Эдуард Стрельцов – гений русского футбола

В силу известных обстоятельств перерыв выступлений в составе сборной СССР для «Стрельца» составил больше восьми лет. 18 мая 1958 года он сыграл в товарищеском матче против англичан (1:1, – авт), а спустя годы – 16 октября 1966 года проведёт товарищеский поединок против сборной Турции, в котором советские футболисты уступили со счётом – 0:2.

За время отсутствия Стрельцова прошли два чемпионата мира – третий при нём, но уже вернувшего форму Эдика в Лондон не пустили: человек, отбывший срок заключения, не должен был выезжать за границу. Впрочем, Стрельцова вскоре после чемпионата всё же сделали выездным. Каждый мировой чемпионат вносил в футбол нечто новое – сменились три тактические схемы.

Тридцать лет спустя он говорил – внешне вроде бы и без печали: «В мире меня не знают…». Момент, когда слава Стрельцова могла сделаться всемирной, был упущен – на чемпионат планеты он не попал. После турнира в Швеции заговорили о Пеле. Но в тот момент – лишь как о таланте с огромным будущим, еще никак не о футболисте № 1. Партнером Пеле на правом краю Гарринчей восхищались больше. Первым Пеле признали после следующего чемпионата в Чили, когда минуло ему двадцать один год – ровно столько, сколько исполнилось Эдуарду Стрельцову в пятьдесят восьмом. Шансы Эдика – постфактум, разумеется – знатоками расценивались выше.

Его друг Нилин лишь однажды заговорил со Стрельцовым о Пеле, невольно сопоставив их судьбы. Эдуард вдруг отвердел лицом и сказал с непривычной для него отчужденностью: «Совершенно разные игроки». И все же людей, проводящих некорректную параллель между ними, можно понять.

Знаменитый спортивный врач Олег Белаковский, работавший со сборной по футболу, считает, что такому Эдуарду, каким был он накануне чемпионата мира-1958, Пеле уступал и в скорости, и в физических возможностях. И, конечно, в своеобразии игровых ходов.

Свой последний матч за сборную ССР Стрельцов сыграл 4 мая 1968 года. Игра против сборной Венгрии в Будапеште – отборочный матч одной четвертой финала чемпионата Европы. Стрельцов был не в лучшей форме и даже за несколько дней до поединка сказал старшему тренеру сборной Михаилу Якушину: «Смотри, как бы я тебя не подвёл». Тренер пропустил эту фразу мимо ушей. А зря.

Почти весь матч Стрельцов на поле… простоял. А когда в одном из эпизодов имел реальный шанс поразить ворота соперников, то как-то неуклюже распорядился мячом и тот в ворота не попал. Наши проиграли 0:2, что означало – в ответном матче в Москве нам требовалось забивать три безответных гола. Самое интересное, наши дома выиграют с необходимым счётом 3:0, однако Стрельцов на поле уже не выйдет – рассерженный Якушин «отцепит» его от сборной. Как окажется, навсегда.

«На футбольном поле он был самым сильным, а в жизни – слабым»

У футболиста часто возникали проблемы с дисциплиной. Выросший без отца, молодой Стрельцов никогда не был дисциплинированным футболистом и запросто мог пропустить тренировку, просто оставшись дома. «Однажды он опоздал на сборы перед важным международным матчем, ему даже пришлось догонять поезд на автомобиле», – рассказывал спортивный журналист Пётр Спектор.

В другой раз, в феврале 1958 года, Стрельцову пришлось провести несколько дней в милиции под арестом за участие в драке, которая вспыхнула, когда он был сильно пьян. «Но его простили и позволили снова присоединиться к сборной», – писал Спектор. Однако, спустя два месяца, Стрельцов вновь оказался фигурантом дела, но уже гораздо более серьезного.

Как утверждают очевидцы, команда «Торпедо» в 50-х годах не отличалась большой внутренней дисциплиной. Более того, в смысле порядка там царила настоящая «махновщина». Вот как об этом вспоминает бывший футболист Юрий Севидов: «Нельзя отрицать, что по части дисциплины и Эдуард Стрельцов, и многие другие его товарищи по «Торпедо» дошли, как говорится, дальше некуда. Играла команда успешно и очень красиво, потому что в ней собрались прекрасные, талантливейшие мастера. Но эта компания была неуправляема. Футболисты могли всей командой после очередного матча крепко выпить, а могли и тренера неугодного снять, потому как ведущие игроки дружили с руководством ЗИЛа…».

По части «подвигов» вне футбольного поля Стрельцов мог дать фору многим своим коллегам. Например, в период с апреля 1957 по январь 1958 года он несколько раз задерживался милицией за хулиганство на улице. Так, 14 апреля 1957 года футболист учинил драку во Дворце культуры завода имени Лихачёва. Когда его попытались утихомирить, то он ещё более распоясался, ругался и кричал, что стоит ему только позвонить директору завода Крылову…

В ночь с 8 на 9 ноября того же года Стрельцов напился и стал ломиться в дверь семьи Спицыных по адресу Крутицкий Вал, дом № 15. Испуганные соседи по телефону вызвали милицию, и дебошира увезли в 93-е отделение милиции. Но и там он не успокоился: всю дорогу ругался и грозился пожаловаться «куда следует».

Наконец, 26 января 1958 года Стрельцов в состоянии алкогольного опьянения учинил новую драку: возле станции метро «Динамо» подрался с неким гражданином Ивановым. Его вновь схватила милиция, и он опять оказал ей сопротивление. За это он был привлечён к ответственности по Указу от 19 декабря 1956 года «Об ответственности за мелкое хулиганство» и получил наказание в виде трех суток содержания под стражей.

Самое удивительное, что обо всех этих проступках футболиста знали руководители команды «Торпедо», однако серьёзных мер в отношении провинившегося не принимали. Почему? Здесь два объяснения: или боялись его нервной реакции на это, или просто потворствовали восходящей звезде. Его прощали даже тогда, когда он чуть ли не срывал запланированные футбольные матчи.

В 1957 году они вместе с Ивановым опоздали на поезд Москва – Берлин, и сборная команда СССР без них уехала на отборочную игру с командой ГДР (тогда решалось, кто из них поедет на чемпионат мира в Швецию). Пришлось нарушителям догонять товарищей на машине. В Можайске ради них было принято решение остановить поезд и дожидаться, пока они не подъедут на автомобиле. После этого происшествия оба провинившихся чувствовали себя виноватыми перед командой и горели желанием на поле загладить свою вину. И им это удалось. Стрельцов, например, несмотря на травму ноги, умудрился сделать голевую передачу и забить один гол. Благодаря этому наши тогда и победили.

Сборная СССР в Ганновере (ФРГ) в 1956 году: Борис Татушин, Николай Тищенко, Анатолий Ильин, Валентин Иванов, Михаил Огоньков, Алексей Парамонов, Сергей Сальников, Эдуард Стрельцов, Анатолий Башашкин, Лев Яшин, Игорь Нетто.

Сборная команды СССР по футболу (в спортивной форме слева направо):Альберт Шостерев, Лев Яшин, Валерий Воронин, Эдуард Стрельцов, Александр Ленев, Валентин Афонин, Иосиф Сабо, Анатолий Бышовец, Федор Медвидь, Василий Данилов и Игорь Численко

Все вышеперечисленные проступки не делали чести спортсмену, однако в какой-то мере были объяснимы: звёздная болезнь для двадцатилетнего парня дело обычное. Выросший без отца, Стрельцов так и не сумел найти достойную замену ему – старшего товарища, который своим авторитетом сумел бы остановить его от скатывания в пропасть. Но до роковой развязки было ещё несколько месяцев. А пока Стрельцов продолжал почивать на лаврах, нося звание одного из лучших футболистов Советского Союза.

«На футбольном поле он был самым сильным, – утверждал при жизни его друг и одноклубник по московскому «Торпедо» Валентин Иванов. – А вот в жизни – самым слабым».

Шесть лет в офсайде

Противостояния Пеле и Стрельцова не состоялось

Тем временем в июне 1958 года в Швеции должен был стартовать очередной чемпионат мира по футболу. Миллионы болельщиков во всем мире с нетерпением ждали его начала, мысленно уже предвкушая прекрасный футбол. Советские любители футбола ждали его с ещё большим интересом: всем хотелось быть свидетелями дуэли двух восходящих звёзд мирового футбола: бразильца Пеле и нашего Эдуарда Стрельцова. Однако этой дуэли так и не состоялось.

Сборная СССР должна была выехать в Стокгольм 28 мая. За три дня до этого события игроки сборной собрались в ателье на проспекте Мира, где должны были примерить специально сшитые для них костюмы (там шили официальные костюмы для всей советской делегации).

25 мая Эдуард Стрельцов отправился в пошивочное ателье на проспекте Мира, где встретил партнёров по сборной: защитника Михаила Огонькова и форварда Бориса Татушина. Они предложили Эдуарду поехать погулять. Немного позже к компании футболистов присоединился друг детства Татушина, лётчик Эдуард Караханов. Главные события развернутся на даче, принадлежавшей родителям Караханова. Посовещавшись, компания решила провести время на водохранилище в Тишкове, неподалёку от города Пушкина и дачи Караханова. Помимо мужчин, в «Москвич», принадлежавший Татушину, сели две девушки из Пушкина, которых звали Инна и Ирина. Они был знакомыми Караханова и Татушина. Инна решила дополнить женскую часть компании. Заехав домой в Пушкино, она пригласила двух подруг: Тамару Тимашук и Марину Лебедеву.

Они заехали в магазин, загрузились выпивкой. Затем заехали на дачу Караханова, которая по иронии судьбы располагалась рядом со станцией Правда. Взяв закуску и кое-какие вещи, добрались до пляжа, где выпивали, играли в волейбол, веселились до самого вечера. Около 21 часа участники гулянки, взяв ещё алкоголя, прибыли на дачу Караханова, где сели ужинать.

Трезвых к этому моменту в компании не было: ни молодых людей, ни девушек. Сам Стрельцов описывал состояние так: «Выпили в тот день больше литра на каждого, были сильно пьяны». К этому моменту между Стрельцовым и Мариной Лебедевой происходило нечто, похожее на флирт. Тамара Тимашук в своих свидетельских показаниях опишет это так: «В Тишкове Марина сказала Инне, что ей нравится Стрельцов и что она пьяная. Стрельцов держал Марину за талию, а она его обнимала. На даче она сидела рядом с ним, а после ужина полулежала на его коленях, и они целовались».

Важный момент: никто никого насильно на даче не удерживал. Одну из девушек, захотевших покинуть дачу, Борис Татушин отвез в Пушкино.

К его возвращению Эдуард и Марина пошли спать.

Противоречия в следствии

Вот здесь начинается самое интересное – противоречия, которые разрешить так и не удалось за последние десятилетия.

Сама Марина Лебедева заявляла так: «Стрельцов меня уговаривал о близости, я просила не трогать меня и сказала, что буду кричать, и стала звать Инну. Очнулась я совсем голая… Почувствовала озноб и попросила его укрыть меня одеялом». Но более никто из присутствовавших на даче не подтвердил, что Лебедева кричала и сопротивлялась.

Из показаний Марины Лебедевой: «Примерно около 3 часов ночи я замерзла, так как была совсем голая, кроме босоножек, ничего на мне не было. Я сказала Стрельцову, что замёрзла. Он кого-то спросил, по-моему, Караханова, можно ли укрыться покрывалом. Он ответил «конечно». И я немного уснула. Я проснулась, встала и быстро оделась, так как собиралась уйти незамеченной. Меня удивило, что тот меня раздел так аккуратно, все вещи мои были не порваны и лежали в одном месте, на столе. Дома я маме рассказала, что меня изнасиловал Стрельцов».

В 5 утра Марина Лебедева покинула дачу. Придя домой в семь часов, она встретилась с матерью и после беседы с ней обратилась в милицию, подав заявление об изнасиловании

Затем девушка изменила показания, заявив, что из-за опьянения не помнит ничего с того момента, как они со Стрельцовым подошли к кровати. Сам футболист также заявлял, что ничего не помнит, поскольку был сильно пьян.

Из показаний Эдуарда Стрельцова: «Когда я проснулся, то Марины в комнате уже не было. После этого случая я Марину больше не видел. Утром 26 мая около 7 утра я, Огоньков и две девушки: Тамара и вторую я не знаю, поехали в Москву на машине Огонькова. Я сразу заехал домой, где моя мать выстирала окровавленную рубашку. Никому из наших футболистов и моих знакомых о случае с Мариной я не рассказывал».

Из показаний Эдуарда Караханова: «Когда я утром встал, то Стрельцова я увидел в кровати одного с поцарапанной щекой и повреждённым пальцем. Я вышел на улицу, в машине Огонькова был он сам, и Инна была, и Ира. Бориса Татушина не было. Тома сказала, что он уехал ночью с Инной. Я спросил, где Марина, но на этот вопрос никто не ответил, хотя Инна сказала, что с Татушиным она не уезжала».

Тамара Тимашук и Ирина Попова в своих показаниях в один голос утверждали: ни борьбы, ни криков не было. Более того, Ирина заявила, что близость у Стрельцова и Лебедевой была дважды, после чего девушка заснула, обняв Эдуарда.

Караханов или Стрельцов?

В полдень Стрельцов прибыл на базу в подмосковной Тарасовке, где начинался последний этап тренировок сборной. Все обратили внимание на несвежий вид Стрельцова, царапины на его лице и след укуса на пальце. Футболист объяснил травмы тем, что неудачно поиграл с соседской кошкой. Главный тренер сборной Гавриил Качалин отправил Стрельцова отсыпаться.

Но уже через три часа появилась милиция. Стрельцова, Татушина и Огонькова задержали в рамках расследования дела об изнасиловании.

В ту пору не было видеокамер и мобильных телефонов, так что о том, что произошло на даче, мы можем судить только на основании показаний свидетелей.

Экспертиза подтверждает факт интимной близости, который был у Марины Лебедевой. Однако анализы показали, что партнёром её мог быть не только Стрельцов, но и Эдуард Караханов. Группы крови и спермы у лётчика и футболиста совпадали. Еще раз напомним: все на даче были сильно пьяны. Так может быть, секс у Лебедевой был совсем с другим Эдуардом?

Но показания-то она дала против Стрельцова, и это, в конечном счёте, погубило футболиста. Возникает вопрос: а как же царапины на лице и укус пальца? Эти повреждения у Стрельцова могли свидетельствовать о том, что девушка сопротивлялась, но могли об этом и не свидетельствовать. Зачастую законная жена в порыве страсти способна расцарапать мужу спину так, будто его подвергали изощрённым пыткам. Так что этот аргумент никак не может быть признан решающим.

Михаил Огоньков – оправдан, а Стрельцов – нет

Анатолий Нилин считает, что приговор был очень суров, хотя и не сомневается в виновности футболиста: «Нельзя обвинять Фурцеву, Хрущева или Сталина, если вы, напившись, не можете себя держать в руках».

По суровому наказанию футболиста за этот проступок до сих пор мнения полярно расходятся…

Ещё одна странность в этом деле: первоначально заявлений об изнасиловании было два. Марина Лебедева обвиняла Эдуарда Стрельцова, а Тамара Тимашук – Михаила Огонькова.

Однако затем Тимашук подала следующее заявление: «Прошу считать мое заявление, поданное Вам 26.05.1958 года, об изнасиловании меня гражданином Огоньковым неправильным. В действительности изнасилования не было, а заявление я подала, не подумав, за что прошу меня извинить».

Дело против Огонькова закрыли.

Новое заявление написала и Марина Лебедева: «Прошу прекратить уголовное дело в отношении Стрельцова Эдуарда Анатольевича, т. к. я ему прощаю».

Итак, жертва преступления попросила простить преступника. Случай нередкий даже в такой деликатной истории, как изнасилование. Почему же Лебедева пошла на попятный? Будет интересно, что же предшествовало письму Марины в прокуратуру.

Из показаний Марины Лебедевой: «Утром ко мне пришла на квартиру мать Стрельцова. Стала называть меня дочкой и просила, чтобы я перешла к ней жить, если Эдика осудят. Уходя от меня, мать Эдика сказала мне: «Ты, дочка, подумай». Когда ушла из дома Стрельцова, ко мне пришли хозяйка дачи Караханова и Тамара и сказали мне: «Выручай ребят, всё в твоих руках».

Дело против Стрельцова продолжилось. Нюанс в том, что Тимашук объявила, что не было факта преступления, а Лебедева лишь согласилась простить предполагаемого насильника. Но изнасилование относится к категории тяжких преступлений, и дело в таком случае нельзя закрыть ввиду примирения сторон.

Из других источников становится известно, что как позднее призналась сама девушка, её изнасиловал Караханов, увидевший, что у неё с Эдуардом ничего не получилось. Но так как у Стрельцова были отдельная квартира, престижная машина и деньги, то отчим с матерью, узнавшие о случившемся, заставили её соврать, чтобы потребовать от Стрельцова больших отступных…

Наказать «негодяя» велел Хрущёв

Последним и самым убийственным фактором в деле Эдуарда Стрельцова стал гнев тогдашнего советского лидера Никиты Хрущёва.

По утверждению историков, в период большого террора сам Иосиф Сталин осаживал Хрущёва в его стремлении разоблачить и поставить к стенке как можно больше «врагов народа». Став главой страны, Никита Сергеевич продолжал проявлять темперамент: сулил продемонстрировать иностранцам «кузькину мать», характеризировал неприятных ему художников как лиц нетрадиционной сексуальной ориентации и т. д. Когда Хрущеву доложили о «зажравшейся» звезде футбола, изнасиловавшей несовершеннолетнюю, Никита Сергеевич впал в ярость и велел наказать «негодяя» так, чтобы другим было неповадно.