Дом стекла и света

По мере того, как адмирал раскрывал перед пленницами перспективы грядущей прекрасной жизни, их лица начинали светлеть, слезы – исчезать, и даже появлялись улыбки, словно робкие солнца, выглядывающие из-за туч. Убаюкивающий голос адмирала успокаивал и звучал так уверенно, что не было никаких сомнений в правдивости его слов, и девушки уже робкими, но постепенно все более смелеющими голосами начинали задавать адмиралу разнообразные вопросы – про тяготы и тонкости танцевальной карьеры, про мадам Рони и про неженатых миллионеров Миракулюса.

– А вам, принцесса, – негромко обратился адмирал, пока остальные пленницы были заняты разговорами, – я советую тоже пройти танцевальные курсы у мадам Рони – конечно, принц Эдриан любит вас в первую очередь за ваши красоту и ум, но, как вы, наверное, знаете, такие достоинства нынче есть у многих красавиц Страны Чудес – и поверьте, вам не совладать с их конкуренцией, если у вас не будет никаких особых навыков! Всего лишь месяц интенсивных занятий в стенах этой чудесной школы, и вы не узнаете себя – разумеется, с приятной стороны… Обязательно прислушайтесь к моим словам!

Принцесса продолжала хранить молчание.

… А лифт уже несся сквозь этажи, и девушки стали оживленно перешептываться, глядя на проносящиеся мимо них чудеса. Вокруг сверкали тысячи огней – от неоновых вывесок, фонарей, причудливых ламп – похоже, это были этажи, находящиеся в преддверии Миракулюса, Страны Чудес. Люди были одеты богаче, и эта роскошь постепенно начинала чувствоваться во всем – в уютных улочках, в украшенных домах, в самом воздухе, который пьянил недавних пленниц, прильнувших к толстым стеклам лифта и томящихся в ожидании своего прекрасного будущего. Как легко адмирал смог уговорить их – продать свою свободу в угоду алчным аристократам!.. Сами основы Дома, этого адского небоскреба с этажами, уходящими в небо и подпирающими земную твердь, должны быть стерты, а память о нем – забыта как страшный сон, ибо все преступления, творящиеся здесь, не имеют оправдания – за обещаниями райской жизни скрывается ложь, за свободой – угнетение, за добрыми намерениями Хэйла – ядовитая жажда власти – не только над населением Дома, но над каждым мгновением жизни всех населяющих его людей! Если Ад существует, имя ему – Дом!

Питер почувствовал боль в затылке, и перед глазами снова стали маячить картины из больничного мира, в котором все события и персонажи его жизни перемешивались причудливым образом. Нет, нет, сейчас нельзя терять голову, он не имеет права! Крепко сжав виски руками, Блок сумел прогнать кошмарные видения.

Пока сыщик боролся с надвигающимся кошмаром, лифт незаметно остановился. В руках адмирала откуда ни возьмись появились накидки, которые он заботливо роздал девушкам. Двери расползлись в стороны, и пленницы, с интересом озираясь по сторонам, уже без помощи подгоняющих их вперед полицейских вышли на улицу одного из нижних этажей Миракулюса. Их уже ждал целый кортеж: несколько разноцветных автомобилей, вокруг которых скучающе прохаживались какие-то серьезные мужчины в деловых костюмах.

– Господин Холлуэй, вы не представляете, как я рада вас видеть! – раздался женский голос, и Питер увидел женщину с роковым лицом и плотоядной улыбкой, которую вначале не заметил. Она была одета в странного вида платье, напоминающее одновременно раскрывающийся цветочный бутон и обертку от шоколада. – Я знала, “Мираж” никогда не подводит! Каких прелестных красавиц вы мне доставили в этот раз! Вы вовремя: мою прошлую труппу, которую я готовила к выступлениям, постигло несчастье – почти все были отравл…

– Не стоит благодарить, мадам Рони! – нарочито громко приветствовал адмирал и фальшиво рассмеялся. – Не будем нагружать их лишней информацией раньше времени – они очень устали, дорога была долгой и тяжелой… Самое лучшее для них сейчас – горячая ванна и очень много сладостей! И не забудьте про волшебные таблетки! Правда, красавицы?

Бывшие пленницы радостно закивали, и даже хмурившаяся всю дорогу спутница грабителя банков заулыбалась. Похоже, последние очаги сопротивления были подавлены… Сколько же людей пропадает в недрах “Миража” каждый день, каждый месяц, каждый год?..

Широко улыбающаяся мадам Рони вдруг удивленно ахнула:

– Дорогой адмирал, вы что, совсем ослепли? Это же принцесса Элли!

Адмирал Холлуэй тихонько засмеялся.

– Не стоит подвергать мое зрение сомнениям, мадам Рони! Занимайтесь красавицами, а мне позвольте сопроводить принцессу туда, куда необходимо!

Мадам Рони, видимо, уже принимавшая в мыслях награду за поимку девушки, презрительно усмехнулась и махнула тонкой рукой в сторону кортежа:

– Мы уезжаем! Передайте корпорации, – напоследок обратилась она к адмиралу, – что деньги будут в назначенный срок. До свидания… И постарайтесь доставить принцессу в целости и сохранности. Принц очень хочет снова ее увидеть – вы видели его речь? Говорят, он арендовал самую лучшую студию “Телемира”, чтобы записать ее.

Все – хмурые люди в костюмах, пленницы и мадам Рони – вскоре скрылись внутри цветных автомобилей и уехали по одной из улиц. Адмирал на прощание помахал им рукой, а затем повел принцессу по одному из проспектов. Полицейские при этом, видимо, выполнившие свою задачу, стали отставать один за другим.

Питер оглядывал улицы, не забывая следовать за адмиралом и пленницей на почтительном расстоянии. Он мог бы уже сейчас освободить принцессу из лап злобного старика, но опасался, что тот может снова позвать полицию, а также понятия не имел о том, где он смог бы скрыть девушку от преследователей. Ему было проще – сыщик был невидим, всесилен и вездесущ, его не мучили голод и жажда (кстати, почему?), и совсем другое дело – принцесса, которая может не выдержать всех свалившихся на нее неприятностей.

– Я отведу вас на одну из вилл принца Эдриана, моя прекрасная принцесса, – донесся до Питера приторно-сладкий голосок адмирала. – У вас будет время, чтобы подготовиться к его прибытию – я, конечно же, уверен, что он уже получил новости о вашем чудесном нахождении и уже спешит к вам из Страны Чудес!

– Что станет с остальными? С мужчинами и женщинами?

– О, не беспокойтесь! – улыбнулся адмирал. – Мы не собираемся их убивать, наоборот, мы помогли им обрести их новое счастье – подумайте только, раньше они были в таком отчаянии, что готовы были покинуть этот мир в поисках лучшей жизни! А теперь они обрели новую жизнь, которая просто обязана стать лучше! А все благодаря чудесным таблеткам из солина…

Последние слова адмирал произнес в сторону, так, чтобы принцесса их не услышала – но они не укрылись от слуха внимательного сыщика. Так вот как произойдет адаптация к рабской жизни – парочка солиновых таблеток, и люди и думать забудут о прошлой жизни и о планах спасения! Воистину, кошмарный мир!

Адмирал и принцесса пошли по одной из улиц. Здесь, в отличии от тех этажей Либерталии, в которые Питера завели его приключения, не было столько шума, людей и рекламы. Было спокойнее – дома не стремились пронзить весь Дом от основания до потолка и чаще бывали одноэтажными, рассчитанными на одну семью; меньше внешнего лоска – и больше роскоши, не выдуманной призывными объявлениями и рассекающими воздух дронами. Этот этаж – Питер определил его для себя как некую прослойку между Либерталией и Страной Чудес – был больше всего похож на нормальный город, не стремящийся жить прошлым, но и не рьяно рвущийся в будущее. И даже люди здесь не стремились побывать везде и сразу, а спокойно прогуливались, занятые своими делами. Хотя, возможно, в центре этого городка было иначе – судя по всему, доносящийся оттуда шум предвещал начало очередного праздника.

– Ярмарка Свободных Рабочих, похоже, в самом разгаре! – обрадованно заметил адмирал, словно подслушавший последние мысли Питера. – Еще одно чудесное новшество Его Великолепия – каждый может найти предприятие, которое придется ему по вкусу, и работать там на благо всего общества. Вам обязательно следует побывать там, принцесса – хотя бы для того, чтобы ощутить вкус собственной беззаботной жизни!

– Рынок рабов! – Фыркнула принцесса, и адмирал рассмеялся.

Они вышли на оживленную улицу, отмеченную аккуратной табличкой. Питер прочел:

УЛИЦА ПОЭЗИИ

Названа в честь Мэри Гласс, третьей любовницы Его Великолепия, которая во время чтения самолично сочиненной ею оды в честь Его Великолепия в порыве страсти выпала из окна особняка и разбила себе голову. Его Великолепие Хэйл грустил целых трое суток.

Через пару кварталов адмирал, принцесса и следовавший за ними по пятам сыщик пересекли еще одну улицу. Надпись на табличке гласила:

УЛИЦА БЕЗЗАВЕТНОЙ ЛЮБВИ

Названа в честь Каролины Висп, двенадцатой любовницы Его Великолепия, которая не смогла вынести своей беззаветной любви к Его Великолепию и отправилась в паломничество по одному из миров корпорации “Мираж”. Узнав об этом, Его Великолепие Хэйл объявил траур, который длился целых двое суток.

Повсюду “Его Великолепие”! Тщеславие Хэйла не знает границ – как и его стремление владеть всем и сразу, разбивая жизни и судьбы всех, кто его окружает! Издевательство над бедными красавицами Дома ставится ему в подвиг – сколько же улиц на этом треклятом этаже? Неужели они все названы в честь его любовниц – неизменно влюбленных и погибших?..

– Какая наглая ложь! – воскликнула принцесса посмотрев на табличку. – “Отправилась в паломничество по одному из миров”? Все двери “Миража” – один большой обман. Что с ней случилось на самом деле?

Адмирал поглядел надпись, сделанную в честь одной из многих несчастных любовниц Хэйла, и наморщил лоб, видимо, подбирая правильные слова.

– Не стоит думать, будто все в Доме обман, моя принцесса… Да, “Мираж” показал вам… не самую приятную из Дверей. Но, поверьте мне, когда в распоряжении имеются лайверы и немного солина, можно воплотить в реальность любые миры. Любые…

Принцесса презрительно усмехнулась, и они пошли дальше. У последней таблички, на которую Питер обратил внимание, собралась целая группа, которой руководил невысокий бородатый человечек – судя по всему, это были туристы. На табличке значилось:

УЛИЦА РАВНЫХ

Названа в честь Евы-Констанции Блоу, шестой любовницы Его Великолепия. Будучи лишенной ног, не смогла вынести своего физического недостатка и покончила с собой. Любовь Его Великолепия к Еве-Констанции – беспрецедентный пример того, что все люди, вне зависимости от их физических, моральных или религиозных отличий, заслуживают любви Его Великолепия.

– Посмотрите, принцесса, – тихонько прошептал адмирал ей на ухо, остановившись недалеко от туристов, – эти люди изучают личную жизнь Его Великолепия по тем жалким крупицам, что известны нам. Они заплатили за это баснословные деньги – сотни хэйлов – но это того стоит!

– Воистину, Его любовь может заслужить каждый из нас! – громко объяснял присутствующим экскурсовод. – Более того – здесь, в Доме, люди уже рождаются с Его любовью в своем сердце! Вы думаете, секрет в здешних качественных продуктах, чистейшем воздухе или, может быть, дружелюбной атмосфере? Вовсе нет! Любовь – вот наиважнейший источник здоровья, как физического, так и нравственного! Неважно, какие у вас проблемы – для Его Великолепия не существует никаких преград!

Его никто не перебивал, все слушали предельно внимательно, многие снимали лекцию экскурсовода на свои видеофоны, а двое молодых людей даже старательно записывали что-то в маленькие блокнотики. Тепло улыбаясь, адмирал повел принцессу дальше.

Позади них оставались богатые особняки, хрустальные фонтаны и яркие фонари. Они шагали по аллее с прекрасными розовыми деревьями, огромными, словно выращенными специально для великанов, цветами, благоухающими кактусами и приземистыми пальмами. Стеклянные полы, сверкающие стены, переливающийся всеми цветами радуги потолок… Если преддверье Миракулюса было таким завораживающим и прекрасным местом, то что ждет его в самой Стране Чудес?

Они прошли мимо толпы подростков, разодетых столь нелепо, что даже попугаи по сравнению с ними казались бы серыми и скучными, и уткнувшимися носами в свои экраны. Они в один голос скандировали: “Слава Его Великолепию!” После подростков им повстречался человек, несший в руках стопку полотенец с заботливо вышитыми ликами Хэйла – он вежливо поздоровался с адмиралом, тот уважительно склонил перед ним голову. После этого они вышли на небольшую площадь, в центре внимания которой оказался оратор, окруженный зеваками, снимающими его выступление на экраны своих видеофонов. Адмирал с интересом подошел и к нему – похоже, он не сильно торопился возвращать принцессу в руки принца, будто бы наслаждаясь одному ему доставшимся, пусть и ненадолго, трофеем. Он стал что-то шептать на ухо принцессе, старательно отворачивающейся от въедливого старика, и Питеру пришлось подойти совсем уж близко, чтобы услышать, что он говорит.

– Это сенатор Оррен Окс, принцесса, – объяснял он. – В этом году он собирается выступать от имени партии “Да славится Его Великолепие” и сейчас набирает голоса простых жителей, демонстрируя им силу своего ораторского мастерства…

– Ваша политическая система – это просто убожество, адмирал, – не стесняясь, ответила принцесса. Окружающие ее зеваки стали раздраженно оборачиваться на нее, у некоторых на лицах читался неподдельный гнев.

– Да как вы смеете подвергать сомнениям многопартийную систему Дома! – возмущенно воскликнул толстопузый усатый мужчина, сжимающий в руках какой-то буклет.

– Все в порядке, не волнуйтесь, – успокоил усача адмирал, погладив принцессу по голове. – Курс реабилитации. Длительная болезнь сомнений, понимаете ли.

Удовлетворенный таким странным ответом мужчина сочувственно кивнул головой и даже дал напоследок совет:

– Не волнуйтесь, это быстро пройдет. Советую принимать участие хотя бы в трех “хэйлах” каждый день, и сомнения как рукой снимет!

Принцесса хмыкнула. Оратор тем временем, не обращая внимания на возникшую перепалку, продолжал свое выступление:

– Вы знаете, я очень люблю изучать историю. Я долго думал над нашим с вами домом, – уверенным голосом Оррен будто гипнотизировал слушателей, уподобляясь всеобщему кумиру, – и пришел к единственно правильному выводу. Дом – это утопия. Единственная в своем роде, как и должно быть с любой утопией. Свобода во всем и для каждого, безграничный доступ к любым благам и к любой информации, никакой тирании и никаких войн…

– И вот с этим, – насмешливо спросила принцесса, особенно нажимая на последнее слово, – он собирается выступать в Парламенте? Это же просто детский сад!

– Оррен Окс – один из самых уважаемых ораторов и политиков, принцесса, – ответил адмирал. – И любая партия будет рада видеть его в своих рядах. В позапрошлом году он состоял в партии “Хэйл – наше все!”, весьма радикальная партия, да… А в прошлом году примкнул к консерваторам – их партия “Его Великолепие – навсегда” тогда набрала наибольшее количество голосов…

– И в чем же смысл многопартийности, если все они восхваляют Хэйла?

– Ну как это – в чем? – притворно возмутился Холлуэй и даже наставительно погрозил принцессе пальчиком. – На выборах побеждает та партия, которая окажется наиболее близкой по духу самому Его Великолепию. Ведь эффективно управлять государством можно только в том случае, если все находящиеся у власти люди мыслят в одном направлении и являются единым организмом! Какой был бы смысл в целой куче партий, если бы они были оппонентами Его Великолепия? Это привело бы к непониманиям, конфликтам, и даже, упаси Хэйл, к войнам! Сплоченность во всем – вот наш – и ваш – девиз!

Потрясенная принцесса, видимо, поняв, что споры бесполезны, просто замолчала. Еще немного задержавшись у кафедры будущего представителя партии “Да славится Его Великолепие”, адмирал все же вскоре продолжил путь, крепко придерживая принцессу за плечи. Из-за разницы в росте – принцесса была выше старика почти на голову – это создавало весьма комичный эффект.

Наконец они подошли к огромной богатой вилле. У входа стояло четверо охранников в одеждах сине-белого цвета, смутно напоминающих рыцарское облачение. На фронтоне значилось: “Вилла Элли”. За массивным стеклянно-кирпичным забором угадывались очертания садов, аллей и бассейнов, а само главное здание было выполнено в стиле средневекового замка, в котором удачно сочетались новейшие технологии Дома. Похоже, принц Эдриан увлечен рыцарской тематикой…

– Здесь мне придется вас покинуть, прекрасная принцесса Элли! – Адмирал мягко подтолкнул спутницу в руки молчаливо подходящих к ним охранников и отошел чуть в сторонку, будто опасаясь, что те примут его за врага. – Благословите меня! Я иду замолвить за вас словечко перед самим Его Великолепием – не надеясь на ответные благодарности и даже, может быть, дары для вашего покорного слуги… Принц уже скоро прибудет за вами. Прощайте!

Принцесса, даже не глядя на старика Холлуэя, смирившись с неизбежным, пошла в сторону своей виллы в сопровождении могучих телохранителей.

– Ах, – притворно вздохнув, нарочито громко пропела принцесса, – возможно, прохлада воды принесет мне успокоение?..

Что делать Питеру? Похоже, сейчас принцессе ничто не угрожало. А адмирал, если он, конечно, не соврал, идет на разговор с самим Хэйлом – прекрасная возможность поговорить с виновником всех бед с глазу на глаз! Лихорадочно соображая, сыщик вытащил из кармана блокнот, ручку и быстро написал на листке:

«Принцесса, я покидаю вас, но ненадолго! Постарайтесь тянуть время столько, сколько будет в ваших силах. Я даю вам слово, что этот кошмар скоро закончится – от вас требуется лишь терпение, и я в вас верю!

Ваш Друг – П.Б.»

Стараясь не шуметь, Питер вырвал листок из блокнота, подбежал к невысокой стене, за которой как раз размещался длинный бассейн, и перебросил смятый лист по ту сторону. Если принцесса решит искупаться, а Питер был уверен, что та сообщила про бассейн именно ему, своему освободителю, то она непременно прочтет его сообщение. Но как он потом найдет эту виллу? Оглянувшись в поисках ориентира, Блок нашел очередную табличку с названием улицы:

УЛИЦА ВЕРНОСТИ

Названа в честь Алиссандры Оллуэй, первой любовницы Его Великолепия, наследницы огромного состояния семьи Оллуэй, скончавшейся от яда, подброшенного неизвестными террористами, в покоях Его Великолепия. До самой своей смерти неустанно твердила о своей любви к Его Великолепию, что в течение целых суток транслировалось по телевидению в прямом эфире по всему Дому и растрогало не одно женское сердце. Имя Алиссандры Оллуэй стало нарицательным и ныне обозначает безграничную верность, терпение и стойкость перед лицом самой смерти.

Почему все любовницы Хэйла погибают при столь загадочных обстоятельствах?.. И почему об этом написано на всеобщее обозрение? С каких это пор страдание людей стало предметом всеобщего увлечения?

Но сейчас не время думать об этом – пора заняться Хэйлом! Найдя взглядом адмирала, прогулочным шагом направлявшегося по одной из улиц, Питер устремился за ним – невидимый, бесшумный и преисполненный решимости.

17. Мир развлечений

Адмирал Холлуэй спешил к очередному лифту, сокрытому среди жилых зданий. Питеру очень хотелось поглядеть, что творится на Ярмарке, которую принцесса брезгливо назвала рынком рабов, но желание увидеть Хэйла и даже, может быть, прознать о его планах, пересилило, и Питер нагнал старика. Некоторое время они шли мимо стеклянных фонтанов и исполинских фикусов, увешанных гирляндами, которыми адмирал уже не любовался. Видимо, сейчас он спешил по важному делу. Питеру с трудом удавалось следовать за ним по пятам – так велик был соблазн внимательно разглядеть все чудеса преддверья Миракулюса… А на что же похожа сама Страна Чудес, эта обитель напыщенных и алчных аристократов, роскошный дом для всей элиты Дома?

Раскланявшись перед полицией, которая охраняла лифт и пропускала, видимо, только определенных людей, старик нажал на панели вызова комбинацию клавиш. Двери перед ним раскрылись, и Холлуэй решительно вошел в кабину. Но никто не узнал о том, что вслед за ним в кабину юркнул и никем не замеченный сыщик, Питер Блок.

Кабина была довольно просторной, и Питер ничем не выдал своего присутствия. Всю дорогу, которая заняла около семи минут, адмирал стоял у прозрачной стены и задумчиво осматривал окрестности. Перед ними проплывали все новые этажи преддверья, пока, наконец, стена не осветилась надписью:

Корпорация “ТелеМир”

Цифровая столица планеты

Двери расползлись в стороны, и адмирал, сверившись с записями в электронной книге, двинулся вперед. Питер устремился за ним.

Обстановка кардинально поменялась. Теперь он не был в городе – скорее, в огромном офисном здании, каждый офис которого словно создавался для исполинов. Над ними возвышались огромные ангары самых разных форм, видимо, служившие одной цели – создавать все новые фильмы и телешоу на потеху жителям Дома. Повсюду ходили люди – большинство носило форму корпорации, состоявшую из черных брюк и светло-синей рубашки, на которой был изображен логотип “ТелеМира”: человеческий глаз с заключенным внутри зрачка земным шаром. Иногда среди них попадались актеры, каждый из которых был одет на свой лад. Они обсуждали друг с другом взаимоотношения с коллегами, свои роли, величину своих и чужих гонораров, при этом в центре внимания были подскочившие вследствие революции цены на лайверы, о которых упоминал старый рабочий. Каждый раз, когда кто-нибудь упоминал лайвер, он считал своим долгом непроизвольно прикоснуться к затылку. Подойдя ближе к одному из актеров, Питер увидел на тыльной части головы светящуюся точку правильной круглой формы диаметром в пару сантиметров. Это, похоже, и был лайвер, который погружал своего носителя в иллюзии выдуманных миров, понял Питер.

Следуя за адмиралом, Питер не мог сдерживать себя и постоянно глядел по сторонам. Вокруг него снова, как и в недрах корпорации “Мираж”, были сотни и тысячи миров – но не фальшивых, а рукотворных, придуманных человеком для человека.

– Похоже, на этой неделе я стану богачом! – не без хвастовства заявил один актер своему собеседнику, мимо которых проходил Питер.

– Почему же? – лениво спросил второй, копаясь в своем видеофоне.

– Скоро выйдет последний эпизод “Побега из больницы” – я играл там охранника, если помнишь… Вот, посмотри, сколько уже просмотров набрала реклама этой серии.

Внезапно Блок понял, что потерял Холлуэя из виду. Кажется, тот свернул в один из тех кабинетов… Стараясь не задевать прохожих, Питер бегом устремился вперед. Поворот направо, и ему открывается перекресток со множеством дверей. Блок был уверен, что адмирал скрылся за одной из них. Таблички на них гласили: “Правдивый взгляд”, “Фабрика Славы”, “Бизнес-Город”… Питер решительно открыл первую дверь.

Перед ним была сцена, освещенная несколькими прожекторами. На сцену было нацелено множество телекамер, вокруг них суетились десятки людей – операторы, режиссеры и остальные работники “Телемира”. На самой сцене были размещены три кресла, на фоне – фальшивый камин; в креслах сидят три человека – один старее другого. Кажется, Питер вошел прямо в момент записи передачи.

– Всем известно, что Двухполюсному объединению предшествовала долгая Холодная война, сопровождавшаяся несколькими локальными конфликтами, – скрипучим голосом начал один из актеров, маленький седой мужчина в очках, чьи колени были прикрыты тяжелым пледом. – Но широким массам неизвестно, что же именно в большей степени повлияло на исход этой войны…

– Господин Кроули, разумеется, говорит об инопланетном вмешательстве в ход человеческой истории, – подхватил второй – высокий черноволосый статный мужчина с проседью в волосах. Казалось, улыбка никогда не отлипала от его лица. – Как известно, в восемьдесят шестом, когда обе сверхдержавы вторглись на территорию Гардии, произошло событие, известное как “Большой взрыв” – СМИ навязали народу версию, согласно которой произошел якобы взрыв склада с боеприпасами. В то же время, существует огромное количество неопровержимых доказательств в пользу теории о неземном вмешательстве в конфликт. Наши зрители помнят, что почти сразу же на месте взрыва независимый Департамент по изучению внеземной жизни, созданный на средства Флендии, обнаружил множество органических следов, оставленных, несомненно, представителями инопланетной расы. К сожалению, правительство одной из сверхдержав почти сразу заблокировало доступ…

– Все это глупости! – невпопад воскликнул третий, толстый старик, еле умещающийся в кресле. При каждом слове все три его подбородка нервно вздрагивали один за другим, словно готовились сбежать от своего хозяина: – Всем известно, что Ромул Лендс был нетрадиционной сексуальной ориентации! Именно из-за этого начался конфликт в Гардии!