Когда на небе нет звёзд

– Я рад, что ты теперь за решеткой. Ты же ненавидишь собственный город. И его жителей особенно.

– У каждого своя правда.

– Это не моя правда. Просто правда.

– Я люблю власть, Марк, и мне очень нравятся люди, над которыми ее легко обрести. – заключенный многозначительно, с усмешкой посмотрел на Марка. – Во мне нет ненависти. Ни к тебе, ни к остальным. Скорее, иногда мною овладевает любопытство… Если тебе больше ничего от меня не нужно, я бы хотел побыть один.

– Вообще-то нужно.

Марк позвал охранника. Тот отпер стальную дверцу и, после того, как Марк вошел в камеру, запер ее и удалился.

Посетитель постоял секунду, осмотрелся. Затем сделал пару шагов, сел в кресло и придвинулся к столу.

– Что ты делаешь? – спросил заключенный.

– Не знаю… Стало интересно, каково тебе здесь. Вообще-то, я всегда хотел посидеть на этом кресле. А еще у меня сегодня особое настроение.

Прошло десять секунд, прежде чем, заключенный понял.

– Я тебя ни к чему не принуждал. – тихо произнес он, как бы между прочим. Но в голосе легко улавливались злобные нотки.

– Знаю. – сказал ему мэр, откидываясь на спинку, и устраиваясь удобнее. – И тем не менее, я бы попросил тебя поторопиться. У меня важная встреча через полчаса.

Шестидесятая глава

Мир

Серые облака плывут по небу, защищая нас от безжалостного, палящего солнца. Легкий ветерок колышет тряпочные навесы веранд; разноцветные ленточки детских велосипедов, подолы платьев и бутоны душистых цветов, разнося по Аквариуму запах лета. Гогочущие чайки перелетают с судна на судно, в поисках еды. Мы стоим на причале. Я и мама. Смотрим на наш белый, с зелеными полосами паром, который отбудет через полчаса.

Много чего произошло за последние пару недель. Мама развелась с мэром, то есть, уже с бывшим мэром. Не знаю, как его теперь называть… Еще мама продала свой бизнес (оказывается, она давно хотела это сделать) и наш дом.

Вик А устроился на телевидение, ведущим передачи «Доброе утро».

Я все это время ходил по врачам, доказывая, что я теперь здоров. Это заняло намного меньше времени, чем я предполагал. Подозреваю, не обошлось без влияния моего лучшего друга – нового мэра, но допытываться я не стал. Марк – человек теперь очень занятой. Он даже не расстроен моему отъезду. Я рад. Я надеюсь, что по мне вообще никто не будет скучать.

Иногда, засовывая руки в карманы, я машинально пытаюсь нащупать желтую справку и, когда не нахожу ее, на секунду меня охватывает страх, а потом я вспоминаю, что она мне теперь не полагается.

– Я боялась, что не успею. – окликнул нас голос запыхавшейся девушки.

Мы повернулись.

– Привет. – сказал я Лизе, и потянулся с объятьями.

– Здравствуй. – сказала мама, сделав тоже-самое.

Лиза стоит в ситцевом зеленом платье и розовых, хлопковых тапочках. В руках, маленькая сумочка, в которую может поместиться, разве что кошелек. Вид у нее вымотанный и грустный слегка, хоть она и пытается это скрыть.

Несколько секунд мы стоим, глядя друг на друга, не зная о чем говорить дальше.

– Я пожалуй пойду. – сказала мама, и вложила мне в руки билет. – Осталось двадцать минут. Не задерживайтесь.

Мама ласково попрощалась с Лизой и ушла.

Мы остались одни.

Моя подруга улыбнулась мне, затем опустила голову.

– Надо было покутить на прощание. В ненорбаре, например. – проговорила она, убирая выпавшую прядь волос, за ухо.

– Ну, мы же будем в Свирепе, а не на другой планете… Не представляешь, сколько мама заплатила тамошнему начальству, чтобы я смог официально жить в их городе. – Улыбнулся я, затем спросил. – Как ты? Выглядишь уставшей.

– Потому что я устала.

– Работа?

– Книга.

– Я думал, ты ее дописала.

– Так и есть. Но, меня попросили кое-что поменять.

– Кто?

– Издатель.

Я опешил. Потом взял Лизу за руку, и спросил чуть громче, чем планировал: – Так, тебя что, напечатают?

Лиза кивнула.

– Потрясающе! Когда ты узнала?

– Пару дней назад.

– Почему не сказала сразу? – спросил я.

– Тогда не было бы этого диалога. – ответила она заговорщицким тоном.

– Хочу поднять тебя.

– Может, обнять?

– Нет.

Я подхватил Лизу на руки, закружив. Она вскрикнула и задергала ногами. На ее громкий смех, похожий на мультяшный, лаем откликнулась маленькая собачка, что гуляла с хозяином неподалеку от нас.

– Когда я прочту книгу? – спросил я, ставя Лизу на ноги.

– Когда ее издадут. Вышлю тебе почтой. Может, упрошу издать маленький тираж в виде графического романа. Специально для тебя.

– Было бы здорово. – бодро произнес я, и вдруг вспомнил, что через пятнадцать минут навсегда покину Аквариум.

Сердце с болью екнуло. Я надеялся, что до этого не дойдет.

Вздохнув, я задал своей лучшей подруге наиглупейший вопрос: – Не хочешь с нами?… Знаю, что не хочешь.

– Тебе пора. – сказал Лиза. И нежно прикоснулась губами к моей щеке.

Я увидел, как ее глаза печально заблестели. Она пробубнила что-то вроде: – Ну, разумеется… – и смахнула слезы.

– Будешь по мне скучать? – спросил я. Лиза легонько пихнула меня в бок.

– Можно было обойтись и без глупых вопросов.

Лиза снова поцеловала меня в щеку, и произнесла: – Я хотела… Хотела напроситься, отплыть с вами. Но, потом позвонили из издательства.

– Зачем ты мне это сказала?

– Затем… Я точно не знаю… Может быть, мне нечего больше сказать тебе? Это, ведь, все.

– Я уплываю, а не умираю.

– Точно. Совсем забыла. – сказала Лиза, и легонько хлопнув меня по плечу, добавила. – Пока Мир. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Лиза. Пока.

Мы обнялись с ней в последний раз. И разошлись.

Паром двинулся в путь, стремительно сокращая не маленькую дистанцию между нами и Свирепом.

Я стою на палубе. Смотрю то на небо, то на реку. То, на Аквариум. Здесь шумно, ветрено и очень красиво. Мама решила остаться в каюте. Она видела то, что вижу я очень много раз.

Интересно, каким окажется Свиреп? Мама говорила, там строят здания на двадцать и, даже тридцать этажей. А, я даже пятиэтажные дома никогда не видел… Надеюсь, мне понравится этот город.

«Если не понравится, можешь переехать куда-нибудь еще» произнес Второй, стоящий у самого носа с широко расправленными крыльями; как всегда, появившийся из неоткуда. «Планета большая, в курсе?»

– Когда ты уже перестанешь вмешиваться в мои монологи? – шепотом спросил я, прикрывая рот рукой.

«Вообще-то, я пришел попрощаться»

Я приблизился к носу парома.

Второй выглядит, как я. Белая футболка, джинсы, сланцы. Волосы растрепаны на туже сторону. Такого же цвета глаза. Единственное отличие – его кожа. Она бесцветная. Почти прозрачная.

– Где ты теперь будешь? В каком уголке моего мозга?

«Ни в каком»

– Но, я смогу вызывать тебя?

«Нет. Я не джин. А, твоя голова не лампа. Хотя, на счет последнего можно поспорить»

Я подошел к нему впритык.

– Ты… умрешь?

«Скорее, исчезну… Мне так больше нравится»

– Я думал, такое происходит незаметно. Как у детей с воображаемыми друзьями.

Второй приподнял одну бровь и назидательным тоном сказал: «Ну, знаешь, я больше, чем воображаемый друг»

– Хах. Ну и самомнение у моей второй личности. Рано видимо я отдал справку.

«Нет. Наоборот, ты с этим сильно затянул. Да ты и так уже знаешь… Мне не хотелось уходить незаметно. Мы столько всего прошли»

– Думаешь, у таких как ты, есть рай?

«Избавиться от тебя уже рай»

Я обернулся. Рядом прошла пара людей.

Когда за углом, скрылись их спины, я спросил: – Тебе страшно, да?

«Да»

Я посмотрел Второму в глаза, силясь сказать, что-нибудь ободряющее, но ничего не смог придумать.

«Не нужно бояться за меня, Мир. Это странно» сказал Второй, подмигнув мне. Его крылья зашелестели, будто приготавливаясь к полету. Но я понял, что этого не произойдет, по тому, как стремительно стали они исчезать, прямо на моих глазах. Вслед за ними, все прозрачнее становятся его руки и лицо.

Я понял, что осталось несколько секунд.

– Что скажешь на прощание? – спросил я, когда Второго стало почти не разглядеть.

Он улыбнулся (я почувствовал это всей своей сущностью), и иронично произнес: «Это конец»