скачать книгу бесплатно
– Посмотрим… – Хозяйка обвела куртизанок глазами. – Возможно, вам придется по вкусу Белый Пион…
– Мы пришли встретиться с девушкой по имени Серебряный Ирис, – перебил ее Цайянь.
Хозяйка нахмурилась.
– Серебряный Ирис – самая желанная артистка нашего дома.
– Я слышал об этом.
– Она в совершенстве освоила золотую триаду искусств: каллиграфию, музыку и танец.
– И об этом я слышал.
– Она придирчива в выборе посетителей, и ее время ограниченно. – Хозяйка наклонилась к Цайяню и длинным ногтем, покрытым изумрудным лаком, вытянула из его мантии торчащую нитку. – Такие, как вы, не стоят ее талантов.
Хэсина нервно сглотнула.
Не моргнув глазом, Цайянь достал парчовый кошелек.
– Этого достаточно?
Хозяйка выхватила его из руки Цайяня, ослабила шнурок и заглянула внутрь. Хэсина не могла прочесть ее мыслей по выражению лица, и, пока женщина взвешивала кошелек на унизанной кольцами руке, принцесса чувствовала, как ее тело покрывается потом.
Наконец хозяйка затянула шнурок.
– Идите за мной.
Она повела их по фиолетовым ступенькам из сандалового дерева и постучала в одну из множества дверей в коридоре второго этажа. Хэсине хотелось ущипнуть себя. Пять ночей подряд она мучилась вопросами. Правильно ли поступает? Совершает ли ошибку? Если да, то хватит ли ее злости, печали и эгоизма, чтобы все равно осуществить задуманное? Она не знала. Девушка уже зашла так далеко и по-прежнему не знала. Но теперь оставался лишь один вопрос: хватит ли ей храбрости, чтобы выслушать правду?
У Хэсины был готов ответ.
Хозяйка постучала снова, на этот раз сильнее, и из-за двери раздался хрипловатый голос:
– Да?
– К тебе гости.
– Сколько?
– Двое, – сказала Лилиан и прислонилась спиной к стене рядом с дверью. – Я останусь здесь.
– Они заплатили?
Хозяйка облизнула губы.
– Да.
– Тогда оставьте их здесь.
Когда хозяйка ушла, ничего не изменилось. Дверь не открылась. Демоны не выпрыгнули из-под потолочных балок, чтобы наказать гостей. Но, пока они ждали, в голове Хэсины рождались свои демоны. За ней с близнецами могли следить. Их могли узнать. Они могли…
Створки двери разъехались в стороны, и демоны разбежались. Хэсина посмотрела измене в лицо.
Оно было прекрасным. Вечно юным. Сияющим, словно жемчуг. Глаза под серебристыми веками, не задерживаясь на Хэсине, обратились к Цайяню. Нежно-розовые губы недовольно искривились, и на мгновение Хэсина задумалась: как Цайянь мог познакомиться с куртизанкой? Но тут Серебряный Ирис пригласила их в комнату и заперла за ними дверь. Стержни засова, вырезанные из слоновой кости, встали на свои места со звуком, походившим на последнюю ноту песни.
Порой, когда Хэсина нервничала, ей хотелось смеяться. Вот и сейчас она почувствовала, что теряет контроль над телом, и попыталась отвлечься от щекочущего ощущения в груди. Комната была заставлена вещами, и ей пришлось замедлить шаг, так что она могла осмотреться. На стенах висели пипы: изогнутые грифы с ладами из слоновой кости заканчивались завитками, струны были туго натянуты над походившими на грушу телами инструментов. Оставшееся место занимали свитки со двустишьями из восьми слов. К своему стыду, она узнала лишь одно – то, которое встречала в учебнике.
Вниз текут бурные воды,
Вверх всплывают былые мечты.
– Я полагаю, нет нужды предлагать вам чай.
Услышав голос Серебряной, Хэсина едва не подскочила на месте. Так же, как и в ее имени, в нем звучал металл.
– Вы правы, – произнес Цайянь, останавливаясь перед дверью.
– Тогда давайте устроим небольшую демонстрацию.
«В ней нет необходимости», – хотела любезно и великодушно возразить Хэсина. Но то была ложь, и Серебряный Ирис об этом знала.
Куртизанка уже держала в руке шпильку, острую, словно игла. Она проткнула ей палец, а потом поднесла ее к незажженной свече. На фитиль упала капля крови.
Дымок.
Искра.
Вспышка.
Фитиль зажегся. Свеча загорелась голубым пламенем.
Комната поплыла перед глазами Хэсины. Очертания пламени размылись, но оно осталось голубым.
Голубым. Голубым. Голубым.
– Хороший фокус, вы не находите? – спросила Серебряный Ирис будничным тоном. Но взгляд куртизанки пронзал Хэсину насквозь и проникал в самую ее суть, обнажая правду: она происходила из рода убийц.
У Хэсины сжалось сердце. Ей не полагалось считать Одиннадцать героев жестокими. Благодаря им началась новая эпоха, добрее и справедливее ушедшей. Людей стали ценить за честный труд, а не за то, сколько пророков и знатных лиц было в их окружении. Законы теперь защищали права каждого – но только не пророков, которые в течение долгих веков манипулировали людьми. Смерть от тысячи порезов считалась милостью для них… и для тех, кто пользовался их даром за деньги.
Для таких, как Хэсина.
Обмотав палец носовым платком, Серебряный Ирис присела и жестом пригласила Хэсину присоединиться. Ощущая, как подгибаются колени, девушка опустилась на скамеечку с шелковым сиденьем. Она запоздало поняла, что так и не сняла капюшон. Теперь этот маскарад казался ей глупостью. Детской игрой. Она бросила на Цайяня вопросительный взгляд.
Но он не успел ничего сказать – Серебряный Ирис заговорила раньше.
– Итак, принцесса Хэсина. – Она скомкала окровавленный платок и бросила его в жаровню, стоявшую у их ног. Он вспыхнул и загорелся. – Что вы желаете увидеть?
Два
От избытка чего бы то ни было – власти ли, преуспевания ли – у человека загнивает сердце.
ПЕРВЫЙ из ОДИННАДЦАТИ о пророках
Сердец у них никогда и не было.
ВТОРОЙ из ОДИННАДЦАТИ о пророках
Дрожащими руками Хэсина откинула капюшон.
Она пришла увидеть будущее. Неизведанное. Но на мгновение перед ее глазами возникла другая картина: ее отец, переодетый посыльным, лежит на клумбах среди ирисов. Она не помнила, сколько времени стояла там и ждала. Ждала, что он вот-вот поднимется, зевнет и скажет, как приятно надеть костюм и бродить по землям Яня. А когда поняла, что он не просыпается, ждала, что вот-вот проснется сама.
В тот день Хэсина наблюдала, как придворная врачевательница берет в руку скальпель и вспарывает мертвому королю живот, словно рыбье брюхо. Там ничего не обнаружилось – по крайней мере сразу. Придворная врачевательница заключила, что смерть короля была естественной, и не спеша удалилась в соседнюю комнату.
Если бы только она задержалась хотя бы на секунду и увидела, как из разреза выходит золотистый дымок. Если бы она только поверила Хэсине, когда та пыталась показать ей облачко, заключенное в пузырьке. Тогда принцессе не пришлось бы стоять здесь, сжимая пальцами юбки, – так же, как в тот день она сжимала подол одеяний врачевательницы.
И ей бы не пришлось спрашивать у Серебряной сдавленным голосом:
– Кто убил моего отца?
Серебряный Ирис моргнула.
– Убил?
– Да, убил! – у Хэсины перехватило дыхание. – Смерть короля не была естественной. Официальное постановление – ложь.
Но она откроет королевству правду. С помощью дара Серебряной она найдет убийцу. Она заточит его в тяньлао – темницу небесного греха, – и, может быть, когда за одну жизнь будет заплачено другой, этот кошмар наконец…
– Я вижу золотистый дымок, который исходит от груды осколков, – начала Серебряный Ирис. – Но я не вижу убийцы короля.
Сердце Хэсины упало, как падает воздушный змей, когда внезапно стихает ветер.
– Однако я вижу человека, который поможет вам узнать правду.
– Представителя? – Хэсина не могла скрыть разочарования.
– Да. – Серебряный Ирис расправила на колене расшитый пояс. – Можете назвать его так.
Хэсина сидела, накручивая на большой палец шнурок от пузырька на поясе. Если она пойдет путем официального правосудия, ее заявление о том, что короля убили, будет рассмотрено Советом расследований. После того как он направит дело в суд, Министр ритуалов назначит представителей и обвинителю – в данном случае ей, – и обвиняемому.
– Что скажете? – поторопила ее Серебряный Ирис. – Вы хотите услышать ответ?
Принцессы не так уж отличаются от нищих. Хэсина научилась брать то, что ей предлагают.
– Да.
Выразительные, как у лани, глаза Серебряной пробежали по Хэсине. Принцесса поежилась. Она знала, что в ее внешности нет ничего впечатляющего. Ее глаза не горели жаждой знаний, как у Цайяня, на ее губах не читалось веселье, как у Лилиан. Однажды приглашенный во дворец художник сказал, что у Хэсины лицо ее матери, но они оба понимали, что принцессе никогда не научиться распоряжаться подданными так же хорошо, как это делала королева. Когда Серебряный Ирис заговорила, Хэсине показалось, что в ее голосе прозвучала та же жалость, как тогда в голосе художника.
– Им станет заключенный.
– Заключенный. – Палец Хэсины начал неметь. Она раскрутила шнурок, и в ее кожу словно впились иголки. Ее отца убили, а правосудие… окажется в руках какого-то заключенного?
Она едва не рассмеялась.
– Извините, – проговорила Хэсина с таким самообладанием, что ее преподаватели гордились бы ей. – Должно быть, произошла ошибка.
Серебряный Ирис отпрянула назад.
– Нет никакой ошибки. В суде вас будет представлять заключенный.
– Такого не может быть.
Представителями защиты и обвинения могли стать только перспективные студенты. Их выбирали из числа тех, кто собирался сдавать экзамены для поступления на государственную службу. Суд был для них возможностью продемонстрировать свой ум, а в качестве награды за выигранное дело их допускали к основным экзаменам без предварительных испытаний. Эту систему ввели Одиннадцать героев, чтобы дать каждому грамотному человеку шанс преуспеть в жизни, каким бы ни было его происхождение. Но как ей мог воспользоваться заключенный?
Сомнения Хэсины просочились в ее кровь и растеклись по венам.
– Пожалуйста, посмотрите еще раз.
– Вы думаете, я солгала.
– Что? Нет! – Хэсина не подозревала Серебряную во лжи, по крайней мере, она не думала так всерьез. Она верила ей по той же причине, по которой верили пророкам прошлого. Хотя все книги, в которых описывались особенности их силы, были уничтожены во время гонений, некоторые легенды сохранились и стали достоянием общественности. Одна из них гласила: если пророк солжет о том, что увидел, срок его жизни уменьшится. Ученые соглашались с этим: как бы иначе былые императоры контролировали пророков?
– Отчего же? – Серебряный Ирис встала и повернулась к ним спиной. Подол ее лилового рюцюня взлетел вверх, и из-под него показались разноцветные нижние юбки. – Думаете, я побоюсь потерять несколько лет жизни?
Она развязала пояс, и ее рюцюнь соскользнул на лакированный пол.
Сначала они увидели на ее спине багровые подтеки, по форме напоминавшие ладони. Потом показались ожоги. Сотни тонких шрамов – как будто кто-то резал ее ножом и забавы ради наблюдал, как дымятся ее раны.
– Некоторым выгоднее оставить нас в живых, чем предать линчи или сжечь, – произнесла она. В горле Хэсины встал ком. – Вы полагаете, что я говорю правду, потому что боюсь смерти. Но мертвецам повезло больше. Они уже не могут корчиться от боли, не могут дрожать. – Она повернулась и подошла к гардеробу. – К тому же их нельзя заставить говорить то, что вы хотите услышать.
Жаровня у их ног все еще пылала огнем, но Хэсина почувствовала, как холодеют ее пальцы. Напрасно она пришла сюда. Серебряный Ирис отдала свою кровь ради нее, воспользовалась ради нее своим даром. Но ведь Хэсина не оставила ей выбора – так же, как все остальные.
Принцесса неуверенно поднялась на ноги.
– Простите…. Я вовсе… вовсе не хотела… Мы пойдем.
– Заключенный. – Серебряный Ирис набросила на себя другой рюцюнь – из тонкой темно-красной ткани – и перевязала его плетеным поясом. – Тот, у которого прут. Это все, что я вижу. Моя кровь не слишком сильна. Мало кто из нас обладает таким же мощным даром, как наши предки. Но вам это уже известно, не так ли?
Она перевела взгляд на бронзовое зеркало, висящее над туалетным столиком, и через него выразительно посмотрела Хэсине в глаза.
Хэсина открыла рот и снова закрыла его, не произнеся ни слова.
Раздался стук в дверь, потом послышался голос Лилиан.
– По лестнице поднимается какой-то мужчина!
– Вам пора идти. – Серебряный Ирис открыла ящик и достала оттуда крошечную баночку. Открутив крышечку, она нанесла на веки свежий слой серебристых теней. – Мне нужно позаботиться о постоянных посетителях.
– Д-да, – пробормотала Хэсина. – Мы уже уходим. Мне… очень жаль.
Она сделала шаг назад. Цайянь открыл перед ней дверь, но внезапно Хэсина поняла, что не может сдвинуться с места. Ее мучил вопрос. Он опутывал ее внутренности, словно сорняк, душил ее разум, и избавиться от него было невозможно.
