скачать книгу бесплатно
– Как так?
– Дорогой, послушай. Я брожу по городу каждый день и каждую ночь. Я не такая, как ты. Я подвижна. Могу пойти, куда захочу. Я заглядываю в окна и вижу, что происходит. Я забираюсь в сады и порой, если знаю, что это безопасно, захожу в дома. Я слышу истории, которые рассказывают другие кошки. У людей кризис. Они притворяются перед всеми, что все еще счастливы, как всегда, но за закрытыми дверями все иначе. Они потеряли контроль. Родители и дети воюют – друг с другом и между собой.
– Так к чему ты это?
– Я к тому, что если ты слишком сблизишься с Семьей, то пойдешь ко дну вместе с ними.
– Есть вещи, Лапсанг, которые даже ты не понимаешь.
Лапсанг взглянула на меня с сомнением.
– Чего я не понимаю?
– Что Семья будет в безопасности.
– Как ты можешь быть уверен, когда это уже происходит? Когда знаки ее печального, но неизбежного распада уже здесь.
– В домах, которые ты посещаешь, живут лабрадоры?
– Не знаю, не думаю. У большинства, пожалуй, вообще нет собак.
Я положил голову на лапы и закрыл глаза.
– Я так и думал.
– Что ты думал?
– Ничего. Все, что тебе нужно знать: нет нужды беспокоиться. Правда. Я лабрадор, – сказал я ей. – Семья будет в безопасности.
Возникла пауза, а потом она заурчала:
– О, дорогой, ты такой глупый песик, – сказала она. – Я не беспокоилась.
Конечно, Лапсанг не знала о Пакте. Она не знала, что мы были единственными собаками, готовыми посвятить свои жизни защите хозяев. Она не понимала, что все другие породы разуверились в этом деле. Она даже не понимала, что было какое-то дело. В конце концов, она была кошкой.
Но когда я вновь открыл глаза и уставился на четыре пары ботинок, аккуратно расставленных Кейт напротив ящика с овощами возле задней двери, я ничего не мог поделать, и слова Лапсанг вновь раздались у меня в голове.
…слишком сблизишься с Семьей, и пойдешь ко дну вместе с ними…
ПАКТ ЛАБРАДОРОВ:
Готовьтесь к переменам в людском поведении
Человеческая жизнь не укладывается в удобный план. Несмотря на все наши усилия, люди постоянно сбиваются с пути из-за событий, которые происходят с ними. Даже когда событие ожидается или происходит не в первый раз, оно все равно может серьезно повлиять на поведение наших хозяев.
Наш долг как лабрадоров – быть готовыми к изменениям в любой момент. Мы должны сознавать, что именно наше присутствие, которое указывает, что все всегда будет идти своим чередом, способно вернуть людей к повседневности.
Когда бы ни случились перемены, мы должны оставаться верными своей цели. В конце концов, мы должны помнить, что безопасность человеческого Семейства подвергается риску не из-за перемен, а из-за нашей неподготовленной реакции на них.
счастье
Адам отстегнул поводок, но оставил руку на моем носе.
– Место.
Это всегда было его любимой игрой.
– Место.
Удерживать меня как можно дольше.
– Ме-есто.
Я сидел на траве в парке.
– Молодец. Место.
А он отступал от меня, идя задом наперед.
– Место. Место.
Чтобы дать себе фору.
– Ну же, малыш! Ко мне!
Я сорвался с места, как гончая. Заметьте, мне пришлось это сделать, потому что стартовая отметка и финишная черта находились друг от друга на расстоянии одного собачьего прыжка. Но мне это нравилось. Нравилось приносить ему счастье. Нравилось смотреть, как он откидывал голову, когда я толкал его к невидимой ленте.
– Ничья, – выдыхал он, хотя я был уверен, что он знал: я побеждал с небольшим перевесом.
дар
Если бы я попытался вспомнить, когда все началось, когда я впервые начал сомневаться в своем даре, мне было бы трудно выделить отдельный момент. Определенно, это не случилось за одну ночь. Я не проснулся в своей корзинке, обнаружив, что вся Семья за завтраком вдруг ускользнула из-под моего контроля.
Все, что я могу сказать: было время, когда казалось, будто все хорошо, когда Пакт лабрадоров давал все ответы, а Хантеры казались неподвластными угрозам внешнего мира.
Возможно, это была иллюзия. По правде, я знаю, что так и есть. Но это была иллюзия, в которую верил каждый член Семьи. И хотя я не могу вспомнить, когда начал сомневаться в Пакте, я помню, когда иллюзия стала блекнуть.
Все началось не с разбитой бутылки, нет. Все случилось неделю спустя. В день, когда Хэлу стало лучше.
девочка в зеркале
Я беспокоился за Хэла, но это было не ново. Я беспокоился уже довольно давно.
Из-за того, что он никогда не был собой, ни перед кем. Из-за того, что он был шумным и уверенным в себе среди Семьи, но цепенел перед внешним миром. Из-за того, как он говорил с зеркалом, словно это была девушка его мечты, Лора Шепард. В тот вечер я просто лежал там, на полу его спальни, пристально наблюдая.
– Привет, Лора, – сказал он. А затем попробовал другой тон. – Привет, Лора.
Он позвал ее на вымышленное свидание:
– Что ты делаешь в пятницу вечером? – спросил он, выжидающе подняв бровь.
Конечно, девочка в зеркале не ответила, а он не настаивал. Вместо этого он подождал, когда она отвернется или полностью исчезнет, чтобы он смог выдавить свои угри.
голос
Голос с первого этажа. Его мама:
– Еда готова.
еда
Я спустился вниз и сел в корзину, чтобы проследить за всем, как обычно. Однако, не закончив, Шарлотта отложила нож и вилку. Кейт заметила, что она не доела рыбу.
– Ты оставила рыбу, – сказала Кейт.
Шарлотта глубоко вдохнула и объявила:
– Я решила стать вегетарианкой.
– Но Шарлотта, – возразила ей мама, – ты не любишь овощи.
– И дохлых животных я есть не люблю.
– Каждый десятый человек в Британии вегетарианец, – объявил Хэл, проглотив кусок рыбы.
Адам положил руку на плечо Кейт.
– Если Шарлотта не хочет есть мясо, это ее собственное решение.
– Адам, ей тринадцать.
– И среди всех сегментов населения вегетарианцев больше среди девочек-подростков, – продолжал Хэл. – Думаю, дело в том, что они хотят контролировать, что едят. Это вопрос власти, по сути.
Шарлотта презрительно фыркнула на брата.
– Через сто лет все будут вегетарианцами, потому что поймут, как отвратительно, примитивно, варварски есть других животных. Мы все должны быть равны.
– Но Шарлотта, тебе нужно есть рыбу и мясо, чтобы получать витамины и белки, – возразила Кейт.
Шарлотта взглянула на меня.
– Ну, в Принце много витаминов и белка, почему же мы не едим его?
Хэл насмешливо хмыкнул.
– Он не поместится в духовку.
– Шарлотта, это нелепо, – заявила Кейт. – Собаки – другое дело.
Адам придвинулся на стуле.
– Но она задает хороший вопрос. В смысле, мы находим идею съесть Принца отвратительной, потому что очеловечиваем собак больше, чем других животных.
Кейт уставилась в потолок, пока Адам продолжал.
– В смысле, у собак теперь свои психотерапевты, верно? И духи. Я читал в газете, что в Лондоне есть даже ресторан для собак. Возможно, очень скоро у них будут свои вегетарианские рестораны. Представьте.
– Да, – произнесла Кейт, разочарованная, но не удивленная недостаточной поддержкой мужа. – Представляю.
телефон
Вот он. Тот момент. Последний раз, когда все было нормально.
Потому что тогда зазвонил телефон.
тяготение
Адам пошел ответить, закрыв за собой дверь кухни. Его голос был приглушен, но Кейт поняла, что что-то не так. Она открыла дверь, когда Адам положил трубку.
– Он…
Кейт взглянула на него, в отчаянии изучая его лицо, ища знака, что это не та новость, которой она боялась на протяжении недель.
– О чем ты?
– Твой отец. Он…
– Нет.
– Кейт, мне жаль.
– Нет.
– Это была сиделка, из палаты интенсивной терапии. Она сказала, что не было времени позвонить, понимаешь, пока…
– Нет.
– Она сказала, все случилось быстро. Без боли.
– Нет, не может…
– Дорогая, мне очень жаль, – Адам шагнул вперед. – Мне так… жаль.
Ее голова упала ему на плечо, а руки стиснули его рубашку. Шарлотта стояла в дверях кухни. А позади нее Хэл.
– Что случилось? – спросили они вместе. А может, только Шарлотта. Не помню.
– Дедушка, – объяснил Адам. – Он…
