Судьба. Первые ростки

– А вот и ты. Ну, здравствуй, Винсент. Ты плохо выглядишь, уж очень худой, – Винсент поднял голову и увидел сидящего на стуле прямо перед ним Валентина Веста. Он выглядел весьма расслабленным, только слегка бледным. – Ну, ничего страшного. Мне нравится излишняя худоба, да и для нашего дела она прекрасно подойдет. А вот синяки под глазами я бы замазал пудрой. Кстати, неплохая идея…

– Заткнись, ублюдок, – прохрипел Винсент. Из-за долгого молчания его голос звучал, как ржавая труба, – Зачем ты меня сюда притащил? Убить хочешь? Или как?

– Знаешь, что интересно, Винсент? – негромко спросил Валентин, глядя прямо в глаза своему пленнику. – Люди считают убийство жестокостью, но как по мне, это сущая глупость. Смерть – это избавление, дар для человека, черта, которую ты можешь провести, итог. Я был бы рад, если бы кто-нибудь смог меня убить. Так вот, знаешь, что такое настоящая жестокость, Винсент? Это заставлять человека жить, когда это для него невыносимо. Погружать в ад снова и снова. Вот это жестоко по-настоящему. И знаешь, Винсент… На твое несчастье я очень жесток.

– Какая пафосная речь, – рассмеялся Винсент и тут же закашлялся, – Насмешил. Хочешь мою жизнь в ад превратить?! Вперед. Я не боюсь такого слизняка, как ты.

– Очень зря, – заметил Валентин, в его глазах промелькнул огонек, – Еще один любопытный факт перед тем, как начнем. Знаешь, Винсент, при захвате земель, во время допроса применялись пытки, люди ничего не говорили, после чего их убивали. Таких ребят звали героями, но вот что интересно, стали бы они молчать, если бы боль продолжилась месяцы, годы или вечность? Если бы можно было ее прекратить только тем, что выдашь информацию? Девяносто пять процентов героев перестали бы ими быть. Это не обесценивает их подвиг, конечно, но я к чему это сказал? Любого можно сломать, было бы время, желание и фантазия. А теперь подумаем, что будем делать с тобой.

– Сломать меня захотел? Опоздал, – процедил сквозь зубы Винсент, глядя прямо в глаза своему противнику, – Оставь свои больные фантазии при себе.

– Зря ты так груб, – усмехнулся Валентин, – Оглядись, дорогой, эта комната сделана специально для тебя. Дам тебе минутку, чтобы поужасаться.

Винсент только сейчас понял, где он находится. Вся комната была заполнена цепями, кандалами и самыми разными орудиями для пыток. Глаза Винсента расширились, а сердце забилось так часто, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

– Понравилось? – улыбнулся Валентин, – Надо подумать, с чего начнем. Выбор огромен, но я хочу попробовать на тебе все. Знаешь, открою тебе секрет, – Валентин привстал и наклонился поближе к Винсенту. Их лица почти соприкасались, – Я обожаю вид крови на белом. Это очень красиво. Именно поэтому я решил надеть на тебя белую рубашку. Мне повезло, что ты очень красив, хочу увидеть кровь на твоем лице, это будет замечательное зрелище. Наконец, я дождался.

– Ты, и правда, псих, – с ужасом прошептал Винсент.

Валентин подал знак своему подчиненному, и тот схватил Винсента за воротник, подтащил к ближайшей цепи и прикрепил к ней кандалы на руках пленника. Сердце продолжало учащенно биться, а легкие разрывались из-за частого дыхания и переизбытка кислорода. Винсент почувствовал, что его тянет вверх, цепь наматывалась на колесо, ручку которого крутил бородач. Из-за слабости Винсент не мог не то, что сопротивляться, но даже нормально выпрямиться. Цепь натянулась, но он все еще мог с трудом стоять на ногах, а задранные вверх руки уже начали немного затекать.

– Что бы нам выбрать? – задумчиво пробормотал Валентин, – Повеселюсь в первый раз, уж очень я этого ждал. Давай начнем с кнута, – Валентин обратился к своему подчиненному, – Бей, пока он второй раз не потеряет сознание.

– Ты это серьезно? – воскликнул Винсент, когда бородач подошел к нему с зажатым в руке длинным кнутом, – Подожди! Зачем? Что ты хочешь узнать от меня?!

Подчиненный Валентина замахнулся и с силой ударил по спине Винсента. Мужчина с силой сжал зубы, но легкий стон все равно смог прорваться. Тут же на рубашке проступила красная полоса крови, а бородач снова замахнулся и ударил с еще большей силой. Винсент начал задыхаться от дикой боли. Каждый удар казался ему сильнее предыдущего. Он чувствовал, как вся рубашка становится алой от крови, которая сбегала вниз по спине. Вскоре ее струйки уже начали ползти вниз по штанам. Кнут разрывал кожу после каждого касания, оставляя кровавые полосы, в которых даже рубашка не выдерживала и рвалась. Винсент не знал, сколько это продолжалось, но в один миг сознание начало уплывать от него, в глазах потемнело. Но погрузиться в небытие ему не дали. Ведро холодной воды окатило с ног до головы, заставляя широко распахнуть глаза. Боль заполняла все тело, все существо Винсента, не оставляя ни единого шанса на сохранение светлой головы. После того, как он еще раз вырубился, и снова получил душ из ледяной воды, бородач опустил Винсента на пол и освободил его от цепей, после чего схватил за воротник и подтащил к ногам Валентина.

– Ты так красив. Прекрасное лицо, искривленное маской боли, кровь, заливающая чудесное тело. Мне нравится, – улыбнулся Валентин. Его глаза блестели недобрым холодным огоньком, который мог напугать абсолютно любого, – Теперь перейдем ко второму акту.

– Второму… акту? – пробормотал Винсент, с трудом поднимая глаза на Валентина.

– Именно. Просто пытать тебя не вижу смысла. Сейчас ты ослаблен, на грани, а, значит, готов к нашей маленькой игре. Боб, – обратился Валентин к подчиненному, – Возьми стек, пожалуйста. Итак, Винсент, если ты выполнишь мое условие, я оставлю тебя в покое и даже дам нормальную еду, а не те помои, что ты обычно получаешь. Давай же, поцелуй мои сапоги.

Винсент с ужасом посмотрел на Валентина, который хитро улыбался. Аристократ сегодня был в малиновом шлафроке, расшитом серебряными лилиями. На его ногах красовались высокие сапоги, сделанные из лучшей кожи.

– Ни… за что, – пробормотал Винсент, тяжело дыша. После этих слов Валентин кивнул, и на израненную спину пленника с силой опустился стек. Винсент зашипел и уткнулся лицом в пол.

– Сделай это. Поцелуй мои сапоги, и все прекратится.

– Пошел к черту! – выкрикнул Винсент и получил еще один удар. Сопротивление было бесполезно, потому что оно только забавляло Валентина. Что теперь делать? Ни жить, ни умереть. Валентин точно не даст ему освободиться. Но как не сойти тут с ума?

Это продолжалось очень часто. Каждые пару дней Валентин приказывал пытать своего пленника, а потом требовал поцеловать свои сапоги. Несколько недель Винсент сопротивлялся, но одно и то же на протяжении многих дней доводило его до безумия. И вот однажды он просто не выдержал, выполнил то, что заставлял сделать его Валентин. В тот день Винсент понял, что его мучения никогда не закончатся, пока он не сдастся. Так смысл тянуть? Он же никого не предает этим решением. Из-за гордости? Так ее уже не осталось. Винсент подполз поближе к Валентину, одетому сегодня в темно-серый, почти траурный, костюм. Он еле коснулся губами сапог аристократа, сделал это угрюмо, молча, но сделал.

– Ого, а ты долго держался! – воскликнул Валентин, подпрыгивая от нетерпения на стуле, – Что ж так быстро? Целуй так, как целовал бы свою любимую женщину. Давай же.

Винсент поднял глаза и с ненавистью посмотрел на Валентина, но все же подчинился. Он приложился к сапогам своего врага долгим поцелуем, чувствуя на губах отвратительный привкус кожи. Терять ему уже было нечего. Унижаться, так унижаться.

– Молодец, – захохотал Валентин, – Так держать. Мне даже понравилось. Гордый и дерзкий мальчишка все-таки подчинился. Ты даже не представляешь, насколько я рад. А теперь поговорим о твоей магии. Расскажи мне о своих заклинаниях.

– Еще чего, – зло пробормотал Винсент, – Я готов унижаться, сколько тебе захочется, но я никогда и ни за что не расскажу секреты моей семьи, что бы ты со мной ни делал. Я не предам память брата.

– Это мы еще посмотрим. Один раз сдался, значит, сломаешься и еще, – заметил Валентин, – Закон мироздания, знаешь ли. Тебе, кстати повезло, что я не хочу калечить столь прекрасное тело. Все могло быть гораздо хуже.

Валентин оказался прав. Всего несколько месяцев, и Винсент начал потихоньку рассказывать все, что знал. Обо всех заклинаниях, о том, как их использовать. Сколько бы он ни сопротивлялся, рано или поздно терпеть сил не оставалось. В один из дней, когда Винсент снова был у Валентина, тот придумал новую забаву, теперь он называл своего пленника только псом, и перестал звать по имени.

Уже наступили холода, поэтому в камере находиться было тяжело. Винсент лежал на ледяном полу и тяжело дышал. Казалось, что мороз проникал под кожу, распространялся по всему телу, но это хоть уменьшало боль от ран, только вывих руки не давал успокоиться. Она ныла и пульсировала, не давая даже подремать.

– Роберт, – пробормотал Винсент, сворачиваясь калачиком, – Я опозорил нашу семью, выдал все секреты, которые изучались годами. Дурак. Валентин прав, я всего лишь пес, который тут же начинает скулить, когда его бьют, не больше. Сколько лет я уже здесь? Года три? Надоело. Роберт, я хочу, наконец, встретиться с тобой. Больше нет сил терпеть, забери меня отсюда, брат. Мои силы кончились. Почему я не умер тогда с тобой? Роберт… Прости.

Спустя несколько месяцев Валентину удалось окончательно подчинить своего пленника. Винсент превратился в бездумное существо, которое делало все, что ему говорят, и не сопротивлялось. Валентин вывел его наверх, в свой дом, и заставил служить себе: подавать еду, помогать одеваться, прислуживать во всем. И Винсент подчинялся, выполнял каждый приказ, не возражая и не задавая вопросов. В те дни он впервые увидел младшего брата Валентина, Альберта, спокойного и тихого мальчика, который с ужасом смотрел на человека со страшными шрамами и холодными глазами. Еще в этом доме жила их младшая сестра, Изабель, бойкая девочка, с любопытством наблюдающая за всем вокруг. Она совсем не боялась Винсента и с первых секунд внимательно приглядывалась к нему.

Как потом выяснилось, прошло уже четыре года со дня его исчезновения и того самого магического боя. Долго же он тут пробыл. Винсент понимал, что его уже явно никто не ищет, вряд ли хоть один человек плакал на его похоронах, не то, чтобы хотел его искать. Смысла уже ни в чем не было. Абсолютно. Винсенту просто стало все равно, что с ним будет. Валентин, кажется, был доволен, проделанной им работой.

Шло время, и ничего не менялось. Винсент ни разу даже не пытался бежать, хотя Валентин на всякий случай приковывал пленника в одной из комнат. Вот так и проходили его дни. Раз за разом, не прерываясь. Однообразие не утомляло и не угнетало, оставалось только спокойствие.

– В последнее время ты только молчишь, – недовольно сказал Валентин за завтраком, – Никакого интереса. Даже грубить перестал, а ведь мне это так нравилось. Почему?

Винсент молча стоял возле его стола, даже не пытаясь сказать хоть слово.

– Отвечай же! – зло воскликнул Валентин, хлопая рукой по столу.

– Не вижу в этом смысла. Грубость ни к чему не приведет, – бесцветным голосом ответил Винсент, смотря куда-то в пустоту. Нет, это был явно не Винсент Найтфилд, кто-то другой, кто занял его место.

Прошло еще несколько лет, которые были как будто в тумане. Сон, или же кошмар продолжался до бесконечности, снова и снова, не останавливаясь и не сбавляя темпов. Но кое-что заставило Винсента очнуться и начать действовать. Однажды за ужином Валентин разговаривал со своим братом.

– Альберт, думаю, что пришло время нам наведаться за последним членом семьи Найтфилдов. Эта девчонка, Эмма, кажется. Я слышал, что ей уже шестнадцать, чуть моложе тебя. Она может начать заниматься магией, или завести потомство, а это не желательно. Согласен?

– Да, брат, – холодно ответил Альберт, ловко орудуя ножом и вилкой, – когда выдвигаемся?

– Через несколько месяцев, – ответил Валентин, хитро косясь на Винсента, – Сначала надо отпраздновать твой день рождения, Альберт.

Вдруг Винсента, как будто молния ударила, заставляя проснуться. Он понял, что пора действовать. Прямо сейчас, медлить никак нельзя. Что же делать? Сбежать? Руки начали слегка дрожать, а сердце пропустило несколько ударов. Винсент спокойно взял тарелку и пошел на кухню. Надо добыть какой-нибудь режущий предмет. Может, нож? Да, идеальный вариант. Он схватил тяжелый кухонный нож с широким лезвием и засунул за пояс штанов. Он еще пригодится ночью. Плана побега не было. Придется как-то импровизировать.

Уже за полночь, когда все уснули, Винсент понял, что пора отсюда убираться. Необходимо было спасти девчонку, его последнего члена семьи, любой ценой. Рука была прикована к металлическому креплению у стены. Придется отрезать, именно для этого он и прихватил кухонный нож. Он справится, уж терпеть боль Винсент точно умел. Мужчина занес лезвие над своим запястьем и зажмурился.

– Подожди, – раздался шепот над ухом. Винсент вздрогнул и взмахнул ножом, лезвие не встретило никаких препятствий, – Осторожней, я пришла тебе помочь, – это была Изабель, младшая сестра Валентина. Ей было всего двенадцать лет, – У меня есть ключ, я освобожу тебя.

Девочка осторожно протянула к Винсенту руку с ключом и медленно отперла замок металлического браслета, сковывающего его запястье. Мужчина с подозрением посмотрел на нее и вскочил на ноги.

– Вылезай в окно, – прошептала Изабель, пряча ключ в карман, – Будь осторожен. Скоро наступит зима, и ты не сможешь добраться до дома…

– Почему? – процедил сквозь зубы Винсент, хватая девочку за плечи, на что она и глазом не моргнула, – Зачем тебе помогать мне? Разве Валентин не будет зол?

– Будет, но я считаю, что неправильно держать тебя здесь против воли. А сегодня я увидела, что ты хочешь что-то предпринять и решила помочь, – тихо сказала девочка, слегка касаясь руки Винсента, – А теперь беги скорее, пока тебя не хватились.

– Спасибо, – ответил мужчина и, подбежав к окну, быстро распахнул его. В лицо дунул прохладный воздух. Давно он не ощущал этого странного чувства… Чувства свободы? Почему решился бежать сейчас? Винсент сам особо не понимал. Наверное, потому что вспомнил, что он кому-то нужен, родственнику, последнему, оставшемуся в живых.

Винсент бежал так быстро, как мог в своем состоянии. Вокруг было ничего не видно, ветки хлестали по лицу, оставляя мелкие царапины, но он все равно продолжал нестись вперед. Сколько километров до дома? Много. Придется идти несколько месяцев, да еще и зимой, но Винсент справится, должен, хоть и сомневается в собственных силах. Сейчас нельзя останавливаться, только не сейчас. Впервые за долгое время в его жизни появился хоть какой-то мимолетный смысл.

Глава 9.

Ночь была тиха, как никогда. Звуки вальса давно перестали разноситься по округе. Казалось, что даже сверчки не хотели подавать какие-либо признаки своего существования и молчали, боясь проронить хоть каплю своего стрекота.

– Теперь ты все знаешь, – тихо сказал Джейк, отводя взгляд в сторону, – Я ничтожество.

– Это не так, – возразила Алиса, вскакивая на ноги, – Ты прошел множество испытаний, но в итоге в самый необходимый момент смог сделать то, что должен.       Винсент, я считаю…

– Не зови меня Винсентом, – жестко ответил Джейк, – Он умер много лет назад. Теперь мое имя Джейк. Я не хочу, чтобы Эмма что-нибудь узнала, чтобы снова переживала потерю семьи, если в этой войне я не выстою.

Джейк отчего-то не мог смотреть Алисе в глаза, вместо этого он сосредоточенно изучал потолок. Девушка же не сводила с него взгляда, внимательно следя за каждым его движением.

– Ты просто боишься, верно? – серьезно спросила Алиса, подходя и садясь рядом с Джейком, – Она же не узнала тебя. Да, много лет прошло, но ты все еще остаешься ее дядей. Ты просто боишься, что она отвергнет тебя, не поверит, что это, и правда, ты.

– Может быть, – не стал отрицать Джейк, – Ты просто посмотри на меня. Спившийся заросший грязный бродяга, который любит сквернословить и спит под заборами нормальных людей. Я уже не тот аристократ, которым был. Благородство выбил из меня Валентин.

– Не говори так. В тебе очень много черт, которые выдают благородство, – заметила Алиса, слегка улыбаясь, – Да и тем более так ли все это важно? Ты – это ты, сэр Обманщик, не больше и не меньше, и никакой Валентин не сможет этого изменить.

– Достаточно, – Джейк оттолкнул руку Алисы и встал на ноги, – Забудь. Хватит с меня его унижений. Не хочу, чтобы еще и ты жалела меня. Обойдусь как-нибудь. Пойду, прогуляюсь.

Шрамы на его теле не зарастут никогда, а, значит, и память о тех годах в логове Валентина останется с ним навсегда, но сейчас было не время жалеть себя. Надо сделать то, что необходимо – защитить Эмму. В данный момент только это занимало разум Джейка, а точнее только это должно было его занимать. Сердце, жаждущее мести, отказывалось хоть сколько-нибудь следовать за рассудком. Оно заставляло двигаться вперед, но при этом отключало хоть какой-нибудь рационализм в поступках.

Утром вместе с Алисой Джейк вышел на улицу. Девушка направилась в сторону дома Джона, которого она прозвала Пиратом. Аргументировала это Алиса тем, что надо утром перекусить перед обучением бездарности магии. Ей, видно, лень было воровать что-нибудь на рынке.

Когда они подходили к дому Пирата, Джейк услышал, как изнутри доносятся какие-то крики. Женский и мужской голос, причем дамочка разговаривала куда громче, чем вообще представлялось возможным для человека. Алиса нахмурилась и со всех ног побежала вперед, Джейк только и успел, что попытаться схватить ее за плечо, но не успел. Девушка распахнула потертую деревянную дверь и вбежала внутрь. Джейк последовал за ней.

Посередине мастерской стояла высокая полнощекая женщина в светло-зеленом платье. Ее темные волосы были собраны в тугой пучок на затылке, а глаза сверкали мрачным блеском негодования. Алиса одним прыжком оказалась между женщиной и Джоном, который пытался что-то возразить. Джейк вошел следом и остановился рядом с дверью. Алиса набрала полные легкие воздуха и завопила:

– Ты что здесь забыла, курица ощипанная?!

– Опять эта полоумная здесь, – прорычала женщина, смотря на Джона, – Говоришь, денег у тебя нет, а сам пригрел нищую девчонку. Смех, да и только. Ты с ней спишь?

– Не смей так говорить! – воскликнула Алиса и взмахнула руками, – Я чокнутая ведьма, больная на всю голову, и прокляну тебя, если сейчас же не уйдешь!

Женщина заметно напряглась и начала отступать в сторону двери. Джон даже не пытался остановить Алису, казалось, что он даже наслаждается этим занимательным зрелищем. Джейк был слегка удивлен рвением Алисы в вопросах угрозы расправой. А она способная.

– Сегодня я уйду, но еще вернусь, Джон, – угрожающе сказала женщина, презрительно обводя комнату взглядом.

– Проклянуууу, – завыла Алиса, как серый волк, и широко замахала руками, – Прочь из этого дома, иначе ты будешь страшной мымрой всю свою оставшуюся жизнт, хоть ты итак уже страшна до ужаса. Прочь.

Женщина быстро вылетела на улицу, хлопнув дверью. Алиса угрюмо вздохнула и резко повернулась к Джону. Она выглядела разъяренной.

– Ты опять ее впустил! – закричала девушка, – Пират, хватит надеяться на лучшее. Эта женщина страшная мегера. Хватит любить такую сволочь! Просто не могу поверить, что ты настолько мягкотелый.

– Алиса, – тихо ответил Джон, – Не надо в это лезть. Я сам разберусь.

– Да неужели, – зашипела, как змея, Алиса, – Ты разбираешься уже два года, – с каждым словом девушка подходила все ближе и ближе, – Пират, это никуда не годится. Пожалуйста, опомнись, – вскоре она уже стояла нос к носу с мужчиной, – Меня это дико раздражает. Включи уже мозги! Пойду-ка, добуду что-нибудь перекусить.

После этих слов Алиса выскочила за дверь. Джейк улыбнулся и, сев за стол, спросил:

– Что это было?

– Моя бывшая невеста, – с легкой грустью в голосе ответил Джон, садясь напротив Джейка, – После того, как потерял руку на заводе, она решила не выходить замуж за меня, калеку. И правильно, конечно, вероятнее всего я бы не смог обеспечить ей нормальную жизнь. Но люди не поняли подобного поступка, начали осуждать ее, и мужчины не делали такой женщине предложение руки и сердца. Поэтому она периодически приходит ко мне и требует денег, но Алиса постоянно прогоняет ее, после чего Рейчел пропадает на несколько месяцев.

– Не позавидуешь тебе, – заметил Джейк, – Так почему это продолжается? Отчего ты не прогонишь?

– Не могу, – с грустью ответил Джон, – Я все еще люблю Рейчел и, наверное, буду любить всегда. Каждый раз, когда она приходит, в моем сердце теплится надежда, что это навсегда.

В воздухе повисло молчание. Джейк почти мог понять всю грусть и печаль, которую испытывал Джон. В чем-то их истории были похожи. Нормальная жизнь, прерванная каким-то событием, которое перевернуло все вокруг, сделалавшим существование невыносимым. Содержание разное, но смысл похож.

– Интересно, скоро ли вернется Алиса, – заметил Джейк несколько минут спустя, – Если она не придет в ближайшее время, то мне придется уйти без нее. Каждая минута для меня сейчас слишком дорога.

– Уже на месте, – сказала Алиса, входя внутрь с двумя булочками в руках, – Поешь, сэр Обманщик, и пойдем учить ту высокородную дурочку. Может, из нее даже что-то путное выйдет.

Алиса кинула булочку в руки Джейку и кивнула в сторону двери.

– Была рада увидеть тебя, Пират, – сказала девушка, откусывая кусочек, – Не пей много рома.

– Постараюсь, – помахал им в след Джон.

Когда Джейк и Алиса вышли на улицу, солнце уже поднялось довольно высоко. На улице появилось множество людей, которые уже сновали туда-сюда. На площади было особенно оживленно, Алиса взяла Джейка за руку, чтобы не потеряться в толпе. Ее глаза ярко пылали радостным огоньком, когда девушка обернулась и предложила:

– Украдем что-нибудь? У нас еще есть время до похода к твоей племяннице.

– Это опасно, – возразил Джейк, сразу становясь серьезным, – За такое могут повесить, не будем рисковать.

– На первый раз не убивают, только на третий, – заметила Алиса, – А тебе надо бы научиться выживать, если со мной вдруг что-то случится. Как ты продержался почти полгода, если не умеешь красть?

Джейк остановился, мешая движению толпы. Люди тут же начали возмущаться и оглядываться на него. Мужчина схватил Алису за плечи и крепко сжал, он выглядел серьезным.

– Алиса, ты еще не попадалась, верно? – серьезно спросил Джейк.

– Нет, конечно, – просто ответила Алиса, – Я профессионал, сэр Обманщик. Да и наказание за воровство, как и за попрошайничество серьезное. Я что, на идиотку похожа?

– Нет, не похожа, – согласился Джейк, разжимая пальцы. Алиса продолжала стоять, внимательно глядя в глаза мужчине, – На фермах воровать проще простого, особенно, если ты маг, поэтому я кое-что понимаю в данном ремесле.

– Но здесь нет ферм поблизости, – уточнила Алиса, – Ты должен научиться выживать на всякий случай. Я все устрою, буду помогать, пока это необходимо, но что угодно может случиться. Правда, если тебе это не нужно, то не стану настаивать.

– Спасибо, – Джейк отвел взгляд в сторону, – Я буду рад, если ты мне поможешь.

Алиса отвернулась и потянула за собой Джейка. Вместе они пересекли площадь и остановились за углом. Мимо прошло несколько человек. Мужчина крепкого телосложения, на котором красовался кожаный фартук; женщина, держащая в руках большую корзинку с фруктами; две старушки, воркующие о том, о сем.

– А теперь слушай сюда, – сказала Алиса, повернувшись к Джейку, – Площадь – лучшее место, потому что толпа тут довольно большая, выше шансы сработать чисто, но есть одна проблема. Если тебя заметят на площади, то точно обратятся в полицию, а это значит, что наказание будет суровым. Хотя, думаю, что тебе это ни по чем. Судя по шрамам, ты переживал испытания похуже. Так вот, если попадешься в переулке, лучше не убегать, если есть шанс, что поймают. В таком случае тебе просто лицо набьют, и все. Полицию вряд ли станут вызывать.

– Техника безопасности при воровстве? Интересно, – усмехнулся Джейк, почесывая щетину на лице, – Но я вряд ли справлюсь, уж очень подозрительно выгляжу.

– Это, конечно, проблема, но в такой толпе никто и не заметит. Не волнуйся. Я сейчас покажу, как это делается.

Алиса юркнула прямо в толпу людей. Джейк наблюдал за тем, как она быстро прошла мимо человека, одетого в дорогой официальный костюм, из кармашка пиджака которого торчал идеально белый носовой платок. Юрист, наверное, с которым девушка якобы случайно легонько столкнулась. Алиса быстро вернула равновесие после удара и скрылась среди людей. Джейк оценил скорость ее работы. Он заметил только легкое движение ее локтя. Где она научилась такой ловкости?

– Чисто сработано, – радостно сообщила Алиса, вынимая из кармана небольшой сшитый из дорогого бархата кошель, – Что ты увидел?