружается в томную дремоту, уронив всклокоченную шевелюру на плечо бабушке, пытающейся отмахиваться от него журналом со сканвордами «Зятек».

Ничего не поделаешь, на сегодня Виталий выбыл из крепких рядов военизированной железнодорожной охраны.

Я с полной самоотдачей работаю за двоих. Мы, прокатившись до Вырицы, стучим колесами обратно в город. Первый день работы на «электронах» выжал меня как мочалку, но зато контролеры, проникнувшись моей ситуацией, расположились ко мне и даже вроде стали считать за своего.

На следующий день я захожу в электричку, и я точно знаю, что на «Славе» никакой Виталик, еле стоя на ногах уже не влезет внутрь вагона, чтобы рассказать мне о разнице между Детским и Царским Селом.

Я угадал, потому что вижу, на скамейке сидит тучный пожилой мужик в форме нашего ЧОПа, похоже, мой новый коллега.

Глава 7.

Сначала Лоло – так я прозвал нового напарника за его пингвинячью походку и форменную пилотку, сросшуюся с круглой головой – относился ко мне свысока и считал за пацана. Но постепенно, разговорившись, мы начали общаться чуть ли не как братья, доверяя друг другу самые сокровенные секреты и сплетни, ходившие среди работников нашего электрохозяйства. Он был неплохим мужиком, которого, впрочем, не особо жаловали остальные охранялы.

Как бы то не было, мы начали работать в паре и ездить по разным витебским направлениям, будь то Павловск, Поселок, Новолисино или далекая Оредеж.

Я, как настоящий ценитель искусства, во время наших обедов, с удовольствием изучал вокзалы Павловска и Пушкина. Меня пленяла красота архитектуры конца девятнадцатого века, еще до конца не испорченная современными пристройками и построечками. Не скажу, что мне не нравились старые станции и остановочные пункты, попадающиеся нам по пути. Древнее сгнившее дерево, от которого веяло колодцами с русалками, бабами Ягами и Алешами Поповичами, наводило на мысли о бренности бытия и хрупкости всего земного.

Поскольку работать на «электронах» я начал в разгар лета, на выходных в электрички набивались толпы народа, едущие отдыхать и купаться в Вырицу, Новинку и на о.п.125 километр. Уже на пути к вожделенной теплой водичке, некоторые пассажиры разогревались настолько, что отказывались платить за проезд и бегали от контролеров из вагона в вагон. Мы, естественно, гонялись за ними, а поймав, выталкивали из вагона на остановках. Иногда приходилось махать руками, чтобы незадачливый турист не врезал тебе по носу. Еще хуже ситуация становилась на обратном пути по воскресеньям. В каждом вагоне раздавались пьяные песни и пляски, народ бузил и требовал продолжения банкета. Вот тогда и случались самые опасные стычки, порой заканчивающиеся весьма плачевно. Кроме охраны в электричке иногда ездил и наряд милиции, поэтому мы с напарником чувствовали некоторую поддержку. Но все равно, иногда становилось не по себе. Пьяные компании разбирались друг с другом, в некоторых случаях применяя холодное оружие и шампуры для шашлыка. Если такому проткнутому пассажиру везло, и он смог вытерпеть час или полтора – на вокзале в Павловске его ждала карета скорой помощи. Если нет, то…

Но не будем о грустном.

Работа охранника грязная во всех смыслах. Иногда ты, фигурально выражаясь, словно измазан говном и в душевном, и в физическом смысле. А иногда даже буквально. Никто не говорил, что будет легко, поэтому особо впечатлительным не рекомендую читать следующие несколько абзацев.

Как-то я крепко выпил перед своей очередной сменой и поехал на Витек с сильного бодуна. Стояла все та же душная жарень нескончаемого лета 201…года, и мне было очень не по себе, отходняк мучил меня нестерпимо, но я не мог пропустить смену иначе меня бы оштрафовали.

Кое-как, прибыв на вокзал, я с двумя контроллерами отправился в сторону Вырицы, чтобы вернуться на Витек примерно к обеду. Именно тогда, на подъезде к Павловску, когда поезд проезжал Кобралово, у меня случилось сильнейшее несварение желудка. Я не мог покинуть свой пост и выскочить на станции, поэтому мужественно держался, надеясь дотянуть до Павловска. Я мучился сильнейшей болью, живот крутило, давление поднялось и все мое тело бросало то в жар, то в холод. Но, такова наша служба. И в день, и в ночь…

В общем, когда до Павловска оставалось несколько десятков метров, оказалось, что контролеры будут обедать здесь, а не на Витьке. Это сообщение крайне расстроило не только мой момон, но и меня и, видимо, что-то пошло совсем не так, потому что одна из девочек, уже стоя перед почти раскрывшимися дверями, брезгливо повела носиком и спросила свою товарку, не чувствует ли она некую кислятину, повисшую в воздухе. Та уже настроилась выйти из вагона, поэтому отрицательно помахала головой, я тоже подтвердил, что все в порядке. Двери закрылись, и я поехал в Пушкин. Не буду омрачать сие повествование описанием того, что творилось со мной в этот тяжелый для памяти промежуток времени. Скажу только, что через некоторое время я вышел из туалета железнодорожного вокзала на станции «Детское Село» города Пушкина одетый умытый и…постиранный. Подробности излишни.

А вы говорите, не наш метод…

Но не все воспоминания о службе на «электронах» предстают в моей памяти в гадких, желтоватых тонах.

Я с удовольствием помню вечера того адского лета, когда переполненная электричка, только что отошедшая от станции «Оредеж», стоит перед светофором и ждет своего сигнала. Солнце уже на горизонте, багровым шаром закатывается за Мировой океан, а весь поезд потихоньку гутарит о своем, о людском. И только иногда раздается голос контролера, спрашивающего очередного растяпу-пассажира:

– Тебе до Вырицы? Тогда готовь еще десять рублей.

Почти все обилечены и можно немного отдохнуть, прислонившись спиной к металлической раздвижной двери вагона. Везде есть своя романтика. Искать лучше нужно.

Глава 8.

Постепенно лето 201…года начало сходить на нет вместе со своей безумной, зажигательной жарой и пожарами, заполонившими всю матушку Россию. Бабье лето и долгожданный сезон дождей наш сланый ЧОП встретил сначала с щенячьей радостью, а потом с угрюмым ожиданием первых заморозков. Офис уже выдал, вернее вычел из зарплат охранников теплую зимнюю одежду, состоящую из трехслойных, ватных штанов на лямках вместе с теплой курткой. Я приобрел берцы, то есть армейские ботинки с высоким голенищем, дубинку, наручники и почти совсем слился с синей угрюмой массой, катающейся изо дня в день вместе с контроллерами по витебской ветке.

Ударили долгожданные морозы, и мы с напарником начали греться в жарко натопленных вагонах электрички, а когда приходилось выскакивать на засыпанную первым снежком станцию, первым делом забегали внутрь, чтобы выпить горячего чая или какао с бутербродами.

Помню, что именно осенью, когда я отравился каким-то вокзальным несвежим хычином с мясом, сердобольные коллеги посоветовали мне полечиться водкой с солью. Я принял эту профилактическую меру за настоящую терапию и начал употреблять «огненную микстуру» при каждом удобном случае. Мне очень полюбились все эти маленькие магазинчики, расположенные почти на всех станциях, где можно было купить яичко с майонезом и зеленым горошком, бутерброд со шпротинкой и веточкой сельдерея, а также свежие (слышу ваш смех) пирожки с картошкой, капустой и мясом.

Я с напарником во время обеда выискивал пекаренки, расположенные недалеко от железнодорожных станций, где можно было за небольшую денюжку приобрести наисвежайшие булочки и выпить горячего сладкого какао.

А после рейсов, мы, небольшими компаниями собирались в привокзальных кафешках, пили белую с закусью и горячо обсуждали так истово волновавшие каждого охранника вопросы: зарплату, графики, начальство, контроллеров, очередную пересдачу экзаменов и так далее.

Здесь я хочу упомянуть так называемые подработки, которые приносили нам пару лишних тысяч к зарплате. Приятно вспомнить как я с несколькими сослуживцами поехал дежурить в Выборг на несколько суток, охранять почти готовый к открытию после реставрации железнодорожный вокзал. Вокзал готовился, отчасти к запуску нового скоростного электропоезда «Аллегро», производимого в Италии французской фирмой «Alstom», который намеревался курсировать между Финбаном, он же Финляндский вокзал, и Хельсинки. О подработках на этом самом «Аллегро» я расскажу в следующих главах, а пока хочу отметить, что те несколько дней и ночей, проведенных в Выборге, запомнились мне прежде всего сильным недосыпанием, плохим питанием и не особо продуктивными разговорами с моими товарищами по охранке. К сожаленью, мне не выпало случая осмотреть великолепный старинный город Выборг более тщательно, но я успел полюбоваться архитектурой перронов и восхититься внутренним убранством раздолбанного после ремонта вокзала.

И вот, наступил день, как сейчас помню это холодное декабрьское утро 201…года, когда мне позвонил замдиректора и сообщил, что мне нужно будет выйти на линию «Сапсана» и подменить одного заболевшего – а охранники часто болеют, догадайтесь почему – товарища. Если все пройдет хорошо, то, возможно, меня переведут на «Москву» на постоянную работу. Выслушав приказ, я завершил звонок и потом громко выдохнул прежде чем возрадоваться данному событию. Каждый «электронщик» мечтал перейти работать на «Сапсаны», но не каждому такая возможность представлялась. О работе на скоростном поезде ходили легенды: шептались, что там можно очень неплохо зарабатывать, передавая грузы из Питера в столицу и обратно. Так же, если ты в хороших отношениях с ребятами из вагона-ресторана, то всегда будешь сыт, пьян и нос в табаке. Осмотр московских достопримечательностей также ставилось плюсом к этой божественной работе.

В общем, даже одна поездка считалась выигравшим лотерейным билетом. А тут – возможная постоянка.

О, Боги! За что вы так милостивы к рабу вашему, охраннику?! Только моя голова осталась на поверхности зыбучих песков, зовущихся российской непрофессиональной охраной, но вот парадокс, я был безмерно счастлив и рад!

Глава 9.

Даже и не знаю, с чего начать эту главу, столько всего интересного и познавательного хотелось бы мне поведать о «Сапсанах», поэтому начну с общей информации.

«Сапсан», он же ЭВС, то есть электровысокоскоростной поезд немецкой компании Siemens, входящий в семейство поездов «Velaro», назван в честь птички из рода соколов. Передвигается он крайне быстро, между Петербургом и Москвой около 650 километров – на это ему нужно около четырех часов, старик Радищев кусает локти своего кафтана, но что поделать, двадцать первый век диктует свои законы касательно всего, и даже скорости не остались за бортом. Данная модель поезда произведена специально для России, внутри есть шапки-ушанки и тулупы на случай экстренной остановки в Бологом. Шутка, конечно же. А вообще, сервис в «Сапсанах» зашкаливает, не говоря уже о комфорте и удобстве. Кто еще откажется от возможности приехав в одну из столиц, сразу же оказаться в центре города. Отпадает необходимость проходить таможенный осмотр в аэропорту и покупать билет на автобус, чтобы еще час или около того трястись, разглядывая местные достопримечательности, состоящие в основном из дурацких предвыборных билбордов, ну или что-то в этом роде.

Короче, рекомендую.

Билеты на «Сапсан» не обязательно дорогие, есть конечно ВИП-места, вагон первого класса, но и для обычных середнячков найдется где присесть. Существуют специальные тарифы, вроде по воскресеньям, с довольно-таки бросовыми ценами на билеты. С 200…года и по сей день этот поезд пользуется заслуженным уважением и популярностью среди всех слоев населения, будь это Анастасия Гречкина с питерской «Академки» или Михаил Боярский, шастающий по концертам и встречам с благодарными зрителями.

Ну а теперь о работе в этом самом «Сапсане».

Откатав свой пробный рейс, я, видимо, прошел проверку на вшивость и меня поставили на постоянные рейсы, которые отправлялись в шесть тридцать утра из Питера. Сначала я ездил с Костей Пожаровым – довольно-таки душным типом, воевавшим в свое время где-то в Камбодже и видимо оттуда привезшим дурную привычку вынимать из тебя всю душу, а потом еще и просить денег в долг. Короче, я его уважал, но крови он мне попил много. К счастью, проездил я с ним не долго, моим новым другом по высокоскоростному креслу в штабном вагоне стал Петрович из славного города Геленджик, не помню его фамилии, «краснодарский ухарь», как его звали некоторые коллеги. Он был довольно славным малым, никогда не упускающим возможности урвать что-либо, но и не забывающий о коллеге, сидящим возле подлокотника. Спустя месяц работы на ЭВС, я так буду называть «Сапсан», я успел навидался всяких ребят, работающих рядом со мной и имеющих за спиной войны, заслуги перед Родиной, или просто наглые и борзые. В общем, работа обещала быть крайне интересной. И она такою действительно была.

Во–первых, форменная одежда. Конечно же, мой проперденный «электронный» костюмчик и рядом не висел на вешалке с прекрасными штанами из уютной темно-синей материи и белоснежной рубашкой с желто-зелеными погонами. Галстук цвета индиго на резинке. Ну и конечно же, самый настоящий пиджак. Не засаленная, топырящаяся карманами кутка охранника из «Пятерочки», а пиджак! Да-да!

В общем, работал я четыре через четыре. Вставал утром в четыре тридцать. Делал зарядку, мылся, завтракал и подходил как-раз к открытию метро, то есть к пяти тридцати пяти. Полчаса до «Площади Восстания» и я уже на «Москве». С шести до шести тридцати у нас с напарником патрулирование вдоль поезда, помощь проводникам, в случае чего у нас есть инструкции, как действовать в той или иной ситуации. Мы ходим туда-сюда, смотрим на знаменитых людей, любящих утренние рейсы, ждем людей с посылками до Москвы, ну и общаемся с коллегами, которые трогаются в путь чуть раньше нас – в шесть пятнадцать. Так же, на платформе присутствует оперативный дежурный, отправляющий и встречающий каждый поезд. У «соколенка» – меня и моего напарника – есть при себе служебный телефон, по которому мы должны отзваниваться оперативнику по каждому аварийному поводу. Будь то драка в поезде, экстренная остановка по причине сбитого человека ну или если захочется узнать, когда же все-таки перечислят аванс.

По регламенту, каждый охранник должен раз в полчаса проходить весь поезд, чтобы удостоверится в отсутствии разного рода конфликтов и проблем со стороны пассажиров. Обычно мы занимаем два кресла, я уже говорил, в шестом, штабном вагоне. В нем сидят проводник и кассир, продающий билеты. У начальника поезда и бортинженера отдельная клетушка в пятом вагоне. За каждым проводником закреплен вагон, который он обслуживает и за который отвечает.

Сразу после выезда можно было немного покимарить, сонно глядя в темное окно с проносящимися мимо рубиновыми огоньками станций и коммуникаций. Позже наступало время завтрака. Один из нас шел в вагон-ресторан и, в зависимости от того, насколько приятельские были отношения с персоналом бара, отхватывал или пару булочек с чаем, или полноценный завтрак, включающий в себя сыр, масло, ветчину, галеты, джем, горячее блюдо и так далее.

После завтрака можно было еще немного всхрапнуть ну или посмотреть какой-нибудь фильм по телевизору, висящему в каждом вагоне. Одноразовые наушники прилагались к пассажирскому месту, поэтому проблем со звуком не было. За 201…год я посмотрел фильм «Край» с Владимиром Машковым сумасшедшее количество раз! К сожаленью, репертуар был невелик и приходилось довольствоваться тем, что показывает Сапсан-ТВ.

При мне поезд делал остановки в Бологом и Твери. Заходили и выходили немногочисленные пассажиры, но все, в основном, ехали до Москвы.