скачать книгу бесплатно
поубавилась даже сила
и ещё потерялась совесть.
Повесть о настоящем друге
про меня сочинит девчонка.
И сокроет шальная вьюга
белый абрис и голос звонкий.
Не услышу я песнопений
ни ругательных, ни хвалебных,
но словами стихотворений
я украшу в церквах молебны.
«Было принято в мире ошибки прощать…»
Было принято в мире ошибки прощать
тем, кто веселы, песенны, юны.
И не стоит внимания впредь обращать
на оскал многоликой Фортуны.
Пусть в избушке моей ни воды, ни огня
и с Пришествия грязные сенцы.
Я же юн от рожденья, простите меня!
Я навеки останусь младенцем.
В дюнах ветер игриво валяет песок
и на полюсе льды провалились.
Что случилось?
А просто берёзовый сок.
Что случилось?
А люди влюбились.
Просто вновь прорывается солнце в зенит
и мотор не взорвался на взлёте.
Память предков опять человеков хранит
Для чего? —
вы меня не поймёте.
Или, может, поймёте по-своему.
Так понимали во Франции Жанну.
Понимали в огне Аввакума и мрак
опоясавший пламя Джордано.
Всем любезен огонь и веселье взахлёб:
на углях рождено Возрожденье.
Что случилось?
А просто растаял сугроб
И грядёт соловьиное пенье.
И не ждёшь никаких человеческих благ —
просто радость творца и творенья.
Я же юн от рожденья.
Рассеется мрак
под волной соловьиного пенья.
«Нулевое пространство-время…»
Нулевое пространство-время
замыкается на нуле.
Я в нем заперт навеки с теми,
кто возрос на земной золе.
И, мечтая прослыть героем,
рвался в небо и в никуда,
и прозрачные замки строил
на экваторе изо льда.
Но слепой сединою сыплет
нуль-пространство из облаков
и в песчаной зыбучей зыби
дремлет родина дураков.
Жить живьем нелегко,
но всё же,
словно буквы одной строки,
мы же светлые, мы же Божьи!
Даже если и дураки.
«Опять собираюсь в дом…»
Опять собираюсь в дом,
в котором меня не ждут,
который идёт на слом,
где души и песни жгут.
Я там собираю дым
потушенных сигарет
да призрачные следы
летящих сквозь ночь карет.
И лёгкий – через века —
кокетливо-томный взгляд.
И только к строке строка
Не строится…
ну, никак.
«Не пели…»
Не пели.
Не пили больше
Друзья мои “за упокой”!
Я жил нелюдим и брошен
уже неживой судьбой.
Зачем же по мёртвым плакать,
тем более голосить?
Опять под ногами слякоть
у тех,
кто остался жить.
А мне, может быть, не плохо
в загробном моём миру:
стихов подбираю крохи,
как пряники на пиру.
Пусть жизнь ваша будет сладкой,
пусть лето,
пусть снегопад.
За вами следит украдкой
мой грустно-веселый взгляд.
БЕССМЫСЛЕННЫЙ ПОДВИГ ЯСОНА
Платино-оранжевая шкура
некогда игривого барана —
глюк почище пьянок Эпикура
и семи чудес Мазандарана.
Рана умирающей Эллады,
надо ли грустить о шкуре этой?
Но кому-то счастья всё же надо,
и, конечно, вечного рассвета.
Раздобыли доблести в Колхиде
(не без женской хитрости понятно),
мол, теперь в Элладе все увидят
кто им счастье привезёт обратно.
Но не заструились мёдом реки,
клячам не прибавилось аллюра
и беспечные – как, впрочем, все мы – греки
пропили сиятельную шкуру.
Игры у разбитого остова
волнами исхлёстанного “Арго”.
Да, он жил до Рождества Христова
и не знает кисти Леонардо.
«Я сегодня грущу по причине…»
Я сегодня грущу по причине,
что не держат тебя тормоза.
– Я подарок любому мужчине, —
ты сказала, потупив глаза.
Бьются тёмные волны о камень,
бьются в небе клочки облаков.
С кем ты:
с жертвами? со стрелками?
В лёгком клёкоте чёрных курков.
Ты ничуть не подвластна кручине,
соболиные брови вразлёт.
Ты подарок любому мужчине,
как “Титанику” айсберга лед.
«Мой образ мрачного шута…»
Мой образ мрачного шута:
тщета стремлений и желаний
и горький скарб воспоминаний,
души и тела нищета.
Проста обыденная мысль:
Жить безсеребренником глупо.
Но кто там, кто словами скупо
пронзает взмыленную высь?
Но кто там, кто на край небес,
как на кон, свой талант поставил,
кто плакать девочку заставил
от счастья в облаке чудес?
Кто у святого алтаря
познал свет разума и веры?
Но день и снег сегодня серый…
но никого…
Ошибся я.
«Нет у меня ни друзей, ни врагов…»
Нет у меня ни друзей, ни врагов.
А заводить – это надо ли?
Шорохом лёгких девичьих шагов
небо расколото надвое.
Шёпотом мудрых седеющих лип
склеило время столетия.
Чудится мне то ли смех, то ли всхлип.
Дождик, по-старчески сетуя,
сеется нудно на крыши домов —
льёт из раскола небесного,
не превращаясь ни в лёд, ни в вино,
ни в отраженье чудесного
шёпота мудрых седеющих лип.
Как отозваться хотелось мне
на не расслышанный смех или всхлип!
Жаль, не хватило ни смелости,
ни обаятельных нежных стихов
в вешних соцветиях радуги.
Нет у меня ни друзей, ни врагов.
Да и не знаю: а надо ли?
«Пронзительная проза. Но в стихах…»
Пронзительная проза. Но в стихах.
Стихи еще пронзительней. Но в прозе.
Цветет нарцисс, мечтающий о розе,
а роза прозябает в лопухах.
Не в прозе ли покоится душа?
Восстав из пепла, скоро станешь прахом
и в будущее верится со страхом,
и душит полночь.
Мерно.
Не спеша.
Пороша хороша для ноября:
