скачать книгу бесплатно
– Ты не сказал нам, что возвращаешься домой.
– А я не думал, что вам захочется знать. – Злость. Отстраненность. Еще одна струя дыма. – Зачем заглянул? Услыхал про завтра?
– А что произойдет завтра?
– Братья будут вести себя по-братски. Могу предположить, что ты явился все это прекратить. Гибби – любимый сын и все такое, а мамочка у нас – ну просто мимоза в ботаническом саду…
– Давай-ка все-таки поуважительней.
– Что – скажешь, неподходящее слово? Мимоза… Снежинка… Пепел на ветру. – Джейсон пошевелил пальцами, словно растирая на них перепел, и дунул на них.
– Ты под балдой? – спросил Френч. – Ты сейчас употребляешь?
– А «Джордж Дикель» считается?
Джейсон приложился к бутылке, и все его негодование сразу проявилось у него на лице: по поводу этого внезапного вторжения, вопросов, вообще последних лет его жизни…
– Гибби – не любимчик. Он просто младший и еще совсем юный.
– Того же возраста, что и Роберт, когда его призвали.
– Это разные вещи.
– Разница небольшая. И ты вообще знаешь, в чем главная трагедия, в чем печальная ирония всей этой ситуации? – Еще один глоток виски. – Гибби всегда был самым сильным из всех нас – я хочу сказать, тогда. Тринадцать лет от роду, а ни в чем от нас не отставал: походы с палатками, кроссовые велики, охота, драки… Малыш был непоколебим, как скала. И что он представляет собой теперь? – Джейсон ткнул перед собой сигаретой. – Просто жалость берет, во что вы его превратили.
– Ты несправедлив, сынок.
Джейсон вздохнул, словно ему вдруг стало жутко скучно.
– Чего ты вообще хочешь, пап? Чтобы я опять свалил из города или держался подальше от своего единственного брата? Если дело в этом, то говори это и уходи. Ничего хорошего из этого не выйдет, но мы, по крайней мере, поймем друг друга.
Френч изо всех сил подыскивал ответ, но вопрос был за пределами простых ответов. Он любил этого парня, но теперь совсем уже не знал его.
– Завтра, говоришь? По-братски?
– Вообще-то предполагалось, что Гибби сам вам все расскажет.
Френч кивнул. Просто ничего другого не оставалось.
– Доставь его домой в целости и сохранности, хорошо? И чтоб ничего глупого, опасного или криминального.
– Принято, детектив.
Джейсон опять приложился к бутылке, и Френчу тоже вдруг отчаянно захотелось хлебнуть чего-нибудь горячительного, прямо в этот момент. Ему хотелось выбить злость из своего сына, притянуть его к себе и стиснуть так крепко, чтобы не оставалось больше никаких вопросов о прошлом, любимчиках и любви. Ему хотелось сказать: «Ты же мой сын, черт побери, и мне плевать, что ты сделал, или что ты сейчас из себя представляешь, или даже что ты ненавидишь меня!» Ему хотелось держать своего мальчика в объятиях, пока сердце не переполнится и не поднимется солнце и не заболят руки. Но вместо этого он лишь опять кивнул и молча вышел из комнаты.
4
Я еще не спал, когда отец вернулся домой. Я знал по долгому опыту, насколько неуклюже он пытается сохранять тишину. Со всеми этими поздними возвращениями и затяжными полицейскими расследованиями можно было бы предположить, что он давно уже знает каждую отставшую половицу в доме. Но нет. Сначала я услышал поскрипывание в коридоре, а потом позвякивание кубиков льда, когда отец надолго остановился у двери моей комнаты. Когда я был младше, он мог разбудить меня, чтобы поговорить, – обычно в плохие дни, когда какое-нибудь расследование шло наперекосяк, или в числе потерпевших или убитых оказывался кто-то особо того не заслуживающий. Он никогда не посвящал меня в подробности, но даже в свои двенадцать или тринадцать я уже понимал, что ему просто хочется поговорить о каких-то нормальных вещах, убедиться, что его собственные дети в полной безопасности и мирно лежат в своих постелях. Подобные ночи стали более частыми, когда Роберта отправили на войну, и резко прекратились, когда из Вьетнама вернули его тело. Теперь все было только так: отец за дверью в коридоре, позвякивание льдинок в стакане…
Когда он ушел, мои мысли вернулись к Джейсону и утесу.
«Никаких колебаний…»
«Он даже вниз не посмотрел перед тем, как прыгнуть…»
Включив лампу, я открыл обувную коробку, наполненную фотографиями Роберта, – одни были сняты, когда он был еще мальчишкой, а другие присланы из Вьетнама. На некоторых мой старший брат выглядел испуганным, а на других в основном каким-то потерянным. Не всякий заметил бы это, естественно. Большинство людей увидели бы симпатичного парня со сдержанной кривоватой улыбочкой. Но я-то знал Роберта получше остальных – даже лучше, чем Джейсон. Именно Роберт научил меня всегда выкладываться по полной – что в учебе, что в спорте, что просто в жизни, показывал, как найти свое место в мире. Хотя с каждым годом становилось все трудней вспоминать его, так что теперь я все чаще и чаще доставал эти фотографии. Вот каким я вижу его, лишь закрою глаза: Роберт в джунглях и смотрит куда-то влево, или стоит с какими-то другими людьми на краю сожженного поля. Даже тот день, когда он прыгнул ласточкой с Чертова уступа, уже расплывался у меня в голове. Вместо него я видел Джейсона и чувствовал, что меня тянет и к нему тоже. Чего ему от меня надо? Зачем он вернулся в родные края? Я знал, что сказал бы Роберт, если б я спросил у него насчет завтрашнего дня.
«Живи на полную катушку, Гибби, но имей голову на плечах…»
«Ты слышал, что я сказал?»
«Сечешь?»
Я долго таращился в темноту, после чего натянул джинсы, взял сигареты из материнской сумочки и выскользнул на крыльцо. Звезды были уже бледными, воздух – прохладным. Я прикурил, раздираемый противоречивыми чувствами – как будто кто-то устроил войну прямо у меня в голове. «Каким быть? Таким, как Роберт, или как Джейсон? Хорошим сыном? Или плохим? Или тем и другим одновременно?» Подумал было, не умыкнуть ли немного виски, но не стал.
Скоро выпивки будет хоть залейся.
И вранья тоже, судя по всему.
* * *
Это произошло на том же самом крыльце, в девять утра – мой отец материализовался практически у меня за спиной, когда я безуспешно попытался ускользнуть незамеченным.
– Гибби, Гибби! Погоди.
Он пытался убрать коповское выражение с лица, но это давалось ему нелегко – доверять.
– Да, папа?
Он был босиком, лишь в футболке и джинсах. Я старательно избегал его взгляда.
– Куда это ты собрался?
– Просто прошвырнуться. – Наполовину ложь.
– Опять на карьер?
– Пока не знаю.
– С Ченсом?
– Да, наверное. Скорее всего.
Отец нахмурился и бросил взгляд на мой автомобиль на подъездной дорожке. Это был «Мустанг» с откидывающимся верхом, вообще-то довольно старый. Я купил его здорово подержанным. Хотя – кузов практически не мятый, большой мощный мотор…
– Послушай, – сказал он. – Вчера вечером я разговаривал с Джейсоном.
«Блин…»
– Да ну?
– Он рассказал мне про сегодня.
Я ожидал еще более коповского взгляда, но все оказалось не так. Вид у моего старика был совершенно открытый, понимающий, и… ну, я не знаю – он словно вдруг даже помолодел.
– Твоей матери вовсе не обязательно об этом знать, согласен? Давай это останется между нами.
Я ожидал какой-то ловушки, но так и не увидел ее.
– Я тут просто как следует поразмыслил над всем этим, вот и всё. Он единственный брат, который у тебя остался. Хороший или плохой – это ничего не меняет.
– Но маме не рассказывать?
– Просто имей голову на плечах, – сказал он. – Сечешь?
Я коротко кивнул, подумав: ну вот опять.
Призрак брата Роберта.
* * *
Джейсон был явно с похмелья, когда я подкатил к тротуару. Он сидел на бордюре, скрестив свои высокие ботинки в водоотливном желобе и прижав ко лбу бутылку пива.
– Ты опоздал.
Я вырубил мотор, но не стал вылезать. Верх машины был опущен, солнце жарило на всю катушку. Джейсон надолго приник к бутылке, а потом поднялся на ноги. Дом у него за спиной был крошечным, дворик усеян мусором, а его одежда была темной и потрепанной, как проселочная дорога. Несмотря на все это, вид у Джейсона был готовый на все, улыбка – ироничной, а все остальное в нем – длинным, поджарым и взведенным, как пружина. Осушив бутылку, он отшвырнул ее и водрузил на заднее сиденье увесистый кулер.
– Ты уже завтракал?
Я помотал головой, и Джейсон распахнул дверцу.
– Ладно тогда. Я угощаю.
Он назвал мне адрес, взял на себя роль штурмана и провел меня через городок к простецкой закусочной в виде вагончика, в которой, судя по вывеске, подавали еду в стиле «соул» вперемешку с корейской.
– Но цыплята и выпечка тут… – сказал Джейсон. – Ты просто не представляешь!
Насчет этого он оказался прав. Я действительно не мог такого представить.
– Неплохо, а? – Мой брат снял темные очки, и его глаза были на удивление ясными.
– Часто тут бываешь? – спросил я.
Джейсон ткнул пальцем в повара за прилавком, жилистого чернокожего мужчину с проседью в бороде.
– Натаниэл Вашингтон, – сказал он. – Я знал его сына, Дарзелла. В учебке познакомились.
– А он… ну, сам понимаешь… На войне?
– Что? Погиб? – Все та же ироническая улыбка. – Он водит такси в городе. Отличный парень. Как раз он и показал мне это место, прежде чем нас отправили во Вьетнам. К корейской еде я так и не привык, но вот все остальное…
Джейсон помахал рукой перед носом, словно чтобы еще раз как следует впитать упоительный аромат жареных цыплят и капусты, шпика и свиных рулек. Вид у него, развалившегося в кабинке, был полностью расслабленный. Спокойный взгляд. Дружелюбная улыбка.
Покончив с завтраком, мы заказали еще сэндвичей в дорогу.
– Расскажи мне про девушек, – наконец решился я.
– Девушек?
– Ну да, ты говорил…
– Ах да, про девушек! Ну, вообще-то это скорее женщины. Ты уже спал с женщиной?
Я смущенно отвернулся. Девушки были для меня полной загадкой, замешанной на сладости и коварстве. Обычно они пугали меня.
– На этот счет не переживай, – заверил Джейсон. – Эти девчонки классные. Они тебе понравятся.
После этого он принялся изучать город за стеклом. Тени в переулках на противоположной стороне улицы становились все более густыми, а яркий солнечный свет с каждой секундой все сильней проявлял пешеходов на тротуаре, бездомных, большие автомобили с блестящими хромированными молдингами. Я опять посмотрел на брата. Меня покоряла его ленивая уверенность в себе, его неподвижность, то, как он держал сигарету.
– Что?
Джейсон перехватил мой взгляд, но у меня не было простого ответа. Люди говорили, что мы с ним похожи, но для меня он все равно оставался чем-то экзотическим.
– А скольких людей ты убил?
Для раннего утра вопрос был явно неподходящий. Джейсон надолго остановил на мне взгляд – ни рассерженный, ни понимающий.
– Давай не сегодня, братишка.
Мне было трудно скрыть разочарование. Секс. Смерть. Опыт. Это было то, что делало его мужчиной, а меня – чем-то гораздо меньшим.
– Послушай… – сказал он. – Я все понимаю. Люди говорят. Мы с тобой близкие люди…
– Я слышал, что двадцать девять, только за первый год.
Джейсон помотал головой, затушил сигарету в пепельнице. Как это прикажете понимать: больше, чем двадцать девять? Или меньше?
– Мне нужно выпить. – Он поднялся, когда старый владелец заведения поставил на стол пакет с едой. – Спасибо, Натаниэл.
Джейсон сунул ему пригоршню купюр, вроде даже не сосчитав их, а потом плечом открыл дверь и вывел меня на утреннее пекло.
– Готов по пивку?
– Я за рулем.
– Не, теперь уже я.
Он обошел капот и пролез за руль. Я секунду выждал, а потом тоже сел в машину, справа от него.
