скачать книгу бесплатно
– Готов поспорить, – сказал он, раздвинув своими бедрами мои колени, – что так тебе будет гораздо удобнее.
Встав между моих ног, он положил руки на столешницу по обе стороны от моих бедер и наклонился ко мне так, что теперь наши лица были на одном уровне. Он был так близко, что я видела, как пульсируя, сужались и расширялись его зрачки, когда он разглядывал мое лицо. От этого мне стало не по себе, и все, чего я хотела, – чтобы все это как можно скорее закончилось.
– Ты боишься меня?
– А стоит?
Я протянула руку, открыла в раковине кран с теплой водой и смыла с бритвы гель, а затем поднесла лезвие к его горлу и слегка надавила на кожу.
– Я вовсе не такой монстр, каким ты меня представляешь.
Я не смотрела парню в лицо, но чувствовала, как он прожигал во мне дыру своим взглядом. Я надавила сильнее: ему еще не было больно, нет, однако на его месте мне бы уже было страшно вдохнуть. Затем еще и так до тех пор, пока не услышала резкий вдох и только после этого, удовлетворенная, я как ни в чем не бывало, ослабив давление, провела бритвой линию вверх по шее, соскребая с нее щетину.
– Что вы собираетесь делать дальше? – спросила я, стараясь не обращать внимания на исходивший от парня приятный древесно-цитрусовый аромат, вводящий меня в состояние близкое к эйфории.
Значит, это его нагого я видела у себя в номере. При воспоминании об этом у меня начали гореть щеки. И судя по всему это именно он плавал со мной в бассейне. Дела мои были плохи.
Даниэль возвел глаза к потолку, поморщившись, словно я была ему противна.
– Знаешь, что делают с теми, кто сует нос в чужие дела?
– Сбрасывают с балконов?
Мои слова повисли в воздухе облаком ядовитого газа. Воздух между нами уплотнился, наэлектризовался, как часто бывает перед грозой.
– Займись делом, – наклонившись ближе ко мне, произнес он, словно придушенным криком. Эта интонация была отлично мне знакома. – Хватит попусту сотрясать воздух.
– Вы ожидали, что ваша проблема в случае ее смерти исчезнет вместе с ней как пятнышко от дыхания на холодном стекле? – продолжила я, не обращая на него внимания. – Но она вполне может прийти в себя. И рассказать, что произошло там на самом деле. Вам будет уже не выкрутиться.
– Или не прийти в себя, – заметил парень с ноткой самодовольства в голосе. – А может и вовсе очнуться не в состоянии что-либо вспомнить. В любом случае, это не твоя проблема. Я повторяю, не лезь в это, веди себя тихо и все будет хорошо.
– Вы двое – полные отморозки.
– Можно подумать ты святая и когда ложишься спать, кладешь свой нимб на соседнюю подушку. – На какую-то долю секунды между нами проскочила искра высокого напряжения. – Еще одно слово на эту тему, и я откушу тебе язык.
– Ты не в том положении, чтобы разбрасываться подобными угрозами в мой адрес, – напомнила я, намекая на опасную бритву в моей руке.
Тот ответил мне драматическим вздохом:
– Ой ли. Мы оба знаем, что ты ничего мне не сделаешь.
Как же он раздражал меня своим поведением. Мне хотелось врезать ему. Поэтому я взяла и порезала его плечо. Не сильно. Это произошло так быстро, что, наверное, мы оба не до конца поняли, что именно только что произошло. Когда я увидела кровь, которая поползла вниз по его бицепсу, оставляя за собой, как хвост кометы, яркий след, – я испугалась. Я пожалела о том, что сделала, ведь от этого неприятного типа можно было ожидать чего угодно.
Даниэль нахмурился, наклонил голову и, все также пялясь в зеркало у меня за спиной, уставился на свое левое плечо. Рана была не глубокая, но наверняка после заживления на коже останется небольшой шрам. Так ему и надо. Будет смотреть на него, вспоминать обо мне и закатывать к потолку свои глаза, которые так и хотелось чем-нибудь проткнуть.
– Ладно. Сделала. – Даниэль отошел, открыл ящик под раковиной, достал бутылек перекиси водорода и полил на порез. – Возьмешь с полки пирожок, когда закончишь работу, – спокойно сказал он, вернувшись на прежнее место.
Я несколько секунд смотрела на порез и слушала, как шипит перекись, обеззараживая рану. Каким-то чудом мне удалось пробежать с завязанными глазами через минное поле спиной вперед и остаться невредимой.
– И что теперь? – спросила я, закончив. – Погладить ворох твоих рубашек? Приласкать?
– Не сегодня, – произнес Даниэль с улыбкой на губах словно карточный блеф и подошел к раковине чтобы ополоснуть лицо от остатков пены.
Как только мы вышли на парковку и направились вдоль рядов машин, каким-то внутренним чутьем я поняла, что из всех автомобилей, жарящихся на солнцепеке, именно черный двухдверный «Форд Мустанг Босс» принадлежит Даниэлю.
Всю дорогу мы ехали в гробовом молчании и ни разу друг на друга не взглянули. Прибыв на место, мы обошли небольшой магазинчик, напомнивший мне собой по цвету мятные пастилки, вокруг которого красовались доски для серфинга и зашли в здание, напоминающее гараж. В мастерской было шумно, пахло древесными опилками и лаком.
Я прошла в глубь помещения следом за парнем и увидела девушку, полностью сконцентрированную на формовке будущей доски. Не хрупкая, как модель, но мускулистая, фигуристая и жилистая.
Заметив Даниэля, девушка отключила шлифмашинку и сняла наушники.
– Снова ты, – вместо приветствия прохладно бросила она, стащив с лица респиратор.
– Привет, Мари-Энн, – улыбнувшись, сказал Даниэль, растягивая слова и махнул себе за спину: – Это Джейн.
Он двинулся к ней с явным намерением обнять.
– Привет, – поприветствовала она меня, оттолкнув от себя парня.
Судя по ее тону и манере, Даниэль давно перестал быть здесь званным гостем.
– Салют, – сказала я, чувствуя себя так, будто меня пытались устроить на работу «по связям».
– Ей нужна самая лучшая доска.
– И в чем проблема? Вон магазин. – Она махнула рукой в сторону темной двери, исписанной разноцветными мелками. – Выбирайте самую лучшую и покупайте.
– Зачем покупать, когда есть ты? – Даниэль закинул ей руку на плечо и заправил за ухо выбившуюся из пучка прядь волос.
– Да, как удобно, когда есть кто-то, на кого можно просто сесть, свесив ноги и поехать! Я что, по-твоему, похожа на гребанный рог изобилия?!
– Не кипятись! Ты же знаешь, я в долгу не останусь…
На миг я задумалась, чем же он намерен отплатить ей долг, уж не натурой ли? Но потом осеклась, вспомнив, что мне все равно.
Несколько бесконечно долгих секунд они меряли друг друга взглядами и в итоге девушка кивнула головой в сторону двери, а затем молча нацепила респиратор с наушниками и продолжила свою работу.
– Спасибо, – произнес Даниэль, чмокнув ее в щеку, но Мари-Энн на него даже не взглянула.
Он развернулся и направился в сторону двери, на которую указала девушка, бросив мне:
– Пошли.
В магазине из динамиков под потолком лилась музыка. Джек Уайт из «Белых полос» пел что-то про то, что мне следует собрать все свои неудачи в одну кучу, а он разберет ее за меня. Ах, если бы все было так просто, Джек. Несколько человек присматривались к гидрокостюмам. Парочка разглядывала доски, выставленные на витрине.
– Лоренцо. – Даниэль кивнул какому-то парню, объясняющему посетителю отличия софт-топа от шотрборда и лонгборда и направился к полкам с досками.
Несмотря на то, что Даниэль был высокий и мускулистый, ему пришлось изрядно постараться, чтобы снять с верхней полки доску, засунутую между несколькими другими.
– Держи. – Он передал мне доску насыщенно фиолетового цвета с яркими желтыми полосами по бокам. – Костюм выберешь сама.
– Почему именно эта? – возмутилась я. – Я ненавижу этот цвет!
– Ты еще захнычь.
– Осторожнее с этим, – произнес подошедший к нам Лоренцо, весело чавкая жвачкой. Он оттопырил свой указательный палец и ткнул им в мою доску, указывая на ее фиолетовую часть. – Это его любимый цвет.
К моему удивлению, Даниэль хохотнул глубоким горловым смешком и с силой пихнул Лоренцо в плечо, а парень пихнул его в ответ. От таких ударов я бы могла отлететь в другой конец помещения, но эти двое лишь стояли и смеялись, как психи.
Фиолетовый, стало быть. Да, с Даниэлем мы были слишком разными. Словно из разных миров. И не важно, на чьем языке мы общались – на его или на моем, – складывалось впечатление, что мы совершенно не понимаем друг друга. Я люблю зеленый и ничуть бы не удивилась тому, что он ненавидит его так же сильно, как я фиолетовый. Но в фиолетовом, как и в зеленом присутствует синий, поэтому, и у нас все-таки имелось что-то общее. Просто никто из нас пока не пытался это как следует поискать.
– Моя помощь нужна? – обратился ко мне Лоренцо, задумчиво потирая дневную щетину.
– Мне нужен костюм, – сказала я худосочному парню, облокотив доску о стену.
Не прошло и десяти минут, как он готов был хоть своего будущего первенца в жертву принести, лишь бы я уже сделала выбор и отстала.
Полпути, что мы ехали обратно, телефон Даниэля, лежащий на приборной доске, все время вибрировал, оповещая о все новых и новых сообщениях. В конце концов сдавшись, он взял его и, пробежав беглым взглядом по экрану, что-то быстро «настучал» в ответ. Через пару минут телефон в его руке снова завибрировал и вдруг машина резко замерла на месте. Меня швырнуло вперед, я уперлась руками в приборную доску, ремень безопасности больно вгрызся в грудь.
– Выходи из машины, – сказал Даниэль, быстро печатая что-то в ответ.
– Что? – спросила я в надежде, что мне послышалось.
– Мне нужно съездить в одно место. Без тебя, – быстро добавил он, все еще не отрывая взгляда от экрана мобильника.
– Почему я не могу поехать с тобой?
– Потому что я так сказал! Пошевеливайся. Я позвоню Гиду, он тебя заберет, – чуть мягче добавил он, заметив выражение негодования вперемешку со страхом на моем лице.
Несколько секунд я не двигалась, а затем отстегнула ремень, рывком распахнула дверь и вылезла из машины. Но, к сожалению, не успела как следует хлопнуть дверцей, как Даниэль нажал на газ, и его «Мустанг» тут же сорвался с места. Я смотрела на то, как он резко развернулся и проехал мимо меня в обратном направлении.
Я смотрела вслед автомобилю и все ждала, что он сейчас затормозит и сдаст назад. До меня все никак не могло дойти, что он совершенно серьезно оставил меня жариться в одиночестве на раскаленном пыльном асфальте посреди автострады.
Я молча шла по узкой твердой дороге, скрестив на груди руки. Тишину нарушало лишь тихое щелканье моих шлепок. Взгляды проезжающих время от времени водителей и их пассажиров жгли мне спину похлеще дневного солнца. Парочка притормаживали и предлагали мне такие суммы, которые я в своей жизни за час никогда и нигде больше не заработаю.
По моим примеркам где-то через двадцать минут к пыльной обочине на которой я сидела подкатил Гидеон.
– Поверить не могу, что он сделал это. Твой брат – настоящий кретин, – заявила я, сев в салон.
Гидеон не ответил, и я решила, что он разделял мое возмущение. Парень нажал на газ и двигатель неистово взревел, набирая обороты. Положив голову на руку, я вдыхала липкую сладость крема от загара и бездумно смотрела на мир, просящийся за окном, пока ветер играл прядью моих волос. На меня навалилась страшная сонливость, все снова стало казаться неважным и скучным.
Когда мы вошли в лобби, рядом с информационной стойкой стояла Магдалена.
– Черт, – прошипел Гидеон.
– Позволь узнать, почему ты не на своем рабочем месте?
Только сейчас я обратила внимание на то, что на нем были брюки и выглаженная рубашка. Похоже, чтобы вызволить меня из беды, ему пришлось бросить рабочий пост.
– Магдалена, – встряла я, – извините, но это я виновата.
– Ты же уехала с Даниэлем? Что произошло?
– Да, но… Ничего страшного. Мы поссорились, я разозлилась и попросила его остановить машину, когда мы возвращались обратно. Я думала, что доберусь сама, но пришлось звать на помощь Гидеона.
Минуту она разглядывала нас, пытаясь поймать на заговоре, но в итоге сдалась.
– Ладно. Джейн, если ты еще не передумала, пойдем оформлять документы о трудоустройстве. Кстати, чтобы не возвращаться, – она развернулась и направилась к боковой двери, цокая каблуками по плитке.
Магдалена приоткрыла дверь в маленькое помещение и моему взору предстали высокая спинка кресла с висящим на ней стального оттенка пиджаком, закругленный стол и три монитора, попеременно транслирующие изображения с камер видеонаблюдения из вестибюля, лифтов, на входе в отель и из большинства мест общего пользования.
Мужчина, сидящий в кресле, обернулся и коротко кивнул.
– Знакомьтесь, – сказала она. – Джейн. Тэкито.
На вид ему было лет тридцать максимум. И он был чрезвычайно привлекателен. Своей точеной азиатской внешностью он напоминал харизматичного главаря мафиозного клана, «управляющего» этим городом. Что он здесь забыл? Ему было самое место в домах моды или на съемках блокбастеров.
Кинув на меня полный снобизма взгляд, Тэкито протянул мне широкую ладонь с длинными, как у пианиста, тонкими пальцами:
– Рад знакомству, – произнес он низким, благородным голосом в котором не было и намека на эту самую радость.
– Взаимно.
– Собственно, вот суть твоей работы. Сидеть, следить за порядком. Смены два через два, так что время подготовиться к соревнованиям у тебя будет. Ну, не будем отвлекать Тэкито. Чуть позже он посвятит тебя во все подробности и нюансы.
Когда мы вышли, я бросила взгляд на Гидеона. Тот регистрировал какую-то пару на вселение, но, заметив нас, подмигнул мне и произнес одними губами «спасибо», когда я, чуть отстав от его матери, следовала за ней к лифтам.
Интересно, он уже догадывался о том, чем я собиралась заняться в свою же первую рабочую смену? Вероятнее всего, да. И что-то подсказывало мне, что мое занятие не увенчается успехом, однако, попытаться все равно стоило.
Глава 9
«Помешалась на тебе» группы «Heart» ревела из динамиков, когда мы всемером, втиснувшись в кабриолет Гидеона с откидным верхом, мчали на пляж. В то особое райское местечко, известное лишь местным. Я сидела впереди, на крошечном месте между близнецами, а сзади теснились Джаки, Эйдан и Ада, сидящая на коленях у Спайка.
Я смотрела либо вперед, либо влево, мимо профиля Гидеона: откуда открывался удивительный вид на город. Я рассматривала все вокруг: улицы, дома, людей, дороги, выворачивала шею, пытаясь разглядеть вершины гор, бесконечно тянущиеся ввысь и старалась не обращать внимания на Даниэля, чья рука была закинута на спинку сиденья и ее почти невесомое прикосновение жгло мне плечи.
Мы проезжали по живописной набережной, тянущейся вдоль пляжа, с рядами деревьев, скамейками и красивой белой балюстрадой. Я представила, как хорошо гулять здесь днем и вечером, любуясь прекрасными видами на холмы, переходящие у горизонта в горы, на залив и небольшой скалистый остров, и восхищаться закатами и уютной подсветкой на набережной в темное время суток.
Параллельно нам неслась машина, из открытых окон которой вырывались звонкий смех вперемешку с громкой музыкой и развевались по ветру невесомым шлейфом. Внезапный порыв ветра подхватил широкие полы моей шляпы и подбросил вверх. Ахнув, я потянулась к ней руками, но успела схватить лишь воздух и все, что мне оставалось делать: наблюдать, как ветер, играясь с ней словно с воздушным змеем, уносил ее все дальше и дальше, пока мы продолжали мчать по дороге вдоль побережья.
Палатки, наши вещи, припасы и пойло были запиханы буквально повсюду, где мы смогли найти хоть малейший зазор между нашими телами, отчего мы сидели, тершись друг о друга, как сардины в банке. У Даниэля на коленях стоял пластмассовый ящик с пивом, и когда он шевелил ногой, время от времени отбивая такт звучавших песен, острый угол ящика то и дело впивался мне в бедро, и я была уверена, что к тому времени, как мы доберемся до пляжа, у меня там будет небольшой, но весьма болезненный синяк. Это дико бесило, но я также понимала, что делать ему замечание было абсолютно бессмысленным занятием.
– Напомните-ка мне, – начала я, снова немного пододвинувшись ближе к Гидеону, несмотря на то, что и это было бесполезно. Каждый чертов раз, когда он лихо закладывал повороты то влево, то вправо, – меня сносило вдоль сиденья прямо на Даниэля, вжимая его в противоположную дверь. Мне это совсем не нравилось. Мне хотелось держаться от него как можно дальше. – Почему мы не поехали на двух машинах?
– Чтобы жизнь тебе медом не казалась, – ответил Даниэль смотря в противоположную от меня сторону.
Вскоре мы выехали за город на главную дорогу, оставляя позади себя его шум. Гидеон гнал все быстрее и быстрее, обгоняя машины слева и справа так, будто те стояли на месте. Мои ноги на протяжении всего пути неприятно липли к разогретому, немного потрескавшемуся кожаному сидению. Из-под коленных сгибов вниз по лодыжкам прямо в гольфы медленно скатывались капельки пота. Мне отчаянно хотелось добраться до места, выйти из машины и наконец размяться. Мне казалось, что по дороге я отдам концы от нервного напряжения, – так до места было далеко.
Мы свернули с главной дороги влево и помчали вниз по улице. Та все кружила и извивалась, становясь постепенно ?же и уже, пока нам не пришлось буквально протискиваться вперед. В конце улицы дорога сделала еще одну петлю, и мы въехали в подобие туннеля, образованного сплетающимися над проезжей частью – которая была чуть шире обычного тротуара – чрезмерно разросшимися кустами. Листва над головой была настолько густая, что свет вокруг казался зеленым. Лишь изредка в крошечных прорехах мелькало ослепительное солнце и играло солнечными зайчиками на наших лицах. Я улыбнулась про себя, закрыла глаза и запрокинула голову, подставив солнечным лучам лицо и шею, впитывая их тепло. Было так приятно и успокаивающе, пока я не почувствовала под своим вспотевшим затылком твердую руку Даниэля. Распахнув глаза, я так резко вскинула голову, что в шее неприятно хрустнули позвонки. Даниэль как ни в чем не бывало продолжал смотреть в окно, кончиками пальцев отбивая ритм песни по спинке дивана.
