Украденный экстаз

– Решил тоже искупаться.

– Здесь? Не смей! – Она хотела было отвернуться.

– Правда?

Округлившимися глазами она наблюдала, как он избавляется от брюк. Она и не предполагала, что он так привлекателен без одежды: сплошные мышцы, ничего лишнего. И несмотря на то что он был обнажен и явно возбужден, он ничуть не испугал ее. Не было даже секундного шока. А вот что он вызвал в ней несомненно, так это желание. Проклятая похоть так завладела ею, что не поддавалась ни на какие уговоры здравого смысла. Ей оставалось лишь покаянно ругать себя, но поделать с собой она ничего не могла.

Когда он вошел в воду, она дернулась в сторону. Но сильная загорелая рука тут же обвилась вокруг ее талии. Она вскрикнула, когда он повернул ее и прижал к себе. Ощущение их тесно прижавшихся друг к другу тел и запах его кожи вытеснили все из ее головы. Не осталось ни одной связной мысли. Все, что она смогла выдавить из себя, это мягкий стон удовольствия, когда он медленно заставил ее скользнуть вверх, пока они наконец не оказались глаза в глаза. Ноги ее уже не касались дна, так что она, совершенно естественно, обхватила его за шею.

– И куда же ты собралась бежать? Забыла, что вся мокрая? У тебя не только волосы, а и зад тоже мокрый.

Хантер ничуть не удивился, услышав вместо обычного уверенного тона внезапно охрипший голос. Прижатое к нему обнаженное тело девушки наполнило его жгучим желанием.

– Как можно дальше от тебя, – честно призналась она, отчаявшись справиться с собственным желанием.

– Ты боишься меня, Лина? – Он скользнул руками вниз по ее телу и обхватил чудесные ягодицы, чтобы еще сильнее прижать ее к себе.

– Нет. Да. – Она задрожала, но не от холода. Ее пронзило болезненное желание немедленно отдаться его теплым и знающим рукам.

– Но я вовсе не собираюсь обижать тебя, – пробормотал он, уткнувшись ей в шею и осыпая поцелуями сладкую кожу.

Она нервно рассмеялась. Он определенно потерял голову. Лина подумала, что это даже к лучшему, но какая-то частичка ее души жаждала откровенного признания. Ей хотелось сказать, что походя он может разбить ее сердце – вот такую власть он приобрел над этим глупым сердечком. Но все было так ново и непривычно, к тому же столь интимно, что не стоило делиться своими мыслями с мужчиной, чьим единственным чувством по отношению к иен была откровенная похоть.

– Я никогда не причиню тебе боль. Ты могла бы уж давно понять это.

«Ты говоришь всего-навсего про физическую боль», – мысленно возразила она, но не произнесла вслух. Такой ответ был бы слишком прозрачен и выдал бы ее с головой.

– Утащить меня Бог знает куда, чтобы сделать из меня девку, на мой взгляд, не самое удачное подтверждение твоих добрых помыслов.

– Дьявольщина! Ну скажи мне на милость, почему женщины сразу начинают склонять слово «девка» на все лады, стоит только мужчине недвусмысленно заявить, что он жаждет заняться любовью?

Он говорил, но не забывал и о своей цели, то приподнимая ее, то опуская, заставляя скользить вдоль своего тела. По ее учащенному дыханию он понял, что его возбуждение не осталось незамеченным. Хоть частичка, но просто обязана была передаться и ей.

– Скажи мне, что ты не хочешь меня, Лина. Скажи, и я тотчас отпущу тебя и уйду. – Он прижался губами к ее рту. – Скажи же, – прошептал он.

Лине очень хотелось бы владеть собой и своими чувствами с чтобы вымолвить хоть слово. Она отчаянно старалась выбраться из затягивающей ее в глубины сладкой трясины, где бы мысли смогли соединиться в четкую и однозначную фразу. Но то, как он сжимал ее ягодицы, как скользил по ее телу, словно имитируя то, к чему стремились уже оба их тела, то, как его рот дразнил и мучил ее губы, лишало ее сил к сопротивлению. Она хотела его. Очень сильно. Так, что даже холодная вода, в которой они стояли, не могла охладить ее пыла. Нет, не могла она сказать «нет» этому мужчине. Да и не хотела.

– Дьявол бы тебя побрал! – страстно прошептала она.

Он мягко рассмеялся, в смехе слышались нотки триумфа и удивления – очень странная смесь.

– Только не проклинай меня после всего. Помни, я был великодушен и давал тебе возможность выбора.

– Какой уж тут выбор! – буркнула она, но его голодный поцелуй тут же пресек все ее возможные возражения.

Прижимая ее к себе, он выбрался на берег. Не желая выпускать из рук свою драгоценную ношу, ногой толкнул валик ее одеяла, который послушно раскатился. Хантер отпихнул пяткой в сторону какие-то ее вещички. Встав на колени, он осторожно положил ее на одеяло и медленно опустился на нее. Она покорно приняла его в свои объятия, не выказав сопротивления.

– Какая ты сладкая, – пробормотал он, уткнувшись носом в ее кожу и целуя впадинку у ее шеи.

Он обхватил ладонями ее грудь, большие пальцы погладили болезненно затвердевшие соски. Она застонала и заметно выгнулась навстречу ему.

– То что надо, счастье мое. Раскрепостись. Не держи себя в узде.

Когда он распробовал языком ее соски на вкус, она словно в тумане подумала, что вряд ли смогла бы удержать себя в узде, даже если бы очень хотела. Лина робко погладила твердые мышцы его рук, затем, вдохновленная его одобрительным бормотанием, осмелилась на большее. Как же ей нравилось ласкать и гладить его! Боже, какая же у него замечательная кожа! Восхитительное и ни с чем не сравнимое ощущение – гладить его.

Она резко выдохнула и вскрикнула от пронзительного ощущения счастья, когда он нежно поцеловал болезненно набухший и просящий ласки сосок. От каждого медленного, слегка ленивого движения его языка у нее словно загоралось что-то внизу, все больше распаляя жар желания. Она погрузила пальцы в его густые волосы, словно побуждая его продолжать начатое.

Когда он скользнул рукой вниз, чтобы приласкать ее бедра, легким движением задел шелковистые завитки и двинулся дальше, она напряглась. Но его мягкий, хрипловатый голос действовал успокаивающе – он понимал, что она слегка испугана, и пытался заговорить-заворожить ее. Хотя было понятно, что столь интимная ласка возбудила ее до предела, подтолкнув к пучинам страсти, которую им дано пережить вместе. Она уже так распалилась, что больше не чувствовала неловкости, она сгорала от желания, когда он начал потихоньку приручать ее к своим движениям вверх и вниз. Наконец они соединились. И даже непродолжительная, но резкая боль, когда он покончил с ее невинностью, не смогла погасить огня, бушевавшего внутри нее и требовавшего немедленного удовлетворения.

Сначала он щадил ее и двигался медленно и осторожно, при этом не прерывая поцелуев. Но и его язык имитировал проникновение в нее: те же движения, тот же ритм. Когда же он, позабыв обо всем ни свете, порывисто устремился к столь близкому блаженству, она была более чем готова принять его страсть. И мгновенно подхватила его ритм, отвечая на его страсть с не меньшим пылом. Она уже не могла остановиться. Ею управляло желание, а не разум. Впрочем, и разум подсказывал ей, что все эти волшебные действия ведут к определенной цели. Она и стремилась к ней! Когда же наконец испытала экстаз, от которого вся затрепетала, то поняла, к чему так слепо стремилась. Она выкрикнула его имя, рванулась ему навстречу, чтобы он как можно глубже проник в нее, и была вознаграждена тем, что его губы раскрылись в радостном хриплом крике. Он тоже прокричал ее имя.

Хантер высвободился из ее ослабевших объятий лишь тогда, когда их дыхание успокоилось. Он смочил свой носовой платок в ручье, обтер себя и снова прополоскал платок. Когда он вернулся к Лине, то застал ее совершенно пунцовой и старательно пытающейся натянуть на себя одеяло, что было очень трудно, потому что пришлось тащить его из-под себя. Хантер смутно надеялся, что она не устроит немедленный скандал и не начнет обвинять его во всех смертных грехах. Прямо сейчас. Нежно, но твердо он отодвинул одеяло в сторону и тщательно обтер ее. При этом он полностью игнорировал, что она вспыхнула еще больше.

Отбросив платок в сторону, он тут же прилег рядом с ней и обнял ее. Она была так напряжена, что он улыбнулся. Никогда прежде ему не доводилось испытывать такой прилив страсти. Это было восхитительно, но вызывало опасения.

– Уже поздно раскаиваться и гнать меня прочь, Лина, – пробормотал он, погрузив пальцы в ее густые, еще не совсем высохшие волосы.

– И в мыслях не было. Разве что бессознательно. – Прижатая к его сильному телу, она потихоньку избавлялась от застенчивости.

– Мне показалось, что-то такое мелькнуло в твоей головке. И в глазах.

– Это было смущение, дурачок. Я не привыкла демонстрировать себя обнаженной перед мужчинами.

Уткнувшись носом в ее затылок, он улыбнулся. Ее полное невежество в вопросах интимной жизни оказалось приятной неожиданностью. Вообще-то подспудно он понимал, что иногда она ведет себя так, как и должна вести себя девственница, но сила ее ответной реакции на его поцелуи путала карты и вызывала сомнения в ее невинности. Теперь же он понял, что желание овладело и ею, причем настолько, что стало неуправляемым. Во всяком случае, она хотела его не меньше, чем он ее. И решила пожертвовать своей невинностью ради его объятий. И все это немедленно зажгло в нем новый приступ желания.

– Жалеешь?..

– Только идиотка не пожалела бы. Ведь назад-то хода уже нет, – прошептала она, внезапно осознав все величие своей потери.

То, что произошло, было необратимым, и это, конечно, пугало.

– А ты бы хотела вернуться в свое недавнее прошлое?

– А ты как думаешь?

– Не знаю. Женщины всегда изо всех сил цепляются за свою невинность и с трудом расстаются с нею. Мужчины ведут себя совершенно иначе. Мы избавляемся от невинности как можно быстрее, словно в нас бес вселяется и подзуживает сделать это.

– Я уверена, что все это и изобретено мужчинами.

Он мягко рассмеялся, счастливый от того, что в ее словах снова слышится сарказм, что привычная язвительность снова при ней. Это означало, что она пришла в себя, что она в норме.

– Возможно. Мужчины любят везде и всюду быть первыми.

Он ласково провел пальцами вдоль ее позвоночника. Затем словно рассеянно погладил ее ягодицы.

– Первого мужчину навсегда запомнят.

Лина была уверена, что никогда не забудет Хантера. И не потому, что он стал ее первым мужчиной. Вовсе не поэтому, но объяснять ему такие тонкости она не собиралась. Еще чего не хватало!

– Это уж точно! А ты помнишь свою первую женщину? Слегка нахмурившись, он честно попытался вспомнить, но ее близость туманила мозги. Как ни напрягался, но ясной картины первого сексуального опыта он из своего мозга так и не выжал.

– Ну-у более или менее.

– Значит, менее.

– Зря ты так цепляешься за слова, дело-то было больше десяти лет назад. Мне еще не было и шестнадцати. Но в мозгу это у меня довольно четко запечатлелось. Помню и место, где это происходило, и время. И то, как был напуган.

– Напуган? Отчего же?

– Боялся сделать что-нибудь не так или, что гораздо хуже, вообще оказаться неспособным.

– А-а. В любом случае ты хотя бы знал, что к чему. Девушкам же вообще никто ничего не рассказывает про это.

– Кроме одной вещи: как всеми возможными способами сказать «нет» на интимные посягательства мужчин. И не сосчитать всех трюков и уловок, к которым женщина умеет прибегнуть, чтобы ее «нет» стало решающим.

– И, как выяснилось, самый-то главный урок я и не выучила.

Обхватив ладонью подбородок девушки, он повернул ее лицо к себе и нежно-нежно поцеловал в губы.

– Да, и я весьма счастлив от этого.

– Еще бы тебе не радоваться. Ведь это означает, что ты добился того, чего хотел.

Покусывая мочку ее уха, он пробормотал:

– А уж как я хотел! С ума сходил от желания!

– Я заметила. – Она улыбнулась и провела пальцами по его груди. Конечно, это было не совсем то, что ей хотелось бы услышать от него, но спасибо и на том, что она может разжечь в нем такую страсть.

– А сейчас ничего не замечаешь? – протянул он знакомым страстным тоном с хрипотцой, притянув ее к себе.

Она изумилась, почувствовав в ту же секунду, что он опять возбужден. И это после столь бурной сцены! И тут же воспламенилась и сама. И еще больше поразилась. Словно она солома, а он спичка. Еще недавно внизу побаливало от знакомства с физической стороной любви, а вот поди ж ты, уже готова снова сгорать в этом костре. Откуда в ней такая жадность? Видимо, поэтому женщин и не знакомят со всеми тайнами интимных отношений. Это все равно что коту дать попробовать сметану.

– Опять? Так скоро?

Перекатившись на спину и усадив ее на себя верхом, он поцеловал ее в носик, глупо-счастливой улыбкой отреагировав на ее изумление. Он и сам был поражен не меньше ее. Его мужские запросы всегда были скромными или нормальными. Когда было совсем невтерпеж, он покупал себе ночь со шлюхой в борделе, чтобы потом без помех заниматься серьезными делами. Но Лина словно пробудила в нем ненасытного зверя. Кроме того, пережитый с нею экстаз даже не с чем было сравнивать, настолько он был пьяняще-восхитительным, возносившим над повседневностью, – Хантер буквально парил над землей. Она околдовала его, и это с первого же раза. В том, что он чувствовал по отношению к этой загадочной девушке, было много пугающе нового, но было и то, что заставляло его ощущать внутреннее ликование, вызывало счастливую улыбку.

Он поморщился, мысленно потешаясь над собой. Вот уж никогда не думал, что желание и радость могут быть как-то связаны. Раньше ему это и в голову не могло прийти.

– Чего это ты так разглядываешь меня? И улыбка до ушей! – Лина убрала прядь волос с его лба и улыбнулась в ответ.

– А все потому, сладкая моя девочка, что ты сделала меня снова молодым.

– Ах вот оно что. Старикан двадцати восьми лет, конечно, уже одной ногой в могиле. Того и гляди рассыплется на части.

– Я имел в виду юношеский голод.

– Голод?

– Ненасытность в любви. Сколько ни дай – все мало. Как раз таким я себя и ощущаю. У тебя там все еще побаливает? – спросил он мягко.

– Да нет, ерунда. А насчет твоей... э-э-э... ненасытности, – она слегка коснулась ртом его губ, – то вынуждена сознаться, что ты и меня слегка заразил этим.

– Э-э, только слегка? Плохо дело.

– Ну, может быть, чуть больше, чем я думала.

– Вот это уже лучше. Звучит обнадеживающе.

– Почему?

– Потому, малышка, – прорычал он, обхватив ее голову руками и приблизив ее губы к своим, – что скоро ты и сама убедишься, что я и вправду очень и очень ненасытный.

Глава 6

Слегка поерзав в седле, Лина попыталась облегчить растущую боль в пояснице. Конечно, ехать на собственной лошади было изумительно, хотя она и сильно подозревала, что ее не купили, а попросту украли. Но сейчас ей бы вовсе не помешал Хантер, на которого можно опереться. Они уже столько часов без передышки в седле! Мексика была уже совсем рядом, и все пятеро мужчин стремились как можно скорее пересечь границу. Взглянув в сторону Хантера, она едва не рассмеялась от переполнявшего ее счастья. Более того, знакомое тепло призывно откликнулось внизу живота. Он не соврал насчет своей юношеской ненасытности. Тот факт, что их преследовал закон и что с ними рядом почти постоянно находились еще четверо мужчин, ничуть не мешал, а лишь подстегивал его находчивость, которая изыскивала все новые и новые способы, чтобы уединиться. Она не жаловалась на судьбу. Если быть до конца честной, то была до безумия счастлива. Преступно счастлива. Потому что если это не безумие, то тогда она вообще не понимала, что это такое.

Но была на безоблачном горизонте ее жизни и одна безобразная тень. Она взглянула на скачущего неподалеку Люка, и ее передернуло от брезгливости – он улыбнулся ей в ответ и так посмотрел, что ей стало дурно. В его глазах она увидела откровенную похоть. Лина поспешно отвела взгляд в сторону и тут же почувствовала, как по коже забегали противные мурашки. Значит, он опять приблизился. Он подскакал так близко, что задел ее своей ногой. В последнее время он находил много поводов коснуться ее словно невзначай.

– Скоро мы будем в Мексике, – сказал он, не отрывая взгляда от ее груди. Просто приклеил свой взгляд туда, и все тут.

– Вот и отлично.

Она постаралась ускакать вперед, чтобы оторваться от него. Не вышло. Он был гораздо ловчее на лошади и умудрялся постоянно скакать рядом, что бы она ни предпринимала.

– Теперь, когда старина Хантер найдет себе занятие поинтереснее, чем торчать дома, а ты слегка заскучаешь, только свистни. Старина Люк всегда готов угодить даме.

Он облизнулся и так ухмыльнулся, что она содрогнулась от отвращения. Следовало бы давно рассказать Хантеру о постоянных приставаниях Люка, но она боялась разворошить осиное гнездо. Но увы, простое невнимание на Люка никак не действовало. Лина была в полной растерянности – что же предпринять, чтобы он оставил ее наконец в покое.

Звук выстрела, оглушительно прозвучавшего в неподвижном горячем воздухе, отвлек ее от мрачных размышлений. Испугалась и ее лошадь. Ей едва удалось справиться с обезумевшей кобылой, чтобы вовремя выполнить приказ Хантера немедленно спрятаться под прикрытием невысоких скал. Она заехала за группу валунов, и Хантер молниеносно сдернул ее с седла, чтобы тут же заслонить своей спиной.

– Патруль? – выдохнула она.

– Скорее всего охотник за наградой.

– Только один? Да что он сумеет против вас пятерых?

– Перестреляет всех по очереди или вынудит нас отдать тебя.

– Так чего же мы ждем? Давайте так и сделаем! – тут же прорычал Люк, укладываясь за валунами неподалеку. – Мы успеем добраться до Мексики, прежде чем эта особа откроет свой грязный ротик и начнет разоблачать нас.

Прежде чем Хантер успел ответить на этот злобный выпад, прозвучал угрожающе холодный голос Тома:

– Заткни свою пасть, Люк, и лучше выследи-ка этого недоноска.

– Так вы собираетесь лежать здесь, вжав задницу в камни? Позволите перестрелять себя поодиночке, как куропаток? И все ради этой тощей сучки? Да что в ней такого, что вы все словно взбесились? Где ваши мозги?

Слов Люка никто будто и не заметил.

– Будь я проклят, если выдержу вид этого говнюка! – решительно заявил Том. – В гробу я видел всех этих охотников за наградами.

– Гляди-ка, он в ложбинке чуть левее от нас, – прошептал Чарли.

Его слова тут же нашли подтверждение. Слева прозвучал выстрел. Пуля попала в валун, за которым пытались спрятаться Лина и Хантер. Лина взвизгнула, когда осколки камешков отскочили ей в щеку. Пока она лихорадочно терла лицо. Том и Хантер мельком взглянули на нее. Дело скверное – они думали, как выйти из положения.

– Мы окружены! – Люк злобно зыркнул на Лину.

– То, что выстрелы слышатся с двух сторон, вовсе не значит, что мы окружены, – как можно спокойнее возразил Хантер.

– А если они пока прячутся, чтобы мы не знали, сколько их? Может, они уже успели зайти к нам в тыл. – упорствовал Люк, с опаской поглядывая назад.

– Если бы кто-нибудь ехал за нами следом, все твои волнения уже остались бы позади.

– Мне кажется, он прячется вон в тех кустах, – заявил Чарли.

Переведя взгляд на кусты. Люк нахмурился.

– Неужели он видит с такого расстояния?

– Не знаю, – ответил Хантер, перезаряжая ружье. – Но значит, видит.

– Вышлите сюда женщину, и тогда вы все можете спокойно уехать! – прокричал мужчина из кустарника.

– Отличная мысль, – пробурчал Люк.

– Заткнись, Люк. – Том быстро проверил свой пистолет и бесшумно пополз в сторону. – Попытаюсь достать того, что в кустах.

– Господи, как же он сможет незаметно добраться туда? – прошептала Лина.

Хантер, не уверенный, что Тому и в самом деле удастся выйти живым из этой передряги, не спускал с него глаз. И вдруг Том исчез. Словно сквозь землю провалился.

– Сдайте нам женщину, ковбои! И мы дадим вам ускакать на все четыре стороны.

– Угу, а потом вы начнете стрелять нам в спину. Знаем мы ваши штучки, – ответил Хантер. – Так что никакого договора.

– Даю слово – позволю вам проехать. Это точно.

– Да твое слово не стоит и плевка, вонючий охотник за наградами! – выкрикнул Люк и начал вслепую палить в сторону небольшой лощинки, на которую недавно указал Чарли.

– Не трать попусту патроны. Люк, – посоветовал Хантер. – Тебе ни в жизнь так не попасть.

– Тогда давайте рвать отсюда – вперед, на Мексику.

– Что?! С этими ублюдками за спиной? Ну уж нет, спасибо.

– Отлично. Тогда что ты предлагаешь, умник? Высиживать здесь, пока этим ребятам не надоест палить? Зла не хватает даже думать об этом!

– Подождем, что удастся Тому.

Хантер и сам бесился, что нет другого выхода. Все же убивать человека, пусть он и охотник за наградой, ему не хотелось.

– Если кто и может это сделать, так только Том, – пробормотал Чарли, и Джед кивнул в знак согласия.

– И ты считаешь, что этого будет достаточно?

– Конечно. Этот храбрец сразу поутихнет, как только поймет, что остался один.

По-видимому, Люк согласился с этим доводом. Лина заметила, что он вроде бы даже расслабился, лежа за своим камнем, хотя и продолжал стрелять в ее сторону глазами, полными ненависти. Лина лежала на спине, наполовину прикрытая телом Хантера. И страстно желала одного – оказаться как можно дальше от этого проклятого места. Это была как раз та сторона жизни, жизни вне закона, которая была ей отвратительна и к которой она была совершенно не готова. Том собирался убить человека, пусть даже в порядке самозащиты и спасая ее, но все остальные бандиты восприняли это как должное. И глазом не моргнули. Словно собирались прихлопнуть муху. До сих пор им не приходилось стрелять и убивать. Даже ранен никто не был всерьез. Бегство и запутывание следов было главной стратегией грабителей. Но сегодня ей волей-неволей пришлось столкнуться с той стороной бандитского существования, которую она до сих пор умудрялась полностью игнорировать. А ведь бандитизм – дело кровавое и безжалостное. Хуже того, насилие чаще всего совершалось бандитами по отношению к тем, кто представлял закон.

Теперь Лина поняла, каково станет ее будущее, если она решит связать его с Хантером. Потому что вся его жизнь будет состоять из таких вот эпизодов. Единственный выход из тупика – добровольная явка с повинной к властям и отсидка положенного срока в тюрьме. Но Лина очень сомневалась в своих способностях подвигнуть Хантера на подобную жертву. И печаль вдруг овладела ею, вытеснив даже страх.

Перестрелка возобновилась и прервала ее размышления. Еще какое-то время справа раздавались редкие выстрелы, вроде бы так, для порядка, чтобы не расслаблялись. А вот стрельба слева внезапно прекратилась, словно захлебнулась. Тогда охотник справа тоже перестал стрелять. Лина заметила, как мелькнула его шляпа, которую Люк тут же сшиб метким выстрелом. Охотник вскрикнул и тут же скрылся.

– Дули? – завопил он из лощины. – Дули!

– Дули уже никогда тебе не ответит.

Лина вздрогнула, услышав спокойный голос Тома. Внезапно стало очень тихо. Хантер вздохнул, но в этом вздохе не было ни грамма облегчения или триумфа. Было ясно, что и Хантер сожалеет о том, что пришлось убить кого-то, чтобы выбраться из ловушки. Тут она поняла, что тактика бегства от властей без лишних перестрелок и кровопролития наверняка принадлежала ему. Ей стало как-то уютнее на душе от этой догадки.

– Он сделал это, – печально прошептала она, и хотя любить этого охотника за наградой, которую давали за ее голову или же за труп, было не за что, все равно ее затошнило.

– Угу, я и сам не ожидал. У парня такие таланты, о которых я и не подозревал.

Хантер действительно не мог взять в толк, чего ради парень с такими талантами прозябает рядом с уголовниками. Он мог бы работать сам на себя, и без особых хлопот.

– Ах ты сукин сын! Признавайся, что ты сделал с Дули? – завопил оставшийся в живых охотник.

– На твоем месте я бы побеспокоился о собственной шкуре, – угрожающе произнес Том, чуть повысив голос, чтобы охотник расслышал его.

Тот поспешил последовать мудрому совету, и Лина почти сразу же заметила мужчину, который выбрался из расщелины и поспешно побежал прочь. Люк хотел было пристрелить его и пару раз даже выстрелил наугад, хотя Хантер и отдал приказ прекратить пальбу. Через несколько минут все с облегчением услышали топот копыт. И тут буквально ниоткуда, словно из воздуха, материализовался Том. Появился и зашагал в их сторону своей обычной неторопливой походкой.

– Нам лучше немедленно унести отсюда ноги, – пробормотал он, подойдя к своей лошади.

– Почему? – Люк встал из-за камня и отряхнулся. – Он ведь смылся. Зачем спешить?

– Да ну! А что, если этот дурень на мгновение остановится и задумается? А потом ему придет в голову отличная мысль, что у него еще никогда не было такого верного шанса перестрелять нас в спину – одного за другим. Противник-то ликует и не скоро заметит потери, если все сделать с умом. Он может додуматься до того, чтобы выслеживать нас до самой границы с Мексикой. А я терпеть не могу переправляться через Рио под градом пуль. А ты?