скачать книгу бесплатно
– Какая преданность. – Сарказм теряет свою пикантность, когда задыхаешься. – Все, что ты делаешь, это ради твоей леди?
– Да. Все, что я делаю, делается для моей леди.
– Потому что ты думаешь, что она самая сильная?
– Потому что я беспокоюсь.
За сохранность собственной головы. С таким большим количеством талантов на скамейке запасных Миазма может позволить себе убить любого в ту же секунду, когда они разочаруют ее.
Моя голова кажется огромной, как перезрелая дыня, которая вот-вот расколется. С моих губ срывается тяжелый стон.
– Поговори со мной, Зефир.
С какой стати я должна это делать?
– У тебя есть сестра? – Пусть личный вопрос заставит его замолчать.
– Нет, – отвечает Ворон. Он звучит как будто издалека. – Но у меня была подруга детства, которая мне как младшая сестра. Мы почти все делали вместе. Сочиняли пафосные стихи. Дискутировали о смысле жизни. Увивались за одними и теми же господами и дамами.
– Это мило. – Я бы хотела, чтобы моя сестра была похожа на не-сестру Ворона. – Это очень мило…
Слуга возвращается с бронзовым чайником. Ворон наливает.
– Вот, – говорит он, придвигая ко мне дымящуюся чашку. – Выпей чаю.
Чашка звенит, когда я кладу руки на стол, из последних сил поднимаясь на ноги.
– Мне нужно идти.
– Куда?
– К Цикаде. – Я осознаю, что мое тело держится только благодаря разуму, губы шевелятся, произнося слова, о которых я не думаю сознательно. – Война будет затратной независимо от того, кто ее ведет. Для империи будет лучше, если я смогу убедить Юг сдаться, не вступая в сражение.
– Я чуял, что мы слишком задержались с нашим визитом.
– Тогда оставайся здесь и жди моего возвращения.
Ворон хватает меня за локоть. Силой разворачивает меня по направлению к себе, и я наваливаюсь на него. Я хватаюсь за его руки и поднимаю взгляд.
Он не реагирует. Просто смотрит на меня сверху вниз, по его плечам рассыпаются его черные волосы, губы приоткрыты, когда он переводит дыхание. Он все еще выглядит болезненно – миска бульона из костного мозга пошла бы ему на пользу, – но и божественно, с этого ракурса. Красивый, думаю я, прежде чем осознаю, что, возможно, я больна, учитывая, что у меня троится в глазах.
– Тебе действительно стоит выпить чаю, – говорит он, и я отпускаю его.
– Я не хочу чаю.
Но я не успеваю далеко уйти, как чувствую, что мне нужно отдохнуть.
Я дрожу. Я не должна дрожать в эту летнюю жару.
Ворон догоняет меня.
– Может быть, не сейчас, но через час ты пожалеешь, что не сделала этого.
Через час. Моя рука, когда я ее поднимаю, по тяжести могла бы сравниться с бревном. Со мной что-то не так, и это не только потому, что я болезненно реагирую на встречу с Ку. У меня притуплены мысли, когда Ворон снова усаживает меня. Он наливает свежую чашку чая и обхватывает моими руками теплый фарфор.
Пей, говорят его глаза.
Пей, а иначе…
Апатия. Тошнота. Лихорадка. Он так настойчиво хочет, чтобы я пила.
– Ты отравил меня.
Это становится очевидно, как только я обвиняю его в этом. Конечно, он отравил меня. Если бы снадобье не добралось до моей головы, я бы поняла это раньше.
– Ты бы сделала то же самое, – говорит Ворон как ни в чем не бывало.
Умно, признаю. Отравив, он держит меня на привязи. Куда бы я ни пошла, мне придется вернуться за противоядием.
Я поднимаю чашку, руки дрожат против моей воли. Но мой взгляд устойчив, и он фиксируется на глазах Ворона поверх фарфорового ободка, пока я пью до дна.
Когда я поднимаюсь, мои ноги уже более устойчивы. Ворон не останавливает меня, и я уже почти дохожу до ступенек, прежде чем он заговаривает.
– Передай Цикаде мои наилучшие пожелания.
– Не пойдешь? – Я стараюсь казаться равнодушной. Я не должна позволять ему думать, что его общество нежелательно.
– Весьма скоро ты прибежишь ко мне.
Не напоминай мне.
– Ты хотел бы, чтобы это было из-за твоего обаяния, – протяжно произношу я, и Ворон делает грустное лицо. – Но никто по доброй воле не последовал бы за тобой, если бы ты не отравил его.
– Теперь ты ведешь себя просто… – Он замолкает в приступе кашля.
Отвратительно. Я спускаюсь по ступенькам, не обращая на него внимания.
Кашель прекращается.
Его тень перекидывается через борт джонки; его голос доносится снизу.
– Как бы там ни было, мне жаль.
Сожаление ему не идет. Но его извинения оставляют за мной последнее слово. На это я не могу жаловаться.
– Не стоит. – Я преодолеваю последнюю ступеньку и плюхаюсь в лодку, ожидающую на воде. – Как ты и сказал, я бы сделала то же самое.
6. Золотистая кожица Цикады
Я бы сделала то же самое.
У меня вырывается смех, когда я прогуливаюсь по городскому бульвару.
Нет, Ворон. На твоем месте я бы убедила Миазму казнить меня на месте. Я бы использовала все стратегии, описанные в книгах, чтобы это произошло, если бы сомневалась в твоей преданности.
Вместо этого я жива. Отравлена, да, и во власти Ворона. Но пока я дышу, я буду составлять планы.
Южные земли известны своей изысканной кухней и изобразительным искусством, и это видно, когда я выхожу на рынок. На ярко задрапированных прилавках торговцев есть все – от жареных кальмаров до гобеленов, сотканных из мелкого жемчуга. На одном прилавке висят серебряные доспехи.
– Они сделаны вручную, – говорит торговка, заметив, что я уже дважды смотрю на товар. – Нет двух одинаковых, и я продаю их с пожизненной гарантией.
Такого доспеха на всю жизнь не хватит. Даже я могу сказать, что в ламинарии слишком много щелей. Когда я говорю об этом торговке, она смотрит на меня так, словно у меня выросли волосы между бровей.
– Разумеется, это парадный класс. Слишком тонкий, чтобы носить его на поле боя.
– Сколько?
Она называет свою цену, и у меня дергается глаз. Один из этих костюмов мог бы кормить армию Жэнь неделями.
Уходя, я повторно осматриваю рынок. Похоже, никто из торговцев не живет от продажи до продажи. Даже беженцы – единственный признак нашей расколотой империи – сыты и обуты. Два грамотея ведут политические дебаты в трактирном баре. Учитель проводит урок на крыльце аптеки, декламируя со своими учениками стихи Мудрого Мастера Шэнциуса.
Царство Эрудиции, именно так, я слышала, Цикада стала называть Юг. Больше похоже на Царство Изобилия. По сравнению с Севером, терзаемым голодом, ставшим полем битвы между Миазмой и всеми инакомыслящими главнокомандующими последнего десятилетия, эта земля – рай. Как Ку оказалась здесь, при дворе Цикады, выше моего понимания. Я должна быть благодарна ей за это, но…
– Лу’эр! Пяо’эр! – Зов из окна второго этажа. С улицы врываются две девочки. Одна спотыкается и падает позади другой, кричит, когда обдирает коленку.
Обернись. Другая девушка помогает своей сестре подняться, и я понимаю, что Ку продолжила бы бежать, если бы я упала.
Что-то мокрое брызгает мне на нос. Я поднимаю взгляд; начинается дождь. Когда в последний раз шторм застигал меня врасплох? Слишком давно, еще до того, как я научилась читать небеса.
Помни, кто ты такая и кем ты не являешься. Ты здесь ради Жэнь.
Ты здесь ради себя.
Я уклоняюсь от торговцев зонтиками, которые тянутся прямиком ко мне, и продолжаю движение в направлении Шатра Найтингейла. Дождь прекращается так же внезапно, как и начался. Я добираюсь до главных ворот и ныряю под одну из ив, украшающих территорию, вне поля зрения стражников.
Пока я разведываю участок, подъезжает несколько крытых телег, перевозящих группу людей, одетых в меха, которые должны быть просто запрещены в этом климате. Некоторые держат посохи, расширяющиеся кверху, как головы питонов, с бронзовыми кольцами, которые звенят, когда пассажиры спрыгивают на землю.
Монахи, мистики, гадалки. Бродячие торговцы всякой ерундой. Старый секретарь двора выходит к воротам, и я жду, пока он разгонит толпу.
Вместо этого он приглашает их пройти вперед.
Обычно я считаю общение с эзотериками ниже своего достоинства. Сегодня это мой пропуск внутрь. Я проскальзываю в очередь, пока стражники осматривают фургоны, и обнаруживаю монахиню, стоящую за последней повозкой. Она укутана в шкуры и опирается на свой посох.
Я шепчу:
– Я заплачу тебе за этот наряд. – И она выпрямляется.
– Это будет недешево. – Ее рот – клумба зубов из различных металлов, золота и бронзы, пробивающихся из ее десен.
Я ослабляю завязку своего мешочка с деньгами – любезно предоставленного Миазмой – и протягиваю его. Лучше потратить на это, чем на парадный ламинарный доспех.
Монахиня встряхивает мешочек, затем косится на меня.
– Тебя окружает необыкновенная аура, дитя.
– Это все мои деньги. Мне больше нечего дать.
Монахиня кружит вокруг меня.
– Ваши меха, пожалуйста, – подсказываю я, мое терпение иссякает, когда она бормочет какое-то заклинание. Когда она заканчивает, я снова чувствую, что вся мокрая, вероятно это опять яд. Она протягивает мне свои меха, и я облачаюсь в них. Я беру ее посох, занимаю ее место.
Стражники пропускают нас ко входу.
Мы следуем за чиновником через сады в большой внутренний двор, окаймленный с трех сторон кустами жимолости.
– Леди в скором времени подойдет к вам, – говорит чиновник. – А пока…
Когда я отступаю назад, заросли кустарника вонзаются в мои лопатки. Когда чиновник поворачивается, я поворачиваюсь тоже. Меня окружают благоухающие цветы. Я прокладываю себе проход сквозь них, выхожу из внутреннего двора и попадаю в другой, на ходу сбрасывая меха. Проливной дождь превратил цвет моей одежды из бежевого в навозный, а конский хвост – в прилипшую к шее невнятную субстанцию. Вряд ли я достойна аудиенции у Цикады.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: