banner banner banner
Незнакомцы
Незнакомцы
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Незнакомцы

скачать книгу бесплатно

– Эмма? – спросила Натали.

Эмма молчала.

Финн захныкал.

И сестра сдалась.

– Ладно! Ладно! Я знаю пароль! – Она гневно взглянула на Натали. – Но ты не будешь смотреть, как я его набираю. И не напишешь в мамином телефоне ничего без нашего ведома. И ничего не поменяешь. И только одним глазком посмотришь на сообщения.

– Идёт, – ответила Натали.

Финн передал мобильник Эмме, и она могла поклясться, что почувствовала ладонью контур криво нарисованного сердечка, хотя это был просто рисунок фломастером по пластмассе, абсолютно плоский.

«Мама нас любит, – сказала себе Эмма. – Мама ни за что не уехала бы вот так, без телефона для связи с нами, не будь у неё серьёзной причины. Либо Натали права, либо случилось что-то плохое и мама в опасности, либо…» Эмма не знала, что ещё подумать. Держа одну руку на плече Финна, другой она наклонила телефон, чтобы никто не видел экрана, и ввела мамин пароль: 111360.

Эмма хорошо его помнила, потому что знала, откуда он взялся. Однажды они с мамой беседовали про цифры, и мама сказала, что они имеют символическое значение. Три единички в ряд, сказала она, всегда напоминают ей про Чеза, Эмму и Финна. Это не просто число 111. «Но если сложить вас троих вместе, получится очень большое число», – добавила она. «Как триста шестьдесят? – спросила Эмма. – Это два в квадрате, умноженное на три в квадрате, умноженное на десять. А в круге триста шестьдесят градусов. И линия, которая составляет круг, не имеет конца». Эмма тогда ходила в детский сад или в первый класс, и мама рассмеялась. «Ох, Эмма, – сказала она. – Как же ты будешь жить в этом мире, мой маленький математик!» Эмма ощутила гордость. И немного ревность.

Впоследствии, обнаружив, что мама сделала 111360 своим паролем на телефоне, она предпочла оставить это знание при себе. Она родилась в промежутке между ответственным Чезом и очаровательным Финном, и иногда ей хотелось, чтобы хоть что-то принадлежало только ей одной.

Клавиатура исчезла с экрана, и появилось меню. Эмма повернула телефон так, чтобы Натали могла посмотреть. Та прищурилась, глядя на символ вверху экрана.

– Твоя мама пользуется кодером? – спросила она. – Очень интересно. Чем, ты сказала, она занимается?

– Мы тебе ничего не говорили, – отрезала Эмма.

– Она графический дизайнер, – ответил Чез, а Финн добавил:

– Она делает веб-сайты.

Эмма задумалась, не взглянуть ли гневно на братьев. Но она была слишком занята – следила, как пальцы Натали порхают над экраном.

– Х-ха, – сказала Натали и поднесла телефон ближе к лицу.

Эмма потянула его обратно.

– Ты не увидишь ничего, чего не увидим мы, – предупредила она.

– Вы уверены, что хотите… О! – Натали отшатнулась и чуть не уронила телефон.

Чез стремительно протянул руку и подхватил его.

– Мама прислала ещё сообщение? – спросил он. – Или… много?

Теперь уже Чез поднял телефон слишком высоко. Эмме пришлось встать на цыпочки, чтобы увидеть экран, который внезапно заполнился зелёными пузырями сообщений. Эмма успела прочесть лишь одно: «Передай детям, что это просто ужас! График у меня сегодня такой же плотный, как вчера…»

А потом Натали стала листать дальше – пузырь за пузырём.

– Вообще-то она их ещё не отправила, – сказала она, и её тон вновь сделался извиняющимся. – Похоже, ваша мама установила какое-то приложение, чтобы сообщения отправлялись автоматически в определённое время. Завтра утром, завтра вечером, а потом…

Эмма замечала только обрывки. «…мне так жаль… поверьте, я не виновата… не хочу звонить, пока вы в школе… рвусь домой… простите, не могу позвонить…»

А потом сообщения на экране перестали мелькать, и Натали накрыла рукой последнее. Эмма заметила только дату. Вторник, 12 мая.

Ровно через неделю.

– Покажи, – потребовал Финн.

Натали покачала головой, и её длинные волосы заметались, как змеи.

– Нет, – сказала она, и её голос зазвучал умоляюще. – Вам не надо это читать. Может быть, ваша мама решит его вообще не посылать. И потом, оно адресовано моей маме. И это такое сообщение, которое…

Эмма, Чез и Финн совместными усилиями вырвали мобильник из хватки Натали.

И Эмма увидела последние слова на экране:

«Пожалуйста, скажи детям, что я совсем этого не хотела. Но мне придётся расстаться с ними навсегда, чтобы не подвергать их опасности. Другого способа уберечь их нет. Передай им: они навсегда есть друг у друга. А ещё попроси никогда меня не искать. Сегодня я пошлю тебе письмо для них. Оно всё объяснит – когда они будут готовы».

Глава 15

Чез

– Мама никогда бы нас не бросила, – сказал Чез.

– Разве что у неё не было другого выхода, – заметила Эмма. – Мама всегда говорила, что ради нашей безопасности сделает что угодно.

Чез ненавидел эту брутальную логику, особенно в такое время. Пусть даже Эмма говорила таким голосом, как будто вот-вот собирается заплакать. Чез обнял плечи сестры так, что теперь соединились все трое Грейстоунов: Чез держался за Эмму, а Эмма за Финна.

«Но без мамы всё не так», – подумал Чез.

Как она могла уехать навсегда?! И почему никто не плачет, если это правда?!

Чезу показалось, что он слишком потрясён, чтобы сделать хоть что-то. Но Финн шмыгнул носом. А потом развернулся и уткнулся лицом в промежуток между футболкой Чеза и рукавом Эммы. Он плакал.

Натали протянула руку, словно хотела погладить Финна по спине, но Эмма гневно взглянула на неё и прижала брата крепче. Вполне возможно, что и у Чеза был сердитый взгляд. Он как будто потерял контроль над выражением лица.

Натали убрала руку.

– Предки просто звери, – проворчала она. – Я терпеть не могу свою мать. И папу тоже. Но даже они никогда…

– Наша мама не зверь! – пробулькал Финн, уткнувшийся в футболку Чеза и рукав Эммы. – Она нас любит.

– Финн прав, – сердито сказала Эмма. – Возможно, маме нужна наша помощь. Нам НУЖНО увидеть это письмо. Сейчас, а не на следующей неделе.

– Мы не можем просто взять и найти его в электронной почте, – возразил Чез. – Мы даже не знаем, куда и когда оно придёт. Но если мама печатала его на нашем компе…

Натали подняла бровь с таким видом, словно Чез должен был понимать что-то, чего не понимали младшие. Возможно, она пыталась сказать: «А вдруг тебе лучше не видеть это письмо? Вдруг оно слишком ужасно?»

Чез покачал головой. Если бы он не боялся, что Финн и Эмма его услышат, то сказал бы вслух: «Мой папа погиб, когда мне было четыре года. Думаешь, меня напугает какое-то письмо?» Нет, наверное, он бы в любом случае не сказал этого. Но подумал именно так. Даже если это не соответствовало правде.

– Если мама оставила здесь телефон, может быть, и ноутбук тоже, – предположила Эмма. – Тот, который не нужен ей для работы. Может, письмо на нём. Или мы выйдем с этого ноутбука в облако – вдруг она сохранила письмо там.

– Я сейчас его найду! – заявил Финн.

Чез не глядя мог поручиться, что младший брат выпятил губу и что лицо Финна представляет собой воплощённое упрямство. Но потом Чез таки взглянул на брата, подумав, что это укрепит его собственную решимость. И увидел, что на щеках у Финна блестят следы слёз, а под носом набухает пузырь. Всё лицо у мальчика дрожало. Он выглядел так, как будто очень хотел изобразить упрямство, а выходило только отчаяние.

– Финн, давай ты поищешь тут, – предложил Чез. – Я посмотрю на первом этаже, а Эмма в подвале. Ей в любом случае придётся туда пойти, чтобы выбросить наполнитель из лотка.

Было приятно строить планы – и распоряжаться, – пусть даже голос у Чеза дрожал.

Эмма бросила на него взгляд, который означал: «Почему ты вечно командуешь?» Тем не менее она пошла вниз, а Чез быстро последовал за ней. Иначе ему пришлось бы вновь встретиться глазами с Натали. И, возможно, она бы задала вопрос, о котором он изо всех сил старался не думать. Чез надеялся, что этот вопрос НИКОГДА не придёт в голову Финну или Эмме.

Мама Натали согласилась приютить Грейстоунов на день или два. Ну, на три. Но если их мама не вернётся – или если слишком сильно задержится, – что станет с ними тогда? Куда они пойдут? Кто будет о них заботиться?

«Это какой-то бред, – сказал себе Чез. – Недоразумение. Ошибка. Конечно, мама вернётся. Обязательно. Даже если мы не найдём её запасной ноутбук. Сделаем мы что-нибудь или нет – она всё равно вернётся…»

Тем не менее, дойдя до гостиной, Чез начал заглядывать под подушки и выдвигать ящики.

Наверняка хоть что-то сделать он может.

Он должен доказать, что всё это неправда.

Глава 16

Финн

– Помоги лучше Чезу или Эмме, – сказал Финн, открывая шкаф. – Я справлюсь.

Финн надеялся, что Натали не поймёт, что на самом деле ему хотелось остаться одному и зарыться лицом в мамину одежду. Может быть, он снимет её с вешалок, свернётся среди маминых рубашек, как в гнезде, и будет лежать, пока она не вернётся. Они пахнут мамой, потому что никто их пока не стирал. Финн понюхал рукав – действительно, там сохранился присущий только маме запах – смесь ванили и духов «Весенний бриз», а ещё, кажется, корицы и травы.

И яблок. Мамина одежда пахла яблоками.

– Я… – начала Натали, и Финн заставил себя обернуться и посмотреть на неё. Она стояла на пороге, наполовину в комнате, наполовину в коридоре. – Я хочу помочь. А Чез и Эмма мне не доверяют.

«Если они тебе не доверяют, то с какой стати я должен?» – хотел сказать Финн.

Как правило, Финн всегда говорил то, что хотел, в ту же секунду, когда его посещала очередная мысль. Но раньше ему не приходило в голову, что, возможно, он больше никогда не увидит маму. Поэтому сейчас он не доверял собственному разуму. И собственным губам.

«Я увижу маму, – сказал он себе. – Увижу. Увижу. Увижу. Скоро». Он походил на тот поезд в детской книжке, который выговаривал: «А я могу, а я могу, а я могу». И ему было даже приятно, что ни для каких других мыслей в его голове не осталось места.

Не обращая внимания на Натали, он принялся передвигать одежду с одной стороны шкафа на другую, хотя и сомневался, что найдёт за ней или под ней ноутбук. Просто ему нравилось, что одежда пахнет мамой.

Он услышал, как внизу позвонили в дверь, а потом раздался властный голос госпожи Моралес:

– Натали! Финн, Эмма и… э… Чез! Что вы там делаете? Кажется, мы собирались заехать всего на пять минут?

«Хорошо, что Чез внизу, – подумал Финн. – Он всё объяснит, и госпожа Моралес поймёт, почему нам нужно задержаться».

Госпожа Моралес была взрослой. И тоже была мамой. Узнав про сообщения на мамином телефоне, она, наверное, скажет: «Почему вы мне сразу это не показали? Ну разумеется, вы всё не так поняли. Вообще-то ваша мама только что звонила, она уже едет домой. Вам даже не придётся у меня ночевать!»

Но Финн так и не услышал внизу голос Чеза, разговаривающего с госпожой Моралес. Вместо этого раздались шаги Натали. Она вышла на площадку.

– Мама, возвращайся в машину, а то начнёшь чихать! – крикнула Натали, стоя на верхней ступеньке. – Ребята собирают кое-какие вещи, которые их мама забыла положить. Ещё пять минут, ладно?

– Ты уверена, что всё в порядке? – уточнила госпожа Моралес.

– Конечно! – ответила Натали. – Иди-иди, пока у тебя лицо не распухло!

– Только пять минут, – предупредила госпожа Моралес. И чихнула. – Я буду ждать в машине. Поскорей!

Натали вернулась в комнату.

– Ты не сказала ей про мамины сообщения? – спросил Финн. – Может быть, она… – Он собирался сказать «поможет нам». Нет, это слово не подходит. Он хотел, чтобы госпожа Моралес всё исправила. Отменила мамины эсэмэски, сделала так, чтобы они вообще исчезли из телефона, чтобы Финн, Эмма и Чез – и Натали – их никогда не видели. Он хотел, чтобы госпожа Моралес в ближайшие пять минут слетала в Чикаго и привезла маму домой.

Иногда казалось, что у мамы есть суперсила – ведь она заботилась обо всём, что было нужно Финну, Эмме и Чезу. Разве не все мамы такие?

Натали фыркнула.

– Нет уж, моей маме не нужно знать про эти сообщения, – сказала она. – Она всё только усложнит. Поверь. Вот уж кому нельзя доверять.

«Мама далеко, – подумал Финн. – Доверять Натали я не могу. Она говорит, что её маме тоже нельзя доверять. У меня нет никого, кроме Эммы и Чеза».

И тогда Финн совершил самый взрослый в своей жизни поступок. Он продолжал стоять на месте, глядя в мамин шкаф. Потому что на самом деле ему хотелось побежать вниз, уцепиться за Эмму и Чеза и не отпускать их.

Глава 17

Эмма

«Математика, – думала Эмма, спускаясь по лестнице в подвал. – Квадратные корни. Простые числа. Число пи».

Она думала об этом, чтобы успокоиться. По крайней мере, некоторые вещи остались неизменными. Два – всегда квадратный корень из четырёх. Один, три, пять, семь и одиннадцать – всегда простые числа. Пи всегда равно трём целым четырнадцати сотым (и ещё целая цепочка цифр).

Мама в жизни Эммы тоже была чем-то неизменным.

«Да, конечно, она и сейчас где-то есть, – сказала себе Эмма. – Мама не перестала существовать. Пусть даже ОНА считает, что по какой-то причине ей нельзя вернуться домой, мы можем разыскать её и доказать, что это не так».

Эмма подняла полиэтиленовый пакет с использованным кошачьим наполнителем и бросила в мусорный бак у лестницы, хотя его полагалось сразу выносить в помойку на улице.

«Мама так обрадуется, когда мы её спасём, что не будет сердиться из-за пакета с мусором», – подумала Эмма.

Она осмотрела подвал.

Продавленная кушетка, которую перенесли сюда из гостиной после того, как Финн залил её апельсиновым соком. Настольный футбол, который мог превращаться в настольный теннис и мини-бильярд. Ведро с мягкими мячами. Доска для дротиков. Лего. Эмма вспомнила, как Тирелл, друг Финна, спросил однажды: «Это что, ваша гостиная? А где телевизор?» И Финн с негодованием ответил: «Это игровая. Тебе не кажется, что телевизор тут только помешает?»

Мама согласилась и сказала, что телевизор будет отвлекать её во время работы в Скучальне – маленьком уединённом кабинете в дальнем конце подвала. Почему телевизор её отвлекал, а Финн и Тирелл, которые орали во всю глотку, – нет?

Эмма миновала кушетку и настольный футбол и подошла к двери в Скучальню.

Она была заперта.