Незнакомцы

скачать книгу бесплатно

Но мама ничего этого не сделала. Даже когда Финн подошёл и прижался к ней, она не пошевелилась.

Она просто продолжала смотреть на фотографии пропавших детей.

Глава 5

Эмма

– Финн, не говори глупостей, – велела Эмма. – Клоны просто выглядели бы как мы, а не родились бы в тот же день.

У девочки на экране были прямые светло-каштановые волосы, а у Эммы – тёмно-каштановые и вьющиеся. По крошечной картинке всегда трудно судить, но, кажется, у той девочки глаза были тёмно-синие, а у Эммы – тёмно-карие, почти чёрные. И ещё: у той девочки подбородок был круглее, щёки полнее, а взгляд слишком… безмятежный. Когда Эмму фотографировали, у неё неизменно получалось такое лицо, словно она пытается решить в уме сложную математическую задачу.

Иногда она так и делала – ведь фотографироваться адски скучно.

Но смотреть на фотографию человека, который родился в один день с тобой и носит почти такое же имя – и которого похитили, – было совсем не скучно. Ничего более странного Эмме не встретилось за целый день. Но с другой стороны – чему тут так удивляться?

Эмма обрадовалась: вопрос Финна пробудил её мозг.

– Статистика, – сказала она. – Вероятность. В мире миллионы детей. Может быть, есть тысячи девочек по имени Эмма и у них есть братья. Может быть, у нескольких сотен из них есть брат по имени Финн, а у нескольких десятков – ну или хотя бы пары-тройки – ещё и брат по имени Рочестер. Какая-нибудь формула наверняка позволяет вычислить вероятность того, что родителям, которым нравится имя «Эмма», нравятся также имена «Финн» и «Рочестер». А насчёт дней рождения… здесь возможных вариантов всего триста шестьдесят пять. Триста шестьдесят шесть, если считать високосный год. Если собрать вместе всего лишь триста шестьдесят семь человек, можно гарантировать, что минимум двое из них родились в один день.

– А сколько надо собрать, чтобы совпали сразу три даты? – спросил Чез.

Эмма не сомневалась, что есть какой-то способ вычислить и это, но у неё возник более сложный вопрос: какова вероятность, что в двух семьях детям дадут одинаковые имена в одной и той же последовательности? Нужно знать количество всех возможных имён, верно? А поскольку родители могут просто выдумать для ребенка любое имя, какое захочется, подсчитать это невозможно.

Эмме не нравилось, когда математика её подводила.

– Похищение, – прошептала мама. – Вероятность, что у кого-то похитят детей…

– …минимальная, – подхватила Эмма. – Всё равно что выиграть в лотерею. Один шанс из миллиона – не стоит и билет покупать. Но кто-то ведь выигрывает. Кто-то же оказывается одним из миллиона. Иначе это был бы ноль шансов. Но повезёт только одному.

– Если человека похитили, по-моему, ему НЕ повезло, – хихикнул Финн. Потом нахмурился и указал на экран: – Или ты хочешь сказать, что всё невезение досталось этим ребятам, поэтому мы можем не бояться, что нас похитят? Спасибо, другой Финн, другая Эмма и другой Рочестер! Надеюсь, вас скоро найдут!

Мама словно пришла в себя. Она посмотрела на Финна, как будто только что его заметила, потом подняла голову, и её взгляд упал сначала на Эмму, потом на Чеза. Она распахнула руки и обняла всех троих, прижав их к себе так крепко, что Эмма чуть не задохнулась.

– Не бойтесь, что вас похитят, – произнесла она своим обычным твёрдым голосом. – Обещаю: я сделаю всё, чтобы это предотвратить. – Это прозвучало бы очень обнадёживающе, если бы мамин голос в конце не дрогнул.

Почему мама решила, что ей вообще понадобится что-то предотвращать?

Глава 6

Чез

Чез проснулся посреди ночи от боли в ногах. «Я расту», – подумал он. Мама объяснила это ему год назад и даже помогла найти информацию в Сети. Финн тогда спросил: «Что? Вырасти таким, как Чез, – это больно? Нет, уж лучше я останусь маленьким!»

Финн до сих пор думал, что такие вещи можно контролировать. Чез не помнил, чтобы у него у самого мозг когда-либо работал таким образом – чтобы он чувствовал себя абсолютно свободным в выборе. Чезу всегда приходилось быть старшим и ответственным, тем, кто помогает маме с Эммой и Финном. Маленький взрослый.

Наверное, так получилось потому, что папа умер, когда все они были ещё совсем малыши. Интересно, а тот Рочестер, которого похитили, тоже так считал?

Чез представил, как тот Рочестер – Рокки – сидит на корточках возле младшего брата и сестры в каком-нибудь запертом фургоне без окон. Или в подвале. Младшие, наверное, плачут. А Рокки говорит им: «Всё будет хорошо, я вас не брошу». Даже если на самом деле он думает: «Мы в ловушке! Что же нам делать?»

Чез прекрасно это представлял. «Может быть, тех детей уже спасли. Может быть, их уже давным-давно встретили дома – с шариками, плакатами, игрушками и мороженым, как и сказал Финн».

Чез видел, как мама за ужином постоянно проверяла под столом телефон, и потом тоже, пока все делали уроки. И когда, в качестве особого развлечения перед сном, позволила детям посмотреть первую часть «Лего-Бэтмена», она не убирала ноутбук с коленей.

Мама сказала, что заполняет счета на оплату, чтобы разослать клиентам, – механическая работа, которую можно делать, одним глазом следя за героями мультика. Но Чез почти не сомневался, что мама проверяла новостные сайты.

Она наверняка сказала бы им, если бы выяснила, что тех ребят из Аризоны уже спасли.

Чез вытянул ноги и вылез из постели. Иногда лучше думалось, если встать. Иногда лучше думалось, если походить.

Он решил пойти попить воды, но, взявшись за дверную ручку, вдруг услышал, как в коридоре открылась другая дверь. Ночник отбрасывал зловещие тени, но Чез знал, что это дверь маминой комнаты. Спустя несколько секунд он услышал, как скрипнула третья ступенька лестницы.

Мама пошла вниз, понял Чез.

Иногда, когда ей не спалось, она вставала и работала ночью. Она всегда говорила: «Вот чем хорош фриланс – я могу работать всю ночь и спать целый день, если захочу! И никакой босс мне не указ». Но Чез знал, что чаще она это делала, если была встревожена или расстроена. Может быть, она проснулась посреди ночи и стала вспоминать всё-всё про папу, как иногда делал Чез? Может быть, именно поэтому мама предпочла встать и поработать?

Чез решил последовать за ней. Он на цыпочках прокрался по коридору и стал спускаться по лестнице, шагая через две ступеньки. Скрипели только третья и девятая, поэтому ему удалось спуститься тихо. Он не хотел будить Эмму и Финна. Иногда, когда младших не было рядом, мама говорила Чезу такие вещи, какие не сказала бы при них.

Но когда Чез добрался до первого этажа, мамы не было. Поскольку занавески и шторы были задёрнуты, ему пришлось довольствоваться тонкими полосками лунного света, которые пробивались в щели. На кухне темноту немного рассеивали светящиеся красным электронные часы на плите.

Четверть четвёртого.

Чез заметил, что дверь в подвал слегка приоткрыта.

«Неужели? – подумал Чез. – Сейчас ночь, а мама всё равно решила пойти в Скучальню?»

Он шагнул на лестницу, ведущую в подвал, и застыл, услышав мамин голос:

– Я не думала, что однажды ты позвонишь!

Кто мог звонить маме посреди ночи? И с кем она ЗАХОТЕЛА бы общаться в это время?

Чез напряг слух, пытаясь расслышать ответ, но напрасно. Может быть, человек в трубке говорил шёпотом.

– Нет, я не успокоюсь! – сказала мама. – Именно этого я и боялась! – На сей раз пауза была ещё короче, а потом мама снова взорвалась. – Да, да, не мои, – сказала она. – ПОКА не мои. Но это ЧЬИ-ТО дети. Дети, которых я прекрасно себе представляю, потому что знаю, что такое ребёнок восьми, десяти и двенадцати лет. И я говорю тебе: они совершенно ни при чём. Они…

Человек в трубке, видимо, не дал ей договорить. Но мама тоже его перебила, почти сразу – паузы, которую она сделала, хватило бы только на то, чтобы набрать воздуха.

– Это не случайное совпадение, Джо, – сказала она. Её голос звучал непривычно. Он был холодным, ядовитым и резким. – Придётся тебе это уладить. Или, клянусь, я сделаю это сама.

Глава 7

Финн

Финн почувствовал запах французского тоста, как только проснулся.

– Особый завтрак? – крикнул он. – В честь чего? Школа отменяется? Выпал снег? Или сегодня праздник, про который мне не сказали? – Он выскочил из постели и выбежал в коридор.

На пороге своей комнаты стояла сонная Эмма и принюхивалась.

– На улице двадцать градусов, – сказала она.

Наверняка она узнала это не по запаху, а из прогноза погоды в телефоне, но с Эммой ни за что нельзя было ручаться.

– То есть снега нет, – заключил Финн.

– И праздника тоже, – грустно сказала Эмма. – Она наклонилась к брату и шепнула: – Может, это особый завтрак в честь плохих новостей.

Финн вспомнил, что мама в последний раз готовила французские тосты, когда была завалена работой. Ей пришлось всю субботу просидеть за компьютером, и французские тосты стали своего рода извинением за то, что Финн, Эмма и Чез не пошли с ней в парк.

– Я против особых завтраков в честь плохих новостей, – заметил Финн. – Иначе я разлюблю кленовый сироп.

– Ты никогда не разлюбишь кленовый сироп, – возразила Эмма.

Наверное, она была права. Финн мог пить его литрами, если бы только мама разрешила.

– А я думаю, что новости хорошие, – заявил он. – Может быть, они нашли тех детей в Аризоне и мама решила устроить праздник.

Финн ждал, что при этих словах лицо Эммы озарится, но оно оставалось серьёзным.

– Финн, не волнуйся о тех детях, – сказала она. – Они…

– Чез! Эмма! Финн! – раздался снизу голос мамы. – Вы уже встали?

– Сейчас разбужу Чеза! – крикнули в ответ Финн и Эмма одновременно, и оба бегом бросились к комнате Чеза. Обычно Чез всегда вставал первым, так что это тоже было приятным разнообразием.

Распахнув дверь, Финн прыгнул к брату на кровать.

– Пора! Завтракать! – крикнул он, с каждым словом подскакивая вверх-вниз.

Эмма, плюхнувшаяся рядом с ним, вопила:

– Вставай! Вставай! Вставай! – И тоже прыгала в такт своим воплям.

– Нам нужно участвовать в Олимпийских играх, – хихикая, сказал Финн. – Пусть мама запишет нас на гимнастику. Мы получим все медали.

Он ожидал, что Чез спихнёт их с Эммой с кровати. А может быть, зарычит, как медведь, и притворится, что страшно зол, – и тогда они устроят потешную борьбу перед завтраком.

Но Чез просто лежал в постели. Он моргнул раз, потом другой. Под глазами у него залегли тёмные круги, будто он не выспался. Неужели ему не хватило целой ночи?

– Чез, – позвал Финн и потянул брата за руку, – поговори со мной. Как ты себя чувствуешь?

Он увидел, что лицо Чеза изменилось, словно кто-то щёлкнул выключателем. Только что вид у него был сонный и печальный – короче, какой-то не такой, да ещё круги под глазами. Финн сказал бы даже, что Чез был как старик, что совсем уж нелепо. В следующую секунду на лице Чеза появилась глупая улыбка. Но даже она выглядела как-то не так.

– Ар-ргх, парень, кто смеет тревожить сон капитана?! – прорычал Чез, как пират из книжки, которую Финн обожал, когда ходил в детский сад. В обычные дни это бывало так же весело, как медвежий рык и возня. Но сегодня утром с Чезом что-то случилось. Он не притворялся – скорее притворялся, что притворяется.

А вдруг Чез всегда был таким, просто Финн никогда раньше этого не замечал? Но теперь он заметил… может, это означает, что он растёт?

Финн даже подумал, не поделиться ли своим открытием с Чезом и Эммой. Возможно, оба обняли бы его и сказали: «Ура, кузнечик, добро пожаловать на новый этап взросления. Мы так гордимся тобой! Мы начали замечать такие вещи не раньше, чем нам стукнуло девять!»

Но потом понял, что ему даже думать об этом не хочется.

И тут в комнату вошла мама и положила на комод стопку белья.

– Ну, ребята, давайте двигайтесь, – сказала она. – Как только вы оденетесь, я угощу вас особым завтраком…

– Потому что у тебя плохие новости, да? – выпалил Финн. – Французские тосты – это плохие новости. Как в тот день, когда мы не смогли пойти в парк.

На мгновение показалось, что с мамы соскользнула маска. Совсем как в ту секунду, когда у Чеза изменилось лицо, только наоборот. Всего на одно мгновение Финну показалось, что мама сейчас расплачется, как плачут маленькие дети – у неё задрожат губы, а по щекам потекут ручьи слёз.

Но тут мама улыбнулась, подошла и потрепала Финна по голове.

– Ну, вы меня раскусили, – сказала она. – Впредь буду приберегать французские тосты для хороших дней. В любом случае новости не плохие, просто…

– Говори, – потребовала Эмма.

В обычный день мама, возможно, отругала бы Эмму за дерзкий и неуважительный тон. Но сегодня она просто сглотнула и улыбнулась ещё шире:

– Сегодня утром я узнала, что мне на несколько дней придётся уехать. По работе. Не сердитесь.

– Ну, это ещё не так плохо, – заявил Финн.

Может быть, он тоже слегка притворялся. Мама редко уезжала по работе, но когда это случалось, Финн чувствовал себя как-то странно. Даже когда был в школе и ВСЁ РАВНО не смог бы увидеть маму.

– Знаешь что? Готовь французские тосты каждый день до отъезда, чтобы мы потом не тосковали.

Мама рассмеялась, но её смех прозвучал очень фальшиво. И грустно.

– Финн, это выяснилось в последнюю минуту, – сказала она. – Мне придётся уехать сегодня. Поэтому предлагаю вам сейчас французские тосты в честь плохих новостей, а потом, когда я вернусь, будет особый праздничный завтрак.

– А когда ты вернёшься? – спросил Чез.

Чез редко повышал голос на взрослых – впрочем, Финн и Эмма тоже. А сейчас он говорил даже тише, чем обычно. Но Финн почему-то живо представил, как Чез взмахивает мечом и вонзает его остриём в землю.

Финн быстро взглянул на маму, потом на брата. Оба выглядели как обычно утром во вторник. Волосы у Чеза с одной стороны стояли торчком, а с другой прилегали к голове. На нём была футболка дорожного патруля начальной школы Лейксайд, а на маме – старый университетский свитер, некогда папин, и старые джинсы с дыркой на колене (потому что мама часто их носила, а не потому, что они так продавались). Её волосы, такие же тёмные и кудрявые, как у Эммы, были небрежно стянуты в хвостик.

И всё-таки Финну показалось, что перед ним незнакомцы.

Мама сделала вид, что ей нужно поправить одну из фотографий на стене над кроватью Чеза.

– Я сама не знаю точно, когда вернусь, – сказала она, потянувшись к фотографии и не глядя на детей. – Пока всё как-то неопределённо. И не факт, что я смогу каждый день звонить…

Мама действительно превратилась в незнакомку. До сих пор она терпеть не могла ничего неопределённого. Всякий раз, уезжая, она составляла список: что собирается делать каждый день, и где будет, и каким образом дети или няня могут с ней связаться, даже если у неё сломается мобильник.

Финну перестало казаться, что он достиг новой стадии взросления. Как он ни старался удержаться, нижняя губа у него задрожала.

Глава 8

Эмма