banner banner banner
Лунный князь. Легенда
Лунный князь. Легенда
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Лунный князь. Легенда

скачать книгу бесплатно


Гончар проехал бы мимо, но к ногам бросился яростно лающий пес. До того верткий, что объехать его оказалось невозможным.

Кони пятились, пытались лягнуть помеху, и всадники едва держались в седле, а крупный серый кобель с обрубленным хвостом порхал по грязи, как бабочка, почти не оставляя следов.

Дверь поминальни открылась, и раздался зычный, но со стариковским дребезжанием, зов:

– Серко! Ко мне!

Пес, как не слышал – залился еще более свирепым лаем с подвываниями. Пришлось седовласому сторожу выйти под изморось и пригрозить посохом негодной псине.

– Ступай домой, отродье бесовское!

Едва увидев смотрителя кладбища в когда-то черной, а теперь рыжеватой от старости заштопанной сутане низшего служителя Единого, Сьент расплылся в улыбке:

– Кейен! Вот уж кого не ожидал увидеть! И давно ты тут в кладбищенских сторожах, благой паттер?

Старик опустил посох.

– Да скоро уж три месяца помощником у поминальщика тутошнего. Паттерат поручил мне ждать, когда старый князь Энеарелли официально объявит внука хранителем клятого договора Трех миров, да наследник-то сильно нездоров. Ты слазь с коня-то, слазь. Теперь уж мимо не проедешь, не дам. Куда на ночь-то глядя? Да и девочка твоя больна, как погляжу. Сам Верховный Гончар, честь-то какая!

– Я уже три месяца не Верховный, и не говори мне, что ты не слышал о переменах в стане соперников.

Старик усмехнулся:

– Слышал, как не слышать. Да какие мы-то с тобой соперники, Сьент?! Да и как был ты Верховным, так и остался, даром что на тебе железяки вашей дурной нет. Кто у них еще вместо тебя?

– Никто пока. Место вакантное, можешь попроситься.

Оба рассмеялись.

Тем временем слуга бога Единого помог слуге бога Эйне снять с седла полуобморочную Ханну и завел гостей в сторожку позади поминальни, где уже кипела вода в котелке, пахло распаренными травами, а на столе из грубых досок стояли три кружки.

Гончар улыбнулся:

– Ждал нас, как посмотрю.

– Ждал, – не стал скрывать очевидное старик, усадил девушку на топчан поближе к очагу.

– Птицы напели? Не зря о тебе странные слухи ходят, Кейен. Говорят, совсем святым стал.

Кладбищенский смотритель смущенно почесал нос, качнул седой головой.

– Да какой из меня святой, с моими-то грехами? Скажешь тоже. Вон, блохастый Серко святей меня будет. Гонец из Тихого Яра у меня был. Просил я его давеча сообщить, если к ним завернете на ночлег. За тобой ведь от Озерной обители, почитай, смотрят.

– То-то я ни одного разбойника в лесах не встретил. Чисто работают слуги Единого.

– Не Единого, иначе ты бы и шага в одиночку не ступил, знаешь ведь, как наши преблагие и всеблагие тебя «любят». Нет, это поработала чистая благодарность человеческая. Я же все-таки корыстен оказался, – вздохнул смотритель. – Беру-таки свою плату за исцеление. Хоть таким вот образом, но беру.

– А с меня что возьмешь?

– Да сущие пустяки, от тебя не убудет, – отмахнулся целитель, выставляя на дощатый стол нехитрую, но зато горячую еду. Налил приготовленное зелье в кружку и протянул Ханне.

Через несколько минут девушка крепко спала.

Серый пес, заскочив на топчан, свернулся у нее в ногах, а старые знакомцы завели совсем другой разговор на языке слуг Сущего. – Значит, правдивые слухи о тебе ходят, благой Кейен, – задумчиво посмотрев на пса, сказал Сьент. – Ты все-таки допытался до истины, нашел способ вернуть в наш мир магию, не такой варварский, как Гончары.

Старик вздохнул:

– Если бы! Без умерщвления плоти и изничижения духа и этот путь не обходится. «Блаженны нищие духом» – это надо буквально понимать. Не должно быть в теле своего духа для того, чтобы вошел иной. Да ты же все знаешь, кому я объясняю. Наша духовная практика так и называется – «стяжание духа». Да только и паттеры не дураки, понимают, что на самом-то деле толку нет и не будет, как ни тщись. Все мы – продырявленные «сосуды», и молитвой этот изъян не заклеишь.

Сьент чуть улыбнулся:

– Дружище Кейен, твоя скромность делает тебе честь, но твои речи и твоя слава святого противоречат друг другу. Не находишь?

– Наговор! – привычно отмахнулся целитель. – Да ты ведь сам небось догадался, что к чему. С твоей работой разницы мало. Вся разница, что я животных бессловесных пытаю чуждой силой, а не людей, и неизвестно, что гаже. Зверушки-то – беззащитные совсем, а мука у них – как у любого живого существа, – Кейен горестно свел лохматые брови и сцепил крепкие ладони, опустив в них морщинистый лоб. Продолжил глухо: – Теперь ты понимаешь, почему не могу я слышать это слово: благой. А пуще всего душа корчится, когда говорят – святой… Кощунство это… На кладбищах свидетелей нет, а то бы меня не целителем люди нарекли, а хуже, чем вашего брата Гончара. Вурдалаком каким-нибудь.

– Не хочешь ли ты сказать, что используешь мертвецов?

– Пытался, чтобы живых не мучить, чего там скрывать, – поднял голову старик. – Да с ними совсем не заладилось. Живое тело надобно для сосуда, как ни крути. Птички там всякие – это, конечно, совсем кроха силы. Я зверушкам больше одной задачи не поручаю, берегу их. Сгорают они куда быстрее, чем ваши эйнеры.

Гончар помолчал, вздохнул:

– Жаль, я надеялся, хотя бы этот путь чист.

– Откуда чистоте-то взяться? В нашем мире ничто не чисто. Все через смерть и прах.

Сьент вздрогнул, вспомнив о дарэйли смерти, оставленном без присмотра. Договор договором, но выпускать его не следовало. Но что он мог сделать тогда, оставшись один в том поле? Впрочем, если бы мальчишка или его вассалы чего-нибудь натворили за эти три месяца, об этом Сферикал уже знал бы.

И все же полное отсутствие слухов настораживало.

Смотритель подогрел остывший настой трав, поданный к столу вместо чая, и Гончар с благодарностью принял дымящийся напиток.

– А просьбу мою не забыл, Кейен?

– Которую? У тебя, что ни год, все просьба, одна похлеще другой. Придумал же мне работу – кладбища объезжать по всем землям! Знали бы мои братья по вере, с чего это я на себя такую епитимью наложил.

– Главную просьбу.

– Не забыл, как можно.

Целитель подхватил сутану, опустился, крякнув, на колени перед ларем, на котором только что сидел и, откинув крышку, начал вытаскивать молитвенники и свитки, внимательно просматривая каждый фолиант. И Сьент подумал, что скоро сам станет таким же дряхлым и немощным, так же будет держаться за поясницу и шаркать ногами. С Кейеном они были ровесниками.

Хватит ли сил на десять лет?

Хватит ли воли подчинить Райтегора?

– Куда ж я ее сунул? – хмурился смотритель. – Все ведь разметил, как ты просил. Кружочками – особо укрепленные монастыри вокруг наших Врат, ну это-то для Гончаров никогда секретом не было. Да где ж она? Мыши, что ли, погрызли? – захлопнув ларь, старик вытащил из-под топчана еще один и повторил процедуру. – Память-то подводить начала… Смещение Врат братья-паттеры утаили, ты верно догадался. У всех наших шести оно есть, где больше, где меньше.

– Шести? Под дворцом в Нертаиле оказался вход в Линнерилл, как мы и подозревали, а теперь это точно известно. Если Небесные Врата симметричны, а все летописи говорят, что так и есть, то где-то должны быть седьмые в Эстаарх.

– Знаем, ищем, уже давно ищем. Легенды и летописи заново роем, но пока ничего не откопали из могилы времени. Пять тысяч лет – не пять дней, забыто все. Может, они под озером каким оказались, потому и следов нет. А известные шесть – все словно к одному центру повернулись и сдвинулись.

– К Нертаилю?

– Кабы! Туда они в начале лета были повернуты. Потому я и понял, где мне надо быть непременно, дабы не пропустить чего важного. И не пропустил мальчонку-то вашего беглого.

– Принца Райтегора? – догадался Сьент. – Так вот почему мы не нашли того кладбищенского сторожа! Это был ты! И что ты скажешь об этом дарэйли?

– Я же не Гончар, в ваших «сосудах духа» не разбираюсь, – увернулся старик от ответа, кинув взгляд из-под косматых бровей на раскрасневшееся от горячего напитка лицо Сьента. При этом он не переставал перебирать книги, с особым тщанием прощупывая корешки. Наконец, вытащил из толстого фолианта небольшой потрепанный рулончик. – Вот, нашел! Раз уж прежде назначенного срока свиделись, отдам-ка я тебе ее сейчас. Квадратами отмечены осмотренные кладбища, в двойной рамке – те, что мне не понравились.

– Почему?

Старик пожал плечами:

– Не благостны они, и все тут. Крестами показаны те, где есть могилы Потерянных. Я рассудил: ежели нетленные останки не признаны святыми мощами, то это – ваши детища. Мощи, кстати, тоже отметил двойным крестом на всякий случай. Знаю я, как Гончары в старину любили подшутить над слугами Единого, да светлого хранителя нам подсунуть.

Сьент не удержался от смешка: у Гончаров до сих пор считалось особым шиком подкинуть храмовикам даже не светлого, а темного дарэйли в братья. Знал бы Кейен, скольких «демонов» храмы признали святыми за их «чудеса»! Беда в том, что хозяин-жрец не всегда успевал тихо изъять «покойного» раба, особенно, когда начались гонения на культ Эйне, и Гончарам-одиночкам досталось в первую очередь.

Смотритель покосился на развеселившегося гостя с подозрением, протянул свиток, проворчав:

– Бесы вы, Сьент, как есть бесы! Вот я и думаю: кто теперь разберет, кому мы на самом деле молебны свершаем до сих пор. Ладно, ты мне лучше и не открывай, не смущай душу… На карте кружочками – Врата, значит. В жизнь не догадаешься, куда они теперь повернуты.

– Если не к Нертаилю, то к замку князей Энеарелли.

– Угадал, – разочарованно вздохнул старик. – Там стрелками червлеными показано, а поверх циферками – расстояние смещения. И нам это все очень не нравится.

Сьент развернул замызганный пергамент, удивленно вскинул брови:

– Так много Потерянных?

– Это я еще не все древние могильники да склепы объездил – невозможно это одному, все-то. А сколько еще помимо них разбросано по миру! И доверить никому не могу. И, да, помню еще твою давнюю просьбу. Ты больше не спрашивал, но я везде смотрел и это. Имя Памелы Паулери мне не встречалось.

– Да это уже неважно. Даже если у нее был ребенок, Ионт наверняка нашел его раньше нас, и устранил. Империю все равно уже не поднять, – уронив карту на колени и подперев ладонью подбородок, Гончар задумался. – Не понимаю, почему ваши Врата так же активно, как наши, среагировали на появление дарэйли смерти.

– Кого?

– Принца Райтегора.

– Это его сущность? Ты уверен?

Сьент не видел его улыбки: старик, отвернувшись, нарезал ломтики хлеба и сыра, заметив, что девушка заворочалась на топчане, а проснется она здоровой и голодной.

– Можно не сомневаться, Кейен. Исходя из всего, что я слышал о Райтэ и что видел своими глазами – именно эта запретная сущность. Кто еще может с такой легкостью брать жизнь Гончара и снимать «смертное заклятие» с рабов? Кто может одним глотком выпить сотни жизней, как в том селе, где он убил Авьела? Кроме того, я поднял записи древних. Оружие у дарэйли смерти выглядело именно так, как кривой меч принца, и крыло силы именно такое – перья мрака.

– Что, и очи огненные? У смерти-то? – хмыкнул смотритель. – Он на железного этого с перепугу полез, так я думал – расплавится несчастный демон от одного только взгляда.

– Огненные? Ничего особенного не заметил. У всех дарэйли глаза в темноте светятся. Еще один меч у него был, правда. Огненный…

Сьент задумался. Не мог он ошибиться, никак не мог. Сущность смерти он явственно ощутил.

Кейен понял его задумчивость по-своему, кивнул с улыбкой:

– Вот-вот, несуразности-то есть. А еще колечко видел я одно, какого не могло у него быть… – старик отложил нож и прямо посмотрел в глаза гостя, ставшие пронзительными, как острые льдинки. – Ты спрашивал о цене, друг. Верни себя, спаси свою душу и не угробь мальчонку – вот и все, о чем я тебя попрошу.

– И это ты называешь сущими пустяками? – криво усмехнулся Сьент. – О моей душе мы с тобой закончили разговор тридцать лет назад раз и навсегда. А вот какой интерес у слуг Единого к дарэйли смерти?

– Вы охраняете врата Линнерилла, мы – врата Эстаарха, и их указание однозначно. То, что происходит в Подлунном мире, они считают угрозой для себя.

– И что предлагает Всеблаженнейший Паттеран? Ты ведь от его имени сейчас говоришь, Кейен?

– От его. Паттеран подозревает, что Райтегор стал вассалом Линнерилла. Нужно вернуть его им, пока Эстаарх не счел его пребывание здесь нарушением договора Трех миров. Ты же наверняка понял, что принца обучали магии лунных.

– Еще бы. Всеблаженнейший думает, что археты могут придраться?

– Этот клятый договор миров дает Эстаарху формальный повод считать Райтегора магом линнери, раз он применяет их магию, и придти с разборками. Сам-то Линнерилл, разумеется, откажется от любой связи с мальчонкой и тоже прорвется. И эту бойню нам уже не остановить, как в древности, даже если мы сумеем объединить наши молитвы, что невозможно. Нет уже у людей таких сил. Высшие сотрут наш мир.

Сьент оценил сказанное в полной мере.

Они живы, пока нейтральны, пока равно ублажают обе стороны. Гончары – своими жертвоприношениями, храмовики – своими. Нет уже магов прошлого, некому защитить, не на что надеяться, когда твой мир – всего лишь буфер между двумя другими, неизмеримо большими и сильными, смертная граница между двумя бессмертными.

Всего лишь граница, а не полноценный мир.

Но, дьявол подери этого мальчишку и его свихнувшегося создателя Ионта, как засунуть беглеца обратно в Линнерилл?

– Я полагал, Кейен, что интрига линнери куда тоньше, и они воспользовались земным родством Райтэ с родом Энеарелли. Думал, что его задача подменить договор Трех миров, но провокация, как вижу, создавалась сразу по нескольким направлениям.

Смотритель, запихнув фолианты в ларь, закрыл крышку, сел, облокотившись о стол.

– Подменить договор? – переспросил он. – Да, это в духе лунных тварей и тоже может спровоцировать Эстаарх. Ты предупредил Доранта, чтобы пока не открывал мальчишке подлинник?

– Да, но старый князь ничего не обещал, а теперь Райтегор – правящий князь Энеарелли и, следовательно, хранитель договора. Но я взял с принца такую клятву, что магией линнери он пользоваться здесь не сможет без моего разрешения, а подмену не совершить без заклинаний Лунного мира. Мне казалось, я все предусмотрел.

– Кроме того, что ради утоления собственного любопытства и тщеславия ты будешь десять лет искушать судьбу.

Сьент спрятал смущение за глотком настоя из чаши.

– Согласен, риск неоправданный, – сказал он, решив, что так и не вычислил всех соглядатаев от храмовиков в Сферикале. – Передай Всеблаженнейшему, я последую его совету. Запру принца в Лабиринте Нертаиля, а дорогу к Вратам он найдет сам, ему деваться некуда будет.

– Подожди пока, – смягчился старец. – Я передал тебе официальное мнение всего паттерства. А как друг скажу тебе, что принца еще рано возвращать. По крайней мере, не в Линнерилл.

Сьент едва не выронил чашку с настоем: такое решительное несогласие с клерикалами скромный паттер демонстрировал перед ним впервые, хотя и водились за ним более экспрессивные поступки. Взять хотя бы историю его бегства из монастыря и даже, как доносились слухи, отлучения.

– Почему, Кейен?

– Ты ошибаешься насчет сущности Райтегора.

– А говоришь, не разбираешься в наших демонах, – прищурился Гончар. – Почему ты так считаешь?

– Потому что ты забыл о лунном дьяволе.