скачать книгу бесплатно
Истории про историю и не только… Собранные от продажи книги средства идут на благотворительность
Денис Александрович Хохлов
Не думайте, что история – это скучная гора занудных цифр, дат и событий. Напротив, каждый ее эпизод является яркой вспышкой эмоций, каждое событие – калейдоскоп людских судеб. А еще это целый мир удивительных фактов, о которых мы даже не задумываемся. Здесь я собрал самые, на мой взгляд, интересные свои публикации, фотографии, рассказы. Прочтите их, и я уверен, вы никогда не скажете, что изучать историю скучное занятие!
Истории про историю и не только…
Собранные от продажи книги средства идут на благотворительность
Денис Александрович Хохлов
© Денис Александрович Хохлов, 2017
ISBN 978-5-4485-3635-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Здравствуйте, мои дорогие друзья! Меня зовут Денис Хохлов и я благодарю вас за то, что вы открыли перед собой страницы моей книги.
Мое увлечение историей и всем, что с нею связано стало катализатором тому, что долгое время я собирал, можно сказать коллекционировал интересные факты и события. Впоследствии это вылилось в череду публикаций в социальных сетях.[1 - К примеру, в Facebook вы найдете меня по этому адресу – https://www.facebook.com/denis.khokhlov.1На Pikabu тут – http://pikabu.ru/profile/DokhturD] Первая часть данного издания, озаглавленная «Про историю…», и являет собой сборник самых интересных моих публикаций посвященных истории человека. Но перечисление фактов и событий истории, даже самых интересных, может наскучить и самому терпеливому читателю, поэтому во второй части книги под названием «…и не только» вы найдете уже мои собственные короткие эссе и рассказы. Иллюстрациями к ним стали мои фотографии природы, того источника вдохновения, исчерпать который поистине невозможно.
Приятного вам чтения!
Про историю…
«Самоуверенные и веселые»
«Портрет профессоров П. Л. Капицы и Н. Н. Семенова»Б. М Кустодиев, 1921
Честно признаюсь, для меня всегда примером были люди с бесконечным оптимизмом и волей к жизни. История эта произошла в 1921 году. Знаменитый живописец Борис Михайлович Кустодиев, уже будучи прикованный к инвалидному креслу, в голодном Петрограде писал портрет Федора Ивановича Шаляпина. Певец часто бывал в его мастерской, и они подолгу вспоминали с художником Волгу, где оба родились, свое детство, обсуждали планы на будущее.
И вот однажды, с Шаляпиным на улице, около Введенской церкви, поздоровался незнакомый молодой человек. Придя к Кустодиеву, певец поделился впечатлением от встречи:
– Знакомое лицо, а где я его видел – шут знает.
– А не этот? – спросил Кустодиев, показывая, стоящий на мольберте портрет двух молодых людей.
– Он! Кто же это? – воскликнул Шаляпин.
Тут Кустодиев рассмеялся и рассказал ему историю, как он начал писать эту картину.
– Пришли и говорят: «Вы знаменитых людей рисуете. Мы пока не знамениты, но станем такими. Напишите нас». И такие они бровастые, краснощекие (им и голод нипочем), такие самоуверенные и веселые были, что пришлось согласиться, – художник весело рассмеялся, – притащили они рентгеновскую трубку, с которой работали в своем институте, и дело пошло. Потом и гонорар принесли, знаете какой? Петуха и мешок пшена. Как раз заработали тогда где-то под Питером, починив какому-то хозяйчику мельницу».
Прошли годы, сейчас этот портрет официально называется «Портрет профессоров П. Л. Капицы и Н. Н. Семенова». А тогда это были совсем еще не профессора (тогда и звания такого не было, отмененное в 1918, оно еще не было восстановлено). Молодые ученые (а Капице тогда было 27 лет, Семенову – 25) работали в Петроградском физико-техническом рентгеновском институте, где Капица преподавал, а Семенов возглавлял лабораторию электронных явлений.
Художник конечно не знал, что «бровастый, краснощекий, самоуверенный и веселый» Капица, пройдя огонь первой Мировой, где он служил шофером санитарной машины и вернувшийся в Петроград, совсем недавно потерял в революционном голодном городе, умерших друг за другом от испанки: отца, жену, двухлетнего сына и совсем еще малышку – новорожденную дочь. Только неимоверным усилием воли, несмотря на голод и разруху, заставил он себя продолжить учебу и научную работу.
А впереди была стажировка в Лондоне, работа под началом Эрнеста Резерфорда, преподавание в Кембридже, возвращение в Союз и наконец – Нобелевская премия. А ведь всего этого могло бы и не быть, если бы у Петра Леонидовича не было бы несгибаемого оптимизма и огромной воли к победе. И вот этому, я думаю, всем нам стоит поучиться у знаменитого физика.
Обидчивый ученый
Вот уж точно, ученые – это люди, с кем ссориться совершенно противопоказано. А то внесут вашу фамилию в свою работу и ославят на весь белый свет.
Жорж-Луи Леклерк де Бюффон
Так и случилось с одним почтенным французским семейством Бабуин. Хорошие, честные люди. Выдали одному ученому по имени Жорж-Луи Леклерк де Бюффон кредит на его научные изыскания, а он возьми, да задержи выплаты. Ну что же, пришлось подать на него в суд, все чин по чину. Но кто же знал, что, обиженный таким поворотом дел, ученый работает над книгой «Естественная история» и ему как раз нужно было дать название одному из родов обезьян. Так мало, что назвал он их бабуинами, так и описание им дал самое что ни на есть отвратительное и неприглядное. Впоследствии он объяснял такое название сходством со старым французским словом babine (маска с бородой и рогами), но все отлично поняли и без объяснений. Фамилия Бабуинов накрепко вошла в историю. Вот так. Не судитесь с учеными :)
Шляпа для памятника
Есть в шотландском городе Глазго знаменитый конный памятник герою битвы при Ватерлоо герцогу Веллингтону. И знаменит он вовсе не тем, кому он поставлен, а тем, что вот уже долгие годы на его голове регулярно появляется полосатый дорожный конус. Вот такой у местного населения юмор по отношению к англичанам. И с этим головным убором памятник стал одной из самой посещаемой городской достопримечательностью. В 2011 году один из самых подробных справочников для путешественников «Lonely Planet» внес его в десятку самых странных и необычных памятников мира.
Но конус конусом, а городские службы должны выполнять свои обязанности. Поэтому этот конус регулярно снимают с овеянной воинской славой головы герцога, а при подсчете расходов выяснилось, что тратится на это из бюджета не много, не мало: 10,000 фунтов стерлингов в год.
В ноябре 2013 года власти решили провести реставрацию памятника и увеличить в два раза его постамент, тем самым предотвратив дальнейшее издевательство над предметом искусства. Однако, в Фейсбуке тут же была организована компания под названием «Сохраним конус!», которую организовали шотландский музыкант Рэймонд Хакланд (Raymond Hackland) и фотограф из Глазго Стивен Пллан (Steven Allan).
Пост в сети набрал за сутки более 72,000 лайков, а петиция к властям набрала 10,000 подписей. И что же – конус на своем законном месте. Однако, власти не унимаются и уже протестировали электронную систему сигнализации для предотвращения одевания в конус несчастного герцога, правда стоимость её составляет 1,2 млн ?.
Лондонский монстр
Индукционная сила толпы, паника, передающаяся от человека к человеку. Сколько в истории было случаев такого психологического эффекта, сколько людей было ему подвержено. Сегодня я расскажу вам, дорогие друзья, об одном из них… Итак – Лондонский Монстр.
В 1788 году мирные улицы английской столицы потрясло страшное известие. Какой-то неизвестны объявил охоту на состоятельных девушек. По словам очевидцев, высокий, хорошо сложенный мужчина выслеживал красивых, хорошо одетых девушек и, оказавшись с ними наедине, нападал на них, выкрикивая при этом страшные ругательства. Маньяк выхватывал при этом что-то острое и втыкал несчастным прямиком в ягодицы. Затем он так же стремительно исчезал, оставив плачущую над своей уколотой попой жертву.
Кому-то он рвал юбку, кого-то просто колол через одежду. Но он всегда успевал скрыться до прибытия полиции. За два года количество нападений дошло до 50. Паника начинала расти, пресса окрестила нападающего «Монстр» и внимание всех жителей было приковано к расследованию. И вот тут люди стали замечать, что жертвами маньяка-пикериста становились только очень хорошенькие дамы. А что нужно женщине, чтобы доказать свою красоту? Именно, нужно стать жертвой Лондонского Монстра. И понеслось…
В полицию стали поступать сотни заявлений от женщин, якобы подвернувшихся нападению на их ягодицы. Многие девушки сами наносили себе уколы в попу, только чтобы их признали достаточно красивыми. Зато жертвой всеобщей истерии стали мужчины, если девушка оказывалась в одном переулке с крепким высоким парнем – она начинала истошно вопить, и сбегавшиеся горожане вязали ни в чем неповинного прохожего.
Как всегда, в таких случаях этим воспользовались воры, они грабили человека, а затем с криком «Монстр!» убегали, оставив несчастную жертву разбираться со сбежавшейся толпой.
Испуганные мужчины даже организовали клуб «Не монстры», прикалывая к петлице значки, утверждавшие, что они официально проверены. Один филантроп организовал премию в 100 ? тому, кто поймает маньяка. Улицы города патрулировали общественные бригады ловцов Монстра, а девушки привязывали к попам медные кастрюли, благо широкие юбки скрывали это вынужденное добавление к гардеробу.
Закончилось все неоднозначно. 13 июня 1770 года был пойман 23 летний безработный Ринвик Вильямс (Rhynwick Williams), который хоть и признался в одном из случаев нападения, но в остальных имел хорошее алиби. Однако, в угаре общественной истерии это уже никого не волновало и его осудили на 6 лет. Забавно, что случаи нападений продолжали периодически всплывать в прессе и после заключения Вильямса под стражу, но общественное внимание постепенно переключилось на другие события и в конце концов о Лондонском Монстре все забыли.
Какой урок мы можем из этого случая извлечь? А то, что не надо поддаваться общественной истерии, а прекрасным девушкам – быть иногда чуточку поскромнее!
Том и Джерри
А знаете, что связывает милых зверушек – кота Тома и мышонка Джерри с миром подпольных боксерских боев Лондона начала XIX века? Нет? Тогда слушайте.
В самом начале XIX века в британской столице огромную популярность получили боксерские бои, проводившиеся часто незаконно, являвшиеся источником огромных барышей, нажитых на ставках. И на волне этой популярности широкую известность получил лондонский журналист, можно сказать основоположник спортивного репортажа, Пирс Эган (Pierce Egan).
Статьи журналиста были настолько популярны, что даже осужденный на казнь за убийство, бывший боксер Джон Тертл (John Thurtell), в последнем желании попросил дать прочесть ему новый обзор чемпионского боя от Эгана. И вот, с 1813 года этот журналист начинает издавать книги под названием «Боксиана». В которых он с юмором описывает жизнь и нравы лондонской «золотой молодежи», закулисье бойцовских поединков, популярные городские развлечения и так далее. Главными героями его книг становятся Том и Джерри, молодые лондонские повесы.
Популярность книг росла лавинообразно и в конце концов пересекла океан и вылилась в настоящий бум в Америке, «сумасшествие по Тому и Джерри» – так называли популярность этих книг современники. По мотивам этих произведений была поставлена суперпопулярная в то время пьеса «Том и Джерри, или Жизнь в Лондоне».
В связи с этим и возникло английское выражение «Том и Джерри», означающее буйное поведение, создающее проблемы и для тех, по отношению к кому это выражение применяется, и для окружающих, – именно этому выражению и обязаны именами герои знаменитого американского анимационного сериала.
Дневной «Ночной дозор»
Наверное, одна из самых знаменитых картин Рембрандта, огромное четырехметровое полотно, возможно вершина его искусства и, по иронии судьбы, одно из причин начала заката его популярности.
Начнем с самого названия. Написанное в 1642 году полотно было названо автором: «Выступление стрелковой роты капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллема ван Рёйтенбюрга» и было создано по заказу Стрелкового общества, эдакого отряда гражданского ополчения Нидерландов. Оно было одним из шести групповых портретов стрелковых рот от разных художников. Рембрандту портрет заказала стрелковая рота капитана Франса Баннинга Кока и заплатила за работу 1600 флоринов и впоследствии пожалела о своем выборе, но об этом позже.
«Выступление стрелковой роты капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллема ван Рёйтенбюрга» Рембрандт, 1642 г.
Долгие годы портрет украшал один из залов амстердамской ратуши, находясь прямо напротив камина и покрытый несколькими слоями темного лака он основательно закоптился и уже к началу XIX века за ним прочно утвердилось название «Ночной дозор». И только лишь во время реставрации в 1947 году, после очистки и осветления выяснилось, что портрет намного светлее и по длине теней выходит, что события на нем происходят никак не позже двух часов дня.
Итак, полдень, шумной толпой мушкетеры-ополченцы выступают в поход. Но что-то здесь не так… Для начала сделаем короткую историческую справку. С 1618 года по 1648 год в Европе шла Тридцатилетняя война, последняя крупная религиозная война в регионе между протестантами и католиками, затронувшая практически все страны Старого света. Наложившись на длительный процесс Нидерландской революции (так называемой Восьмидесятилетней войны 1568—1648 гг), борьбы за независимость от Испанской Империи, эти события придавали жизни голландцам XVII века особую бодрость и колорит. Жителям городов приходилось самим браться за оружие и защищать свои дома. Поэтому и были созданы Стрелковые роты гражданской самообороны. Вот только к 1642 году жители Амстердама уже более 10 лет не подвергались военной опасности и среди стрелков было много вообще не нюхавших порох людей. Однако бюргеры хотели остаться в истории бесстрашными вояками и заказанный у Рембрандта портрет должен был им в этом помочь.
Но давайте присмотримся к картине. Отряд стрелков вроде бы поднят по тревоге. Мушкетеры выходят из темной арки и направляются на площадь. Во главе отряда вышагивают капитан Кок (слева), который, кстати, не узнал себя на портрете и даже хотел просить другого художника переписать свою фигуру, и лейтенант Рейтенбург (справа). Вроде бы в такой ситуации подобает быть собранным и внимать голосу командира. Но на картине этого не ощущается. Капитан не отдает соратникам четких команд, а произносит в пустоту какую-то философическую речь, лейтенант смотрит мимо него и, видимо, занят своими мыслями. Остальные персонажи разбрелись кто куда, между ног у них путаются дети и собаки, что еще больше усиливает впечатление общей неразберихи. Да и центр композиции смещен куда-то влево вглубь, по световой диагонали: лейтенант – светловолосая девочка. А ведь так парадные портреты не пишут. Кстати, а что это за девочка с лицом то ли самого художника, то ли его умирающей от туберкулеза жены Саскии? Что делает она среди бравого воинства и почему к ее поясу прицеплен дохлый петух?
Версий разгадок этой картины множество – от больных фантазий пораженного сифилисом мозга художника до конспиралогический теории таинственного послания Рембрандта, разгадавшего тайну убийства прежнего капитана стрелков Пирса Хассельберга, место которого и занял злокозненный Кок (об этой теории английский режиссер Питер Гринуэй снял два фильма «Ночной дозор» (2007) и «Рембрандт: я обвиняю!» (2008)).
Но самой интересной является теория профессора истории искусств из Колледжа Уэллсли (Массачусетс) – Маргарет Кэррол. Предположившая, что художник просто решил посмеяться над нелепыми вояками, не видевшими настоящих сражений.
Давайте разберем все по пунктам:
Петух на поясе девочки – пародия на герб голландских ополченцев. Их называли кловенирами (kloveniers, от klover – вид мушкета). Слово «кловенир» созвучно голландскому klauw (клау) – «птичий коготь». Поэтому все нидерландские гильдии самообороны имели герб в виде двух скрещенных лапок хищных птиц. У девочки же за поясом когтистые и четко выписанные лапки петуха – насмешка над «хищностью» напыщенных вояк.
Кубок в руках девочки – символ благосклонности судьбы. Девочка в желтом вполне может быть также пародией на маскотту – живой талисман, который стрелки брали с собой на войну. Сатирический эффект достигается вводом фигуры ехидно смеющегося мальчика, со всех ног убегающего куда-то (левый нижний угол). В руках сорванца тоже кубок – намек на то, что воинское счастье незадачливых стрелков уже утеряно.
Перчатка в руке Кока свидетельствует о рассеянности ее владельца. Если приглядеться, то можно заметить, что Кок в правой одетой в перчатку руке держит вторую правую перчатку! Безусловно, это добавляет комичности!
Левая рука мушкетера в красном – еще один намек на карнавальность изображенного. У стрелка шесть пальцев, как и у некоторых театральных кукол той эпохи.
Коротышка за спиной капитана Кока, по мнению Кэрролл, представляет собой маску комедийного Капитана-испанца (это личное имя, как Петрушка) народного театра XVII—XVIII столетий. На нем штаны по моде XVI века и старый испанский шлем, который голландцы никогда не носили. Шлем увит дубовым венком, полагавшимся за доблесть. Но настоящей доблестью здесь и не пахнет, напротив, этот чудак умудрился не справиться со своим мушкетом и дал залп в толпе (за головой Кока) – хорошо, что никого не убило. На сцене такой Капитан был трусом, он обычно корчил страшные рожи и угрожающе размахивал оружием, но в конце концов сбегал.
Запал в руке мушкетера, насыпающего порох на ружейную полку, – свидетельство его неумения обращаться с оружием. Кэрролл обратила внимание на то, что стрелок держит фитиль в слишком опасной близости от горючей смеси. Точно так же, как это показано в популярном руководстве по обращению с оружием («Вапенханделинге», 1607), в разделе «Неправильно». Таким образом, всякому человеку, хорошо знакомому с военным делом, становилась понятна боевая ценность этого вояки.
И самое пикантное – тень от правой руки капитана ложится прямо на гениталии лейтенанта Рейтенбурга. Многие полагают, что это намек на гомосексуальные отношения между двумя командирами. Точно ли они были таковы, нам неизвестно. Но подобные намеки уже сами по себе комичны.
Как бы там ни было, по технике композиции и письма художник на пару столетий обогнал свое время, внеся в картину элементы техники, ставшей популярной аж в XIX веке. Современники не поняли замысла автора и с периода окончания полотна у художника начинаются все более трудные годы. Однако для нас это полотно может служить хорошим примером, того, что посещая музеи и картинные галереи надо не бежать от одного полотна к другому, а запасшись справочной литературой долго и вдумчиво любоваться одним выбранным творением гениев прошлого.
Возвращение на родину
Искусство фотографии – эмоции, запечатленные на пленке мгновения человеческой жизни. Что вы видите на этом знаменитом снимке Славы Ведера (Slava «Sal» Veder), какие ассоциации он вызывает в вашем сознании? Радость, долгожданная встреча, любимая семья… Но, как известно, за каждой фотографией стоит своя история и здесь тоже не все так просто.
В 1973 году закончилась война во Вьетнаме и сотни пленных американских солдат (т. н. POW) были отпущены на родину. Среди них был и подполковник США Роберт Л. Стирм, который провел вдали от родины долгих пять лет. И вот, 17 марта 1973 года, он и еще двадцать военнопленных на борту американского транспортника Локхид С-114 по прозвищу «Ханойское такси» увидели долгожданный рассвет над родной землей. На базе военно-воздушных сил США Трэвис уже собрались родственники и журналисты, всего более 400 человек. Нетерпение нарастало и когда самолёт наконец приземлился и с трапа начали спускаться вчерашние пленники на встречу им побежали их родные.
Как вспоминал позже Слава Ведер, он находился в группе журналистов, когда увидел бегущую навстречу подполковнику семью. Он не растерялся и, мгновенно вскинув камеру, начал делать серию снимков. «Воздух был наполнен энергией чистых эмоций», – так вспоминал он этот момент. Впереди всех бежала плачущая от радости пятнадцатилетняя дочь Стирма – Лорри, раскрыв объятия навстречу своему отцу, она и стала центром композиции.
Закончив съемку, он со всех ног помчался в женский туалет, где у него была организована передвижная проявочная лаборатория. Помните, это было начало 70-х – никаких цифровых снимков. Спросите, почему в женском туалете? Все просто, мужской уже оккупировали журналисты из United Press International. Менее чем через полчаса Ведер уже держал в руках готовые снимки, самый лучший из которых он назвал «Взрыв радости» и отправил с курьером в новостные агенства.
Впоследствии этот снимок получил Пулитцеровскую премию и стал знаковым для времени окончания войны во Вьетнаме. Но что же стояло за границами объектива фотоаппарата?
За четыре дня до этого фото, в день своего освобождения, подполковник Стирм получил от жены письмо, содержание которого американские солдаты коротко именуют «Dear John letter», намекая на его холодный тон. Жена сообщала о конце их отношений, о том, что у ней есть другой мужчина и она подает на развод. Так и вышло, в следующем 74 году она вновь вышла замуж. После получения снимком Пулитцеровской премии всем участникам фото было выслано по копии снимка. Каждый с гордостью повесил его у себя в доме, все – кроме главного героя, подполковника Роберта Л. Стирма. Он не смог смотреть каждый день на сцену, которая ассоциировалась у него с предательством жены.
Глядя на эту фотографию, я вспоминаю слова другого известного фотографа – Джоэля Стернфельда: «Фотография всегда умела манипулировать. Каждый раз, как ты накладываешь рамку на мир вокруг, – ты уже интерпретируешь. Я могу направить камеру на двух стоящих рядом людей и не взять в кадр бездомного, лежащего справа от них, или убийство, происходящее слева. Ты берешь 35 градусов из 360 и называешь это фотографией. Существует бесконечное количество способов сделать снимок. Фотограф – это всегда автор».
Спрятанная церковь
Когда идёшь по Долгоруковской улице в Москве неизменно привлекает взгляд пятиэтажное здание с колоннами по фасаду, выполненное в стиле советского неоклассицизма. Всем хорошо известно, что именно в этом здании с 1944 года находится мультипликационная студия «Союзмультфильм» и глядя на это здание в памяти оживают образы так полюбившихся с детства мульт-героев. Но знаете ли вы, что если можно было заглянуть за кирпичную кладку середины тридцатых, то вы бы увидели один из старейших храмов города Москвы – Церковь Николая Чудотворца в Новой слободе. Непростая судьба досталась этому храму, он не был разрушен в тридцатые, но объёмы церкви полностью поглотило новое здание.
«Союзмультфильм»
Однако, начнем по порядку. Впервые о этой церкви мы читаем в делах патриарших приказов от 1625 года, там она называется «Николой под вязками», видимо так прозвали его жители из-за вязов, окружавших храм. Сам он был деревянным. Однако его купол хорошо выделялся над низкими домишками тогдашнего пригорода Москвы, не зря Суриков изобразил эту церковь на своем полотне «Боярыня Морозова». События картины происходят в ноябре 1671 года и левее поднявшей двуперстие «расколоучительницы» Феодосии Морозовой хорошо видно здание храма.
Каменная же кладка появилась в период с 1672 по 1712 годы, о чем говорилось на утраченной ныне надгробной плите священно-иерея Кирилла Феодотова, служившего в этой церкви. На карте города она появилась только в 1739 году, когда границы «Императорского Столичного города» окружили бывшие предместья. В середине XVIII века храм украшается величественной колокольней, а основным украшением её перезвона служил колокол весом 105 пудов 13 фунтов (будничный), древний, как гласила на нем надпись, вылитый в 1750 году мая 3 дня. Лил этот колокол Константин Николаев Слизов, знаменитый в свое время мастер, отливший большой Успенский колокол на Ивановской колокольне.
Однако уже в начале XIX века вокруг храма начинают селиться мастера каретники со своими рабочими артелями и места в небольшой церкви стало всем недостаточно. И тогда был выстроен второй предел, расширивший пространство здания. Наступал 1812 год. Французы, занявшие Москву, устроили в церкви склад провианта и возможно это спасло здание от пожара и разрушения.
Церковь Николая Чудотворца в Новой слободе. Конец XIX века.
Уже в 1860-х годах улица получило свое название Долгоруковская (в честь покойного московского генерал-губернатора князя Владимира Андреевича Долгорукова) и стала застраиваться доходными домами. А храм меж тем все больше ветшал.
Возник план полностью перестроить здание, но на этот план наложило запрет Московское Археологическое общество (МАО) так как здание было «одним из стариннейших московских храмов и не подвергался перестройке со времени своего основания». В результате был принят проект архитекторов Н. С. Курдюкова и С. Ф. Воскресенского, согласно которому главный храм оставался нетронутым, зато трапезная и колокольня выстраивались заново.
В 1905 году была выстроена новая колокольня, она была спроектирована с повторением приемов шатровых и ярусных звонниц XVII века. Могучие, прямоугольные в плане ярусы, несут два яруса звона с высокими арочными проемами, вся композиция увенчана изящным шатровым верхом, на котором находились ныне утраченные главка с крестом. В декоре использованы полуколонки, нишки-ширинки, арочки, пояса, карнизы и другие детали. Её и сейчас можно увидеть за зданием «Союзмультфильма».
Но вот настал черед трудных лет, после революции 1917 года из храма было вывезено 17 пудов 8 фунтов золотых и серебряных. Пострадал и настоятель храма, протоиерей Виктор Кедров. В том же 1922 году он был осуждён на I процессе московского духовенства и мирян и приговорён к пяти годам лишения свободы. Но сама церковь была закрыта лишь в 1936 году и Моссовет распорядился устроить в храме Центральный антирелигиозный музей.
И вокруг церкви началось строительство. При перестройке восточная часть церкви вошла в новое пятиэтажное здание, алтарные выступы храма и приделов сохранялись в уровне подвала. К трапезной с приделами и колокольне пристроены современные объемы лестниц. Внутри пятиэтажной части комплекса сохранились некоторые части старого храмового здания (например, пол, выложенный метлахской плиткой) и даже несущие элементы.
Антирелигиозный музей просуществовал недолго и уже в 1944 году, на волне потепления отношений с церковью, он был закрыт, а здание передано комитету кинематографии для киностудии «Союзмультфильм».
И вот уже долгие годы она находится в этом доме. И, хотя, студия в 2000-х годах переехала в новое здание, вопрос о восстановлении несчастной церкви является очень сложным. Специалисты признают культурную ценность за обеими частями постройки – и церковной, и административной. За последней отмечается архитектурно-художественная ценность как образца «сталинского классицизма 1930-х гг.» и историко-культурное значение, так как здесь на протяжении многих лет творили лучшие советские мультипликаторы (Ю. Норштейн, Ф. Хитрук, В. Котеночкин и другие).
Так что, дорогие друзья, остается только мысленным взглядом проникать сквозь кладку и, глядя на старые фотографии, представлять себе, что скрыто за этим фасадом. Вот такая непростая судьба у этого храма. Интересуйтесь Москвой, гуляйте по старым улицам – и они обязательно поделятся с вами своими секретами!
Гнев Полковника
Когда я прохожу мимо ресторанов быстрого питания KFC и бросаю мельком взгляд на улыбающееся лицо стилизованного портрета Гарланда Дэвида Сандерса, мне всегда вспоминается история, описанная в книге Джоша Озерски (Josh Osersky) – «Полковник Сандерс и Американская мечта».
Как всем известно, Сандерс продал свою компанию в 1964 году за два миллиона долларов, сохраняя за собой право оставаться лицом бренда и получая за это 250 тысяч долларов в год. Однако вывод продукции в массмаркет не мог не сказаться на качестве, что сильно коробило пожилого Кентуккийского полковника.
И вот, во время своего визита в Нью-Йорк в 1976 году, Сандерс заявился в компании известного ресторанного критика Мими Шератон (Mimi Sheraton) в одно из сетевых заведений KFC в Гринвич Вилладж. Опробовав полученную курицу мятежный полковник заявил: «Худшая жареная курица, что я видел за всю свою жизнь». Однако самые лучшие эпитеты он оставил для соуса: «Не более чем обычный обойный клейстер!», – заявил он критику.
Прошла неделя, но Сандерс продолжал бушевать. Уже у себя в Кентукки он продолжил развивать тему: «Мой Бог! Они покупают водопроводную воду по пятнадцать или двадцать центов за тысячу галлонов, а затем смешивают её с мукой, крахмалом и получается клей для обоев. Эта штука напоминает грязь из лужи… А уж найти способ заставить меня есть их картошку…».
Конечно это не понравилось новым владельцам компании, старичка (а Сандерсу было уже 86) вызвали в кабинет начальства и жестко прессанули, объяснив, что если он не перестанет бунтовать, то лишат его зарплаты и просто вышвырнут из компании.
Гарланд Дэвид Сандерс
«Антизакаливание»
Пожалуй, самая известная тюрьма в США, функционировавшая с начала 30-х годов по 1963 год – Алькатрас. Известно это «не столь отдаленное» место тем, что находится она на острове в заливе Сан-Франциско и служила местом заточения самых опасных представителей криминалитета Америки, таких как: Альфонсо Габриель «Великий Аль» Капоне и Джордж «Пулемет» Келли.
Но самое интересное отличие данной тюрьмы от других представителей американской пенитенциарной системы было вот в чем – только тут заключенные мылись в душевой приятной теплой водой, в других тюрьмах – только холодной.
Думаете, что это происходило из гуманных побуждений руководства этой элитной кутузки? Как бы ни так. Это было сделано для того, чтобы зеки не закалялись от холодной воды и их разнеженным в тепле телесам было бы труднее пуститься вплавь с острова на большую землю.
