Таронн: безумец

Марвил хотел вступить в Страндайл, но Ринд без всяких объяснений ему не позволил. Он только сказал, что время ещё не пришло. Не зная или не понимая многого, сын злился на отца, а тот не хотел рассказывать всю правду о страйдах и предательстве.

Юноша лежал на спине со скрещёнными на груди руками и смотрел в потолок. Его чёрные волосы, которые доходили ему до плеч, были разбросаны на подушке. На широком лбу появилось несколько морщин. Он сильно сжал челюсти – так, что заскрипели зубы, – хотя холода не чувствовал. Лицо было бледным, и лишь серые глаза сверкали гневом. Марвил был зол на себя, на псов, на солдат, испугавшихся и не пришедших на помощь, на отца, потому что он мог отойти, убежать, укрыться, а не вступать в заведомо смертельный бой.

К его горлу подступил ком, а в глазах появились слёзы. Он плакал, но делал это тихо, без стонов и всхлипов – так, как плачут только мужчины, ничем не выдавая своей слабости. Это можно было заметить только по лёгкому вздрагиванию плеч.

Порыв чувств так же внезапно прекратился, как и возник. Опустошённый и разбитый, Марвил громко выдохнув воздух и наконец расслабился. Он лежал на спине с закрытыми глазами. Не было ни мыслей, ни чувств – лишь пустота в надломленной душе. Наверное, больше не будет ни счастья, ни радости от жизни. Ему никого не хотелось видеть, и только любовь к Тэррин удерживала его сознание в этом мире.

Положив на поднос копчёное мясо и взяв вино, девушка подошла к кровати Марвила. Увидев его с закрытыми глазами, она решила, что он заснул, и накрыла его одеялом.

– Я не сплю, – шёпотом произнёс Марвил.

– Я принесла тебе поесть. Нужно подкрепиться – это придаст тебе сил, – сказала Тэррин, взяв с камина поднос.

– Я не могу и не хочу. Кусок мне не лезет в горло. Пожалуйста, Тэррин, оставь меня. Мне надо побыть одному. Увидимся завтра, а лучше через пару дней.

– Да что ты такое говоришь?! Как я смогу оставить тебя? Даже слушать не хочу! –Тэррин присела к Марвилу на кровать. – Ты должен перекусить – съешь хоть кусочек.

– Покорми меня.

– Как в детстве?

– Да.

Тэррин отрезала несколько кусочков мяса и положила их в рот Марвилу. Когда он их съел, она подала ему бокал с вином.

– Помнишь, когда нам было по десять лет, ты заболел, а твоего отца не было дома, и я тоже кормила тебя?

При напоминании об отце Марвил перестал есть и напрягся.

– Прости меня, я не хотела тревожить твою душу, – печально сказала Тэррин. Придвинувшись к Марвилу, она обняла его.

– Не надо извиняться. Ты не виновата. После смерти отца у меня опустились руки. Я не знаю, что мне делать. Как мне жить дальше? Я мечтал вступить в один из его отрядов. Я долго тренировался, чтобы стать страйдом и много раз просил отца позволить мне уйти в Страндайл, но он постоянно отказывал.

– А он не объяснял почему?

– Нет. Он только говорил, что моё время ещё не пришло.

– А где они теперь? Кто возглавит их?

– Хотя они и победили, их осталось очень мало после битвы с чёрными магами в пустыне чёрных камней. Из десяти тысяч пошедших за отцом вернулась только пара сотен. Отец распустил их по домам на три месяца. И они ещё не знают, что их генерал убит. Он планировал набрать новых воинов, но и в этот раз отказал мне. Ему было что-то известно, а посвящать меня в это он не хотел. Вчера вечером, до того как пришли псы, отец мне сказал: «Марвил, сынок, ты не понимаешь, о чём просишь. Если бы ты знал то, что знаю я, ты бы со мной согласился. Твоё время ещё не пришло. Я верю в тебя. Ты станешь великим воином. А когда это произойдёт, обрати свой взор на Таронн». Теперь его не стало. Как же мне раскрыть смысл его слов? Почему он всячески удерживал меня дома и не пускал в Страндайл?

– Что же будет со страйдами, когда весть о гибели генерала до них дойдёт?

– Я не знаю. Думаю, никто не знает, – тихо произнёс юноша, натягивая на себя одеяло.

– Утром приедет Сигур. Может быть, ему что-нибудь известно?

– Может быть.

– Марвил, тебе холодно. Давай разожжём камин.

– Было бы неплохо.

Тэррин принесла небольшую охапку дров с улицы и сложила их возле камина. Затем она взяла несколько углей из печи, положила на них смолистые щепки и подула, чтобы занялось пламя. Марвил, лёжа на боку, наблюдал за разведением огня.

«Как же она прекрасна в этих отсветах, – думал юноша. – Все считают нас женихом и невестой, а я всегда относился к ней как к сестре. Она много раз говорила мне о своей любви, а я даже не пытался серьёзно об этом подумать. Я не сказал ей ни одного ласкового слова. Если ей было больно, я насмехался над её слабостью. Сколько лет она терпела мои колкости… Скольким женихам отказала, а некоторые из них были весьма состоятельными. Я потешался над ней и говорил, что если она откажет всем женихам, то останется старой девой, а Тэррин в ответ только улыбалась и повторяла, как сильно она меня любит. Я же не верил ей или не хотел верить. Да, скорее всего, не хотел. Я и предположить не мог, что она способна так любить. Она всегда со мной. Она всегда мне помогала. Если я был болен – она сидела возле моей кровати, если мне было грустно – она старалась развеселить, если отца долго не было – она лишь вечером покидала меня, а утром всегда возвращалась. Тэррин всегда была со мной, с самого детства. Она не играла с другими детьми, её интересовал только я. И у меня, когда я приехал сюда с отцом, не было друзей. Лишь с Тэррин мы сразу же подружились. А ведь я не могу без неё. Что же я делал? Зачем прогонял? Зачем смеялся над ней?»

Тэррин грела озябшие ладони над жарким пламенем. Повернув голову, она заметила улыбку на лице Марвила.

– Что смешного? Ты смотришь так, как будто видишь меня впервые.

– Ты даже не представляешь, насколько ты права.

Тэррин села в кресло и взглянула на огонь. Пламя завораживало. Оно то вздымалось, то вновь опускалось. Дрова горели с шипением и треском. Девушка любила так проводить время. Когда отец Марвила уезжал, вечерами Тэррин приходила к возлюбленному. Он ждал её, лёжа на кровати и накрывшись одеялом с головой. Она молча разводила огонь в камине, садилась в кресло и смотрела на жаркое пламя. Марвил, наблюдая за ней, засыпал. Тэррин же покидала его дом, только когда гасла последняя искорка. Она поправляла на юноше одеяло, целовала его в щёку и тихо уходила.

Впервые Тэррин осталась здесь на ночь, но она ничего не боялась – Марвил никогда не позволял себе вольностей. Раньше бывали моменты, когда девушке хотелось, чтобы любимый крепко-крепко обнял её, поцеловал в губы и прижал к своей сильной груди. Однако она не выдавала своих чувств, а только улыбалась, всматриваясь в красное пламя. Тэррин всё держала в себе, и Марвил не догадывался о желаниях подруги.

По её щеке медленно покатилась слезинка. Чтобы Марвил ничего не заметил, она ближе придвинулась к камину в надежде на то, что огонь быстро высушит её слёзы.

«Он любит меня, – думала Тэррин. – Я всегда верила в это, хотя он и не признавался мне в любви. Марвил, если бы ты только знал, как я хочу быть с тобой – дышать одним воздухом, есть с одной тарелки, жить в одном доме. Утром приедет Сигур и заберёт тебя с собой. Ты меня покинешь, и я останусь здесь одна. Но я не могу без тебя. Как же сказать тебе об этом? Как мне быть? Я даже ни с кем не могу посоветоваться. Если я кому-нибудь расскажу об этом, меня просто высмеют. Что я могу сделать? Неужели и я буду, так же как другие женщины, постоянно ждать своего мужа с войны и молить богов, чтобы он остался жив. Но я не хочу так жить. Не хочу быть как все. Не хочу сидеть дома и рыдать у открытого окна, постоянно выбегать на пыльную дорогу и всматриваться в даль, пытаясь узнать милого в приближающемся путнике. А что, если война будет делом его жизни? Он такой целеустремлённый, и он может стать великим воином. Капитан, впоследствии генерал… Он будет появляться дома два-три раза в год, как и его отец, а мне придётся в одиночестве засыпать в холодной постели и одной воспитывать наших детей. Я не хочу быть похожей на других. И я не ищу богатств. Я только хочу быть рядом со своим любимым. Но кто же меня с собой возьмёт? Разве женщин берут на войну? Я знаю, как невыносимо тяжёл меч. Я стану посмешищем для всего Тэгомана и позором для Марвила. Я буду ему только обузой. Что же мне делать? Как мне быть?»

Мысли одна за другой проносились в голове Тэррин. Всё это время она сидела в одном положении лицом к огню. Слёзы высохли, и девушка повернулась к Марвилу. Он так же лежал на боку и пристально смотрел на неё, пытаясь увидеть в её лице что-то новое.

– Ты меня рассматриваешь? – смущаясь, спросила Тэррин.

– Ты очень красива. Я не замечал этого раньше, – улыбнувшись, тихо произнёс Марвил.

Раньше она не слышала комплиментов в свой адрес.

– Что с твоим лицом? Ты покраснела? – Марвил вздохнул, откинул одеяло и встал с кровати. Затем он подошёл к девушке и присел у её ног. – Прости меня, я не хотел тебя обидеть.

– Не нужно извиняться. Ты не виноват, это огонь – пламя очень жаркое, – солгала она.

Марвил заглянул в глаза Тэррин и увидел в них большое любящее сердце. Он никогда не приближался к её лицу так, как сейчас. В первый раз он смотрел на неё серьёзно, пытаясь запечатлеть нежный образ девушки в своей душе и запомнить прекрасные, излучающие свет глаза, брови с изысканным изгибом и алые чувственные губы.

– Что с тобой, Марвил? Как будто ты видишь меня впервые! – Тэррин отвернулась и сделала попытку встать.

– Не надо, прошу тебя. Останься в кресле. Я хочу запомнить тебя такой, какая ты сейчас при свете пламени, – мягко сказал юноша.

Положив руки на колени, она взглянула на мужественное лицо возлюбленного. Они всматривались друг другу в глаза, ничем не выдавая своих чувств, но желая, чтобы этот момент длился как можно дольше.

Марвил сожалел об упущенном времени. Только сейчас он понял, каким был глупцом. Его счастье всегда находилось возле него, а не где-то там далеко. Оно всегда было рядом – стоило только протянуть руку и взять его. Но теперь он боялся всё разрушить. Боялся прикоснуться к распускающемуся белому бутону с дивным ароматом. Боялся потерять Тэррин. Молодой человек не смел даже шелохнуться, опасаясь, что при малейшем движении его любимая исчезнет. Исчезнет как туман, порванный в клочья утренним ветром, как снег под весенним солнцем.

Саму же Тэррин пугал скорый отъезд Марвила. Её душа кричала, а сердце обливалось кровью из-за неминуемой разлуки и страха потерять его навсегда. И только небесно-голубые глаза девушки светились от счастья, пренебрегая душевным трепетом.

Камин давно погас, лишь несколько угольков ещё тлели, слабо потрескивая. Было темно, но они прекрасно видели друг друга. Ничто не могло нарушить воцарившуюся тишину – ни шорох одежды, ни движения их тел.

Их любовь была чиста и невинна, как чист и невинен льющийся в окно свет взошедшей круглой луны. Этот свет был так ярок, что освещал всю комнату. Марвил и Тэррин прекрасно видели друг друга.

Марвил первым прервал молчание:

– Тэррин…

– Да, Марвил, я слышу тебя.

– Мне нравится твоё имя. Я хотел бы повторять его бесконечно.

Юноша положил голову на колени Тэррин и рукой обнял её за талию, а она ласково поглаживала его шелковистые волосы.

Неожиданно он вскочил на ноги. Резкое движение напугало девушку, но когда она увидела слёзы в его глазах, пламя любви вновь вспыхнуло в её сердце.

– Тэррин, прости меня, – шёпотом сказал Марвил.

– Но…

– Прошу, не перебивай меня. Извини за то, что я был груб с тобой. Смеясь и издеваясь над тобой, я чуть не растоптал твою любовь ко мне.

Она попыталась вставить хотя бы слово, но он не позволил.

– Нет, свои упрёки ты выскажешь потом, – он посмотрел ей в глаза и с таким же жаром в голосе продолжил: – Да, я не отказываюсь от того, что только что сказал. Я был слепцом. И я не представляю, как ты могла всё это терпеть. Лишь теперь я это понял. Лёжа на кровати, я любовался тобой в отсветах пламени из камина. Тэррин, ты прекрасна. Ты – как утренний рассвет, как распускающиеся цветы весной, как лунный свет, льющийся к нам из окна. Каким же я был глупцом! Никогда не прощу себя за то, что я совершил. Ведь без тебя мне не жить. Я всегда хочу быть с тобой рядом. Мы не должны расставаться. Я люблю тебя, моя милая Тэррин. Люблю всю целиком. Люблю тебя такой, какая ты есть. Тебя одну, и никакой другой девушки мне не надо. Я готов пасть в бою за твою любовь, если ты потребуешь каких-либо доказательств. Даже под самыми страшными пытками я не откажусь от своих слов и чувств к тебе. Прости меня, я был глуп и не понимал всего этого. А теперь ты можешь упрекнуть меня. Можешь оскорбить, ударить, даже уйти. Только прости.

Закончив своё пламенное признание, Марвил встал на колени и склонил голову перед Тэррин. Он услышал тихие всхлипы, но из-за стыда теперь не решался взглянуть на возлюбленную.

Пауза затянулась. Юноша задумался: если Тэррин сейчас его оставит, то он тут же возьмёт меч и будет сражаться с врагами до тех пор, пока не сложит свою буйную голову.

Тэррин плакала не от нанесённых ей ранее душевных травм. Это были слёзы радости. Она не верила своим ушам – наконец-то она дождалась его признания.

Немного успокоившись, Тэррин протянула к Марвилу руки и заставила его встать с колен. Глядя друг другу в глаза, они обнялись.

– Я знала. Я всегда знала, что ты меня любишь. Я понимала, что тебе только нужно время, чтобы осознать это.

– Так ты простила меня?

– Ты не должен меня об этом спрашивать. Я никогда не держала на тебя зла. Я ждала, вот и дождалась.

А дальше были трепетные поцелуи и нежные объятья. Влюблённые и предположить не могли, что очень скоро их чувства подвергнутся первому испытанию.

Глава 2

Замок Норда – вассала короля Тэгомана

Норд, вассал Вардана, короля Тэгомана, жил в замке, который охранял восточную границу. Он нервно расхаживал по большому залу с замкнутыми за спиной руками. Это был низкорослый мужчина с уже просвечивающейся сединой на висках. У него были коротко остриженные волосы. Покатый лоб всегда лоснился. Маленькие, быстро бегающие глазки постоянно находились в движении, как у хамелеона. Острый нос и тонкие женские губы говорили о его ненависти к окружающим. Фигура некогда сильного воина стала оплывать жиром. Едва заметное брюшко он стягивал широким поясом, обшитым драгоценностями.

Норд внезапно остановился и спросил:

– Он приехал?

– Нет, мой лорд.

Возле него стояла его «правая рука». Ближайший соратник многих битв. В основном эта была работа палача. Норд ему полностью доверял и возвысил настолько, насколько позволяло ему звание лорда. Это был Дарк – капитан его охраны.

Он был на полголовы ниже Норда, что ему очень нравилось. В отличие от лорда, Дарк был мускулистым с недюжинной силой воином. Лицом похож на своего господина. Можно было сказать, что их родила одна мать, но это было не так, похожие люди встречаются везде.

Дарк находился возле господина, постоянно оборачиваясь к нему лицом.

Уже несколько часов они находились в этом зале, ожидая гонца с известиями.

– Ты говорил, что он будет здесь утром!

– Значит, его что-то задержало. Имейте терпение, мой господин. Он обязательно вернётся.

– Уже прошло столько времени, и ты мне говоришь, что он ещё вернётся, – Норд резко обернулся и с яростью произнёс: – У кого-то полетит голова с плеч! Угадай, у кого?

Лорд подошёл вплотную к капитану и посмотрел ему в глаза. Дарк, не вытерпев такого пристального взгляда, опустил голову.

– Что ты молчишь? Тебе нечего сказать?

Неожиданный топот ног по каменным ступеням заставил вздрогнуть их обоих. Дверь резко распахнулась, и в зале показался человек с измождённым лицом в запылённой одежде. Правая рука висела на перевязи, а на левом плече виднелись следы крови.

Норд обернулся и быстро подошёл к прибывшему слуге. Усталый гонец опустился на одно колено.

– Какие вести ты принёс мне?

Человек поднял голову и предпринял попытку встать, но тут же рухнул на пол. Тело больше не могло служить ему.

Это привело лорда в бешенство, и он перешёл на крик:

– Ты, чернь! Как ты смеешь лежать в присутствии своего господина?!

Ударом ноги он отшвырнул гонца в угол и схватился за меч. Ноздри вельможи раздувались от частого дыхания, а лицо перекосила гримаса злобы.

– Не тронь его, он ни в чём не виноват! – прозвучало из глубины зала.

Спокойная речь стороннего наблюдателя ещё больше разозлила лорда, и он больше не мог контролировать себя.

– Кто смеет перечить мне?! Мне, лорду этих земель! – с этими словами он обнажил меч и подошёл к гонцу.

В неосвещённой части помещения возник белый свет. Он был очень ярким, но не освещал ничего вокруг. От неожиданности лорд онемел, хотя растерянность овладела им всего на мгновение. При повторной попытке поднять меч и наказать наглого слугу яркий луч вырвался из тьмы и ударил Норда в грудь, из-за чего он отлетел к стене. В тишине раздался громкий вздох и звон от упавшего меча. Взревев как бык, вельможа ринулся на своего обидчика, желая его уничтожить, разорвать зубами, стереть в порошок. Ведь такого унижения в присутствии слуг допускать было нельзя.

Верный пёс Дарк даже не сдвинулся с места, чтобы помочь своему господину. Он понимал, что во тьме скрывается не простой смертный, и пытаться что-либо сделать мечом не то что бесполезно, а бессмысленно. Помощь лорду сейчас была смерти подобна. Капитан не боялся погибнуть в бою, но колдовство пугало его до такой степени, что он впал в оцепенение.

– Стой, Норд! Ещё одно движение, и ты умрёшь! – прозвучало не как предупреждение, а как приказ.

Разум вернулся к Норду, и он остановился.

– Кто ты? Выйди из тьмы, чтобы я мог видеть твоё лицо. Я хочу взглянуть в твои глаза, перед тем как убью тебя.

Из мрака донёсся леденящий душу хохот:

– Ну что ж, смотри.

Яркий свет исчез, и, не издавая ни единого шороха, из темноты вышел некто в чёрной сутане. Человек опирался на чёрный посох, а его лицо было скрыто надетым на голову капюшоном.

– Ты хотел увидеть моё лицо? Я могу предоставить тебе такую возможность. Но имей в виду: после того как ты посмотришь мне в глаза, рассудок тебя покинет. И ты превратишься в жрущее, гадящее под себя, никому не нужное существо.

– Господин, это чёрный маг! – крикнул Дарк. Подбежав к Норду, он взял его за руку, чтобы удержать от необдуманного поступка.

– Каков будет твой ответ?

Лорд потупил свой взор: он не знал, что ему предпринять. Унижение подсказывало наказать обидчика, но смерть от рук чёрного мага пугала.

Увидев его нерешительность, маг произнёс:

– Впредь будь острожен со своими желаниями.

Затем он подошёл к лорду вплотную. Хозяин замка не мог понять, как ему удавалось что-то видеть сквозь капюшон. Обычный человек на такое не был бы способен.

– Ты зря набросился на гонца. Сколько человек ты послал с ним?

– С гонцом было двадцать, – с дрожью в голосе произнес Норд.

– А вернулся он один и с раной на плече. Он верно служит тебе, а ты хотел его убить, даже не выслушав. Ты глупец.

Рука лорда дёрнулась к мечу, но Дарк удержал его.

– Твой капитан умнее тебя, – маг говорил медленно и громко, отчётливо произнося каждое слово. – Иди и узнай новости, что принес тебе гонец.

Норд вырвал свою руку из рук Дарка и пошёл к гонцу, по пути подобрав свой меч. Слуга, уже немного отдохнувший, заметил тяжёлый взгляд своего господина, что не предвещало для него ничего хорошего, но его судьба была в послушании.

– Говори, я жду.

– Господин, меня задержали тайги. Они напали на нас при возвращении назад.

– Но тайги живут в болоте и никогда его не покидают. Ты решил обмануть меня?!

– Нет, господин! До замка оставался один час пути, когда они нас атаковали. Их было слишком много. Все погибли, лишь я один смог избежать смерти.

– Об этом поговорим потом. Какие новости ты мне привёз?

– Он убит, мой лорд. Ринд, генерал страйдов, убит, – на лице гонца появилась улыбка. Он был рад, что принёс хозяину хорошие вести.

– Я тебе говорил, что всё получится, – сказал маг. – Теперь твоя очередь выполнить свою часть сделки.

– Я держу слово. В каждом из подвластных мне поселений ты можешь взять по десять младенцев.

– Ты должен знать, что ещё остался его сын.

– Что мне до этого щенка?

– Ты не представляешь всей опасности. Он попытается создать новый Страндайл – таково его предназначение.

– Ты думаешь, я испугаюсь этого мальчишку, даже если это сын Ринда?

– Тебе многое не известно. Я бы на твоём месте не испытывал судьбу.

– Мой лорд, – обратился к Норду Дарк, – поверьте ему. Если он говорит правду, может, лучше убить его сейчас, пока он не превратился в мужчину?

Хозяин замка размышлял лишь мгновение, как будто решал судьбу какой-то мухи, а не человека.

– Я согласен, убей его.

– Это будет тебе стоить ещё пятерых.

– Хорошо.

– Раз мы договорились, у меня осталось последнее дело.

Маг стремительно подошёл к гонцу и скинул свой капюшон. Неописуемый ужас охватил слугу. Его разум цеплялся за тело, но силы были неравны. Через мгновение у ног лорда и капитана ползало существо, совершенно не похожее на человека. Надев капюшон, маг направился к Дарку. Лорд, осознав, каковы его намерения, заступился за своего верного пса:

– Не делай этого с ним, он будет молчать. Я клянусь.

– Смотри, Норд, ты дал слово. Я поверю тебе. Но если кто-нибудь узнает о нашей сделке, то «чудесное превращение» гонца покажется тебе ерундой, по сравнению с тем, что я сделаю с тобой, – маг поднял свой посох и ударил им лорда в грудь. – Помни о своём обещании.

Маг тихо появился и также исчез во мраке ночи. Как только он ушел, лорд обернулся и ударил кулаком в голову капитана, таким варварским способом, он пытался выместить свою злость. Дарк сделал шаг назад и опустил голову. Он даже не помышлял о каком-либо сопротивлении и не пытался перечить своему господину.

– Ты должен отправиться на болото Олео и разобраться с тайги. Нам нужно обезопасить дороги вокруг него, – Норд отдал приказ капитану. Немного подумав, он добавил: – После этого поезжай в Варран и узнай о судьбе сына Ринда.

Затем лорд подошёл к гонцу и одним быстрым движением отрубил ему голову. На мгновение он остановился. Посмотрев на дело своих рук, он усмехнулся и, не оборачиваясь, вышел из комнаты.

Глава 3

Таронн. Корхо. Дворец императора

Возле стола стоял император Сагатор II. Перед ним лежала карта захваченных земель. Рукой он обвёл Ван, Варр, Струвал и Зарлин. На его лице светилась довольная улыбка. Но как только его взгляд зацепился за Тэгоман, глаза воспылали ненавистью. Сильно стукнув рукой по столу, император стал ходить из одного угла в другой.

– Я уничтожу тебя, Вардан. Всю твою страну я превращу в пустыню, а тебя подвергну таким пыткам, о которых ещё неизвестно человечеству, – поверив сам в свои слова, Сагатор II остановился и улыбнулся в предвкушении лицезрения ужасающей казни.

Внезапно открылась дверь – вошел толстый человек. Это был Саг, личный слуга императора. Он слушался только его и выполнял только его приказы. Сага можно было встретить во дворце в самых неожиданных местах. Он был вторыми ушами и глазами Сагатора II. Многих жестоко казнили по доносу Сага. Он даже сам не отказывался производить пытки над своими жертвами.

– Господин, прибыл ваш брат Дир.

– Впусти его.

Громко звеня доспехами, в зал вошёл крепко сложенный воин со шлемом в руках. Телосложением он был похож на своего старшего брата. На лице яркой полосой выделялся свежий шрам.

– Какие вести ты мне принёс?

Дир, не дойдя нескольких метров до Сагатора II, с силой отбросил шлем в угол и со злобой в глазах громко произнёс:

– Где подкрепление обещанное тобой месяц назад?! Ты требуешь от меня постоянных набегов! С кем? С кем я могу нападать? От моих десяти полков осталась горстка воинов. Мы умираем как мухи, особенно от ударов страйдов. Этот Ринд, их командир… Его невозможно убить! Сколько раз я ставил ловушки и устраивал западню, но он всякий раз избегал их. Как будто он их нюхом чует. Скоро я останусь один. И что ты мне прикажешь? Идти в атаку одному?

– Успокойся брат. У меня для тебя есть хорошие новости, но прежде тебе надо подкрепиться. Твой путь был долог, и ты устал, – император громко хлопнул в ладоши, на его зов пришёл Саг. – Распорядись накрыть стол и проследи, чтобы это было сделано быстро.

– Пока они накрывают, не хочешь ли выпить вина?

– Признаться, от дорожной пыли, у меня до сих пор першит в горле, и я бы не отказался пропустить пару стаканчиков.

Налив два бокала, он взял их в руки и один протянул Диру. Стратег пограничных набегов двумя большими глотками опорожнил его. Император лёгким движением головы указал на графин. Дир наполнил его вторично. Отпив половину, он посмотрел на брата в ожидании приготовленных новостей.