Дьявольская любовь

Ее выдержке можно позавидовать. Она не позволяет себе на людях бросаться в слезы и истерить. Как бы там ни было, красиво внешне – изнутри ее ломает. Я выбрасываю проклятую пачку сигарет Катрины в урну.

– Если завтра наступит конец, то зачем вообще что-то оттягивать? Давай закончим все здесь и сейчас, – нервный смех рвется из груди девушки. – Здесь и сейчас, Каррас! Давай! – кричит она, привлекая внимание.

Только загвоздка в одном: привлекать некого. Вокруг ни единой души. Территория частная, все гости внутри и прямо сейчас слушают речь хозяина дома.

Сахарок повышает голос не ради этого. Она больше не может сдерживаться, эмоции берут верх.

Я подхожу ближе, Хеймсон с настороженностью смотрит на меня.

– Я знала о твоей свадьбе. – Улыбается девушка.

– Катрина, я… – попытка озвучить мысли проваливается.

– А твоя свадьба… Я ни в чем тебя не виню. Захотел поразвлечься со мной напоследок да, Каррас? Гульнуть, пока холостой?

– Послушай меня! – Я закипаю.

Все не так, как Хеймсон воображает. Была ли цель найти кого-то на стороне? Нет! Если бы я хотел только секса с Катриной, то он был бы. Уломать девчонку – не такая уж и сложная затея.

Сахарок мне нравится. А, когда кто-то вызывает у меня интерес больше, чем лечь в постель на одну ночь – в дело вступают другие правила. Мне снилась Хеймсон до нашей встречи. Я не знаю, как такое возможно. Но упустить шанс и отпустить ее… Кажется, надо быть полным придурком. Я не собирался ввязываться в игры. Неужели я виноват, что все так совпало?

– Нет, Демиен!

– Я сказал: послушай меня! – повышаю на нее голос и хорошенько встряхиваю за плечи. Другого способа успокоить истерику девушки не нахожу. – Я не собирался ни с кем гулять и развлекаться. И эта встреча с тобой… Кто блять знал, что так выйдет?

– Не смей мне ничего говорить. Ты сделал свой выбор. Я на тебя не претендую. Плевать! Было весело. Но больше ничего, Каррас. Хорошей семейной жизни.

Она ставит точку. Прямо здесь и сейчас. Катрина уходит красиво, с достоинством, оставляя меня голодным.

Пока у меня земля уходит из-под ног, у нее за спиной вырастают крылья.

Глава 8

Катрина

– Заеду, – отвечаю я, ловко выезжая на главную дорогу и мчусь в сторону любимого бара.

Я часто там бываю. Тайком сбегаю от всех и еду туда, когда становится совсем плохо. В этом месте меня всегда ждут.

Одной зимней ночью пару лет назад я знакомлюсь с изысканно-одетой женщиной лет тридцати.

Она сидит за барной стойкой, как и я. Единственный нюанс – сидящий между нами мужик, от которого сильно разит алкоголем.

Лайла – моя будущая приятельница просит мужчину поменяться местами. Но, когда он мычит что-то невнятное, мы понимаем – разговаривать с ним бессмысленно. Тогда нам с Лайлой на помощь приходит бармен, втроем мы оттаскиваем пьянчугу на кожаный диван, стоящий возле входа. А потом начинаем болтать…

– Ты часто здесь бываешь… – Произносит рыжеволосая, за один глоток опустошая бокал.

– Да, – соглашаюсь я, глядя сквозь женщину и витая в облаках.

После мы обе молчим. Затем я продолжаю диалог, верно подмечая:

– Ты здесь бываешь каждый вечер? 

Она смотрит на меня. Ярко-зеленый оттенок глаз удивительно красиво сочетается с цветом ее волос. Выбившиеся из хвоста кудрявые прядки ниспадают на лицо новой знакомой. Ее манера поведения располагает к себе. Я ловлю себя на мысли, что в компании этой взрослой девушки очень приятно находиться.

«Такую красоту только в кино снимать», – подумываю я.

– Да. Кстати, я – Лайла. – Представляется женщина и протягивает мне бокал.

– Катрина. – Уголки губ приподнимаются, я беру напиток из рук новой знакомой.

– Я владею этим заведением. Этот бар – моя работа, поэтому ты всегда видишь меня здесь. Ничего загадочного, – причмокивает губами Лайла, проговаривая предложение таинственным голосом, будто скрывает от лишних ушей информацию, которой только что рискнула поделиться со мной.

Я озираюсь по сторонам, рассматривая заведение Лайлы получше.

Золотисто-красные лампы, висящие над баром. Столы из темно-синего дерева. Татуированный симпатичный бармен, натирающий необычной формы бокалы. Это место наполнено удивительными деталями. Они и выделяют его из общей массы остальных заведений.

– Лайла, – обращаюсь я к женщине, – думаю, ты великолепный начальник.

Она ничего не произносит в ответ. Лишь просит бармена плеснуть ей еще алкоголя.

– Катрина, прошлым вечером нам пришлось вызывать тебе такси.

Я опускаю голову и глупо улыбаюсь, вспоминая тот вечер. Очередной срыв и потеря контроля над собой. Проверенный повторяющийся способ заглушить то, что болит. И это ужасно, потому что каждый раз мне приходится краснеть, когда кто-то напоминает о моих пьяных выходках.

– Вчера я перебрала. Мне жутко неудобно. – Я беру свою сумочку, висящую на стуле и, вытаскивая пару крупных купюр, протягиваю Лайле. Она отмахивается и отводит взгляд, чтобы не сталкиваться с моим виноватым.

– Дело не в этом. Ты можешь поделиться со мной, если что-то не так.

– Пожалуй, нет. – Я моментально отказываюсь.

Мы едва знакомы, о чем еще может идти речь? Я и взрослая женщина не настолько хорошо друг друга знаем, чтобы в подробностях делиться личным. В том числе и тем, из-за чего забредаю сюда несколько раз на неделе.

– Да, брось! Если ты думаешь, что я выдам твой секрет, то ничего подобного. Хочешь я расскажу тебе свой? – Лайла облокачивается и кладет руку на спинку моего стула. Затем перекидывает ногу на ногу и утомленно вздыхает. – Интересно узнать, как я получила этот бар? – Подмигивает мне женщина.

Мне нравится общаться с людьми, любопытство с самого детства чуть ли не мой лучший друг. Я много читаю с подготовительных классов, а в подростковом возрасте частенько кружу в обществе мамы и ее подружек.

Я знаю огромное разнообразие историй, не только вымышленных книжных, но и людских. Тех, кто живет рядом. И пропустить еще одну – сущее преступление!

– Лайла, пообещай…

Я не успеваю договорить, как новая знакомая поддается вперед и звучно шепчет:

– Могила. Никому, обещаю.

– Не так давно я рассталась с парнем. Потом улетела в другую страну отдыхать. Родители пришли в бешенство, когда узнали, что я заедаю стресс на острове и не выхожу из номера. Они забрали меня обратно, – сдерживая слезы, продолжаю я, – теперь я снова тут. Даже не знаю из-за чего больше переживаю: из-за расставания или из-за того, как родители обходятся со мной.

Лайла встает со стула и обнимает меня, я утыкаюсь носом в ее шею и плачу. Я никогда не даю волю слезам на людях, всегда стараюсь подавить нахлынувшие эмоции, чтобы не выдать своих чувств. Чтобы не показать другим, будто меня задевают некоторые вещи, и я могу растрогаться из-за них.

Отец запрещает мне плакать даже в нашем доме, даже тогда, когда я остаюсь наедине с собой. Дни, которые я провожу на острове – благословение. В кои-то веки мне удается побыть один на один с собой, хорошенько поплакать, искупаться голышом, наесться до отвала, а потом до утра пересматривать «Красотку на всю голову».

– Плачь, милая. Все нормально, – приговаривает новая знакомая, гладя меня по спине.

Этот жест кажется таким банальным в обыденной жизни, но сейчас… У меня будто пробуждается весна в сердце.

Когда я прихожу в себя, Лайла готовит нам по чашке вкуснейшего кофе, который я когда-либо пробовала в жизни. Бархатистый вкус фундука с нотками кленового сиропа не может оставить меня равнодушной. Из рыжули вышел бы талантливый бариста!

– Ну? – кивает мне женщина. – Кто этот ублюдок, заставивший плакать такую королеву?

Я шмыгаю носом и улыбаюсь женщине.

– Итан. Его зовут Итан.

– Уродское имя. – Делая вымышленный плевок в сторону, произносит Лайла.

Мне нравится имя бывшего. Вполне обычное и ничем не примечательное. Ничего интересного в имени, по моему мнению, нет. Но и плохого я тоже не замечаю. Пожимая плечами, женщина продолжает:

– Не зацикливайся. Ни на родителях, ни на том парне с уродским именем. Вообще нет смысла в этой жизни придавать чему-то столь важное значение. Мы все здесь временно.

Лайла так легло говорит об этом, что хочется поверить каждому слову.

– И повторюсь: у нас просто нет времени тратить жизнь на каких-то придурков. Отвалился один и слава Богу, – последние два слова девушка кричит на весь бар.

Не засмеяться от представления невозможно.

– Ушло говно, придет ахуенный мужик. Простите за выражение, – извиняется перед невидимыми гостями она.

Татуированный парень за стойкой подмигивает мне и произносит:

– Лайла дело говорит. Смотрю на тебя и удивляюсь, что такая красавица плачет из-за какого-то подонка, который не стоит и твоего мизинца. К нам в бар приходит огромное количество девушек, но ты… Я тебя еще с первой встречи приметил.

– Катрина, – толкает меня в бок владелица паба и прищурено смотрит на бармена, который произносит для меня воодушевляющую речь, – на подходе новый мужчина. 

Я громко смеюсь и поглядываю на парня.

Меня как будто только что отрезали от жестокости и погрузили в мир всего милого: зефирки вместо облачков; сладенький какао вместо пресных рек; любовь, объятия, приятные слова и забота о ближнем вместо боли, тирании, издевательств и борьбы за право быть первым. Именно так я себя чувствую среди этих людей: милой зефиринкой, которую любят.

Каждому нужен как минимум один человек, рядом с которым будешь чувствовать себя в объятиях всего мира.

– Ммм, твое имя…

– Даниэль.

– Красивое имя. Даниэль, – перемешивая сахар в кружке, я подношу ложку к губам и начинаю флиртовать. – А вы знаете, что наши имена дают интересное сочетание, когда находятся рядом?

Лайла хватается за живот и судорожно смеется, громко хлопая себя по коленке.

– Даниэль, – облизывая ложку, завершаю, – и Катрина. Звучит?

– Дани, наша королева такими темпами надолго одна не останется.

– У тебя бешеная харизма, – улыбается бармен и целует мою руку, как самый галантный мужчина на свете.

– В общем, продолжу. – Сообщает Лайла. – Главное в жизни – это то, как ты преподносишь себя. Ты можешь быть королевой, но если будешь преуменьшать свое значение в этом мире, то ничем хорошим все не закончится. К счастью, с этим проблем у тебя нет. Что касается родителей… Фигня! Ты уже… – Женщина останавливается и впервые внимательно оглядывает меня с ног до головы, чтобы оценить и что-то прикинуть у себя в голове. – Сколько тебе, Катрина?

Не так давно исполнилось восемнадцать.

– Восемнадцать? Отлично! Съезжай от них и живи своей жизнью.

Я закусываю губу. 

– Все бы ничего, но у меня нет ни образования, ни работы и соответственно нет своих денег. А без денег я не выживу. Конец!

– Выход есть всегда. Все только в нашей голове, не усложняй, все решаемо. Работать можешь у меня, чем тебе заняться придумаем. Ты, безусловно, королева! Но настоящие королевы ведь не боятся замарать ручки?

– Да я и не боюсь, – звучит неуверенно, – но этих денег навряд ли мне хватит.

Да, я привыкла жить на широкую ногу! Я всегда получаю то, что хочу. И кого хочу. Ничего удивительного: мой обычный образ жизни.

Каждый ребенок, выросший в таких условиях (когда ему достается абсолютно все, чего он пожелает), опасается потерять привилегию. Мы живем с родителями, боимся утратить их доверие и во многом стараемся им угодить, чтобы не потерять авторитет и деньги.

Некоторые мои знакомые ненавидят своих родителей. Многие матери и отцы знатно портят существование детям, морально унижая их, ставя в пример более успешных детишек из других семей. Гонка за деньгами и властью становится выше и ценнее священного – уважения и любви.

– Дело твое. Но мои двери всегда для тебя открыты. И, если когда-нибудь надумаешь, мы с Даниэлем будем рады новому сотруднику.

– Спасибо за приглашение. А, что насчет твоей истории?

Лайла затихает и спустя некоторое время с трудом проговаривает надломленным голосом:

– Она очень грустная и непростая, давай в другой раз. Я пока не готова говорить о том, что произошло. Не сегодня.

Даниэль протягивает Лайле руку и с сожалением в глазах держит ладонь женщины.

– Извини. – Произносит она.

Я не давлю на Лайлу и не предпринимаю попыток что-то разузнать. Судя по тому, что сейчас наблюдаю, рассказать свою историю Лайле будет непросто. Ей нужно время на то, чтобы осмелиться и поведать обо всем. И это лучше сделать в другой раз, когда она будет готова.

Припарковываю автомобиль возле «Логова Дьявола» – так назвала свое детище подруга – и вхожу внутрь. Оно полностью соответствует внутреннему убранству бара. Посетителей практически нет, только компания мужчин в дальнем углу заведения балуется крепкой выпивкой.

– Ты опять здесь, а значит случилось что-то не очень хорошее. – Произносит женщина, видя меня в разбитом состоянии.

Наверное, Лайла единственная в моем окружении, кому я могу поплакаться. Я направляюсь к женщине, которая сидит за одним из столиков возле окна с кипой бумаг. Подруга приподнимается и крепко обнимает меня, когда я обессиленно цепляюсь за ее одежду на теле и тихо пускаю слезу.

– Ничего хорошего. Как обычно. Обман, он везде.

Я рассказываю Лайле всю историю от и до, не утаивая и не скрывая ни одного факта. Начистоту, все как есть. Делюсь тем, как чуть не стала любовницей. Как заигрывала с мужчиной, который был одной ногой в браке с дочкой влиятельного человека. Как падала в объятия Карраса и таяла от его слов, когда он так сладко шептал, как сходит по мне с ума. Как целовала в ответ того, кто все это время лгал мне.

– Ты сама говоришь о том, что знала с кем связалась. Я не защищаю Карраса, но он не врал тебе, Катрина. Просто недоговаривал. Точно так же, как и ты.

– Просто недоговаривал, – бешусь я, повторяя последнюю фразу подруги. – Просто я чуть не стала шлюхой. – Вцепившись ногтями в край стола, продолжаю, пока по моим щекам бегут слезы. – Самой настоящей шлюхой. Я не могла удержаться, Лайл. Он такой… Подонок! – Реву я, когда вместо «подонка» чуть ли не говорю приятности о нем.

– Ты не шлюха. Прекрати себя во всем винить! Королевы не могут стать шлюхами. Королевы играют, измываются, но не валяются в ногах мужика, не упрашивают его остаться. Ты же не унижалась до такого, Хеймсон?

– Нет! – Громко и четко произношу я, подтверждая.

Разворачиваюсь в сторону бара и не сразу понимаю в чем дело. За барной стойкой стоит худенькая неприметная девчушка с черными кудрявыми волосами и большими карими глазами, как у олененка.

Вместо того, чтобы узнать, где Даниэль, спрашиваю довольно громко, чтобы до новой барменши долетело:

– Это еще кто такая?

Я пребываю вне себя. Мне хочется увидеть Даниэля, услышать от него пару ласковых, наслушаться лекций о том, что его дуреха вляпалась опять в какое-то несусветное дерьмо.

– Мария – наш новый бармен. У Даниэля выходной.

Заподозрить что тут творится что-то неладное не составляет труда. У Даниэля никогда не бывает выходных. Он настолько обожает свою работу, что даже не берет перерывы. На протяжении нескольких лет главным в баре является он.

Лайла бы не допустила того, чтобы за ее баром находился кто-то, помимо ее любимого сотрудника.

– Проблемы в семье. Дани не захотел рассказывать. Я пыталась, но толку нет. Попросил дать ему пару дней. Ситуация экстренная, времени на подбор кандидатов не было. Взяла первого, кто откликнулся, ей была Мария. Одна не вывожу, – Лайла уставляется на кучу бумаг.

– Прости, – выдыхаю я. Трудности у всех, не у одной меня.

– Все нормально, ты здесь ни при чем. К тому же все временно. Пару дней мытарства с цифрами и здравствуй, хорошая жизнь!

Вопросы со мной и Даниэлем мы решаем отложить. Несколько звонков старому приятелю ничего не дают. Абонент не абонент… Я – вообще отдельная история, за один присест ничего не решим.

А вот решению дел Лайлы можно поспособствовать, я предлагаю свою помощь с бумагами. Спасибо родителям, что после школы отправили меня на курсы по экономике и менеджменту.

Пока мы разбираемся с отчетами и ведомостями, Мария каждые десять минут обновляет наши чашки с кофе. Вполне милая девушка, зря я взъелась на нее.

Доза кофеина в нашем организме явно превышает норму. Рабочие вопросы мы закрываем лишь под утро. Лайла заверяет меня, что оставшиеся расчеты – пустяки, и она разделается с ними сама, когда проснется.

– Ну давай, рассказывай. Что там еще стряслось?

Я немного мнусь, но решаю сознаться подруге, сидящей напротив:

– Демиен Каррас мне нравится.

Закрываю лицо руками, не выдерживая взгляда женщины, сидящей напротив. А после, будто в оправдание, добавляю:

– Но это пройдет.

Волосы Лайлы жутко растрепаны, да и я выглядит она не супер свежо в пять утра после миллиона пересчитанных чисел. Иметь свой бизнес не так уж и просто.

– Уверена?

Сна ни в одном глазу у обеих. Да и соображаем мы вполне хорошо для тех, кто не отдыхал уже длительное время. Сказанные прежде слова не вызывают сомнений. Поэтому я со спокойствием заявляю гарантированное:

– Да. Почему ты спрашиваешь?

– Ты звонила мне после вашего знакомства. Такая счастливая… – задумчиво вглядывается вдаль подруга. – За то время, что мы знакомы, я впервые слышу твой голос таким жизнерадостным. Может Демиену стоит дать шанс?

Я смеюсь. Куда эта Лайла дела настоящую Лайлу? Подруга и в жизни бы не сказала мне о том, чтобы дать кому-то шанс. А тем более мужчине, который одной ногой в браке.

– Между нами конец. – Повторяю для женщины. – Он не заедет. Да и кому это надо? – отмахиваюсь, будто для меня это не имеет никакого значения.

Обманывать себя, а тем более Лайлу получается с трудом. Наши отношения с Каррасом имели, имеют и будут иметь значение. Правда пока я слабо представляю, что будет после того, как он решится бросить свою драгоценнейшую невестушку.

Проблема №1. Наши семьи враждуют.

Проблема №2. Как отнесется к разрыву семья его невесты, и она сама?

Проблема №3. Быть может в нашей запутанной истории есть и то, о чем я не знаю.

И с каждым: «А что будет, если…», моя уверенность на хороший исход заканчивается трагедией. Ну и главная проблема: Демиен может просто любить девушку, которую берет в жены. А это, на минуточку, главный повод сохранить брак. К тому же, его слова, адресованные мне, могут и вовсе ничего не значить. Разве кто-то знает правду, кроме него самого? Каррас может играть со мной, вешать лапшу на уши, в которую я быстро так искусно поверю.

Могу ли довериться ему? Единственная радость и крошечная надежда – слова, сказанные мужчиной за завтраком, в доме его родителей. Тогда он признался, что лишь однажды открывал душу по любви и то, очень давно. Неужели сам Демиен Каррас не искренен с той, с которой решил связать свою жизнь?

Глава 9

Демиен

Я возвращаюсь в родительский дом раньше окончания приема. Оставаться там без нее не имеет никакого смысла. Катрина выводит из меня из себя и даже не дает объясниться. Впрочем, наверное, так лучше для нас обоих.

Хеймсон в любом случае не поймет меня, а я не изменю своего решения. Но и оставлять все так, как есть, по моему мнению, все же глупость. Нам нужно поговорить. Я хочу этого. Катрина должна знать, что я не вру ей. Каждое мое слово, сказанное девушке, наполнено искренностью и чистотой намерений.

Игры с Хеймсон не входят в мои планы.

В темном коридоре единственным источником света остается экран мобильного. Катрина, по всей видимости, не собирается отвечать на мои входящие, поэтому я отправляю ей пару сообщений. Она не отвечает ни через десять минут, ни через час.

Отвлечься мне помогают мать и отец, вернувшиеся с приема. В моей части дома мы надолго не задерживаемся и отправляемся на их территорию. Мама накрывает на стол, но в горло ничего не лезет, словно застревает ком из-за последних эпизодов.

– Дочурка Хеймсона стала настоящей королевой. – Неожиданно говорит о Катрине отец.

Помог отвлечься, спасибо!

– Да. Не заметить это сложно. Несмотря на то, что между нашими семьями недопонимание в легкой форме, глупо отрицать красоту девушки. – Отзывается мама, приобнимая папу.

Я сжимаю челюсти и продолжаю слушать разговоры родителей о Катрине.

– Ты слышал, что она поступила в этом году в Колумбийский? – бросает беглый взгляд папа, обращаясь ко мне. А затем акцентирует. – И без помощи Эйдена.

– Откуда мне о ней знать?

– Катрина потеряла три года, чтобы попасть туда. Гордая чертовка, ни в какую не позволяла отцу решить этот вопрос. В итоге получила, что хотела – поступила сама.

Неудивительно. Даже не поражен ее манерой брать желаемое, учитывая ее «сахарный» характер. Я усмехаюсь, слушая папу.

– На кого хоть поступила? – оставить это вот так, не узнав, я не могу. Мне интересна ее жизнь.

Мать косится на меня, а отец отвечает: