Нет времени

–…Живая? –я не очень поверил своим ушам.– Вы считаете, у неё есть разум, подобный человеческому?

– Мы пока очень мало о ней знаем. В принципе, то,что я сейчас Вам рассказал, это практически полная информация о ней за 30 лет исследований. Мы очень мало продвинулись.

– Так а что она может делать? Как её можно использовать?

– Сейчас увидите. –мы подошли к дальнему концу комнаты. В ней также пропала часть стены, образовав небольшую кабину, по виду напоминающую лифт. Мы вошли. Стена за нами закрылась,и тут же снова пропала. Мы вышли в большой ярко освещённый зал. Свет лился сразу отовсюду, но не слепил глаза.

–Это невозможно. –сказал я, понимая, что та комната и эта это совсем не одно и то же. –Где мы?

–В 300 метрах под поверхностью. Не спрашивайте, как мы тут оказались. Вот так она работает –просто переносит всё, что хочешь, на любые расстояния и, по сути, в любое время.

–Как это- в любое время? –снова не понял я.

–Для этого мы вас и позвали. Недавние эксперименты показали, что эта энергия может менять привычный нам не только пространственный, но и временной континуум. Как она меняет пространство, вы сейчас видели. А вот что конкретно происходит со временем и, главное, какие у этого изменения последствия, предстоит изучать вам. Это же ваши исследования легли в основу книги «Время- не то,чем кажется?». Вы давно уже изучаете состояния и среды, в которых время меняет привычный нам ход. На земле таких состояний почти нет, поэтому вы продолжили это делать в условиях лунной пониженной гравитации, и, насколько нам известно, кое –что нарыли, так ведь?

–Да, оказалось, что при определённых условиях некоторые материалы – в особенности сверхпроводники –могут на миллионные доли секунды замедлять течение времени внутри себя. Их для этого приходится раскрутить до немыслимых скоростей, что сделать на Луне гораздо проще, и энергии требуется не так много. Но именно в количество энергии мы и упираемся.

–А что будет, если у вас будет неограниченная, по нашим меркам, энергия?– спросил Жора.

–Даже сложно вообразить… –задумался я.

Тут к нам подошёл высокий человек в белом комбинезоне. Только сейчас я заметил, что по всем углам в помещении находились люди. Странный свет так обволакивал всё вокруг ,будто молоком, что кроме непосредственно рядом находившегося человека, ничего не было больше видно. Теперь же я разглядел столы, мониторы и целые видеостены, огромные стеллажи с самой разнообразной измерительной аппаратурой, полки со странного вида предметами и висевшие прямо в воздухе непонятные резервуары с каким-то жидкостями. Не было видно только питающих всё это прожорливое великолепие энергетических кабелей.

–Добро пожаловать, Саша. –произнес подошедший седой человек, в котором я тотчас же узнал своего профессора Добродедова из университета в Москве.

–Николай Иванович! Как я рад Вас видеть! А то пока что у меня просто голова кругом от этого всего. Раз вы здесь, значит , у всего этого есть логическое объяснение. Значит, это не просто больные фантазии моего невыспавшегося мозга.

–Да, тут все очень странно, но логическое обьяснение этого это как раз то, чем мы в основном тут занимаемся. –он рассмеялся. –Не скажу,что очень успешно, но, надеюсь, что это пока.

– А как же тут все оборудование питается? Не вижу ни одного кабеля.– задал я не самый важный вопрос.

– А это самая большая тайна. Никто не знает, как это работает, но эта сила сама даёт энергию для работы этого всего. Через такую толщу породы тянуть все провода да коммуникации нереально! А она сама позволяет себя исследовать, и сама же питает все наши аппараты. Непонятно, как. Видимо, заодно она изучает нас, по крайней мере, мысли читать она умеет отлично.– с этими словами в воздухе материализовался стакан с апельсиновым соком. Профессор ловко его подхватил, отпил и протянул мне:

–Попробуй!

Я взял сок, отпил пару глотков.

–Совсем как настоящий! А как оно…она это делает?

– Мы думаем, что это что-то типа телепортации. Так же, как она только что мгновенно перенесла вас со станции в эту лабораторию, в самое свое сердце –так же где –то на складе сейчас на один стакан сока стало меньше. То есть меньше его стало сразу во всех ёмкостях, где он был, но меньше стало точно. Мы специально несколько раз проводили эксперименты. Причём работает это настолько хитро, что непосвящённый сотрудник ничего не заметит. Все обьекты на станции, с которыми контактирует эта сила, оставляют вокруг себе некое поле. По составу это немного похоже на бета-излучение, образующееся при превращении одних элементов в другие –что , собственно и происходит, ведь молекулы в данном случае сока переходят в новое качество, позволяющее силе перенести их со склада у кухни сюда по своим каналам и потом вновь перевоплотить их в виде стакана сока. Но фокус в том, что это излучение пока невыясненным образом действует ещё и на мозг человека. Любые проявления силы и её последствия тот, кому сила не хочет этого позволить, просто –напросто не заметит. Опять же, мы многократно это проверяли. При этом молекулярный состав что тела человека после той телепортации, что только что пережили вы, что стакана сока, что сложнейшей аппаратуры для измерения пси-ионизирующего излучения, которую нам недавно привезли, идентичен тому, который был у всего этого до перемещения. И при всём при этом не покидает ощущение, что это лишь великолепная копия.

–Как-то не хочется думать, мы тут все копии настоящих себя, а где-то на станции в неизвестном подвале гниют оригиналы.– мрачно протянул я.

Жора хмыкнул, профессор рассмеялся:

–Нет, смею тебя уверить. Мы все проходили через этот портал бесчисленное количество раз, и никаких хоть сколько-нибудь измеримых отличий в себе не обнаружили. Ну, у некоторых болит голова или во рту появляется неприятный привкус, но обычно ненадолго. Отсюда делаем вывод, что это практически безопасно. Ну и в любом случае, другого пути сюда нет, а раз сила позволяет себя изучать и сама пригласила нас в это…помещение, то не воспользоваться приглашением было бы глупо.

Я согласно кивнул.

–Ну, в таком случае давай введу тебя в курс дела, что бы ты понимал, чем тебе предстоит заниматься, потому как есть сильное подозрение, что нам надо торпиться. –они обменялись многозначительными взглядами со стоявшим рядом Георгием.-С коллегами познакомишься чуть позже, тем более, что они все сейчас тоже заняты.

Мы подошли к ближайшему столу, за которым никого не было. На столе стояла аппаратура наподобие той, с которой я работал на станции наверху. Даже не наподобие, эта была та же самая аппаратура! Приборов было немного, но на удивление стояли все самые необходимые. В шкафу позади была собрана целая коллекция всего того, что в принципе могло мне понадобится, а рядом со шкафом была здоровенная бронированная дверь, которая вела в особо защищенную комнату, где мы проводили эксперименты с потенциально опасными веществами. Выглядело все это почти точно как у меня наверху, вплоть до расстояний между приборами. Я присвистнул:

–Ого, ну и подборочка…кто это все сюда принёс? И кто тут так всё грамотно организовал? Хоть сейчас садись и работай!

–Это всё она…-сказал Добродедов как-то тихо и даже немного с опаской. – Я же говорю, она отлично читает мысли. –его голос опустился до шёпота. Потом он помолчал, озираясь.– Тут всё постоянно меняется. До вашего появления этого стола, двери, шкафа- ничего этого не было. Скорее всего, этого не было даже тогда , когда мы только что беседовали. А сейчас вот появилось.

–То есть все эти приборы просто перенесены сюда моментально прямо из моего кабинета наверху? И никто там ничего не заметит? Как и моего отсутствия?

–Да, именно так.

–И никто даже не вспомнит о моём существовании?

–Да.

Мне стало грустно и как-то очень не по себе. Я тут же вспомнил свои утренние надежды на очередное захватывающее вечернее самокопание на сеансе психотерапии. Образ , ставший столь близким мне за это время, теперь показался неимоверно далёким, как из прошлой жизни. Я вздохнул.

–Добро пожаловать!– раздалось сзади весёлое и жизнерадостное. Я вновь подпрыгнул от неожиданности.

–Предупреждать же на…– и осёкся, повернувшись. На меня смотрели два озорных и немигающих карих глаза. Такие далёкие и такие знакомые. И эта улыбка, ради которой можно было вприпрыжку после изнуряющей работы бежать в находившийся на другом конце станции кабинет психологической помощи. –Привет , доктор… –расплылся я в глупой улыбке.

–Привет, больной. Как ваши кошмары?

–Уже лучше, вашими стараниями.

На душе сразу стало легче. Я снова улыбнулся.

–Лиза давененько за вами присматривает.– вставил профессор.– Ваши кошмары говорят о том, что вы уже соприкоснулись с этой нашей таинственной силой. Именно поэтому они так настойчивы, и именно поэтому не помогает обычная терапия. Она сама хотела с вами познакомиться поближе, и поэтому вы здесь.

–Но где я с ней соприкасался? Я же и на Луне не так давно, и собственно самими исследованиями занимаюсь постоянно лишь с позапрошлого месяца.

–А когда начались кошмары? Ведь не сразу после прилёта?

Я подумал. Потом начал медленно вспоминать:

–Нет, не сразу. Они начались аккурат после того случая, когда у нас во время эксперимента сгорели все измерительные приборы. Тогда еще свет вырубило на половине станции, и нам здорово за это прилетело от начальства. Каким-то чудом не вырубилась станция производства кислорода и резервный генератор, а не то всем на станции пришёл бы каюк.

–А что именно вы тогда сделали?

–Мы подумали, что будет неплохо соединить фотонный ускоритель и нашу разгонную машину, а что бы разгону нашего кристалла не мешали помехи от другого оборудования, провели весь эксперимент в выносном блоке в полутора километрах от станции, сами оставаясь в лаборатории и следя за всем по приборам. Кабели туда шли от станции, но подключено все было к отдельному генератору, вот в чём штука! То есть почему вырубило электричество на самой станции, никак не участвовавшей в эксперименте, мы так и не смогли объяснить.

–А что произошло в результате эксперимента?

–А мы так толком и не поняли. Блок со всем оборудованием просто вспыхнул на долю секунды и моментально испарился, как будто его и не было. При этом мы зафиксировали такую вспышку излучений во всех известных нам диапазонах, которой не было, наверное, со времён тех страшных последних аварий на атомных станциях, когда на Земле еще использовали старую, примитивную технологию атомных реакторов и не научились получать энергию из синтеза –гораздо проще и безопаснее. Хорошо, что на станции отличная защита. Самое странное, что там неоткуда было взяться ионизирующему излучению в принципе –там не происходило никакого распада или синтеза частиц, там была лишь раскрутка обычного сверхпроводникового кристалла до максимально возможной скорости. Единственным излучателем там был кварцевый лазер, но и он не может так сильно фонить. Ну и самое непонятное было то, что после исчезновения экспериментального блока на его месте пыль и камни лежали так, как они лежали за неделю до того, как мы привезли туда его со всем оборудованием на вездеходе. Там до нас пролетал зонд и струёй от тормозных двигателей разбросал все, что лежало на поверхности, в радиусе двухсот метров. Так вот все вокруг разбросано, а на месте блока лежит как ни в чём не бывало. Мы сравнивали снимки со спутников. И по нашим приборам в высшей точке эксперимента, когда скорость кристалла была близка к половине скорости света, со временем внутри блока стало происходит сто-то странное. Оно от разных датчиков стало показываться по-разному. Причём разброс сначала составлял несколько миллисекунд, а потом дошёл до пары часов. Ну и потом, когда блок исчез, все приборы, находившиеся внутри нашей лаборатории, то есть в полутора километрах от места эксперимента, сгорели, со всей информацией и историей испытаний. Несмотря на все мыслимые и немыслимые защиты. Не сохранилось ничего, кроме наших личных наблюдений.

А вот потом началось совсем странное . Все, кто присутствовал при непосредственном проведении опыта, сказались больными и в течении недели улетели на Землю. Мои попытки с ними связаться и составить какую-то хотя бы устную картину результатов эксперимента все проигнорировали. Двое написали, что никакого эксперимента не было и они меня вообще не знают. Остальные просто не отвечают на звонки. Претензии от начальства тоже вдруг прекратились, и про исчезнувший недешёвый выносной экспериментальный блок с кучей дорогущего оборудования просто забыли. Поначалу мне казалось, что я сплю, и что это какой-то плохой сон. Но я не просыпался. Получалось, что об эксперименте помню только я один. Теперь начинаю догадываться, почему.

–Во время эксперимента вы и встретились. –подытожил профессор. –Вы чуть не смогли прикоснуться к ней, а она внимательно присмотрелась к вам. И поняла, что вы ей подходите.

–И эти мои кошмары – это приглашение к диалогу?

–Видимо, да. Она, как мы сейчас понимаем, сама не очень понимает, что она такое. И поэтому любые попытки это понять и объяснить для неё также важны, как и для нас. И да, мы считаем, что она некая живая, и, безусловно, мыслящая сущность. Как она тут появилась, или кто её тут спрятал – вопрос интересный, но это вопрос будущего, а пока все наши усилия направлены на попытку понять её природу и возможности. А поскольку

ваш эксперимент только подтверждает данные наших опытов – что она действительно каким-то образом может влиять на время ,–то теперь, совместными усилиями, мы надеемся докопаться до природы этого влияния, ну и, если повезёт, попытаемся этим управлять.

– С удовольствием внесу свой вклад в такое интересное дело!– радостно выпалил я.

ЧАСТЬ 3.

Дни, если их так можно было назвать, полетели с пугающей быстротой. С каждым днём эксперименты усложнялись. Мы пробовали разные материалы, комбинировали виды ускорителей, катализировали их действие радиоактивными веществами, добавляли электромагнитные волны и многократно усиленные фотонные пучки. Время в процессе опытов начинало шалить и сдвигаться в разные стороны, но хаотично, неподконтрольно нашим действиям. Справится с этим мы не могли, как ни пытались.

Она, как тут все называли эту непонятную инопланетную сущность, не препятствовала нашим исследованиям, и охотно предоставляла для наших нужд любые материалы и любое количество энергии. Как мы поняли, энергией этой была она сама, по крайней мере мы так и не смогли обнаружить никаких отдельных её элементов, выделяющих энергию. Как и вообще каких –то отдельных её элементов. Как она передавала эту энергию нашим приборам, тоже оставалось загадкой. Но внутри нашей лаборатории лампочки горели сами, приборы и компьютеры работали без проводов, причём не только питания, а и вообще без проводов передачи данных. Она сама передавала и энергию, и данные, и ничего не смешивалось, ничего не попадало не туда. Никто не понимал,как это происходит, но удобство такого подхода было очевидным. Жаль, нельзя было унести её на Землю –при попытке вынести хотя бы часть этого света даже в герметичном сосуде для реактивов все содержимое моментально аннигилировалось при пересечении границы портала на станции. Она была неделима и при этом могла занимать любые пространства. Что держало её внутри Луны, оставалось загадкой.

У всех было ощущение, что мы уже близко, что скоро мы добъёмся конкретного результата. Ощущение не пропадало, но результат не проявлялся. Пока однажды у нас не появился кристалл тёмно –фиолетового цвета. Это был первый образец только что синтезированного на орбите Сатурна вещества, которое по удельной массе превосходило все известные нам доселе элементы Периодической таблицы. Для его синтеза были использованы только что обнаруженные в в составе атмосферы Периций-263 и Короний -281, не встречающиеся на Земле. Получившееся вещество было настолько тяжёлым, что пришлось переделывать всю нашу разгонную систему, добавлять дополнительное охлаждение и ставить ещё один лазер для разгона.

Однако результат появился почти сразу. Первый же пробный пуск показал результаты на треть выше, чем все предыдущие. Немного скорректировав ностройки, мы смогли добиться устойчивого разгона, непрерывно ускорявшегося на протяжении 18 часов. В это время скорость вращения начала подходить к 80% скорости света, и внутри камеры от кристалла начало активно нарастать яркое оранжевое свечение. Увлечённые картиной эксперимента, мы не сразу заметили, что освещение нашей «лаборатории» в той же пропорции стало гаснуть, и стены с потолком, как и весь воздух стали явно колебаться, переливаясь по цвету от зелёного до густо-коричневого. Приборы за соседними столами стали моргать экранами, а потом и вовсе отключаться. Однако остановить эксперимент не получалось. Поскольку поступление энергии мы не контролировали, просто «дёрнуть рубильник» не было никакой возможности. Все остальные члены нашей команды растерянно отходили от своих неработающих приборов и постепенно стали скапливаться рядом с нашим столом, на котором многочисленные датчики показывали чёткую и планомерную картину временного сдвига уже на 12 минут назад. Через минуту скорость вращения кристалла дошла до 85%, и сдвиг ушёл назад на 2 часа. Еще через минуту – 87% и 8 дней. У меня вновь зачесалась щетина на подбородке, у всех зримо стали отрастать недавно остриженные волосы. От камеры с разогнавшимся и неостановимым кристаллом во все стороны светили ярчайшие голубые лучи, пробиваясь через щели в бронированной двери. Шум от установки заполонил всё помещение. Кто- то крикнул, что надо выбираться наверх, но лаборатория была темна, вся энергия пошла на разгон и портал наверх тоже не открывался. Мы как заворожённые смотрели на приборы, которые отсчитывали дни и недели все быстрее и дальше назад. Когда скорость дошла до 93%, из-за дверей мощным импульсом вспыхнул белый, всё заполняющий свет, раздался оглушительный грохот, и вся комната вместе с наполнявшими ее изрядно помолодевшими людьми сжалась в одну точку.

ЧАСТЬ 4.

Я лежал на спине на чём-то твёрдом. Открыв глаза,я тут же зажмурился от ослепительно яркого света откуда-то сверху. Постепенно чувства восстанавливались, я стал ощущать слабое дуновение ветра –от этого чесалась правая лодыжка. Потянувшись к ней,я застонал от боли . Всё тело нестерпимо болело и ныл каждый сустав. Во рту ощущался явственный привкус крови. И ещё я вдруг понял, что на мне нет никакой одежды. Я был совершенно голый, и лежал, судя по всё громче проступавшему сквозь пелену оглушённого сознания пению птиц, на родной Земле рядом с каким-то лесом. Приподнявшись на локте и заслонив глаза от оказавшегося солнечным света, я со стоном разлепил слезящиеся глаза и осмотрелся.

Я оказался на опушке какой-то пальмовой рощи, на очень жёстком песке. Место напоминало пустыню, и пасшиеся вдалеке антилопы только усиливали это ощущение. Голова адски болела,и очень хотелось пить. Но вокруг не было видно ни одного ручейка. Я медленно поднялся и, прикрывшись какими-то валявшимися невдалеке листьями, побрёл к пальмам.