скачать книгу бесплатно
– Но даже в твоих заметках о погоде чувствуется характер.
– Не думайте, что обидели меня, – я потянулась к чайничку, чтобы разлить чай по чашкам. – Я люблю удивлять…
Максим Леонидович перехватил мои руки и сжал их в своих ладонях.
– Я сам разолью, – он смотрел мне прямо в глаза, – знаю, что ты любишь удивлять. Вдруг ещё чайник перевернёшь… – и добавил: – На меня.
Я отпрянула назад, опуская взгляд, кисти выскользнули из его ладоней.
Конечно же, меня задели его слова о том, что он думал, будто я уйду после стажировки. Но я старалась не подавать вида, что расстроилась.
Максим Леонидович разливал чай по чашкам.
Я наблюдала, как ровненькая струйка медового цвета заполняла две стеклянные чашки, а после вверх поднималось облако пара.
– Скоро сама будешь с удовольствием принимать участие в пари.
– А вам тоже интересна личная жизнь сотрудников? – спросила я, поймав его взгляд.
Максим Леонидович опешил.
– Нет, личная жизнь кого-либо другого меня не интересует, – спокойно ответил он. – Если она не касается меня.
– Тогда зачем эти пари по поводу и без?
– Потому что журналистика скучна и однообразна.
– Даже криминальная?
– Ещё скучнее, – пожал плечами он. – Поймёшь, когда будешь сидеть среди тысячи бумаг по делу своего Ворона и пытаться собрать информацию так, чтобы читатель дочитал твой материал до конца.
– Он… не мой, – смущённо ответила я, не притронувшись ни к стейку, ни к чаю.
– Тогда почему у тебя такое желание написать статью о нём?
– Не знаю, – честно сказала я. Потому что действительно не знала, откуда это желание. – Не нашла в архивах «Красной буквы» о нём ничего, а ведь дело было достаточно громким. Почему вы не писали о нём?
– Есть причины…
– Которые вы мне, конечно же, не расскажете, – вздохнула я.
– Расскажу, но не сейчас.
Мы испортили друг другу настроение. Я бесцельно водила вилкой по своей тарелке, а Максим Леонидович уже несколько минут жевал холодный кусочек стейка. Чай давно остыл в стеклянных чашках.
– Кажется, ужин не задался… – произнёс он.
– Что-то перехотелось есть, – я отложила вилку.
К нам подошёл официант.
– Можно мне воды? – обратилась к нему я.
– Ты живёшь одна? – спросил Максим Леонидович, когда официант отошёл.
– Да, – коротко ответила ему. Я была напряжена, так как заныла лодыжка.
– А родители?
– Мама живёт в другом городе, отец… – я вздохнула, – …отец умер два месяца назад.
– Прости…
– Всё нормально, – я натянуто улыбнулась, но улыбка сразу же исчезла.
– А почему тогда так напряглась?
– Это из-за лодыжки, – закатила глаза я.
– Всё-таки к машине понесу тебя на руках, – улыбнулся Максим Леонидович.
Официант принёс мне воду, а Максим Леонидович попросил рассчитать нас.
К машине мы шли медленно, я не позволила ему нести меня.
– Теперь ты должна мне ещё и ужин, – заявил босс, помогая мне забраться в гелендваген.
– Э-э… – уставилась на него я, – несмешные у вас шутки.
– А я не шучу.
Пока я приходила в себя после его слов, он занял водительское место.
Я снова подумала о том, что его стало слишком много в моей жизни. И я не понимала, к чему это идёт.
Две недели стажировки мы каждый день по несколько раз сталкивались в узком коридоре офиса, как будто какая-то высшая сила подталкивала нас друг к другу. И эти его двусмысленные фразы, которые можно трактовать разными способами. Да, я как и все женщины «Красной буквы» восхищалась главным редактором, но даже не думала, что между нами может быть что-то, кроме деловых отношений.
2022. Июнь, 5
Третий день я собирала информацию о Вороне. Максим Леонидович оказался прав: это было скучно. Всё, что удалось отыскать на просторах интернета, – однообразно и неинтересно. Даже фотографий с мест преступлений не было в свободном доступе.
– Видимо, я никогда не узна?ю, что связывает Ворона и Шакала, – простонала вслух я и откинулась на спинку кровати.
Хорошо работать дома из постели, пристроив больную ногу на подушке. Переносить жару в шортах и футболке в охлаждённой вентилятором квартире проще, чем в строгом платье, сидя на нагретом офисном стуле.
Я вздохнула и вернулась к поискам. На одном портале наткнулась на эксклюзивную информацию, как сообщал сам портал, что Александр Воронов был как-то связан с последней своей жертвой Наталией Абамелек. Я забила её имя в гугл: было легко найти информацию именно о ней, так как других Наталий с такой редкой фамилией не оказалось.
Наталия Абамелек в период с 1990 по 2000 была самой яркой представительницей эротического шоу «Бурлеск»[1 - Бурлеск как эротическое шоу является прообразом современного стриптиза.] в России, больше известна под псевдонимом «Лия Аба». Но достоверной информации о связи Наталии и Александра я нигде не нашла. Я пометила её имя у себя в блокноте.
На данный момент у меня была только тезисная информация об убийствах без деталей и фотографий с мест преступлений.
Александр Воронов в период с 7 мая по 21 июня 2000 года убил семь женщин разных возрастов и статусов. Каждое убийство было обставлено как один из смертных грехов.
Первая жертва олицетворяла чревоугодие. Девушку нашли в её квартире за обеденным столом, что ломился от еды. На пустой тарелке напротив жертвы её же кровью, которая вытекала из перерезанной вены на правой руке, было написано: «От пресыщения многие умерли, а воздержный прибавит себе жизни»[2 - Сир. 37, 32–34.]. Причиной смерти стал выстрел в живот из кольта M1900. Никакой связи с Вороном обнаружено не было.
Вторая девушка представила алчность. Самая богатая из семи жертв была найдена мёртвой в своей ванной, наполненной стодолларовыми купюрами. Ворон задушил её толстой золотой цепью и перерезал вены на правой руке ножом из столового серебра, что вложил в её левую руку, а на каждый палец надел по несколько колец с бриллиантами. Девушка получила пулю в лоб из того же оружия. Но причиной смерти стало удушение. Из правой руки тонкой струйкой капала кровь на гору драгоценностей на полу. На бортике ванны кровью жертвы было написано: «Таковы пути всякого, кто алчет чужого добра: оно отнимает жизнь у завладевшего им»[3 - Притч. 1, 17–19.]. Она тоже никак не была связана с преступником.
Третья жертва была завистью. Ворон выколол девушке глаза и тоже порезал вену на правой руке, в ладонь которой вложил два глазных яблока. Пуля была выпущена в переносицу всё из того же кольта. Сам труп нашли в полностью пустой квартире, и только стена, возле которой лежало тело, была обклеена фотографиями Диты фон Тиз[4 - Американская исполнительница шоу в стиле бурлеска, фотомодель, певица.], а в середине стены было пустое место, где Ворон написал кровью жертвы: «Кроткое сердце – жизнь для тела, а зависть – гниль для костей»[5 - Притч. 14, 30.]. Связь жертвы с Александром не была установлена.
Четвёртая жертва стала унынием. Молодая девушка была найдена повешенной на люстре в собственной спальне, окно было занавешено тёмно-бордовой тканью, а на полу под телом кровью девушки было написано: «Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть»[6 - Кор. 7:10.]. Из правой руки тонкой струйкой стекала кровь, а в левом виске зияла дыра от пули. Эта жертва тоже не была связана с Вороном.
Пятая жертва – единственная, кто была связана с Наталией Абамелек, но по-прежнему не имела связи с убийцей. Она была одной из исполнительниц эротического шоу, в котором Наталия тоже участвовала. Девушка представляла собой блуд и была убита в гостиничном номере. Но сначала Ворон её изнасиловал. После пятой жертвы у следователей появилось ДНК убийцы, но это не приблизило их к его поимке. На белой простыне возле тела было написано кровью жертвы: «Умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть»[7 - Кол. 3:5.]. У девушки тоже были перерезаны вены на правой руке, а пуля была выпущена в область лобка.
Шестая жертва олицетворяла гнев. Девушка сначала была избита, а потом задушена. Тело нашли в мусорном баке возле её дома, в этом случае Ворон написал её кровью прямо у неё на груди: «Жесток гнев, неукротима ярость; но кто устоит против ревности?»[8 - Притч. 27:4.]Без связи с убийцей и с пулей в спине.
Каждая девушка из шести жертв была убита по воскресеньям и только последняя седьмая – Наталия Абамелек – была найдена мёртвой в четверг 22-го июня. Тело нашёл её гражданский муж, имя которого нигде не упоминается, в квартире Наталии. Перед смертью Наталия была изнасилована и избита, всё тело девушки было в синяках и ссадинах. Ворон вырвал сердце из её груди и вложил в левую ладонь, а на правой ровным почерком её кровью вывел: «Погибели предшествует гордость, и падению – надменность»[9 - Притч. 16, 18.]. У Наталии единственной не были перерезаны вены на правой руке, но были старые шрамы, которые Ворон обвёл её кровью. Звезда бурлеска представляла собой гордыню, а пуля из того же оружия была выпущена в сердце прежде, чем оно оказалось вырвано из её груди.
Интересная деталь: кольт M1900 был последним из серии с ёмкостью магазина в семь патронов, у следующих моделей прибавился один патрон.
Самого? Ворона не могли поймать два года после совершённых им убийств. Он был один раз подстрелен 30-го сентября 2001-го, но задержали его только 21-го июня 2002-го. При задержании Александр Воронов был убит.
Я пересмотрела все фото Наталии Абамелек, которые мне удалось найти в сети. Она была похожа на Диту фон Тиз: голубые глаза, чёрные локоны до плеч, родинка под левым глазом. Яркие образы в шоу и всегда чёрные стрелки и красные губы. Может быть, Ворон на самом деле за что-то мстил ей? Ведь как минимум от двух жертв были отсылки к Наталии.
Фотографий Александра Воронова не было в открытом доступе. Мне удалось отыскать одно фото в плохом качестве. С монитора на меня смотрели тёмно-карие, почти чёрные, глаза, но в них не было злобы. Я бы никогда не подумала, что человек на фото – убийца. Это был красивый мужчина индейской внешности: иссиня-чёрные волосы ниже плеч, квадратнообразной формы лицо без растительности, густые брови и ресницы, толстые, слегка приоткрытые в улыбке губы.
Что же заставило тебя убивать, Ворон?
2022. Июнь, 17
Я вышла на работу в начале недели и получила персональное задание от босса: написать статью про ненавистное мне потепление. Видимо, он проверял меня на прочность.
Сегодня был последний день сдачи материала, а я смотрела в пустой монитор, где курсор замер на заголовке «Аномальное потепление и его последствия».
– Да кто этот бред вообще читать будет! – вслух сказала я, со вздохом откидываясь на спинку нагревшегося за день кресла.
Коллеги покинули офис часа четыре назад. И, скорее всего, уже разбрелись по барам, что же ещё делать в пятницу после работы? Не писать же статью об аномальном потеплении.
Тёплый ветер гулял по офису, заигрывая с тяжёлыми жалюзи на окнах, а потом переключился на моё лёгкое белое платье из шёлка, поднимая его по мокрым коленям всё выше и выше.
– Ладно, потепление и правда аномальное, – я поднялась, поправила прилипшее к ногам платье и стала ходить из стороны в сторону. Может быть, статья напишется сама, пока я буду бесцельно ходить по офису? Убрала рыжие спутавшиеся пряди за спину, от них становилось только жарче.
– Ты ещё здесь? – услышала голос босса за спиной. Кто-то тоже так и не добрался сегодня до бара.
– А где мне ещё быть, – буркнула себе под нос и обернулась, выдавливая из себя улыбку: – Пишу статью об аномальном потеплении.
Максим Леонидович посмотрел в сторону монитора, который одиноко горел на моём рабочем столе, и заметил пустой лист.
– Вижу, пока безрезультатно, – подмигнул мне он.
– Нет вдохновения, – пожала плечами я и опустилась обратно в офисное кресло, со спинки которого соскользнул мой белый пиджак.
Но Максим Леонидович успел его словить прежде, чем тот коснулся пола.
– Похвально, что ты выбрала писать скучную статью в пятницу вечером вместо того, чтобы расслабиться в компании прохладного напитка в баре, например, – Максим Леонидович протянул мне пиджак.
Он довольно улыбался, ожидая мою реакцию.
– Босс поставил дедлайн, – усмехнулась я, забрав у него пиджак.
– Забудь о нём, – Максим Леонидович расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и расслабил галстук. Всегда строгие чёрные брюки сегодня уступили место светлым джинсам, но белая рубашка и чёрный галстук по-прежнему были на своих местах.
После неудавшегося ужина в начале июня мы больше не виделись один на один, лишь пару раз пересекались в офисном коридоре.
– Ты задолжала мне ужин, – добавил он.
Я замерла, уставившись на него широко раскрытыми глазами, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьёз.
– А как же… аномальное потепление? – сдавленно произнесла я.
– Да кто этот бред вообще читать будет! – рассмеялся он в ответ и направился к лифтам. – Закрывай свой макбук и догоняй.
Мы зашли в стеклянный лифт. Максим Леонидович нажал на кнопку нулевого этажа.
– Придётся завтра вернуться… – выдохнула я, отводя взгляд, – ведь я оставила макбук и пиджак на столе.
– Аномальное потепление никуда не денется от тебя, – поддел меня босс.
Мы встретились взглядом.
– Мне интереснее собирать материал про Ворона, чем писать про выводы синоптиков, – слетело с моих губ. И когда я стала такая дерзкая с главным редактором?
– Чего ж сразу не сказала, – Максим Леонидович по-прежнему улыбался, мои слова его забавляли.
– Кому интересны желания журналистки, которая едва закончила стажировку, – я вспомнила про пари, в котором он принял участие и поставил против меня.
– Мне, например.
Я снова взглянула на него и снова встретилась с его глазами, которые смотрели так уверенно и дерзко, будто хотели снять с меня кожу.
– Вы просто устали или потепление так подействовало на вас?
Максим Леонидович ухмыльнулся.
Двери лифта открылись, запуская в стеклянную кабину тёплый ветер. Мы вышли на парковке, где гелендваген цвета металлик одиноко дожидался своего хозяина.
Максим Леонидович снял сигнализацию и открыл передо мной дверь, я забралась на сидение рядом с водительским. Холодная бежевая кожа была безумно приятна разгорячённому телу. Я вжалась в спинку сидения и закрыла глаза.
– Кажется, я в раю, – не открывая глаз, произнесла вслух.
