Европа глазами снежного льва

Кто-то когда-то сказал вам, что партнёр – это самый близкий человек в вашей жизни. Что теперь у вас всё общее, что партнёр разделяет с вами мысли, идеи и поступки, так же как и вы разделяете его чувства и убеждения. Но это не так. Он или она никогда не делают этого и не будут делать. Люди разные! Для вас было бы очень полезно изучать вашего партнёра. Вы могли бы многому научиться у них, а они у вас. Симпатия начинается с понимания другого человека, с изучения его. После этого кто-то из вас, вероятно, осознает, что испытывает гораздо больше любви к нему или что не испытывает к нему любви. И даже если настоящая любовь существует, не все отношения одинаковы. Кто-то из ваших возлюбленных может помочь вам, а кто-то нуждается в вашей помощи. Кто-то пострадает от ваших грубых слов, а кто-то будет оскорблён, если вы будете вести себя слишком нежно с ним. И так далее. Но вы же никогда не размышляете, не различаете этого, действуете как роботы, по одной программе. Как только вы прикрепляете к человеку ярлык «партнёр», то сразу позволяете ему ложиться с вами в постель, называть вас [«дорогой» или] «дорогая» и считаете его частью вас самих.24 Почему, если он или она никогда не были этой частью? Рано или поздно что-то пойдет не так, «дорогой» перестаёт быть сладким, нежным и сексуальным. Вы расстаётесь. И, скорее всего, начинаете обвинять противоположный пол. После первого такого разрыва вы думаете, что мужчине никогда не понять женщину. Такую сложную, как вы, по крайней мере. Что женщинам никогда не понять мужчин. Такого глубокого, как вы. А вы сделали хоть что-нибудь, чтобы понять своего партнёра? Я не говорю про всех. Мне приятно осознавать, что исключения до сих пор существуют. Но с каждым годом их будет все меньше, потому что роботизированное сознание вешает бирки на партнёров вместо того, чтобы изучать их.

Я сомневаюсь, что к самым близким и родным вы относитесь с уважением. Что такое уважение? Вы уважаете человека, если верны ему, если считаете его выше себя, если верите в то, что человек говорит, цените его слова, с радостью делаете что-то приятное для него и делаете это искренне, без личной заинтересованности. Но не путайте уважение и культ личности. Ведь можно сотворить себе кумира, поклоняться кому-то как богу. Если же вы просто уважаете кого-то, вы относитесь к нему как к простому человеку, зная при этом, за что вы его уважаете. У европейцев много идолов. Однако большинство из вас едва ли способно уважать кого бы то ни было. Даже родителей. Вы редко следуете их советам, спорите с ними. Даже вашего Бога, Иисуса Христа, вы не уважаете. Многое ли вы делаете, чтобы принести Ему радость? Можете ли вы поступиться всем, как Он учил? Отказались ли вы ради Него хотя бы от одной из своих дурных привычек? Готовы ли вы отказаться ради Него от малейшей глупой идеи, эгоистичного желания или привязанности? Любая религия начинается с уважения и преданности. А не с философии. Она также может иметь в качестве своей основы поклонение, слепой культ, но тогда она вырождается в обычный фанатизм. Как мы, тибетцы, простой народ, смогли бы овладеть сложнейшей наукой Праджня Парамиты25, если бы не имели настоящей любви и преданности к Будде, нашему великому Учителю? Понимаете, вы не уважаете даже вашего бога и учителя, а учитель, на мой взгляд, даже важнее, чем бог. Богов много26, а хорошие учителя редки. А машина не способна иметь религиозные чувства. Религия – это нечто за рамками слов. Но вы не хотите выйти за эти рамки.

Недостаток уважения движется параллельно вашему недостатку умственной независимости. И вновь вы мне не поверите. Вы полагаете, что у всех вас независимые собственные мнения, что вы никому не позволяете влиять на ваши идеи и суждения. Это не так. Вы спорите просто из детского желания спорить, но лишь немногие из европейцев имеют свое мнение. Вы страшно боитесь не быть оригинальными, опасаетесь быть похожими на других. Вы хотите отличаться от толпы.27 И добиваетесь этого любыми способами. Даже принимаете Прибежище в Трёх драгоценностях.28 Зачем? Принятие Прибежища или вера в коммунизм – это просто способ перепрограммирования. Вы всего лишь останавливаете программу «христианство» и начинаете исполнять программу «буддизм». Но это сложно, потому что эта азиатская программа требует большой искренности.29

Вы одновременно боитесь и думать самостоятельно, и выглядеть заурядно. Выглядеть оригинально и думать независимо – это разные вещи. Вы считаете, что ваш способ мышления должен отталкиваться от теорий, что вы должны действовать так, как все остальные. Если какая-то идея, которой раньше не было, приходит вам в голову, вы просто её игнорируете, потому что у вас нет инструментов, чтобы работать над ней. А если появляется гений, вы немедленно делаете его посмешищем, начинаете его презирать, критиковать, забрасывать грязью, пока не выяснится, что это действительно гений. Робот не может думать по-своему. Не на что опереться его мышлению. Ваши мысли должны основываться на реальности. А они исходят просто из слов, которыми забита ваша голова.

Независимое мышление не всегда «оригинально». Кидать камни в священников и восхищаться гомосексуалистами, по вашему мнению, очень свежо, потому что это ведёт к слому традиции.30 Однако традиции могут быть очень полезны. Но изучение догматики вызывает у вас скуку. Вы боитесь, что вас начнут называть занудами, если вы будете изучать догматику. А тому, кто не боится думать самостоятельно, неважно, какую бирку на него повесят.

Вспомните 1932 год, год, когда Адольф Гитлер стал главой Германии.31 И сразу объявил, что Германия должна вернуться в своё Средневековье, вновь стать империей. Гитлер думал независимо. Он, вполне вероятно, был вдохновляем демоническими силами, но роботом он не был. Если бы такая идея пришла кому-то из вас, то человека сразу же объявили бы сумасшедшим. Но не Гитлера. Наоборот: выяснилось, что немцы, оказывается, всегда об этом мечтали.32 Я не виню вас. Я просто хочу показать, как легко перепрограммировать того, у кого нет своего мнения.

Пожалуй, вы думаете, что есть ещё такая область, где остаётся доля спонтанности. Я имею в виду религию. Область, наименее роботизированная изо всех областей человеческой культуры. Может быть, это и так, а может быть, и нет. Я расскажу вам историю, которую никогда не рассказывал. Когда-то я очень хотел узнать, как выглядит католическая месса. И я пошел в церковь. Не в монашеской одежде, естественно. Я надел брюки и рубашку. Там были и монахини, и прихожане-миряне. Я слушал проповедь и молитвы. Наступило время причастия. Подойдя к священнику, я сказал, что простого благословения будет достаточно, и он благословил меня. Не думаю, что буддистам позволено принимать причастие. Хотя я не знаю этого наверняка, могу и ошибаться. Я вернулся на место. Но тут одна из монахинь повернулась и впилась в меня взглядом. Конечно, она меня винила, потому что я нарушил общие правила. Я полагаю, что она и священника тоже винила за то, что он ограничился простым благословением. Как мне было жаль эту пожилую монахиню!

Конечно, никто не должен вести себя во время ритуала провокационно, я это хорошо понимаю. Нельзя оскорблять религиозные чувства других людей. Вероятно, мне не стоило идти в церковь. Но я же не сделал ничего плохого. И разве именно её религиозные чувства я оскорбил? Может быть, её просто разозлило то, что я нарушил правила? Некоторые люди на Западе, из тех, кто ещё остается религиозными, страшно боятся допустить хотя бы малейший промах в ритуалах. Вы не забыли, что машины тоже работают по стандартной программе? Если хотя бы одна буква кода программы будет неправильной, все пойдет насмарку. Мы, тибетцы, конечно, тоже довольно консервативны в наших ритуалах, но мы никогда не совершаем ритуал просто ради самого ритуала. Мы не против нововведений. Мы не верим, что исполнение ритуала ведёт к духовным достижениям точно так же, как запуск стиральной машины гарантирует чистое бельё.33 Но вы, европейцы, уверены, что машина всегда исполняет свою работу как надо, а значит, и причастие, и молитвы должны выполнять свою. После смерти многие из вас удивятся тому, что окажутся не в раю, ведь причастие – это не машинный процесс, ведь машинальное исполнение ритуалов никогда ничего не меняет. Я не понимаю, как вы можете годами ходить в церковь и не меняться. Только робот может совершать одно и то же действие много лет и не меняться. Зачем тогда нужна религия, если она ничего не меняет в вашем уме?

Для человека такая религия не нужна. А для робота нужна, она обучает человекоподобные машины старым неправдам, на которых построено западноевропейское общество. Она позволяет вам почувствовать, что вы выполняете какие-то религиозные обязанности, и это дает вам право называться хорошим роботом. В религии нет обязанностей. Никто не обязан становиться лучше. Никто не обязан стремиться к Пробуждению. Хотя некоторые считают, что Пробуждение будет обретено вами сразу после смерти, что Иисус спасет всех вас от сансары.34 Что посещение церкви и воздержание от преступлений – это всё, что от вас требуется. Такая идея может прийти только в роботизированную голову, в голову, которая мыслит машинами и верит, что волшебное существо под названием «Бог»35 работает как огромное предприятие. Я не виню ваших священников. Даже лучший священник не сможет ничего изменить, когда он проповедует машинам.

И последнее, но не менее важное: вы думаете только о практической выгоде. Но ведь ни один двигатель не производится просто для того, чтобы им любоваться. Любой двигатель создан для работы. Вы полагаете, что коэффициент полезного действия – это главная человеческая характеристика, что трудолюбие – главная добродетель. Если бы это и вправду было так, любой двигатель достиг бы Пробуждения быстрее, чем любой из вас. Вы когда-нибудь видели святую машину? Человек может восхищаться красотой. А робот – нет. В его сознании отсутствует часть, воспринимающая красоту. И это понятно, ведь красота не нужна для бизнеса. Вы скажете, что это не так, что у вас есть филармонии, что ваши студенты изучают Шекспира, Данте, Гёте и других авторов, принадлежащих западноевропейскому культурному наследию. Вы когда-нибудь задумывались, как вы обращаетесь с вашими культурными ценностями? Крайне прагматично.

Ваши учителя сказали вам, что Гёте – это шедевр. Вы, человекомашины, никогда бы этого не поняли, но вы верите вашим учителям и ученым, а они продолжают восхвалять Гёте. И делают это, честно говоря, автоматически. Они тоже роботизированы. Тем не менее они делают свою работу, они несут культуру в массы. Но поскольку поэзия не может не вызывать у роботов скуку, вы пытаетесь сделать Гёте общедоступным, пытаетесь упростить великих авторов. Вы переводите их произведения на вульгарный сленг ваших тинэйджеров. Вы, видимо, считаете, что это лучше, чем полностью отказаться от наследия великих. Так думает любой робот. Что половина, треть шедевра – это лучше, чем ничего. Вы думаете об этом так же, как рассчитываете эффективность машины. Но если вы уменьшите мощность машины, она всё равно продолжит работать. Если же вы упростите «Божественную комедию», то она просто перестанет существовать. Вся её красота будет уничтожена. Это может понять только настоящий человек.

Пожалуйста, прекращайте быть роботами! Только человек может достичь Пробуждения. Будда ничего не говорил о роботах. Хотя, пожалуй, парочку он точно знал. Не верьте словам. Не вешайте на людей ярлыки. Изучайте их внимательно, особенно самых близких. Позвольте каждому вашему разговору с другими быть особым, не повторяйте одни и те же клише снова и снова. Уважайте тех, кто достоин уважения, не позволяйте политикам или журналистам управлять вами. Не бойтесь не быть оригинальными.36 Не верьте в механические ритуалы, которые могут быть эффективными только чудесным образом, без какого-либо труда вашего сознания. Развивайте ваше чувство прекрасного. Только тогда у вас будет шанс вырваться из стальной клетки сансары, что роботам не дано. Ведь робот сделан из стали. Как он может пойти против своей природы?

глава iii

Демократия

Есть вещи, которые людей Запада в буддизме привлекают. Это – наше спокойствие, наш почти научный анализ ментальной сферы, отсутствие религиозной экстатичности и фанатизма. Есть, напротив, те, которые вам несимпатичны. Наш аристократизм. Наше глубокое уважение и почитание религиозных учителей, которые, с вашей точки зрения, недостаточно демократичны. С точки зрения американцев – тоже.

Европейцы обожествляют демократию. У вас есть два бога: Христос и демократия. И эти два бога сражаются друг с другом до настоящего времени. И сейчас, в начале XXI века, последний, похоже, побеждает. Сейчас вы поклоняетесь своей демократии гораздо больше, чем Христу.

Обожествлять идеи не очень хорошо. Обожествлять ложные идеи – губительно для нации.

Теперь вы можете спросить меня: «Почему демократия – это ложная идея?» Или, может быть, это я неправ, называя эту идею ложной?

Достаточно легко заставить людей поклоняться богу; достаточно сложно сделать их хоть немного мудрее. Тем не менее я попытаюсь. Вы знаете, что в индийском обществе существовало четыре касты. Брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры. Жрецы, администраторы, купцы и слуги. Эти четыре касты есть в любом обществе. Они есть и в вашем европейском обществе. Не думайте, что это так просто. Вы можете относить себя к жрецам, поскольку вы достаточно умны и получили хорошее образование. Но на самом деле, большинство из вас являются шудрами. Почему? Потому что вы зарабатываете деньги, поступая на службу. Делаете то, что другие люди хотят от вас. Есть разница между брахманом и шудрой. Первый всегда говорит то, что он хочет, приятно это или нет, и этим он зарабатывает на жизнь. Второй говорит то, что от него хотят услышать другие. Вы в самом деле думаете, что ваша работа в школе, или в газете, или в офисе даёт вам возможность говорить то, что вы действительно хотите сказать? Не будьте наивны. Наивность – порок. По крайней мере, для буддистов.

Человечество в своём развитии проходит различные этапы. Каждый из них способствует процветанию одной из каст.

Было время, много веков назад, когда правили жрецы. Тогда ни один король не смел пойти против их воли. Такой тип правления называется теократией. Тибет – это единственная страна, в которой теократия сохранялась до середины прошлого столетия.37 До 1959 года.

Затем пришли времена, когда солдаты расстреляли священнослужителей, как это было в Тибете во время китайского вторжения38, и начали править. Не всегда это было так скверно, как в 1959 году. Были и правители, которые защищали и поддерживали священников и монахов, например, царь Бимбисара, покровитель Будды, или великий царь Ашока.

В любом случае, солдат не может существовать без офицера, а офицер – без офицерской гордости. Такой тип правления называется аристократией. Священнослужители – плохие управленцы, честно говоря. Они всегда своего рода мечтатели. Мечтатели очень важны для культуры. Без них не существует ни религии, ни искусства. Но мечтатель никогда не сможет достаточно хорошо управлять государством. Поэтому кшатрии побеждают брахманов. Воин смел, силён и умён. Вы не можете не быть умным, если от этого зависит ваша жизнь. Не забывайте, что Будда не был священнослужителем. Он был кшатрием, воином. Он не был мечтателем ни один день Своей выдающейся жизни. Он был превосходным управленцем и учёным.

Однако люди устают даже от самого хорошего управленца. Лучших всегда немного. Запомните это хорошо. Никому не нравится, когда немногие правят большинством. Кроме того, при аристократии почти нет «личной жизни». Бедным и гордым может быть рыцарь, но не торговец. Кроме того, это так скучно – быть бедным и гордым. Или бедным и в страхе перед гордыми! Так совершается новая революция, и царей свергают с престолов. Теперь все хотят быть политиками. И каждый получает такую возможность. Выборы. Парламент. Митинги. Такой режим носит название демократии.

Теперь поразмыслите. Я не имею в виду размышление о Будде. Просто поразмыслите. Подумайте. Проанализируйте.

Вы когда-нибудь задумывались, что хороших всегда меньше, чем плохих? Просто купите дюжину книг или фильмов или послушайте дюжину лам39 и убедитесь в этом собственными глазами и ушами. Честных, смелых и умных людей всегда немного. Все не могут быть умными и сильными. Эти «все» не могут не быть заурядными. Это и есть основная суть любой демократии: власть посредственности.