Этот жестокий волшебный мир. Книга 1

Последние слова она выплюнула, словно яд. И тут же выпрямилась, беря под контроль эмоции.

– Не уж то тебе не нравится забавляться с Его Величеством на его хваленых простынях? За столько лет, могла бы войти во вкус, – язвительно протянул пленник, скривив в усмешке губы.

Кас с силой вжался в стену, желая пройти сквозь нее, лишь бы не являться свидетелем подобных разговоров. Может, про него забыли? Не заметили на фоне белой краски? Едва он успел подумать об этом, хозяйка метнула на него недобрый взгляд, опровергая мысли. Значит, его работа еще не закончена.

– Не пытайся вывести меня из себя, Ойр. Мы оба знаем, что рано или поздно, я узнаю необходимую мне информацию. Разница лишь в жизнях.

Она встала напротив мужчины, сложив руки на груди. Лицо обратилось в жесткую бесчувственную маску.

– Сколькими ты готов пожертвовать в угоду своего самолюбия?

– Бесполезно, Маржана. Я один. У меня нет никого, чьей смертью ты могла бы меня напугать.

– Правда? – вкрадчиво поинтересовалась она, наклоняясь и впиваясь пальцами в его колени. – А я думаю, есть одна. У нее золотистые локоны, зеленые глаза и смазливая мордашка. Чары твоего дома ее не уберегут. Двери Харбоны для меня открыты. Я с большим удовольствием отдам это тельце на развлечения солдатам. А потом, размажу ее кровь по дверям кабинета Высшего Целительства. И заодно вздерну крылатую шавку на люстре в твоем кабинете.

Пленник рванулся вперед, словно желая впиться в шею Маржаны зубами. Но она резко выпрямилась. Губ коснулась победная улыбка.

– Где ты спрятал Мор? Что нужно для его активации?

– Тебе туда не попасть.

– Что ж. Ты решил играть по-крупному.

Она развернулась, уверенно двигаясь к выходу. Мужчина нахмурился и нехотя проговорил:

– Подожди. Ты действительно не сможешь туда попасть. – Она остановилась, но не оборачивалась, молчаливо ожидая продолжения. – Я сам принесу его. И активирую. С одним условием.

– Я согласна.

Маржана обернулась, складывая руки на груди.

– Ты же еще не слышала мои требования.

– Я не трону твою студенточку и остатки ее семьи. Мариус вчера вечером отказался от курирования Ордена, так что я могу смириться с их существованием.

– И ты даже не потребуешь обета молчания?

– В этом нет смысла. Противостояние короне назревало давно. Сейчас мы сильны как никогда, самое время выйти из тени.

На лице мужчины отразилось искреннее удивление.

– О чем ты говоришь? Не уж то собралась развязать войну, претендуя на трон?

– Я не на столько глупа!

– Значит, ты кому-то служишь… – он задумался, разглядывая засохшие потеки крови на ладонях. И вдруг вскинул взгляд, – принц? Решил не ждать коронации и взять все в свои руки прямо сейчас, – он хохотнул, – ай да мерзавец! Но зачем такая секретность? Долгие годы подготовки… выведение каких-то мутировавших тварей… Зачем эксперименты с Мором? Вся эта таинственная муть и никому не причинившие зла жертвы? Ренар Третий слишком прямолинеен для действий исподтишка.

Маржана презрительно хмыкнула.

– Если б было все так просто, дорогой Ойр. Монархия – это тупиковая ветвь для развития мира. Уже сейчас она постепенно консервирует нас в собственном соку без права вырваться из этой жижи. Миру не нужны короли. Не нужны навязанные ими законы.

– А что, по-твоему нужно? Бесконечный страх, кровь и ужас, которые ты все эти годы взращивала в своих лабораториях? Кто бы ни был главным на вашей стороне, королевская рать слишком сильна, а народ любит монарха.

– Ты сам ответил на свой вопрос. Для королевской рати и любящего народа мы и подготовили несколько сюрпризов.

Маржана стукнула несколько раз по двери, показывая всем своим видом, что откровения закончены. В комнату тут же вошли два солдата. Их вид уже не вызывал рвотных позывов, очевидно, за время разговора госпожи с пленником они успели привести себя в приличный вид.

– Помойте, подлатайте и отпустите, – приказала она и собралась было выйти, но Ойр окликнул ее.

– Маржана! Ответь мне на последний вопрос. Видения Таю Лоану наслала ты? Зачем?

Она замерла. Обернулась. Пленника отстегнули и подняли, крепко держа за руки.

– Видения? Кто такой Тай Лоан? И почему я должна быть с ним связанна?

На лице мужчины промелькнуло странное выражение. Кас не знал, заметила ли его хозяйка.

– Мальчишка с академии… ему начали сниться кошмары, мне пришлось лечить его от них. Думал, это тоже один из твоих экспериментов.

Госпожа заметно расслабилась. Значит, ничего подозрительного не увидела.

– Помни Ойр, мы следим за каждым твоим шагом, слышим каждое твое слово. Идешь за артефактом и возвращаешься. Иначе…

Она не договорила, красноречиво вздернув бровь.

Значит, служба Каса сегодня больше не понадобится. Он расслабленно выдохнул, хотя по природе своей уже давно не нуждался в дыхании.

– Кас, за мной! – щелкнула пальцами Маржана, скрываясь в проходе.

Вздрогнув, он поторопился выполнить приказ.

***

– Значит вы, два огроменных бугая, вооруженные магическим посохом упустили девчонку? Ночью, на неизвестной ей местности? – вкрадчиво вопрошала Маржана, меланхолично поглаживая густой черный мех переродка. Обезображенный экспериментами зверь скалил зубастую пасть, не спуская красных глаз с присутствующих в кабинете людей.

Она даже не смотрела на повинно склоненных перед ней двух солдат. Один из них упрямо сжимал губы и зло косился на второго, физиономия которого была исцарапана в кровь, будто на него напала стая диких кошек.

– Простите, госпожа, – начал он, перестав сверлить напарника взглядом, – Валар пожелал развлечься с ней, прежде чем сковать. Девка оказалась прыткой и вырвалась, успев добежать до треклятого дома!

– Если бы ты меня не отвлек… – возмущенно вскинулся обвиняемый, сверкая желтыми огнями песочных глаз.

– Роквуд, ты понимаешь, что сильно подставляешь сейчас себя в моих глазах? – Оба резко притихли. – Из вас двоих, недоумков, посох был у тебя. Почему ты не оглушил ее? Почему тебе не пришло в голову помочь товарищу в его нелегком деле?

На обезображенном несколькими шрамами лице отразилось удивление.

– Но… Вы приказали доставить леди Волонскую в целости и сохранности.

Губы Маржаны растянулись в улыбке. Она откинулась в кресле, наконец удостаивая солдат холодным взглядом.

– Я люблю творческий подход к исполнению моих приказов.

– Простите, госпожа! В следующий раз я не оплошаю!

– Следующего раза не будет.

Маржана сжала в кулаке недавно поглаживаемую шерсть любимца и резко отпустила. Переродок молчаливо сорвался с места, поваливая Роквуда на пол и вгрызаясь ему в глотку. Тот даже не успел закричать. Вместо этого, из его горла вырвались булькающие хриплые звуки, постепенно сходящие на нет.

Валар, побелел, не смея шевельнуться. Существо, похожее на, местами облезшего, волка-переростка трепало безжизненное тело, словно тряпичную куклу, не издавая при этом ни рычания, ни чего-либо еще, что хоть немного сделало бы его похожим на обычного зверя.

Слабый хруст и чавкающий глухой стук. Голова Роквуда приземлилась на пол и чуть откатилась в сторону.

Словно щелчок к действию.

Валар упал на колени.

– Прошу! Госпожа, дайте еще один шанс! Я все сделаю, я доставлю вам кого угодно, только не убивайте!

Маржана ответила не сразу, щелкнув пальцами и подзывая к себе увлекшегося трапезой переродка. Он тут же разжал челюсти, одним прыжком оказываясь рядом.

– Хороший, Соло, умница, – потрепала окровавленную морду, почесала за ухом.

Встала, подошла к солдату. Его плечи заметно дрожали.

– Я не ставлю временных рамок. Но чем скорее леди Волонская окажется у меня, тем лучше для тебя.

– Спасибо, спасибо! – он подполз ближе, намереваясь ухватить ее руку для поцелуя.

Маржана брезгливо одернула ладонь.

– Иди уже. И захвати с собой товарища. Соло уже наелся.

***

Магия домовых – удивительная сила. Ей нельзя научиться и взять каким-то образом ее под контроль. Она рождается с ними, и с ними же переходит в мир Нави. Никто не знает, как порождаются эти духи, с какой целью они приходят в Явь. Просто, чтобы поселиться в один из домов и прожить там не одну сотню лет, служа сменяющимся, словно листья в календаре, хозяевам? Но ведь они вольны уйти в любой момент. Что держит их, что привязывает к одному месту на долгие годы?

Алесана моргнула, отлепляя взгляд от сжатых в кулаки пальцев. Она сидела на стуле, у печки, периодически посматривая на часы в виде домика. Уже не один раз деревянные дверцы распахивались, являя взору пустую жердочку и заявляли об очередном прошедшем часе гробовым молчанием. По идее, жердочка должна быть занята птицей, в идеале – кукушкой.  Куда делось пернатое, Алесана не спрашивала. Она вообще провела большую часть прошедшей ночи в молчании, нарушая его лишь словами благодарности, когда Байч очередной раз интересовался, не нужно ли ей чего.

Он быстро залечил все ее раны: синяки и ссадины на спине, руках, лице, голове. Сделал это с завидной легкостью, на которую редкий целитель был способен. Алесана даже не успела почувствовать весь букет боли, что любезно скрывал от ее сознания шок, в котором она пребывала.

Едва с тела исчезли следы несостоявшегося насилия, она тут же отправилась в Харбону, как и просил Ойр – прямиком в покои Верховного Мастера. Она знала, что они находятся на пятом этаже и с легкостью нашла нужные двери. Но выплывший из стены после ее пятиминутного грохотания кулаками призрак сообщил, что хозяина нет дома.

Алесана немного удивилась этому. Ведь на часах было около полуночи. Но пытаться искать помощи у кого-либо еще не стала. Ойр четко назвал имя Мастера Ризандила и никого более, а ослушаться его не могла. Не сейчас, когда Ойра пленили, возможно, по ее вине. Когда ему грозила опасность. Да, определенно не стоило заводить подобные разговоры в общественном, хоть и пустынном на тот момент месте. Но почему за ними следили? Вернее, даже не за ними, а конкретно, за Ойром. Ведь она, по словам одного из нападавших, была лишь свидетелем. Очевидно, не только у нее имелись опасные для жизни тайны.

Зачем потом она вернулась сюда, Алесана не знала. Возможно, надеялась, что все произошедшее – бред ее сознания, и стоит немного успокоиться – дверь отварится, впуская целого и невредимого хозяина дома. Но этого не происходило. Алесана просидела на стуле у печки всю ночь, варясь в соку идущих по кругу воспоминаний прошедшего дня. Похороны мамы, приступ Фабиана, Пятая стихия, Анискир, усыпивший ее, прогулка, грозившая стать единственным светлым лучиком во всей это тьме, погоня, грубые лапищи мерзавца, удары…

На нее лишь сейчас взвалилось страшное понимание того, что именно могло произойти.

Если бы его не отвлекли.

Если бы она не вырвалась и не добежала.

Если бы в доме Ойра не было домового.

Она прокручивала варианты возможных событий и с каждым разом все больше и больше уходила в себя, мысленно задаваясь одними и теми же вопросами, бегущими в уме адской каруселью. Что бы она тогда сделала? Осталась бы вообще жива? И захотела бы жить дальше?

– Лесанька, тебе надобно поспать. Уж рассвет за окном, а ты глаз не смыкала, – осторожный голос Баича выловил из омута.

– Рассвет? – она встала, кидая взгляд на часы. Пять утра.

Верховный просто обязан уже быть на месте.

– Спасибо тебе за все!

Она выбежала из комнаты, быстро пересекла запомнившийся маршрут и прошла через шкаф в Харбонский кабинет Ойра.

Распахнув двери в аудиторию, замерла, пригвоздившись к месту. У трибуны стоял Ренар.

Отдать ему должное, вид у него, увидевшего Алесану, был еще более потрясенный, чем у нее самой.

– Алесана? Что ты там делала?

– Артефакты воровала! – сорвалось с языка первое, что пришло в голову. Не правду же ему говорить.

Ренар несколько раз моргнул, не понимая, как реагировать на подобные слова. Воспользовавшись его замешательством, она пробежала мимо и практически добралась до выхода, когда в спину полетело:

– Стой! Как это все понимать? Да остановись же ты!

Серебристое сияние окутало с ног до головы, примораживая ее у самой двери.

Да когда же ее магия проснется!? Чертов Анискир!

Принц быстро оказался рядом, поворачивая безвольное тело к себе лицом и опираясь на притолоку за спиной Алесаны двумя руками так, что она оказалась между ними. Сердце забилось быстрее. Вновь вспомнились недавние события. Если бы нападавшие использовали это заклинание, шансов отбиться у нее не было.

– Мне надоело постоянно видеть твою спину. Ты заметила, еще ни один наш разговор не закончился нормально. Ты все время убегаешь. Это минимум невежливо.

Она вспыхнула. Невежливой ее еще ни разу не называли. Воспитанием занималась мама, а уж она была лучшим учителем в этом деле.

– Я тебя расколдую. Но мы поговорим ровно столько, сколько я посчитаю нужным.

Вот ведь самоуверенный сноб! На место липкому страху пришла злость и как только серебристый туман исчез, рука сама собой взлетела и всадила по красивому лицу смачную пощечину. От удара голова Ренара дернулась в сторону. Медленно вернулась назад. Глубокий вдох. Прямая линия губ и заигравшие желваки на скулах. Алесана съежилась под взглядом резко потемневших глаз.

– Спишем это на состояние аффекта, – тихо и совершенно спокойно проговорил он, – а теперь, скажи правду на первый мой вопрос.

– А что вы здесь делаете в пять утра?

– Не уходи от ответа.

– Я уже ответила.

– Хорошо. И какой же артефакт ты украла у своего декана? Покажи.

Да, к этому она не была готова. Что делать? Показать ему защитный браслет? А вдруг, принц соображает в артефакторике и узнает его. Посыплются новые вопросы, заводя Алесану в тупик. Она вздохнула, неожиданно почувствовав сильную усталость. Бессонная ночь и перенесенные потрясения не нашли более удобного случая и напомнили о себе именно сейчас.

– Послушайте, Ренар, я правда не могу тратить время на разговор с вами. Мне срочно нужно попасть к Верховному Мастеру. Это вопрос жизни и смерти.

Он переменился в лице, наклоняясь ближе.

– Для подобных вопросов ты выбрала не совсем верный адресат. Поверь, Ризандил последний, к кому следует идти за помощью.

Алесана нервно сглотнула, не понимая, что именно окутало ее тело горячей волной: слова Ренара или его близость.

– Почему? – прошептала она, вжимаясь в прохладную поверхность за спиной.

Он помолчал, отстраняясь. Осмотрел ее внимательным взглядом.

Алесана нащупала ручку двери, но повернуть ее было не суждено. Быстрым движением сунув ладонь в карман мантии, принц взял девушку за руку и утянул за собой в Портал Памяти.

ГЛАВА 14. Обратная сторона Фабиана

Фабиан чувствовал себя, как после длительного запоя. Словно вновь вернулся в те времена, когда напивался до беспамятства, а на утро прибегал к помощи похмельного зелья, снимавшего все «внешние» признаки ночного рандеву с зеленым змием. Увы, из крови оно алкоголь не выветривало, так что состояние все равно было примерзким.

Баловаться выпивкой он начал еще в тринадцать лет. Отец, вечно занятый работой и уделяющий внимание любимому старшему сыну, не замечал ни исчезновение бутылок из погреба, ни с каждым днем становившееся еще более невыносимым поведение младшего. На тот момент Фабиан считал, что у него весомые причины для этого. Обжигающая горло жидкость, вкус которой он ни коем образом не считал приятным, дарила освобождение от множества эмоций и чувств, владевших им. Стирала мысли, приносящие боль. Но, увы, действие было обманчивым. Проходило совсем немного времени, и все, от чего Фаб надеялся избавиться, наваливалось с еще большей тяжестью, принося с собой ненависть к самому себе.

А потом, он открыл для себя успокаивающее свойство табачного дыма, заволакивающего сознание и притупляющего чувства. С тех пор, перестал вымещать злость на окружающих. Перестал вообще как-либо проявлять эмоции, загоняя их подальше и поглубже.

Но он не пил ни вчера, ни вообще на этой неделе. Академия требовала трезвости во всем, учиться, особо не напрягаясь, как в прежней школе здесь было невозможно. Иначе диплом с отличием, открывающий полную независимость и свободу выбора дальнейшей деятельности мог ускользнуть из рук, оставив мечту уехать в Северные Долы несбывшейся. Несмотря на категоричный запрет отца, Фабиан не поступил в Витморт из-за мамы. Она не выдержала бы исчезновение из ее жизни еще одного сына.

Фаб резко открыл глаза. Последние события лавиной прошлись по телу и душе, в разы ухудшая состояние. Он лежал у себя в спальне, под потолком летали светящиеся шары. Они выглядели нелепо в освещенной рассветом комнате. Кроме того, сильно нагрели воздух, отчего он подрагивал, словно над камнями в летний зной.

Фабиан резко сел, почувствовав невыносимую жару. И как он только не задохнулся? В памяти всплыло лицо сестры. Вряд ли Алесана, потрясенная увиденным, задумалась об элементарных правилах безопасности. Мысли о ней привычно сжали сердце колючими тисками. Он думал, что щемящее душу чувство, возникшее в тринадцатилетнем возрасте – временное помешательство, глупая издевка, но нет. Оно оказалось сильнее всех остальных. Ненависть и зависть к Сандору с годами трансформировались в безразличие, злость на отца притупилась. А по всем параметрам неправильные чувства к Алесане испаряться не собирались, становясь все крепче, глубже запуская ядовитые корни в измученное сердце.

Он ведь о некромантии задумался, чтобы уехать далеко-далеко, скрыться от фисташковых глаз, мягких, словно зацелованных самой природой губ, мелодичного смеха и ямочек на щеках. Алесана росла, превращаясь из нежной открытой всему миру улыбчивой девочки в прекрасную девушку. Желанную. И недоступную. Фабиан засматривался, заслушивался и ненавидел себя за это. За любовь, которой суждено навсегда остаться невысказанной, тайной, безответной.

Он практически решился. Договорился с мамой о своем отъезде, отправил письмо в Витморт и получил одобрительный ответ. Собирался пойти наперекор отцу, не заботясь о том, чем это может грозить.

Но за две недели до отъезда разбился Сандор. Этот самодовольный мерзавец сошел с крыши заброшенной школьной башни прямо на Ее глазах! Разбил Ее сердце на мелкие кусочки. Как же Фаба злила эта ситуация! Нет, его огорошила новость самоубийства брата, словно удар лопатой, но, когда он узнал подробности… Его охватила бешеная ярость. Как Сандор мог себе такое позволить? Любимый брат, которому Алесана заглядывала в рот, которого боготворила и кому беспрекословно верила.

Она словно помешалась на своей личной, уходящей за семейные рамки трагедии. Ушла в себя, надолго лишая мир улыбок и смеха, что так любил Фабиан. Как он мог уехать? Как мог оставить двух родных ему женщин наедине с их общим горем? Мама сломалась. Она сама едва не отправилась в след за Сандором. Алесана же оказалась сильнее. Просто изменилась, помрачнела, притихла. Тогда он пообещал себе, что подобной потери сестра больше не испытает.

Но Боги не спрашивают мнения простых смертных. Они смеются над их планами, играя в лишь им понятную Игру.

Стоит ли говорить, что смерть мамы выбила почву из-под ног? И не просто глупой подножкой, а ударом биты, со всей силы, в грудь. И именно ему пришлось сообщать об этом Алесане. Ему. Человеку, который обещал оградить ее от таких ударов.

Не удивительно, что строптивая стихия накрыла Фабиана с головой, как только тот остался один. Он едва успел выставить за дверь волчицу сестры и забежать в специальную комнату, которую любезно сконструировал для него отец.

И чем все это закончилось бы, не вмешайся Алесана?

Его хрупкая девочка спасла Фабиана от худшего.

Он не знал, каким образом она смогла преодолеть стихийный огонь и, тем более, потушить его. Возможно, это было одно из необычных проявлений родовой магии, которая позволяла ему безошибочно определять местоположение сестры, где бы та ни находилась. Фаб даже мог почувствовать ее настроение. Стоило лишь представить сестру перед собой, словно живую, в мельчайших подробностях. А это он умел.

Фабиан встал с постели, осматривая комнату. Хотелось распахнуть настежь все окна и двери, прогнать удушающую жару, что клубилась вокруг, уплотняя воздух. Но он этого делать не стал.

Быстро умылся, оделся и пошел в покои Алесаны. Она наверняка пребывала в ужасном состоянии. Ведь ей пришлось не только простоять на похоронах, но и, вернувшись, спасать жизнь брату. Многовато на один день для столь хрупких плеч.

Едва выйдя в гостиную, ошарашено присвистнул. Ковер изодран в клочья, стулья, вернее все, что от них осталось, разметаны во все стороны, окно рядом с входной дверью разбито.

Двумя широкими шагами оказавшись рядом, Фабиан увидел клочок серой шерсти и кровь, уже засохшую на острых зубьях осколков. На полу валялись несколько мелких обагренных пёрышка.

– Алесана! – крикнул он, взбегая по лестнице.

Даже не стал стучать, рывком распахивая дверь. Если она и была заперта, он этого не заметил. Вбежал и за озирался кругом. Комната была пуста. Кровать не тронута, будто никто на ней не ночевал.

– Сана! – паника в груди грозила вырваться наружу огнем. Одновременно сами собой открылись три двери смежных комнат. Ни в одной из них не было сестры.

Если Шая вырвалась из дома, значит она почувствовала опасность для своей хозяйки. Смертельную. А ведь он просил, чтобы Симуран повсюду таскался за ней!

Снизу раздался звонок. Громкая мелодичная трель оглушила обостренный до предела слух. Следом за ней последовали два настойчивых стука.

Оказался у входной двери со скоростью ветра. Распахнул ее. Душа ухнула в пятки, рвущаяся наружу энергия защипала ладони.

На пороге нетерпеливо переминался с ноги на ногу декан Алесаны. Бледный, с залегшими кругами под почти черными глазами.

– Можно мне увидеть леди Волонскую? – проговорил он напряженным голосом.

– Вы! – Фабиан не давал себе отчета ни в действиях, ни в словах. Мертвой хваткой сгреб мужчину за шиворот и втащил внутрь дома. – Где бы ни была сейчас моя сестра, я уверен, без вашего вмешательства тут не обошлось! Поэтому отвечайте – где она? Почему не ночевала дома?! Из всех живых существ академии, Сана общается лишь с вами!

С каждым словом, он встряхивал Мастера, словно тот не был выше, старше, опытнее, сильнее. Не был деканом и Мастером Харбоны.

– Успокойтесь! – холодно оборвал это безобразие Мастер, рывком освобождаясь от цепких пальцев и поправляя мантию.

Он осмотрелся, задерживая взгляд на разбитом окне и окровавленных перьях.

– Значит она сюда не приходила…

– Что значит, «не приходила»? Моя сестра была с вами? – голос Фабиана дрожал от горевших внутри гнева, страха, беспокойства.

– Ночь она провела в моем доме, мы… – он не успел договорить, как тяжелый кулак прилетел ему в челюсть, отбрасывая в сторону.

Ошарашено вытерев кровь, он пару секунд тупо на нее смотрел. Затем перевел взгляд на Фабиана. Тот медленно приближался. Воздух вокруг начал дрожать.

– Моя. Алесана. Провела. Ночь. В вашем. Доме? – черты лица заострились, становясь хищными и совсем не добрыми. – А потом исчезла. Не вернулась домой.

Он взметнул ладонь и в Ойра устремилось пламя. Мощное, гудящее, пожирающее воздух. Мастер едва успел отскочить в сторону, мгновенно выстраивая перед собой каменную стену. На стихийную магию можно ответить лишь ей подобной. Какие-либо стандартные заклинания обезоруживания, обездвиживания и прочая мелочь не работала. Маг, находящийся под властью стихии, поглощал любую чуждую ей энергию, словно кислород.

– Успокойтесь! Я всего лишь изготавливал ей защитный артефакт! Прекратите это безумство, пока я не предпринял меры. Я не причастен к пропаже Алесаны… – на последних словах голос дрогнул, выказывая неуверенность.

Огонь мгновенно исчез. Ойр вышел из-за стены, предусмотрительно ее не убирая.

– Защитный артефакт? – Фаб нахмурился. – Чего я не знаю? Зачем он ей?

– Это сейчас не столь важно. Нужно срочно узнать где ваша сестра.

Фабиан с минуту сверлил Мастера злым взглядом, все еще уверенный в его виновности. Но он был прав. Разборки можно учинить после того, как Алесана окажется дома. Целая и невредимая.

Он резко отвернулся и направился в свою комнату. Карта королевства не раз помогала отыскать сестру. Одной родовой магии сейчас будет недостаточно. Шаги позади оповестили, что декан предпочел последовать за ним.

– Вы уже использовали магию крови? – голос был напряженный. Ему явно не понравился прием, но также, как и Фаб, Мастер решил разобраться со всем этим позже.

Проигнорировав вопрос, Фабиан достал из ящика письменного стола карту и расстелил ее на столешнице. Оттуда же выудил кинжал с тонким заостренным лезвием. Полоснул у основания пальцев, даже не поморщившись. С силой сжал кулак. Когда на пожелтевшей от времени бумаге оказалась приличная лужица крови, замотал рану висевшим тут же, на стуле, полотенцем. Возвел над алой жидкостью нетронутую ладонь и громко проговорил, чеканя каждое слово: