Загадка Ледяного пламени

– Да… да… – наконец выдавил он, махнув рукой Боркинсу. – Сообщите констеблю Робертсу. Пусть приезжает и захватит с собой парочку полицейских. Эти парни и так хорошо поработали, пусть теперь отдохнут, – кивнул он в сторону Петри и Хаммонда. – А Доллопс… Он ведь ваш человек. Пусть проводит остальных вниз и проследит, чтобы им налили виски. Думаю, это будет не лишним…

Клик поднял руку, прервав поток распоряжений Найджела.

– Не стоит, – уверенным голосом объявил он. – Не стоит их поить. Они еще понадобятся для дачи свидетельских показаний, когда прибудет констебль. А сейчас… – он шагнул к уложенным на диван телам и осторожно приподнял клеенку. Мерритон неожиданно побледнел, а доктор, который было более привычен к подобным зрелищем, стараясь поддержать Найджела, осторожно сжал локоть молодого человека.

– Мой бог! – в отчаянии воскликнул Найджел. – Как они погибли?

Клик коснулся темного пятна на виске Дакра Уинни.

– Стреляли в голову, пуля вошла в мозг, – спокойно объяснил он. – Скорее всего, стреляли из револьвера небольшого калибра. Так что никакое Ледяное пламя тут ни при чем.

Инспектор Клик совершенно не был готов к тому, что последовало за его заявлением. Найджел Мерритон неожиданно обхватил голову руками, словно защищаясь, потом шагнул вперед, глядя на того, кто некогда был его другом и врагом одновременно.

Из горла Найджела вырвался сдавленный стон.

– Ему прострелили голову! – воскликнул он как раз в тот самый момент, когда в комнату вошел Боркинс. Услышав голос хозяина, дворецкий замер. – Нет, это невозможно!.. Я не мог попасть в него с такого расстояния! Это невозможно! Ведь так, Хэдленд? Такого ведь не может быть!

Глава XV

Обвинение

Инспектор Клик резко повернулся к Мерритону.

– Так это вы стреляли, сэр Найджел? Раньше вы ничего об этом не говорили, но, судя по всему, именно ваш выстрел может быть причиной смерти. Пожалуйста, объяснитесь!

Но Найджел Мерритон был не в состоянии что-либо произнести. Он рыдал, склонив голову и прижав руки к груди. Доктор Бартоломью шагнул вперед, обнял молодого человека, пытаясь привести его в себя.

– Не валяйте дурака, мой мальчик, не валяйте дурака! – повторил он несколько раз, потом вытащил какую-то склянку из кармана пиджака, капнул в бокал с водой несколько капель и влил жидкость в рот хозяину поместья. – Не глупите, Найджел. Это не может быть ваша вина – вы стреляли в воздух. Просто опрометчивый поступок человека, у которого сдали нервы, к тому же выпившего слишком много шампанского… Как бы то ни было, в тот вечер вы не могли отвечать за свои действия.

Потом доктор повернулся к инспектору Клику, и его глаза буквально полыхнули огнем.

– Если вы хотите услышать эту часть истории, то, так и быть, просвещу вас, – резким голосом объявил он. – Я могу и сам все рассказать, поскольку присутствовал при этом…

– Вы?

– Да, я. Мистер… Хэдленд, не так ли? Так вот, оставьте пока сэра Найджела в покое. Он сейчас немного не в себе. Да, тогда он сделал глупость. Вышло так, что сэр Найджел в ту ночь, когда исчез Дакр Уинни, и в самом деле стрелял… Он выпил слишком много шампанского, переволновался, поругавшись с человеком, который по жизни был его злым гением, а потом подошел к окну и выстрелил наугад.

– Выходит, сэр Найджел вовсе не был другом этому Дакру Уинни? – спросил Клик так, что его вопрос прозвучал скорее как утверждение.

Доктор взглянул на инспектора так, словно хотел разорвать на куски.

– Нет! – со злостью объявил он. – И вас бы это ничуть не удивило, знай вы этого Уинни. Грубый, заносчивый невежа – вот кем он был при жизни! И признаюсь, я стал свидетелем неприятной сцены, как покойный высмеивал и оскорблял сэра Найджела – прекрасного человека, которого я знаю с детства. Уинни буквально довел его до белого каления и злорадствовал по этому поводу!

Инспектор Клик глубоко вздохнул, а потом кивнул, словно хотел подтвердить, что внимательно слушает.

– Очень интересно, доктор, ваш рассказ многое проясняет, – проговорил он, поглаживая подбородок и потупив взор. – Однако нам нужно расставить все точки над «i». Вы же должны понимать, что в первую очередь нам следует выслушать сэра Найджела Мерритона, каким бы расстроенным он ни был. Не хочу ничего решать заранее, но те факты, которые вы сейчас привели, очень серьезны… Сэр Найджел, прошу вас, расскажите нам всю историю до того, как придут констебли. В конце концов, так может оказаться много лучше для вас…

Лицо Мерритона скривилось от душевной муки. Он попытался взять себя в руки, медленно выпрямился, подошел к столу и оперся о него рукой, словно в поисках поддержки.

– В общем, мне нечего добавить, – печально заговорил он. – Вы уже все слышали. Доктор Бартоломью совершенно прав, мистер Хэдленд. Я стрелял из окна в ночь исчезновения Дакра Уинни, стрелял из окна своей спальни. Похоже, шальная пуля нашла свою цель… Уинни ушел на болота. Мы долго ждали его, а потом решили разойтись по комнатам и лечь спать. Среди моих гостей были Тони Вест и доктор Бартоломью… Именно доктор проводил меня до дверей моей комнаты – его спальня была рядом. В той части дома стены не такие уж толстые… Я же всегда на ночь кладу рядом с собой револьвер – эта привычка осталась у меня от жизни в Индии… Эта модель стреляет довольно тихо, тем не менее доктор услышал звук выстрела…

– Револьвер маленького калибра? – неожиданно спросил инспектор Клик.

Найджел Мерритон кивнул.

– Боркинс, – обратился он к дворецкому, который стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди. – Принесите мистеру Хэдленду мой револьвер. Он лежит в левом ящике письменного стола. Вот ключ, – и он бросил связку на пол к ногам дворецкого.

– Слушаюсь, сэр Найджел, – объявил Боркинс, поднял ключи и вышел из комнаты, оставив дверь открытой так, словно не хотел пропустить ни слова, сказанного в комнате.

Но только когда шаги его стихли, Найджел Мерритон продолжал:

– Я не суеверный человек, мистер Хэдленд. Я не верил в рассказы о Ледяном пламени. Меня заинтересовало лишь то, что при исчезновении человека вспыхивают новые огни. Шампанское, дурацкое пари Дакра Уинни, эти истории… Я ушел в свою комнату, пожелав доктору спокойной ночи. Но уснуть мне не удалось, я сел к окну и стал смотреть на огни. Неожиданно они полыхнули с новой силой, и тогда я решил… что Дакр Уинни…

Инспектор Клик улыбнулся, чуть наклонил голову, продолжая поглаживать подбородок.

– Занимательная история, сэр Найджел, – заметил он. – Однако продолжайте. Что случилось дальше?

– Ну, я выстрелил в эти огни. Разозлился и наобум выстрелил через открытое окно. И еще выкрикнул что-то вроде: «Я заставлю вас потухнуть. Вы – порожденье дьявола!..» Точно не помню. Но когда прозвучал выстрел, мой разум прояснился. Я почувствовал, что буду выглядеть по-дурацки в глазах моих гостей, если они узнают про ночную пальбу. А тут как раз в мою дверь постучал доктор Бартоломью.

Доктор кивнул, словно подтверждая слова молодого человека, а потом шагнул вперед, словно собирался что-то сказать, но инспектор остановил его движением руки.

– А дальше… дальше, сэр Найджел?

Найджел Мерритон посмотрел на инспектора и прочистил горло, собираясь продолжать.

– Доктор сказал, что ему показалось, будто он услышал выстрел. Спросил меня, кто стрелял, и я признался, что стрелял в огни. Это удивило его, точно так же, как удивило бы любого нормального человека. В том числе и вас, мистер Хэдленд. Можете считать, что я спятил, в конце концов! Я показал револьвер доктору, тот сказал, что заберет его, на тот случай если мне вдруг ни с того ни с сего захочется еще пострелять. А потом я лег спать и, как это ни удивительно, уснул… Вот, собственно, и все.

– Гм-м… Должен сказать, занимательная история, – объявил инспектор Клик, когда Найджел закончил. – Я, безусловно, поверю в нее… Только как убедить в ней присяжных? – он с сомнением покачал головой. – Они просто посмеются над всем этим. Люди в двадцатом веке не верят в суеверия, сэр Найджел. И уж тем более не позволяют суевериям управлять своими поступками. То, что вы рассказали, могут расценить как небылицу.

Лицо Найджела Мерритона пошло красными пятнами. Его глаза горели, как у безумца.

– Выходит, и вы мне не верите? – нетерпеливо потребовал он ответа.

Инспектор Клик поднял руку, призывая всех к молчанию.

– Я ничего подобного не говорил, – объявил он. – Я всего лишь сказал, что вам не поверят присяжные. И в этом я убежден. У вас была причина убить Дакра Уинни. То, что вы стреляли, и того хуже… Все улики говорят против вас, сэр Найджел… Вы можете подтвердить, что все было именно так, как рассказал сэр Мерритон, доктор Бартоломью?

– Полностью подтверждаю как лицо незаинтересованное, – объявил доктор, оценив то, что мистер Хэдленд рассуждает совершенно беспристрастно.

– Хорошо. Но вот если бы у вас, сэр Найджел, был бы еще один свидетель, который видел или слышал, как вы стреляли… Нет, в ваших словах, доктор Бартоломью, я не сомневаюсь, но… это помогло бы ответить на некоторые вопросы. Нет, никого нет? А может, кто-то слышал выстрел, но ничего не сказал?

В это время в комнату вошел Боркинс. В руке у него был небольшой револьвер. Пройдя через комнату, он вручил оружие инспектору Клику.

– Вот то, о чем шла речь, сэр, – объявил он спокойным голосом, а потом бросил косой взгляд на сэра Мерритона. – Я слышал, о чем тут говорили, и могу тоже дать показания. У меня есть что добавить к сказанному. Этот человек… – тут, повернувшись, он ткнул пальцем в сторону Найджела Мерритона – мгновение он смотрел на него, кривясь от ненависти. – Этот человек и есть настоящий убийца мистера Уинни.

Глава XVI

Пойман!

– Будь ты проклят, проклятый лгун! – Найджел Мерритон метнулся вперед.

Инспектор Клик с огромным трудом сумел помешать ему схватить дворецкого за горло.

– Полегче, полегче, мой друг, – пробормотал детектив, держа Мерритона за руки. – Вам нисколько не поможет нападение на возможного свидетеля. Мы должны выслушать все, что скажет этот человек, точно так же, как выслушали вас… А потом решим, говорит он правду или нет. А вам, доктор, я признаюсь, что являюсь полицейским и нахожусь здесь исключительно для того, чтобы расследовать это ужасное происшествие. Так что я должен знать все факты. Думаю, мой коллега мистер Лэйк придерживается точно такого же мнения.

Клик внимательно посмотрел на Боркинса, пытаясь поймать его взгляд, но старик выглядел совершенно невозмутимым, словно вспышка ярости сэра Найджела ничуть не удивила его.

– А теперь, пожалуйста, рассказывайте… Прежде всего, хочу спросить, где расположена ваша комната?

– В другом конце дома, сэр, – ответил Боркинс, словно речь идет о каком-то пустяке. – Но я в тот вечер спустился в гардеробную и слышал ссору, которая произошла между сэром Найджелом и бедным мистером Уинни. Слышал, как мистер Уинни вышел, хлопнув дверью. Я был само внимание, если так можно выразиться.

– То есть подслушивали? – уточнил инспектор Клик, и в ответ Боркинс наградил его испепеляющим взглядом из-под темных бровей. При этом рот дворецкого сжался, превратившись в тонкую полоску. – И что же потом?

– Я зашел в ванную комнату, потом в холл, внимательно прислушиваясь, поскольку мне показалось, что может произойти что-то нехорошее. Дело в том, что незадолго до этих событий сэр Найджел сделал предложение возлюбленной Уинни и…

– Заткнись, мерзкое животное! – с ненавистью выплюнул Мерритон. – Ты не смеешь даже упоминать ее имени, или я убью тебя, пусть потом меня даже повесят.

Боркинс послал инспектору Клику многозначительный взгляд, словно желая сказать: «Видите, каким безумцем может быть этот самый сэр Найджел».

– Говорите как можно короче, и не надо никого провоцировать, – обрезал детектив и снова внимательно посмотрел на Боркинса.

– Потом я увидел сэра Найджела, доктора и мистера Веста – они вместе шли по коридору. Они пожелали друг другу доброй ночи, доктор зашел в свою комнату, а мистер Вест вернулся в курительную. Сэр Найджел повернул ключ в замке, и после этого наступила тишина. Я же еще какое-то время ходил по дому, проверяя, все ли в порядке. Когда же направился в свою комнату, раздался выстрел, и я помчался назад. Через закрытую дверь я услышал обрывок фразы, произнесенной сэром Найджелом: «Посмотрим, как вам понравится вот это!» Я спустился в помещение для слуг – оно как раз под курительной комнатой, где все еще сидели и остальные гости. Оказавшись там, я выглянул из окна и в свете луны увидел мистера Уинни, который лежал на дорожке из гравия, как раз под окном спальни сэра Найджела. Он был еще жив. Потом дернулся несколько раз и затих. А в окне спальни я увидел сэра Найджела с пистолетом в руке. Надо сказать, что я впечатлительный человек и сильно испугался. Бросился в свою комнату, запер дверь, повторяя только одно: «Мистер Уинни убит, мистер Уинни убит…» Вот и все, что я должен рассказать вам, сэр.

– Ты – жалкий лгун! – в ярости выкрикнул Найджел Мерритон. Лицо его все еще было перекошено от гнева, и жилка на виске пульсировала. – Часть этого рассказа правда, но… Как я мог так быстро спрятать тело, чтобы никто не заметил моего отсутствия, никто из тех, кто сидел в курительной комнате? Они бы услышали, как я вхожу и ухожу. Тем более что окна комнаты как раз выходят на двор. Так что, мистер К… Хэдленд, – он поправился как раз вовремя, заметив взгляд Клика, а когда продолжал, голос его звучал так, словно каждое слово давалось с трудом, и каждый звук был исполнен ярости. – Я не силач, согласны? И никогда не смог бы поднять Уинни, и уж тем более мертвого, когда, как известно, тело становится еще тяжелее. Я утверждаю: рассказ Боркинса – ложь и клевета… И как только все уладится, я поквитаюсь с этим негодяем. Кроме того, вы должны помнить, что именно я пригласил вас сюда, чтобы разобраться во всей этой истории. Пригласил как друга и рассказал все, что знал, а теперь вы собираетесь обвинить меня в этом убийстве? Не обращайтесь со мной как с подозреваемым, детектив. Я еще не в суде.

– Я пока никого не обвиняю, сэр Найджел, – терпеливо заметил Клик. – Теперь, если позволите, я хочу проанализировать показания вашего дворецкого. В них есть пробелы, которые необходимо заполнить, и тонкие места, на которых в любом случае заострят внимание и судья, и присяжные. Он утверждает, что был свидетелем смерти Дакра Уинни. Ну что ж, в крайнем случае это будет его слово против вашего. Я имею в виду информацию относительно того, кто стрелял: вы или кто-то другой. И еще хотелось бы, чтобы вы не забывали: я не просто гость, а представитель закона, который оказался у вас дома.

Мерритон не ответил, крепче сжав зубы, стараясь держать себя в руках.

– Теперь, – продолжал инспектор Клик, повернувшись к дворецкому, – готовы ли вы повторить все, что сказали, под присягой, и понимаете ли, что лжесвидетельство считается преступлением и наказуемо?

– Да, сэр, – Боркинс проговорил это так тихо, что его слова едва можно было разобрать.

– Очень хорошо, тогда могу я поинтересоваться, почему вы сразу не сообщили об этом полиции?

– Я чувствовал определенную зависимость от сэра Найджела, – медленно проговорил он. – Человек, которого я видел в окне с пистолетом в руке, был сэр Найджел. Но я не мог в тот момент утверждать наверняка, что именно он является преступником. К тому же я не хотел, чтобы старый дом и род Мерритонов были опозорены.

– Так что вы подождали, пока обстоятельства сложатся не в пользу вашего господина, а потом решили выдвинуть обвинения? – подытожил Клик.

Боркинс кивнул. Ему не нравился этот допрос, он явно нервничал, голос дрожал, но даже в таком состоянии он понимал, что не стоит отрицать очевидного.

– Да, сэр.

– Гм-м… Даже если мы забудем об этом, вы должны привести вескую причину, согласно которой я должен буду верить вам, а не сэру Найджелу, тем более что ваша история звучит маловероятно. Я склонен скорее поверить вашему хозяину.

Боркинс неожиданно дернул головой, в его глазах появился страх, а перекошенное лицо неожиданно посерело.

– Я… я… Что вы можете знать обо мне, кроме того, что я всю свою жизнь прослужил этой семье? – подняв голову, он вызывающе посмотрел на инспектора Клика. – Я всего лишь бедный честный старик, который много лет провел в этом доме…

– И надеетесь провести тут еще немало лет, смею заметить? – насмешливо поинтересовался инспектор Клик. – Поверьте, я знаю о вас много больше, чем вы подозреваете. Но пока все это к нашему делу не относится. Мы поговорим об этом позже. Теперь у нас есть револьвер, и… доктор, вы не могли бы помочь нам? Мы, как служители закона, хотели бы использовать ваши профессиональные навыки, чтобы попытаться выпутать из этого дела вашего друга. Я хочу, чтобы вы исследовали рану Дакра Уинни, а лучше всего будет, если бы вы смогли извлечь пулю. Тогда мы сможем сравнить ее с теми, что в барабане револьвера.

– Я не смогу вам помочь, мистер Хэдленд, – твердо возразил доктор Бартоломью. – Я не стану делать ничего, что может помочь вам заманить этого мальчика в зал суда и повесить на него эти убийства, сломав его жизнь…

– Тогда я требую, чтобы вы помогли мне, именем закона, – инспектор Клик кивнул Петри и Хаммонду, которые вместе с Доллопсом стояли в стороне. Они разом встрепенулись. – Если доктор Бартоломью не станет мне помогать, то вы арестуете его за оскорбление представителей полиции.

– Но я ничего оскорбительного не говорил и не делал, мистер Хэдленд. Это произвол!

– Да, произвол, – подтвердил инспектор Клик. – Я с вами согласен. Но мне совершенно необходима ваша помощь. Кроме того, – он неожиданно замер, внимательно глядя в лицо доктора Бартоломью. – Кто знает? Может, эта пуля докажет невиновность сэра Найджела? Кто знает, может, в моей руке вовсе не то оружие, из которого были убиты эти люди? И тогда вы, доктор, будете виноваты в том, что мне придется арестовать вашего друга и держать его в тюрьме, пока будет длиться экспертиза. По крайней мере, дайте ему шанс!

Какое-то время доктор Бартоломью сверлил взглядом инспектора. Он так и не мог понять, как ему относиться к Гамильтону Клику: с ненавистью или с уважением. Тем не менее ему ничего не оставалось, как подчиниться…

– У меня нет с собой никаких инструментов, – наконец объявил он, стараясь оттянуть время.

– Все, что необходимо, есть у меня наверху. При случае я люблю заняться хирургией и всегда вожу инструменты с собой. Через минуту их принесут… Так вы мне поможете?

Доктор встал между двумя полицейскими, которые готовы были арестовать его в любой момент. Лицо его застыло, подобно маске.

– Это настоящий произвол, но я вам помогу, – объявил он.

Доллопс исчез. Тем временем Клик начал очищать место, готовясь к операции. Сэра Найджела Мерритона он отослал в курительную комнату, точно так же как Петри, Хаммонда и Боркинса, хотя, видимо, было бы лучше отослать дворецкого в другое место, например в комнату для слуг. Стоило держать его подальше от сэра Найджела.

Инспектор Клик, суперинтендант Нэком и доктор остались одни. Кроме них, в комнате были разве что трупы. Неожиданно снаружи раздался голос констебля Робертса, который отдавал какие-то распоряжения. Однако детективы из Лондона и доктор Бартоломью взялись за работу, не обращая внимания на то, что происходит за пределами комнаты.

Тем временем Найджел Мерритон молча сидел между Хаммондом и Петри в курительной комнате. Он глубоко задумался, пытаясь припомнить все детали того, что случилось в ту ночь, когда пропал Дакр Уинни. Он чувствовал себя усталым и опустошенным. Какую же глупость он сделал, пригласив в свой дом этих людей! Теперь его наверняка обвинят в убийстве. А Антуанетта! Его дорогая Антуанетта! Если против него выдвинут обвинения и он попадет в тюрьму, что случится с нею? Такой поворот событий наверняка разобьет ей сердце. И он больше никогда ее не увидит! Слезы навернулись ему на глаза! Боже!.. Антуанетта никогда не станет его женой! Сколько еще понадобится времени для вскрытия? А может, пули все-таки окажутся различными? Небольшой револьвер сэра Найджела был достаточно редким. Такое оружие изготавливала лишь одна французская фирма. Вряд ли у кого-то другого могла оказаться такая же модель. Да, это был шанс, но шанс очень сомнительный.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Соверен – золотая монета в один фунт стерлингов.

2

«Бенедикт» – женившийся убежденный холостяк, по имени героя комедии У. Шекспира «Много шума из ничего».

3

Кокни – пренебрежительно-насмешливое прозвище уроженца Лондона из средних и низших слоев населения.

4

Монолог Жака из комедии У. Шекспира «Как вам это понравится». Перевод Т. Л. Щепкиной-Куперник.

5

Мафусаил в Библии – один из праотцов человечества (Быт. 5: 21–27), прославившийся своим долголетием: он прожил 969 лет. Его имя стало нарицательным для обозначения долгожителя.