Нам нельзя. Я тебя старше

– Какой кошмар! – выдаю на автомате, а он еще громче ржет.

– В школьной раздевалке, кстати, первый раз было. Она в десятом училась.

– Фу!

– Ага. Школьная дискотека, все дела. Ну прикольно, аж вспомнилось!

– Снова фу! – бью его по плечу и обмираю.

У его машины останавливается наша соседка с лестничной клетки – девяностолетняя Лидия Павловна. Можно особо не волноваться – у нее плохая память: молодость помнит отлично, а что было вчера – нет. И все же…

– Здравствуйте! – говорю, высвобождаясь из его захвата.

Она поправляет на носу очки.

– А, Наташенька, здравствуй. А ты с мужем?

– Друг просто, баб Лид! Дру-у-уг! – ору, потому что она плохо слышит.

– Слышу-слышу! – кивает маленькой седой головой. – А у нас в блокаду тоже жена с мужем в квартире жили, моя тетка. Мама в соседнем доме была, а они у нас. Его на фронт не брали, он инвалид был, а она в Спас тела возила. И его тоже потом туда на саночках.

– Вы уже рассказывали баб Лид! – эту историю знаю с детства. Если ее не остановить…дойдем до семидесятых. – Спасибо!

Но поздно…

– А в семидесятых здесь столько фарцовщиков было! На Невском пруд пруди! Мы с сестрой у них колготки и помаду покупали, а потом в гостинице шампанское пили с иностранцами! А замуж я так и не вышла. Не сложилось. И дитя нет. Мать на аборт отправила, а раньше, как было? В ванну кипяточную, или с йодом, к врачу, а у него спицы и вот.

– Знаем, баб Лид! – ору. У нее истории тот еще трэш!

Саша улыбается, Юлька наконец выкидывает окурок и закатывает глаза. Крутит у бабки за спиной пальцем, передразнивая, а мне бабу Лиду жалко. Всю жизнь одна – без ребенка и котенка. У нее аллергия на шерсть.

Машу Юльке, чтобы прекратила, зыркаю строго.

– Бабуль, мы погнали! – говорит ей Карамелев, дотрагиваясь до его щуплого плеча.

Старушка машет пустым пакетом.

– Хотела манки купить, а нет у них.

– На бабуль, купи себе вкусного, или шампанского!

– Саша! – одергиваю его. – Какое шампанское!

– Да я шучу! – мне с улыбкой. – И вкусняшек, слышите? Вкусняшек, говорю! – сует ей в руку тысячу рублей.

Баба Лида благодарит, улыбаясь беззубым ртом. А мы садимся в машину.

Везет, как и обещал в кино.

Угощает колой и попкорном.

Порываюсь заплатить за себя сама – я работаю, могу себе позволить, да и не привыкла, чтобы на меня деньги тратили всякие, но Саша непреклонен. Буравит меня недовольным взглядом, когда сую ему в руки деньги, а потом вообще психует и резво меня разворачивает к себе спиной. Не успеваю и опомниться, как он смачно хлопает меня по попе.

При всех!

С оглушающе громким шлепком!

У кассы косится на нас очередь. Я заливаюсь краской, точно спелая помидорка, он цокает, а Юля ржет. Но в дверях появляется Костя и она о нас забывает.

– Бессовестный! – выдыхаю.

– Точно? – склоняется, заглядывая в глаза. Он выше на две головы, и я кошусь на него снизу вверх.

– Точно!

– А чего не уходишь тогда? – хмыкает. – Вооот! Все устраивает значит. Нравится, Наташа. Меня ты обмануть можешь, но себя-то не обманывай!

Фыркаю, качая головой.

А ведь и вправду. Потащилась же с ним! Стою тут, запах его парфюма вдыхаю. И млею, как мартовская кошка. Слов нет!

– Да ну тебя! – толкаю его в плечо. И мы идем на сеанс.

Глава 10

Кино оказалось так себе, но нам понравилась сама атмосфера. Переговариваемся об этом в женском туалете, пока я поправляю прическу, а Юля красит губы.

– Костя – шик! – вздыхает томно. – Хочу сегодня у него переночевать. Надо закрепить результат, как говорится.

Поджимаю губы.

– Так к крепкому браку ты не докатишься, Юль! – учу её. – Зачем ты себя приравниваешь к тем девочкам, которые и так за ним толпами бегают. Будь выше! Покажи себя с достойной стороны, пусть он сам за тобой побегает!

– Ой, Наташ, ну какая сторона! Я ему уже секс показала, и хочу повторить, чтобы запомнил! А если сама усилия не приложу, то он точно не пошевелится! Мужчины нынче расслабленные, сами не бегают, когда спрос велик. А он парень видный! Пока буду строить из себя святошу, красивую и независимую, другая его отхапает!

Вздыхаю, качая головой.

– Ну может и так, не знаю даже. Мир стал другим и парни тоже. А вообще, если бы влюбился, то сам бы бегал.

Произношу и замолкаю.

– Ой, да не влюбиться он так быстро! Говорю же: на него спрос велик, зачем ему любовь? Тут мне еще постараться надо!

Она говорит что-то еще, а я зависаю на Карамелеве. Точнее на мыслях о нем. Он что влюбился? Сам мне прохода не дает!

Да бред же какой-то!

Саша тоже парень хоть куда. А я старше.

У него сверстниц полно!

Думаю о молоденьких девчонках, что, наверное, грезят о нем перед сном и скрежещу зубами.

Ну уж нет. Сегодня Карамелев только мой!

Упрямо закрываю сумочку и смотрю на свое отражение в зеркале.

А я хороша!

После кино идем в ресторан. Пью бокал вина, ем салат с морепродуктами, и мидии в сливочном соусе. Сашка пьет безалкогольный мохито и ест стейк из кижуча. Сидит напротив меня и стреляет глазами. И взгляд у него сегодня не наглый, а добрый и чистый. В нем читается искренний интерес. И мне это вопреки разуму – льстит.

А когда нам подали десерт, в ресторане заиграла живая музыка и я с удивлением увидела, что все столики заняты, народ веселится! И нам вдруг тоже веселье и алкоголь закружили голову, вытесняя здравые мысли, и мы полетели в этот шабаш раскрепощённой тусовки, как пули снайпера.

На танцполе хиты моей юности, которые исполняет бородатый певец и я танцую, забывая обо всем на свете. Молодость – я сейчас в самом ее рассвете и как не хочется упускать ни минуты. Юлька танцует с Костей, и я вижу, что она реально по нему плывет. Не из-за денег, как уж подумала, а реально по нему самому. Она прижимается к нему всем телом, смотрит блестящими от восторга глазами, и он отвечает ей тем же.

Для меня это удивительно даже.

Она отдалась ему на третий день знакомства, и для него это норма, получается. Мне такое не понять.

Или может меня мама так воспитала.

Но я твердо уверена, что мужчина должен ухаживать, добиваться, общаться со мной долго и только после того, как все карты будут раскрыты, а маски сброшены, можно переходить к близости. При наличии взаимных чувств, конечно же.

Эх, знала бы, что именно с Карамелевым моя теория и убеждения треснут и пойдут по швам. Но это произойдет чуть позже, а пока…

В зале у танцпола приглушают свет. Полумрак разбавляют лишь хаотичные огни светомузыки. Я двигаюсь в ритме танца, закрывая глаза. И распахиваю их лишь тогда, когда ко мне прижимаются. Сзади. Неприлично сильно. Крепкие мужские руки обхватывают меня за талию, с силой вжимая в себя. Я выдыхаю, чувствуя спиной его мощь, пытаюсь обернуться, но Саша не дает мне этого сделать.

Улыбаюсь, вступая с ним в эту игру. От него – высокого и крепкого обалденно пахнет. А его руки сильные и нежные скользят по моему телу, утягивая в танец. На нас обрушивается что-то медленное и волнующее, и мы двигаемся медленно, так и не повернувшись, друг к другу лицом. Он прижимает меня к себе все сильнее, ведет в танце, и я закидываю руки назад, ему на шею. Мои пальцы скользят по коротким его волосам, поворачиваю голову и вижу его улыбающееся лицо. Он наклоняет голову и его губы оказываются в сантиметре от моих.

– О, господи, Саша! – выдыхаю рвано.

Я не должна ему этого позволять!

– Тс-с. – Карамелев шикает на меня и резко разворачивает к себе. Руки на талии, пальцами медленно скользит вверх по моей спине.

– Отпусти! – шепчу, когда меня бросает в жар и легкое возбуждение.

– Да ладно тебе! – Улыбается. Цветные точки света играют на его лице и его глаза то голубые, то темные-темные. – Что мы такого делаем?! Это просто танец.

Я молчу, чаще дыша.

И сдаюсь. Снова прикасаюсь к его плечам. Довольная улыбка вспыхивает на его лице. Как он обворожительно улыбается – мама-дорогая, ну и деточки сейчас пошли. Я дышу медленно, пытаясь унять сбившееся дыхание. Воздух пропитан его запахом, и я облизываю губы. Он видит это и, усмехаясь, приближает свое лицо.

Глава 11

– Саша! – выдаю растерянно.

А ему все равно. Обхватывает меня одной рукой за спину, второй за шею и крепко держит. Трепещу и дрожу внезапно в его захвате. Смотрю в его глаза, на чуть полноватые губы и закусываю губы.

– Ты мне так нравишься, Натали! – шепчет жарко. Тычется как котенок носом в мою щеку, снова смотрит в глаза.

Мне бы отпрянуть, оттолкнуть его, но я уже как ватная. Расслабляюсь в его руках, млею, становлюсь невесомой

Он такой симпатичный. Харизматичный. Обаятельный!

Молчу. Что я скажу в ответ?

Ты мне тоже?

Сказала бы, да не могу!

Безумие…

– Прекрати, – выдыхаю рвано.

Упираюсь ладонями в его плечи, чуть сильней нажимаю. И с запозданием понимаю, что не отталкиваю, а наоборот тяну на себя.

За моей спиной смеется Юля, шелест голосов сливается с музыкой. А я только успеваю облизнуть губы, когда он все-таки касается их мимолетно языком.

– Возражаешь? – приподымает игриво бровь. И я сильнее впиваюсь ноготками в его плечи.

– Надо бы, – шепчу.

– Но нет? – шепчет в ответ.

– Но нет, – мотаю головой, и сама прижимаюсь губами к его губам.

Его ладонь тотчас соскользнула с моего затылка на шею, зубами царапнул меня за нижнюю губу, прикусывая. А потом снова нежно поцеловал, облизнув и в момент, когда я лизнула его в ответ, он углубил поцелуй, фиксируя мою голову. Впился в меня жарким жадным властным поцелуем, словно давая понять кто здесь главный. И этот скачок от игривости к властности был таким резким, таким возбуждающим, таким внезапно опустошающим, что я не успела опомниться.

– О, Боже! – выдохнула, цепляясь за остатки разума и за него.

На жадность его губ я позорно отзывалась собственной жаждой…

***

Кручусь в кровати до поздней ночи.

Думаю, обо всем на свете. Стараюсь, точнее, забить голову или отключить, но ничего не выходит. И сон не идет. Меня бросает то в холод, то в жар, а тело ноет, требуя чего-то.

Ворочаюсь с бока на бок, почти стону от бессилия, потому что мои мысли снова и снова возвращаются к нему.

Теплая волна накрывает с головой, тело вибрирует.

Сколько я уже не занималась любовью? Почти год. Хотя нет, это я не занималась сексом, а любовью и того больше. После того, как последний мой парень и единственный надо сказать, меня бросил …

Я мотаю головой. Вспоминать этого я не буду. Дала себе слово даже мысленно не возвращаться к событиям тех дней, вот и надо сдерживать данное себе же обещание.

Жарко.

Я и так в одной тонкой шелковой пижаме – майка да шорты, а тело горит огнем. И смутная мысль режет мысли на части – не оттого ли, что она знает его ник в соцсетях, но так и не посмотрела?! А любопытство сжирает. Хочется узнать о нем больше…

Мне нестерпимо, как юной дурной девчонке, хочется взглянуть на его мир, чего уж скрывать. В учительской говорили, что он переросток, бизнес какой-то уже мутит, что жизнь бьет ключом.

Я выдыхаю, сжимая пальцами край кружевной майки.

Карамелев живет на всю катушку, прожигает молодость. А недавно, я слышала разговоры старшеклассниц: они восторженно обсуждали какой он страстный в постели.

Я пытаюсь напрячь память. Я ничего не путаю?

Да нет же.

В таком ключе его и обсуждали. Господи, он, что каждую там перетрахал?!

Подпрыгиваю от этой мысли, взбивая под собой подушку, остервенело, словно она в чем-то виновата.

Снова ложусь. Тело горит. Стягиваю с себя шорты. Низ живота пульсирует, там горячо и влажно. Беру телефон и, закусывая губы, открываю соцсети.

Свет от экрана освещает мое лицо – пухлые губы, блестящие от любопытства глаза. Облизываюсь, листая его ленту. А они все правы. У него не жизнь, а сказка. Моря, заграницы, красивые девушки. То одни спортивные сборы, то другие. Половину страны объездил к своим годам.

Листаю ленту, издеваясь над собой и хрипло выдыхаю. Он смотрит на меня с фотографий – нагло и даже так, кажется, прожигает насквозь. Между моих ног вулкан, готовый извергнуться лавой. Телефон выскальзывает из рук, и я торопливо поднимаю его – я только что поставила под его фоткой лайк. Ну вот, теперь точно спалилась! Ну что наказание?!

Мобильник оживает. Входящий видеозвонок с неизвестного номера. Я зачем-то принимаю его, мозги совсем отключились.

И обмираю.

На экране полумрак, Саша сидит в машине, курит и смотрит в камеру. Усмехается, когда я торопливо, непослушными пальцами пытаюсь отключиться.

– Ну, привет, моя Натали. Сочинения засчитаны? Классно я на фоне моря смотрюсь, да?

– Я случайно, – голос сел, откашливаюсь.

– Ага, так я и поверил.

– Думай что хочешь.

– Ты почему не спишь?

– Сплю. – выдыхаю рвано. – Собираюсь. – Краснею.

– А ну-ка покажи, в чем твоя сладкая попка спать любит?

Я вспыхиваю еще больше, а он довольно улыбается во весь рот. И я вдруг с ужасом отмечаю, что не злюсь на него и не бешусь как раньше, а лишь жадно смотрю на него и хочу, чтобы он оказался рядом.

Прикоснулся к моему горящему и податливому телу.

Безумие!

Глава 12

Перед глазами проносятся совсем уж взрослые сцены. И я торопливо отключаюсь, вымолвив на прощание хрипло и строго:

– Давай не до утра, Саша. У нас литература первым уроком. Не опаздывай!

Звучит так…по-учительски, и он заливается смехом.

– Буду, конечно, раз ты ждешь.

– Всё, пока, – выдыхаю.

– Пока, Натали, до завтра.

Оставшуюся ночь кручусь в постели как ужаленная.

Не знаю, что со мной вдруг не так. Почему этот мальчишка из головы не выходит. Да, впрочем, какой он мальчишка! Да и я не старая дева. Возраст у меня хоть и приличный, но я не старая, не прямо уж-таки взрослая. Я молодая!

Закрываю глаза, а за завесой век – он. Не сны, не умиротворение, а он во всей своей красе. Как дьявол! Сатана! Змей-искуситель.

Вспоминаю его прикосновения, его голос, его смех. Все это в ночи кажется мне удивительным и чарующим. С трудом, но все-таки проваливаюсь в сон, а наутро, встаю с постели разбитая и чумная.

И с рассветом Карамелев не кажется мне таким прекрасным принцем. Он мой ученик и я намерена все это прекратить! Я и так, благодаря Юленьке многое себе позволила, и ему заодно!

– С меня хватит! – цежу сквозь зубы, направляясь в душ.

А там, под струями горячей воды, веду ладонями по своему напряженному телу. Соски отзываются болью, когда прикасаюсь к ним пальцами. И я сжимаю их специально до боли, но мне не легче. Напротив, возбуждение смертоносной лавиной сковывает мое тело. Закусываю губы, с силой зажмуриваясь – и снова представляю его.

С ума сошла!

Бессовестная!

Корю сама себя.

Высушив волосы и натянув белье, иду на кухню и включаю чайник. Воровато смотрю из-за шторки в окно – его нет и слава богу! Зато в дверном замке поворачивается ключ, и я обмираю.

– Мам? – кричу хрипло. – Мам?!

Она на даче. Неужели вернулась? Ну не воры же это…Что у нас брать? Мы нищие!

Выбегаю в коридор. И вправду мама. Кивает на сумки, и я бросаюсь ей на помощь. Они такие тяжелые, как она дотащила? Приехала на самой первой электричке!

– Что случилось? – спрашиваю взволнованно.

– У тебя хотела спросить, – выдает, окидывая меня подозрительным взглядом. В ее подмышке зажат букет алых роз. Штук двадцать – не меньше.

Букет тяжелый, огромный, скользит и я ловлю его на лету.

Да нет, здесь штук двадцать пять.

Вот же гаденыш!

– Это что такое? – спрашиваю, совсем ничего не понимая.

– А это тебе. – Выдыхает. – Курьер у двери стоял. Мне отдал для Натальи Васильевны!

– О, господи! – меня начинает трясти. Да в общем-то и не прекращало!

– Наташа! У тебя что кавалер появился? – спрашивает строго, словно я уже нашкодила, нагуляла и принесла в подоле.

Как я ненавижу эти разговоры!

– Мам! – выдаю. Иду на кухню вместе с цветами и сумками. Там соленья с прошлого года. Ну кто их ест? Зачем?

Думаю, но молчу.

Разливаю по кружкам чай. Сажусь за стол, мне уже надо поторопиться.

– А этот курьер симпатичный, – выдает, усаживаясь рядом. – Но молоденький совсем.

– И что? – реагирую чуть нервно. Думаю о том, что это был сам Карамелев и по моей спине пот течет.

– Да ничего. Наталья, ты уже взрослый человек, должна понимать, что мужчины нынче избалованные. Не будь как все, не ложись в койку, знай себе цену. Пусть добивается!

– Ой! – отмахиваюсь. Вести эти разговоры противно.

– Ты права. Я не маленькая, а значит, сама разберусь.

Сую торопливо в рот печеньку, запиваю чаем и, чмокнув ее в щеку, бегу одеваться.

– Ты надолго?

– На два дня. Семена докупить надо. А что, выпроваживаешь?

– Ну прям! – кричу из своей комнаты. – Как ты могла подумать!

Отвечаю на автомате, а сама заряжаюсь праведным гневом – сегодня с ним будет покончено!

Бегу через двор, я уже опаздываю – первый урок через пятнадцать минут!

Заворачиваю за угол дома, аккурат на набережную канала, как сталкиваюсь с ним лоб в лоб.

– Так и знала, что ты где-то здесь! – выдыхаю. – Карамелев! Это уже ни в какие ворота не лезет!

– И тебе доброе утро, Натали! – улыбается обворожительно и я, глядя на него, теряю всю спесь.

Отвожу взгляд, беря себя в руки.