скачать книгу бесплатно
– Звучит так, будто вам потребуется серьезная огневая мощь, – заметил Эрл.
– Совершенно верно, – согласился Ди-Эй. – Я раздобыл на черном рынке шесть «Томпсонов» двадцать восьмого года. Три БАР[7 - БАР – автоматическая винтовка системы «Браунинг» (Browning automatic rifle).]. Несколько карабинов. И поскольку я потратил последние четыре года, работая на «Кольт», мне удалось договориться насчет восемнадцати пушек новейшей модели «Нэшнл мэтч» сорок пятого калибра. Плюс к тому у нас имеется более пятидесяти тысяч патронов на армейском складе в Ред-Ривер, где мы будем проходить подготовку. Я и еще двенадцать парней. Нам недостает только сержанта.
– Понимаю, – сказал Эрл.
– Нам требуется инструктор, – уточнил Беккер.
– Эрл, я уже слишком стар, – сказал Ди-Эй. – Я много лет размышлял на эту тему. Я участвовал в рейдах, когда работал в ФБР, а до того – когда служил в полиции Оклахома-Сити. Я попал в двадцать восемь перестрелок и получил четыре дырки. Я убил восемнадцать человек. Опыт достался мне тяжело, и теперь я глубоко убежден: когда дело доходит до оружия, у американского полицейского очень мало шансов, поскольку он не имеет достаточной подготовки. Поэтому я хочу одного – создать профессиональную, хорошо обученную рейдовую группу. Безукоризненное взаимодействие, полная взаимозаменяемость, обучение, подготовка и тренировки, тренировки, тренировки. Говоря о полицейских, я имел в виду и ФБР, особенно теперь, когда повышибали всех старых стрелков. Младенца прикончили, но он забрал с собой двух прекрасных молодых агентов ФБР, потому что их не учили иметь дело с таким типом, беспредельно жестоким и храбрым, как бешеный бык и раздраженный гусь, вместе взятые. Господи, как жаль, что я не оказался там в этот день! Они всадили в него семнадцать пуль, а он продолжал отстреливаться и уложил обоих. Он был той еще штучкой. Поэтому, черт побери, мне нужна отлично обученная команда, обученная лучше всех. А еще нужен тот, кто станет хлестать этих лодырей шомполами. Я намерен быть старым папашей, мудрым и спокойным. Но мне позарез нужен законченный погоняла, который будет хлестать их по задницам и вбивать в их головы уроки. Мне нужен человек, который не побоится стать ненавистным для всех, потому что быть ненавистным – это часть его работы. Мне нужен человек, который не раз стоял лицом к лицу с вооруженными врагами и убивал их, а не они его. Мне нужен, черт возьми, стопроцентный герой. Теперь вам ясно, при чем здесь Эрл Свэггер?
Эрл чуть заметно кивнул.
– Эрл, – сказал Ди-Эй, – вы годитесь для этой работы, как ни один другой человек на земле.
– Похоже на то, – согласился Эрл, глядя на ярко одетых веселых юношей, которые потягивали шампанское, танцевали джиттербаг, заливисто смеялись, тискали молодую плоть, и подумал: «Проклятье, я снова дома».
Глава 5
За окном тянулась Западная Виргиния, хотя, возможно, это был Огайо. Ночью трудно определить точно, да и поезд неудержимо мчался вперед. Эрл сидел в отдельном купе, наблюдая, как за окном в темноте пролетает Америка, и чувствовал, как вагон потряхивает на стыках. Голова болела, зато после целого дня героического пьянства он чувствовал себя более или менее трезвым.
Отдельное купе было последней подачкой страны одному из ее героев. Обладателю Почетной медали не подобало ехать на сидячем месте, не полагалось пытаться дремать вполглаза в неудобной позе, потому что в ребрах у него все еще сидел металл и спина болела. Но он не пил.
Джун спала на нижней полке. Эрл отчетливо слышал ее ровное дыхание. Но сам он все еще сидел на кожаном диванчике перед маленьким круглым столиком, улавливая ритм колес и устремляясь мыслями вперед, к тому, что станет его новой судьбой. Потом Джун заворочалась:
– Эрл?
– Я думал, ты спишь, милая. Тебе нужно немного поспать.
– Я не могу спать, если ты никак не засыпаешь. Эрл, с тобой все в порядке?
– Да, мэм. Все хорошо.
– Эрл, ведь ты пил, правда? Я чувствую запах.
– Да, я останавливался, чтобы выпить, пока гулял. Я праздновал. Я был счастлив. Я повстречался с президентом. Я побывал в Белом доме. Я получил большую медаль. Меня фотографировали. Таких дней бывает не много.
– Эрл, кстати, о медали. Она оказалась в кармане твоих форменных брюк. Лента вся помялась. Я положила ее в коробку. Ты должен беречь ее. Когда-нибудь ты передашь ее сыну.
– Знаешь, милая, если у меня когда-нибудь будет сын, вряд ли я скажу ему: «Смотри, каким великим человеком был твой отец». Так что если у меня будет сын, я позволю ему просто вырасти без всяких баек о том, какой я славный и знаменитый. Тем более я не припомню в своей жизни ни одного великого дня, черт бы его побрал.
– Эрл, в последние дни ты такой сердитый.
– Я справлюсь с этим, клянусь тебе, Джуни. Знаю, тебе будет нелегко. Ведь я теперь совсем не похож на того человека, за которого ты вышла замуж.
– Тот Эрл был красивым и гордым и в своей форме выглядел просто восхитительно. Кинозвезда, да и только. Все девушки были без ума от него. А я так влюбилась! Боже, я тогда думала, что не доживу до рассвета. А потом он пригласил меня танцевать. Но этот Эрл человечнее того. В нем больше от мужчины, настоящего мужчины. Он делает свою работу, даже если ненавидит ее, и никогда ни на кого не жалуется. Он настоящий мужчина, и теперь он каждую ночь будет дома, и я не получу письма о том, что он убит.
– Сладенькая моя, какой же ты персик. Ты лучше всех на свете.
Он наклонился в темноте и поцеловал жену.
Та прикоснулась к нему рукой – по-особому, давая понять, что нынешняя ночь очень хороша для телесной близости. Но он остался сидеть.
– Сначала я должен кое-что тебе сказать.
– Эрл, мне не нравится этот тон. В чем дело? Это касается тех двоих типов, которые явились в отель искать тебя?
– Да, ты права.
– Хлыщ в дорогом костюме и печальный старик. Хлыщ мне очень не понравился.
– Мне он тоже не слишком понравился, но тут уж ничего не поделать. Его зовут Беккер, и когда-нибудь он станет большой шишкой. Он уже занимается политикой, избран на серьезную должность. Эти два парня предложили мне работу.
– Ты согласился?
– Будет побольше денег. И еще – я не оставлю свои пальцы в пилораме. Мне обещали сотню в неделю. Получается больше пяти тысяч в год до вычета налогов. Кроме того, есть страхование жизни и медицинские выплаты от штата Арканзас, так что можно будет не беспокоиться об оплате докторов. Они даже подбросили деньжат на новую одежду. Я должен купить несколько костюмов.
– Но это опасно.
– Почему ты так думаешь?
– Чувствую по твоему голосу.
– Конечно, может возникнуть некоторая опасность. Но вовсе не обязательно. Главным образом это будет обучение.
– Обучение?
– Придется обучать нескольких мальчишек. Я буду работать с молодыми полицейскими, натаскивать их. Пользование огнестрельным оружием, стрельба, движение, основы тактики, немного дзюдо и тому подобное.
– Эрл!
– Да, мэм?
– Эрл, ты будешь готовить их к войне?
– Ну не совсем, милая. Ничего похожего на войну. Им нужно совершать облавы в игорных заведениях. Этот парень – новый окружной прокурор Гарленда.
– Хот-Спрингс!
– Да, Хот-Спрингс. Он попытается очистить город.
– Мы переезжаем в Хот-Спрингс?
Да будь он проклят, если отложит это хотя бы ненадолго. Он сделает так, что Джун обрадуется переезду из поселка для ветеранов в Кемп-Чаффи туда, где у них, возможно, будет дом со стенами, ровными от пола до потолка, а не сходящимися кверху от середины, с настоящим полом вместо грубого настила из некрашеных, всегда грязных досок, с потолком, который не гремит и не протекает под дождем. У них будет большой холодильник, и ей не придется ходить за покупками каждый день. Душ прямо в доме, а может быть, не только душ, но и ванна. И газовая плита.
– Пожалуй, что переедем, – сказал он, помолчав. – Пожалуй, что скоро. У нас будет хороший дом за городом, подальше от суеты. Там, в этом городе, вскоре может начаться изрядная суета.
– Но ведь я туда не еду, ведь так, Эрл?
– Нет, мэм. Не сразу. Мне нужно сначала осмотреться. Но тебе не о чем беспокоиться. Зарплату будут переводить прямо тебе. Ты сможешь положить часть денег на счет в банке штата, а то, что мне потребуется на текущие расходы, я буду получать по чекам. Ты хорошенько подумаешь, что нам понадобится, а через некоторое время мы переедем насовсем.
Джун ничего не сказала – лишь передернула плечами, повернулась на спину и напряженно уставилась в верхнюю полку. Когда выражение ее лица несколько смягчилось, стало казаться, что мыслями она далеко-далеко от темного купе.
– Понимаешь, в первые дни я просто не смогу устроить тебя там, – сказал он. – Придется немного подождать. Я побуду в Техасе; там мы будем обучать этих ребятишек, а после переберемся в Гарленд. Но я даже не буду ходить в рейды. Я нужен им как инструктор и сержант. Я должен согнать всех этих мальчишек в одно стадо, так же как в корпусе, только и всего. Там действительно небезопасно, по крайней мере, так они говорят, но ты же знаешь, нужно только не забывать об осторожности.
– Мне все понятно по твоему голосу. Ты будешь ходить с ними на облавы. Такой у тебя характер.
– Это не планируется. Они вовсе не хотят, чтобы великий герой вроде меня совался под выстрелы.
– Они-то, может, и не планируют, но твой характер не переделать, и ты будешь следовать его велениям. То есть водить людей в бой и делать все возможное, чтобы они уцелели. Такой уж ты есть.
– Об этом и речи не было. Мы не хотим брать туда с собой женщин из простой предосторожности. В Хот-Спрингсе все прогнило. И уже давно. Все полицейские продажны, газеты продажны, и судьи тоже продажны.
– Я слышала, что там полным-полно гангстеров и шлюх. Что и Аль-Капоне, и Элвин Карпис, и Ма Баркер ездили туда отдыхать и принимать ванны на горячих водах. Что у них есть оружие и убийцы. Что там убили твоего отца.
– Мой отец погиб в Маунт-Иде, но мог погибнуть в любом месте, где только есть мерзавцы, которым нравится грабить других людей, а такие встречаются повсюду. Он не имел никакого отношения к Хот-Спрингсу. Это совсем другая история, не верь никаким слухам. Тут дело в деревенских парнях, которые любили ходить с дробовиками.
– О, Эрл, ты совершенно не умеешь лгать. Ты снова отправляешься на войну, потому что война – то, что ты лучше всего знаешь и больше всего любишь. А меня собираешься оставить в Форт-Смите, где я никак не смогу связаться с тобой. Останется только сидеть и ждать, не притащится ли кто-нибудь с телеграммой и не скажет: «О, миссис Свэггер, штат Арканзас скорбит вместе с вами, потому что ваш муж Эрл погиб. Но не расстраивайтесь, все в порядке, он был настоящим героем, вот еще одна позолоченная железка, которая вознаградит вас за эти неприятности».
– Джуни, клянусь, ничего со мной не случится. А даже если случится… ну, черт возьми… в общем, ты получишь пять тысяч, и ты самая красивая девчонка во всем Форт-Смите, и тебе больше не нужно будет ютиться в хижине. Когда кончится вся эта неразбериха с жильем, ты, вероятно, сможешь подыскать себе хорошую квартиру. Скоро все наладится, клянусь тебе.
– А кто вырастит твоего сына?
– Моего… Но у меня же нет сына.
– Может быть, это дочь. Неважно, сын или дочь, но оно растет у меня в животе.
– Господи… – сказал Эрл.
– Я не стала говорить до окончания церемонии, чтобы ты не отвлекался. А потом ты ушел на весь день.
– Мне очень жаль, милая. Я даже и подумать не мог.
– А чего еще, по-твоему, нужно было ожидать? Думаешь, можно четыре раза в неделю укладывать меня в постель и не получить ребенка?
– Мне казалось, что тебе нравится ложиться со мной в постель.
– Я люблю это. Ты когда-нибудь слышал, чтобы я сказала «нет»?
– Нет, мэм, вроде бы не слышал.
– Но это ничего не меняет, не так ли?
– Я обещал им. Я сказал: «Да». Будет больше денег. Жить станет легче.
– Подумай о своем мальчике, Эрл.
Но Эрл не мог послушаться ее. Разве можно рождать ребенка в мир, где мужчины поливают друг друга пламенем из огнеметов или идут врукопашную со штыками и прочими подручными средствами? А теперь еще атомная бомба, которая может в любой момент превратить любой кусок этой проклятой земли в новую чертову Хиросиму. Он смотрел на лицо жены, неясное пятно, белевшее в темноте, и чувствовал, как Джун отдаляется от него. Он думал о крошечном существе, что росло в ее животе, и эта мысль ужасала его. Он никогда не хотел стать отцом, не считал себя достаточно сильным для этого.
Ему сделалось страшно. Внезапно он почувствовал почти непреодолимое желание сделать то, чего он никогда не делал на Тихом океане: повернуться, убежать, удрать, оставить все это позади.
Он как наяву увидел свое безрадостное детство, почти целиком состоявшее из страха и боли. Он не хотел этого для своего мальчика.
– Я… я не знаю, что сказать, Джуни. Я никогда не думал о мальчике или девочке. Даже и мысли не возникало.
И еще одно чувство владело им, чувство, которое он так часто испытывал прежде: он снова подвел кого-то, кто любил его.
Он хотел, отчаянно желал подарить ей то, что помогло бы исправить положение. Хоть какую-нибудь мелочь.
И наконец придумал.
– Я пообещаю тебе одну вещь, – сказал он. – Твердо пообещаю. Я брошу пить.
Глава 6
Мальчишке было жарко. Мальчишка курил. Белокурые волосы с рыжеватым оттенком наполовину закрывали плоское, словно морда мопса, лицо, а сигарета, свисавшая из уголка рта, придавала ему особенно наглый вид; в сложенной чашечкой ладони левой руки, которую он поднес ко рту, покоились игральные кости.
– О, деточка, – бормотал он. – Шестерочка, сестреночка, дроченочка, утеночка, курвеночка, маманечка, говненочка, сластеночка, детка, детка, детка, детка, будь послушной деточкой, сделай, что говорит папочка, сладкая конфеточка, деточка, шестерочка!
На его лице отразился почти религиозный экстаз, он принялся медленно вращать крепко стиснутый кулак, на лбу поверх густых веснушек выступили крупные, ярко сверкавшие капли пота. Он закатил глаза, а потом прикрыл веки, хотя, возможно, последнее было связано вовсе не с заклинанием судьбы, а с дымом от «Лаки страйк», не вовремя попавшим в глаза.
– Давай, милый, давай, давай! – сказала его подруга, выглядывавшая из-за плеча мальчишки.
Она казалась лет на десять старше своего спутника. Увесистые пухлые груди туго натягивали короткое платье, открывавшее взору все, на что стоило обращать внимание. Это была платиновая блондинка с губами, накрашенными рубиново-красной помадой; ее серьги и ожерелье сверкали алмазами. Она прикоснулась к плечу мальчишки – на удачу.
Его лицо исказилось судорогой, и он разжал кулак.
Кости бешено запрыгали по столу, и Эрл вспомнил о японском «Бетти» – двухмоторном бомбардировщике, который когда-то на его глазах, подбитый, упал в море. Самолет совершенно невероятным образом кувыркался в воздухе, пару раз подпрыгнул на поверхности воды, подняв фонтан брызг, и канул в глубину. Кости, в отличие от самолета, остались на поверхности стола. Эрл снова взглянул на парнишку, который всем телом подался вперед; его глаза, полные надежды, были широко раскрыты.
– Проклятье! – в ужасе закричал мальчишка, увидев на обращенных кверху гранях маленьких кубиков три и четыре точки. Не две и четыре, или три и три, или пять и одну, которые были ему нужны. Выпали несчастные семь очков, а значит, он проиграл.
– Сожалею, сэр, – произнес крупье с чисто профессиональным равнодушным почтением в голосе и отработанным движением пододвинул к себе лопаточкой ставку белобрысого мальчишки – кучку двадцати-, пятидесяти- и стодолларовых банкнот.
Этот проигрыш, пожалуй, равнялся новому – и самому большому в его жизни – годовому жалованью Эрла. Впрочем, мальчишка только ухмыльнулся и вытащил из кармана комок смятых купюр, большой, как кулак Демпси[8 - Демпси Джек (Вильям Харрисон Демпси; 1895–1983) – американский боксер, чемпион мира в тяжелом весе 1919–1926 гг.].
– Он просадил кучу денег, – сказал Эрл Ди-Эй Паркеру, который стоял рядом с ним в переполненной комнате на втором этаже клуба «Огайо», наблюдая за игрой. – И продолжает улыбаться. Откуда у такого молокососа столько бабла, чтобы пригоршнями разбрасывать ее? И где он подцепил эту куклу – прямо с календаря?
– Там, откуда он взялся, всего этого добра хватает, – ответил Ди-Эй. – Вы ведь не часто ходите в кино, верно, Эрл?
– Нет, сэр. Времени не хватает.
– Ну так вот, этого мальчишку зовут Микки Руни. Большой актер. Всегда играет этаких деревенских олухов, молодых парней из провинции. Он выглядит на четырнадцать, но на самом деле ему двадцать шесть, он был дважды женат и выбрасывает по десять тысяч за ночь всякий раз, когда приезжает в город. Я слышал, что игроки называют его «мистер Эй-парни-давайте-устроим-шоу!».
Эрл потряс головой, не скрывая отвращения.
– Это Америка, Эрл, – сказал Ди-Эй. – То, за что вы сражались.
– Давайте пойдем отсюда, – предложил наконец Эрл.
– Конечно. Но только сначала осмотритесь, запомните все как следует. Возможно, когда вы в следующий раз увидите это место, у вас в руках будет «томми».