Лисы округа Хансон

– Раз сам это понимаешь, – говорит Юнсу, садясь в кресло напротив Тэуна, – почему настаиваешь на том, что тебе лиса не привиделась? Думаешь, тебя спасла кумихо из мифов?

– А чего бы и нет? – фыркает Тэун. – Мало разве у нас чудес на свете?

– Твоё воображение начинает меня пугать, – морщится Юнсу.

– Только сейчас?

Юнсу живёт почти в пригороде. У него двухкомнатная квартира с высокими потолками и широкими дверьми, семнадцатый этаж в новом корпусе модного жилого комплекса. Юнсу выбрал свою квартиру из-за близости с Намьянджу, где живёт его мама.

И в хате Тэуна Юнсу тесновато.

– Послушай, – вздыхает он. – Мы на работе многое повидали. Вон, людям головы отрывают, руки откусывают… Слышал, что в ночном клубе в Мапхо одному парню голову размозжили?

– Да, но я пока связи не увидел, хотя что их дело, что наше – из ряда вон, – Тэун трёт пальцами переносицу и жмурится. Сейчас бы кофе, а не пиво, чтобы ночью не мучили кошмары из прошлого. Те всю неделю достают его размытыми сновидениями, Тэун просыпается глубоко за полночь весь в поту и не может заснуть до рассвета, а потом идёт в своё отделение, зевая и спотыкаясь на каждом шагу.

– По-моему, отдел в Мапхо от нас что-то скрывает, – предполагает Юнсу. Тэун тоже об этом думал, но пока не сумел получить доступ к записям из клуба. Со Чжун, который сотрудничает с ночной сменой отделения в Мапхо, на официальные запросы Тэуна не реагирует, Юнсу вообще посылает на все четыре стороны, едва тот поднимает тему.

То, что Тэун теперь получает все лавры, Со Чжуна бесит, но переход Юнсу в отдел начальника Кана его злит сильнее. У сонбэ на детектива Ли были большие надежды, а Юнсу и бровью не повёл, даже когда Со Чжун предложил повысить ему зарплату.

– В ночном клубе были дилеры, – продолжает свою мысль Юнсу, – а в реке мы выловили какого-то клерка. Вряд ли жертвы связаны между собой.

– Может, клерк закупался травкой у тех гангстеров в Мапхо. – Тэун растягивает нить предположений и тут же комкает всё в один запутанный клубок. – Нет, ерунда, полемикой занимаемся не к месту. Судмед сказал, что костюмчик на нашем всаднике без головы был дорогой, нашли парня у Мапхо-тэгё. Нам стоит приглядеться к сотрудникам корпораций в бизнес-районе через реку.

– Не перегибай, – просит Юнсу. – У нас должно быть несколько веток, иначе всё угробим на одних рельсах, а потом будем плакаться.

– Да когда это мы…

– И крушить офис.

Тэун обиженно умолкает. Один раз он поставил все фишки на то, что убийцей высокопоставленного чиновника была его жена, даже раскрыл её махинации с косметической линейкой дорогущих кремов по пути, а мужика по ошибке пристрелила его дочурка. Не смогла смириться с тем, что мачехой стала женщина всего на пять лет старше. За день до суда, когда Тэун решил, что всё кончено, он раскрошил свой рабочий стол и сломал принтер.

– Я не к тому, что нам стоит поднапрячься, – возражает вдруг Юнсу. – Тебе бы вообще расслабиться и подзабить на дела. Чего смотришь? У тебя бессонница, работа не клеится, кумихо воображаешь! Я беспокоюсь за твоё ментальное здоровье.

– Эй, – машет рукой Тэун, – с моей менталкой всё в порядке. У меня нет проблем.

– А-га, – медленно кивает Юнсу. – Начальник Кан считает иначе.

– Весь отдел считает иначе, что же мне, подстраиваться под ваши социальные нормы? Кто их придумал?

– Общество.

– К квисинам общество!

Юнсу качает головой и спор затихает. Тэун смотрит в растянувшееся вдоль стены окно своей комнаты, сквозь которое видно ночное небо и крупную близкую луну. Жёлтую, как глаза девушки, которая вытащила его из моря.

– Прими-ка таблетку и выспись как следует, – говорит Юнсу и поднимается с кресла. – Не провожай, – говорит он на ходу, когда Тэун запоздало встаёт следом.

Дверь за Юнсу закрывается, пиликает электронный замок. Тэун потягивается и идёт умыться. Снимает с себя футболку, стягивает домашние штаны, и те падают к ногам и так и остаются лежать на холодном кафеле ванной.

Он не успевает даже почистить зубы, когда слышит в комнате посторонний шум. Щёлк-щелк. Крррр-хщщщ. Будто кто-то скребет по полу когтями.

Тэун хватает из подставки ёршик для унитаза – ничего лучше у него под рукой нет – и крадётся в комнату без света, тихо переступая по полу голыми ступнями. Щёлк-щёлк. Это чьи-то зубы? Звуки скорее хищные, чем человеческие, такие издаёт какой-нибудь зверь.

Невозможно, чтобы к нему в дом пробралась кошка или бродячая собака – седьмой этаж многоквартирного дома, спальный район, никаких бездомных животных под окнами. Тем не менее Тэун ожидает увидеть у себя в квартире какую-нибудь заплутавшую зверушку вроде кошки или енота… А не высокое безрукое нечто ростом с него самого.

Красная зубастая голова, массивные когтистые лапы, да и тело в целом похоже на человеческое, разве что пролежавшее на дне реки лет десять. Утопленников Тэун повидал немало, даже безруких: существо, кем бы оно ни было, на таких похоже. Щёлк-щёлк, клац-клац – так явно щелкают друг о друга челюсти. Тэун рассматривает существо из-за угла ванной, где горит неяркий свет – в комнате темно, но по звуку и тени на полу видно, как это нечто перемещается по его квартире. И явно что-то ищет.

Длинную морду он использует вместо рук – перебирает носом оставленные на диванных подушках бумаги, скребёт по полкам. Щёлк-щёлк, слышит Тэун, стискивая в руках мокрый вонючий ёршик. Клац-клац. Не то чтобы Тэун боится – он на службе повидал всякого, чтобы бояться непонятного нечто в мокрых тряпках, – но испытывает недоумение уж точно.

Существо подбирается к письменному столу с одиноко стоящей там фотографией в рамке, и тогда Тэун выскальзывает из своего укрытия, направляя на тело своё орудие.

– На твоём месте я бы хорошенько подумал, прежде чем вламываться ко мне в квартиру, – говорит Тэун твёрдым голосом, но ни тон, ни его появление должной реакции у существа не вызывают: оно делает ещё несколько шагов по направлению к столу и только потом оборачивается.

В узкой полоске света, падающей в гостиную из ванной, Тэуну в глаза бросается огромный, в пол-лица, рот. Клац-клац. Два ряда клыков в широкой пасти, носа нет – только рот, и в данный момент он открывается так широко, что может заглотить голову Тэуна целиком.

– Пиби, – неожиданно пищит это нечто.

У Тэуна волосы шевелятся на затылке, а существо, в довесок к виду, что уже пугает до обморока, решает ещё и заорать. Вернее, завизжать: из его пасти вырывается ультразвук, какой любую бойцовскую собаку довёл бы до бешенства. Тэун не собака, но он жмурится от неожиданности, одной рукой пытается закрыть ухо, второй замахивается и бросает ёршик прямо в рот существу.

Существо отскакивает, и Тэун решает, что может справиться с ним голыми руками, если только оно перестанет визжать так громко. Но, как и всё в последние дни, кое-что ещё случается неожиданно – запертая дверь его маленькой квартиры (как это орущее нечто сюда забралось, интересно?) срывается с петель. И в гостиную влетает лисица.

Существо прекращает орать и поворачивается к гостье. Та, сразу же оценив обстановку, бросается на чешуйчатое тело без единой заминки и валит его на пол, и втыкает длинный каблук своей туфли ему в горло. Туфлю, кстати, держит в руке. Туфля, кстати, дорогая – на такие Ингён засматривается в витринах модных бутиков.

Чудовище визжит громче, и пока Тэун думает, что сходит с ума, оно растворяется прямо в воздухе под шипение – нет, ему не послышалось – лисы.

Та с досадой фыркает и поднимается с колен. Натягивает туфлю обратно на ногу, поправляет полы плаща. Сегодня на ней чёрный плащ, из-под которого торчат длинные голые ноги.

– Что за хрень? – с трудом приходит в себя Тэун. Надо отдать ему должное, он не валится в обморок: интерес и желание узнать ответы на половину своих многочисленных вопросов вымещают из головы даже мысль о том, чтобы снова потерять сознание перед своей спасительницей. Внезапная гостья тем временем осматривается и одаривает Тэуна всё такой же, как он запомнил, хитрой ухмылкой.

Сегодня на ней нет красной помады, волосы убраны в высокий хвост, а глаза спрятаны за солнечными очками. В такое-то время? Она снимает очки, убирает их в карман плаща. Ах, это не от солнца – от любопытства посторонних. Глаза у неё снова горят, вспыхивают жёлтым, будто на дне зрачка не пустота, а локализованный пожар. И зрачки у неё продольные, как у лисы.

– Это не хрень, – говорит она. Тэун хмурится. – Это ённо. Обжора, жрёт всё, что плохо лежит: рис, говядину, свинину. Больше всего он любит янбанов[37]. Странно, что он пришёл к тебе, детектив. Ты для него слишком крепкий орешек…

Последнее замечание можно расценить как комплимент, и Тэуна, конечно, ведёт.

– А вы успели разузнать обо мне, госпожа… Как мне к вам обращаться?

Лиса склоняет голову набок, изящный хвост рыжих волос струится вдоль шеи и переливается в неясном свете из ванной.

– Хороший вопрос… – Она щурится, смотрит на Тэуна слишком уж пристально. Он не к месту и не вовремя вспоминает, что стоит перед ночной гостьей в одних трусах.

Ночная гостья улыбается снова.

– Хорошо выглядишь, детектив Кван, – говорит она, окидывая его медленным взглядом. Тэун сглатывает загустевшую слюну, та застревает в горле. Возьми себя в руки, корявый подросток! – Можно я тебя поцелую?

У Тэуна естественным образом тормозят все мыслительные процессы, и первое, что ему хочется ответить: «Да я вас сам поцелую». Но он, конечно же, этого не делает.

– Нет, – говорит он, кляня себя последними словами, – нельзя.

Ну и дурак. Судя по всему, лиса думает то же самое. Она кажется немного расстроенной, но не настолько, чтобы демонстрировать это Тэуну.

Доверять собственному языку после того, как отказал этой женщине, Тэун не может, но сказать что-то надо. И спросить – много чего. Потому Тэун одной только силой воли открывает рот и произносит:

– Как вы нашли меня?

Поскольку прятаться теперь будет мальчишеством, Тэун отбрасывает прочь смущение и неловкость и идёт запереть распахнутую настежь входную дверь. Пока он делает несколько шагов в прихожую – закрыть дверь, услышать писк кодового замка – и возвращается в гостиную, лиса располагается на его кровати и встречает его, закинув ногу на ногу, будто у себя дома.

Она полностью одета, он почти раздет. Ситуация не столько теперь неловкая, сколько комичная. И обидная. Тэун предпочел бы поменяться с рыжей местами.

– Я пришла поговорить, – уходит она от вопроса и протягивает руку, приглашая Тэуна сесть в кресло напротив. Тэун остаётся стоять, глядя на её светящиеся в темноте глаза сверху вниз. Света в комнате не хватает, чтобы дарить её взгляду такой огонь. Откуда он исходит? Из её души?

Есть ли у неё душа, если она забивает монстров каблуками своих туфель, а под платьем прячет лисьи хвосты?

– Должен сказать вам спасибо, – говорит Тэун, с трудом вытаскивая себя из навязчивых мыслей. Брови лисы изгибаются – она не хмурится, но заинтересована. Тэун добавляет: – Не успел поблагодарить в прошлый раз, и… даже не надеялся увидеться так скоро.

Лиса кривит губы.

– Не меня, – говорит она и кивает на мокрое пятно на ковре Тэуна, оставшееся после ённо. – Благодари его. Если бы он не сунулся к тебе сегодня, наша встреча случилась бы несколько позже. Что меня как раз удивляет…

Она поднимается с кровати, снова осматривает комнату с ещё большим, чем прежде, вниманием.

– Ты не сильно напуган, – замечает она, не глядя на Тэуна.

Тэун смотрит на её точеный профиль, подсвечиваемый слабым светом из ванной.

– Я всякое видел, – говорит он уклончиво. Тогда она поворачивается к нему лицом. Глаза уже потухли, но их цвет… Они светлее, чем карие. Янтарные? Так не говорят, когда речь заходит о людях. Тэуну бы серьёзно задуматься, стоит ли спокойно разговаривать с представительницей бог её знает каких мистических сил. Но он безумец, решивший, что его спасла кумихо, так чего терять?

– Всякое, – повторяет лисица и вновь указывает на мокрое пятно. – Такое тоже?

– Такое – нет, – признается Тэун. – Оно умерло?

Лиса улыбается, обнажая клыки.

– Не-ет, – тянет она с явным удовольствием. – Но к тебе больше не сунется… какое-то время.

Тэун только кивает. А что сказать? Если через какое-то время эта лисица вновь заявится к нему, чтобы спасти от квемуля, квисина и ещё хрен его знает каких существ – что ж, он не против. С другой стороны…

– Когда он придет снова, вы вернётесь, чтобы защитить меня? – Он мог бы выразиться по-другому, но это сильнее его: хочется поддеть её, увидеть, как блестят её глаза, как изгибаются, точно заколка для волос, губы… Лиса не обманывает ожиданий – улыбается широко, неприкрытое предложение Тэуна ей понравилось.

– Тебе не особо нужна моя защита, господин детектив столичного округа. Если то, что я о тебе узнала, правда.

Тэун не знает, куда деть руки, и скрещивает их на груди, сжимая пальцы в кулаки. Значит, они оба друг друга интересуют.

– Раз я уже пришла к тебе в гости, – продолжает лисица, – может быть, угостишь меня рамёном?

Намёк настолько очевидный, что Тэун давится воздухом и кашляет, пока лиса делает вид, что не понимает его смущения. Не остается сомнений, что она в курсе, к чему может привести рамён между мужчиной и женщиной в первом часу ночи, но, похоже, её не сильно заботят условности.

– Почему бы и нет, – отвечает Тэун, с трудом заставляя будто распухший язык ворочаться во рту.

Он наспех напяливает на себя домашние штаны. Пока кипит вода в кастрюле, лиса снимает с себя плащ, оставаясь в короткой юбке и наглухо застегнутом пиджаке в тон. Плащ кладёт на спинку кухонного стула, обходит комнату по кругу. Тэун включил свет, и теперь она смотрит на свой портрет, склонив голову.

– Непохожа, – говорит она в итоге и морщит нос.

Тэуну почти стыдно за свои корявые руки, но он отмалчивается, чтобы не ляпнуть какую-то глупость, над которой рыжая только посмеётся.

Не замечая пунцовых щёк детектива, лисица переходит к стоящим на книжной полке фотографиям в рамках.

Там фото с выпускного вечера, фото с поступления на службу, пара карточек со времён, когда он был студентом и вместе с Юнсу они из кожи вон лезли, чтобы понравиться преподавателям академии.

– Ты одинок, – заключает лиса, присаживаясь к столу, на котором Тэун уже раскладывает тарелки для рамёна и стаканы с водой. Его не удивляет подобный вывод – среди фотографий нет, по понятным причинам, ни его родителей, ни друзей. Кроме Юнсу и некоторых сослуживцев, Тэун почти ни с кем близко не общается. Не сходится характерами.

«Точнее, характером».

– Не у всех есть такие друзья, как ваши, – соглашается Тэун, но лисица на язвительное замечание про ённо никак не отвечает.

Она по-хозяйски накладывает себе лапши, до краёв заливает её бульоном. И раз она не продолжает его мысль, Тэун решает заговорить первым. В конце концов, пару ответов он заслужил.

– Так что это было, м? – спрашивает он, кивая в сторону почти высохшего пятна на ковре. Почему-то он думает, что от сбежавшего (оно же сбежало в какой-нибудь мир иной, так?) существа останется запах, и хорошо, что Тэун совсем не брезгливый.

Лиса прихлебывает прямо с краёв тарелки, шумно втягивает ртом лапшу, и весь её прежний надменный образ разбивается об эту реальность, в которой она сидит напротив Тэуна и с упоением ест, жмурясь от удовольствия.

– Ты знаешь историю, детектив Кван Тэун? – спрашивает она, вытирая рот тыльной стороной ладони.

– Которую её часть? Насколько мне известно, квемули в трактатах «Самгук Саги»[38] не упоминаются.

– О, – легкомысленно отмахивается лиса. – Не в тех, что предназначены для людей, естественно. Но в летописях потустороннего мира квемули и квисины частые герои.

Тэун кивает. Ясно. Есть история для людей, а есть – для мистических существ вроде ённо. Тогда другие персонажи сказок и мифов – тоже существуют? Шах и мат, Ли Юнсу!

Он хочет задать этот вопрос, но лиса его опережает:

– Токкэби, пульгасари[39] и другие духи, упоминания о которых остались только в сказках для детей. Все они населяют Корейскую Федерацию ещё с тех времен, когда она была Кочосоном[40].

В другое время Тэун решил бы, что сошёл с ума и в какой-нибудь больнице пустует его койка, но он сам видел квемуля, пятно от которого всё ещё держится на его же ковре в его же квартире, и лисьи хвосты у лисицы ему не почудились. Тэун с ума не сошёл. Значит, она говорит правду.

Лиса смотрит на него, не мигая, некоторое время, потом отодвигает в сторону опустевшую тарелку и склоняется над столом.

– А тебе не следует хотя бы удивиться, господин Кван?

Тэун столько раз слышал подобные вопросы, что уже устал придумывать новые оправдания для своего поведения. Он повторяет за лисой, наклоняется ближе к ней, и теперь их разделяет всего лишь фут – хватит на один только вздох.

– Я служу в корейской полиции. Я многое повидал, – повторяет он. Лиса не кажется удовлетворённой ответом, но он не спешит добавлять ещё правды, после которой ему наверняка придется объясняться – плавали, знаем.

Лисица кривит губы. Недовольна? Нет, скорее заинтересована.

– Как скажешь. Я доем?

И она придвигает к себе кастрюлю с остатками рамёна и пьёт бульон прямо через край. И всё это время Тэун не сводит с неё глаз, просто не может. Ему интересно – ещё бы! – отчего такая женщина выглядит как айдол со сцены или из ромкома про богатеньких наследниц, а по ночам охотится за злыми духами в квартирах едва знакомых им детективов?

Хотя больше всего его интересует другое. Отчего такая женщина не спешит покинуть его дом, хотя при первой встрече не пожелала даже оставить ему номер телефона?

Тэун с опозданием отмечает, как гудит у него в желудке. Он ел всего пару часов назад, а чувство такое, будто внутри сосёт от голода. Пока лиса причмокивает, доедая острый рамён, он ждёт, не появятся ли за её спиной четыре рыжих хвоста. Если лиса сказала правду, и их мир действительно населяют все сказочные существа, то сама она – кумихо.

Какое везение… Не иначе детектива Квана посетили духи удачи. Злые они или добрые, решать господин Кван будет позже.

– А-ах! – с удовольствием вздыхает лиса, расправившись с рамёном. – Охренительно вкусная лапша, господин Кван!

– Рад, что вам понравилось, госпожа лисица, – вторит её тону Тэун и встаёт, чтобы сложить грязную посуду в раковину.

Он отворачивается, ожидая, что лисица почувствует себя уязвлённой и заговорит о своей природе первой, – и она вновь рушит его ожидания. Пока Тэун моет тарелки и кастрюлю, она расхаживает по комнате, напевает себе под нос новую песню, звучащую на всех радиостанциях, заглядывает в ванную.

Принятые в обществе нормы поведения ей явно побоку. Впрочем, смотря какое общество… В мире квисинов и токкэби, должно быть, ванные комнаты не являются каким-то сокровенным местом, а личные границы заканчиваются за пределами твоего тела.

– Так что, господин детектив? – лиса возвращается ровно в тот момент, когда Тэун перекрывает воду в раковине. Он идёт к ней, вытирая на ходу руки. Они встречаются на середине его квадратной гостиной. Лиса ухмыляется не сулящей ничего доброго улыбкой. – Теперь-то можно поцеловать тебя?

Тэун чувствует, как потеют ладони. Звучит ужасно привлекательно. Он и сам мечтает о поцелуе с этой женщиной с самого Инчхона и всю неделю только о ней и думает, забив на дела, но…

– Может, сперва сходим на свидание? – эти слова в самом деле вылетают из его рта? – Обменяемся телефонами, попереписываемся в чате, узнаем друг друга получше?

Отрезать бы тебе язык, раз пользоваться им не умеешь. Тэун мысленно матерится в который раз, пока лиса с интересом разглядывает его молчаливые метания между собой и собой.

– Хочешь проворонить такой шанс? – спрашивает она и шагает ближе. Становится жарче. Кондиционер барахлит? – Я же сама пришла и сама предлагаю поцеловаться и намекаю на продолжение, а ты мнёшься, как школьница, тц…

Надо отойти от неё. Сделать над собой усилие, взять себя в руки. Не вестись на провокации. Спрятать от её глаз явное возбуждение, пронзившее всё тело с головы до пят и осевшее в стонущем желудке горячим шаром.

Тангун Великий, дай ему сил.

– Вы… – начинает Тэун и не успевает договорить.

На улице раздаётся визг, и в окно влетает, разбивая стекло, огромное мохнатое нечто.

Файл 6. Сплетни мира мёртвых

Тэун отталкивает лисицу себе за спину, но та шипит и изворачивается – становится перед Тэуном, закрывая его собой. Да что не так с этой женщиной? Он должен защищать её, не наоборот!

Но лиса скалится и щёлкает языком, пока мохнатое чудовище принимает знакомый Тэуну облик.

– Это что, собака? – выдыхает он. Существо с гладкой чёрной шерстью трясёт головой; оно небольшое, размером с питбуля и выглядит… как питбуль. Тэун ловит на себе его внимательный взгляд. У него красные светящиеся глаза.

Что за день-то такой фантастический…

– Привет, эээ… дружок? – Тэун неуверенно зовёт пса, но лисица шикает и на него тоже. Пёс клонит голову, клацает пастью, будто хочет поиграть. В разбитое окно завывает ветер.

– Это не просто собака, – медленно говорит лиса, – это пульгэ, огненный пёс.

– Питомец короля Тангуна? – уточняет Тэун. Про такого он слышал от детдомовских нянь и ещё вчера днём не стал бы упоминать существо из сказок, но теперь даже Юнсу не остановит его от фантазий – если уж кумихо и всякие квемули населяют современную Корею, то и пёсик короля демонов, небось, тоже?

– А говорил, что не знаешь историю духов, – лисица берёт Тэуна под локоть и прихватывает за кожу длинными ногтями, когда Тэун вздрагивает. – Спокойно стой и не дёргайся, окей? Мы же не хотим, чтобы собачка Тангуна отгрызла тебе хлебало?

– А она может?..

– Ну вот побежишь от неё, тогда и узнаешь.

– Не побегу.

Лисица поворачивается к Тэуну и хмыкает, горячее дыхание касается голой кожи на его шее.

– Хороший мальчик, такой послушный.

Тэун сомневается, что говорит она с пульгэ. Собака тем временем садится на задние лапы и даже виляет длинным хвостом. Она не выглядит опасной и агрессию не проявляет, но Тэун чувствует, как впиваются в его плечо ногти лисы, и думает, что пёс пришёл за ней. Не за Тэуном.

Ради каких духов существа из другого мира стали бы преследовать обычного человека вроде него, правильно?..

– Нам… надо что-то сделать? – тихо спрашивает Тэун. Лиса мотает головой.

– Нам – нет. Мне – да, – говорит она и наконец отпускает Тэуна. – Оставайся здесь. Вечер окончен.

– Что? – охает Тэун, но лиса, больше ни слова не добавив, вдруг идёт к его книжным полкам, забирается по ним, как по ступеням, к разбитому окну и высовывает туда голову. Пульгэ не сводит с неё красных глаз. Тэун почти в панике. Вдруг эта псина набросится на рыжую, вытолкнет её из окна? Зачем она туда полезла вообще?

Собаки же на лис охотятся с давних времён. Стоит ли Тэуну волноваться за свою будущую девушку?.. То есть спасительницу.

Его будущая девушка… то есть спасительница… оборачивается, кидает Тэуну прощальный взгляд из-за плеча.

– Увидимся как-нибудь в другой раз, детектив Кван, – говорит она, свистит псу и… прыгает из окна.

Пульгэ с лаем кидается вслед за ней и ныряет в тёмную ночь, вильнув хвостом. Тэун, издав целую какофонию звуков, бежит к окну в кухне – оно ниже, чем в гостиной, – и прилипает к стеклу.

Седьмой этаж многоквартирного дома, а лисе хоть бы что. Вон она, отряхивается, поднимаясь с асфальтовой дорожки внутреннего двора как ни в чём не бывало. Пульгэ чешется рядом: кажется, он стал больше. Тэун трёт глаза – мало ли что ему померещилось в ночи, – но дьявольская псина действительно выросла на три-четыре фута. Чихнула в полёте, что ли?..

Лисица присаживается к псу и что-то ему шепчет. Так, убегать прямо сейчас она не собирается, верно? Тэун успеет её догнать.

Он хватает со спинки стула позабытый лисицей плащ и вылетает из квартиры, еле успев натянуть на голые ноги старые кроссовки. Жмут, как назло; в лифте Тэун вытаскивает пятки из обуви и бежит на улицу, по пути загребая пустыми носами «найков» всю пыль и песок. Рыжие волосы лисицы светятся уже за оградой, на повороте от жилого комплекса к дороге – Тэун припускает за ней. Он успевает заметить, как пропадает за углом лиса и её четыре хвоста – надо же, все на месте, а Тэун думал, она их по своему желанию снять может, как пояс, и спрятать в кармане.

Нагнать лису получается только у пустыря, где Тэун тормозит, пока его не засекли. До этого района тоже добралась реновация, но пока половина денег из госбюджета течёт в карманы предприимчивых владельцев строительных и юридических фирм, так что подобные долгоиграющие истории ни для кого из горожан не новость. Старое здание в пять этажей тут снесли год назад, а под новое ещё даже фундамент не возвели.