Выбор между двумя мирами

Адам и так чуть ли не всесильный, а получается так, что его магия увеличилась чуть ли не в два раза. Можно было бы сказать, что его душа нашла истинную пару, но ведь цветок Адама не может раскрыться, а значит, это полностью исключено, хотя все бы объяснило. Вейронс и я тоже прошли через это, но Адам… Здесь другая ситуация, что-то совсем иное.

Эмма поделилась с ним магией? Что произошло тогда, когда друг прикоснулся к силе Эммы? Адам ничего не говорит по этому поводу, стал более замкнут в себе и пытается уйти от темы. Ему явно неприятны эти разговоры. Но что поделаешь, мы переживаем.

– Не заметил сходства? – спросил Адам, наблюдая, как Хозт придержал дверь сестренке. Он повернулся боком и улыбнулся Эмме, явно над чем-то пошутив. А ведь правда. Они чем-то похожи… Но с чем это связано? Дверь закрылась, а я перевел взгляд на Адама. Я помню, Хозт упоминал род Жекуц. Я не сильно обратил на это внимание, все равно эти их «корни» ничего мне не дадут против Темного клана. Я не помню такого рода, но слышал точно. Звучит знакомо.

Я схватил магическую плитку и, направив магию на нее, вызвал Вейронса. Медленная мелодия привлекла Адама, он подошел и встал за моим плечом. Конечно, странно все это, Эмма же не из нашего мира, а значит, либо Хозт из ее, либо она из нашего. Но это под большим вопросом. Несмотря на то, что Хозт – маг телепортации, его сила не позволяет открывать большие порталы, что говорит само за себя.

– Что? – спросил друг, устало смотря на меня. Выглядит ужасно. Мешки под глазами, усталый вид, растрепанные волосы, красные глаза… Явно завалили работой, и он безвылазно разгребает ее, словно снег лопатой.

– Можешь навести справки об одном роде? – спросил я и услышал глубокий разочарованный вздох, полный усталости. Я бы помог ему, но у самого завал с этим Темным кланом. Вот только иногда вылезаю повидаться с Эммой. А тут еще и Адам пришел.

– В чем интерес и что за род? – спросил он.

– Одного из темных поймали, он упомянул род Жекуц, – начал я, и Вейронс тут же насторожился, боясь упустить хоть одну деталь. Думаю, его заинтересовало уже то, что мы поймали одного темного, – говорить, как связан с этим родом, не стал, скорее всего, и не помнит, но скажу одну деталь: он, как и все темные, носит маску.

– Не понимаю вашего интереса к нему. Поймали и поймали, лучше бы занялись делом и допросили нормально… – не договорил друг, как тут же был перебит.

– Суть в том, – вмешался Адам, выглядывая из-за моего плеча, – что он очень похож на Эмму.

Вейронс задумчиво потеребил себя за небритый подбородок.

– И он явно упоминал этот род не случайно, может, принадлежит к нему. Но раз мы не знаем об этом роде, то он либо слишком низкий по статусу, либо давно исчез, – закончил я, но друг воспринял сказанное по-другому.

– Хотите узнать, родственники ли они друг другу? – задал друг риторический вопрос, ведь знал на него ответ. – Мне самому стало интересно и даже забавно на них посмотреть. Они сильно похожи? – Вейронс сделал паузу и снова вернулся к бумагам, уже не глядя на нас, продолжил: Нет проблем, узнаю все, да и род точно знаком, но вспомнить не могу. Но это произойдет нескоро, – сказал он со вздохом.

– Понимаю, работы невпроворот, Адам может тебе помочь, – тут я получил тычок в бок и возмущенный голос. А я улыбнулся, – ему все равно отвлечься пора. Нам не нужны лишние эмоции. Тем более сейчас.

Это добавил не только для Адама, но и для себя. Непозволительно было тогда дать эмоциям выбраться, но что сделано, то сделано. Нужно впредь быть аккуратнее, более сдержанным.

Я собрался уже сбросить связь, но голос Вейронса заставил остановиться и задержать дыхание.

– У меня будет минутка в обед, не сможет ли Эмма уделить мне время для разговора? – его голос пронзали холодные нотки, но в то же время слышалась заинтересованность. В принципе, ожидаемо, она же была у себя в мире, а значит, видела мою сестру, про которую как раз спросить не получилось. Какой я брат после этого?

– Я думаю, она не против, – сказал я и улыбнулся. Вейронс хмыкнул и что-то чиркнул в бумагах.

– Тогда пусть подойдет ко мне в кабинет, где живу, знаешь, – он быстро сбросил вызов.

Эмма

Когда Эрин позвал нас с Хозтом в его кабинет, мы были вместе и пили чай, болтая ни о чем. Поэтому я была в ярости, что нас отвлекли. На удивление темный – очень хороший собеседник, может поддержать любой разговор.

В самом кабинете нас было пятеро. Я примостилась на спинке большого дивана, а рядом со мной, как нормальный человек, уселся Хозт. Вейронс без остановки расхаживал по комнате, словно пытался вызвать ураган. Эрин напряженно следил за другом, стараясь не упустить и секунды. Адам, который очень часто бросал на меня взгляды. Это постепенно начинало раздражать, и я впилась в него взглядом.

– Эмма! – грозно сказал Адам.

– Вейронс! – одновременно выдал Эрин.

Они замолчали и посмотрели друг на друга. Внешне мужчины были серьезны, а вот в глазах у них плясали огоньки. Видимо, выбрав, кто из них скажет первый, Адам продолжил:

– Сядь нормально, ты же девочка! – его требование заставило меня остолбенеть, Вейронса – остановиться, а Эрина – посмотреть на меня.

Я даже поперхнулась, воздухом. А вот Хозт, сидевший впритык к моим ножкам, вообще никак не отреагировал. Своей кожей я чувствовала его тепло и даже изредка пробегавшую по его телу дрожь.

– Я в шортах, специально заказала у семейного портного, да и не делаем ничего противозаконного, – закатила глаза, выйдя из ступора, – Что тут такого?

Адам недовольно фыркнул и отвел взгляд. Вейронс же не спускал глаз с нового знакомого, который уже столько времени меня учил перемещаться через пространство, чему я благодарна и очень рада.

– Вейронс, что ты откопал? – спросил Эрин, никак не отреагировав на замечание Адама. Вообще остальным было абсолютно все равно, как я сижу и в чем. Тем более, Эрин уже привык. А вот чего Адам взъелся?

– В общем, вы просили нарыть информацию о роде Жекуц, – начал Вейронс, и я почувствовала, как Хозт вздрогнул. Что не так с этим родом и как он относится к Хозту? – Я нашел всю информацию, которую только мог.

– Нас пригласили за компанию посидеть? – спросила одновременно с Хозтом.

– А при чем тут мы с Эммой? – темный был напряжен, но всем видом старался этого не показывать. Интересно, от кого он это пытается скрыть? От меня или от них? – Не мы же просили собрать о нем информацию.

– Мы не имеем к нему никакого отношения, – уточнила я, и Эрин вздохнул, показывая всем своим видом, что если нас позвали, значит, так надо.

– А вот и имеете, – сказал друг братишки, и я затаила дыхание.

– А как я могу быть связана, если была в другом мире? Вы явно что-то путаете, – начала я отнекиваться и говорить, что придет в голову.

Это же правда, я жила и родилась в другом мире, где меня растили и воспитали. А магия… Магия могла развиться именно здесь. Возможно, мое перемещение послужило толчком к ее развитию. Как я поняла из предыдущего перемещения в мой мир, я могу ее и в нем теперь использовать.

– Это старый род, имеет корни еще в далеком прошлом, – словно не слыша мой вопрос, продолжал Вейронс. – Неизвестный лишь из-за того, что считался одним из шести тайных родов. Они поддерживали мир и благополучие во всех странах. Они были вместо нас, праведных. Но двадцать лет назад на представителей тайных родов стали охотиться темные… – тут я почувствовала, как Хозт резко похолодел.

Неужели имел дело с ними? Или как раз и уничтожал их? Хотя на вид ему не больше девятнадцати. А это значит, в младенчестве Хозт бы точно не смог этого сделать. Может, он относится сам к этому роду? А самому память стерли? Столько вопросов.

– Роду Жекуц принадлежали маги телепортации. Один из сильнейших родов в этой коалиции. Поэтому он пал самым последним и отбивался до последнего. Их застали врасплох, пока люди занимались своими делами в доме. Темные обошли завесу и проникли в дом незаметно. Говорят, им помог их же родственник.

Он медленно подошел к нам, не отрывая взгляд от моего учителя, и прикоснулся к Хозту. Тот вздрогнул, но не откинул его руку. Видимо, сам хотел что-то узнать, ведь давно бы ушел или даже исчез из этого места. Но он до сих пор тут.

– Темные оставляли одного человека из семей, которые уничтожали, в своих приспешниках, и запрещали им продолжать род, – Вейронс убрал руку, я заметила легкое свечение на его пальцах и от предвкушения чего-то невероятного затаила дыхание. – И вообще делали все возможное, чтобы представители тайных родов об этом забыли. Также им приходилось носить маски других людей, чтобы их не узнали, и снять их могли только праведные, то есть мы, но с этим родом у них возникла заминка.

Мое сердце забилось быстрее. Вейронс, видимо, снял ту самую маску с лица Хозта, и мне стало любопытно, как он выглядит на самом деле.

Эрин подошел ко мне и протянул руку. Я дрожащими пальцами взялась за нее. Даже не понимая, почему я так испугалась. Наверное, страшно увидеть настоящую внешность Хозта, ведь я уже привыкла к старой. Опустилась на сиденье, слезла на пол. Медленно, совсем не спеша, повернулась к темному и онемела.

Магия нахлынула на меня так же внезапно, как и все ощущения этого мира. Ноги стали ватными, и я вмиг оказалась на полу. Сердце так и норовило выпрыгнуть из груди, а дыхание наоборот стало медленным.

Его черты лица походили на мои. Подбородок, нос и даже скулы. Каштановые, чуть волнистые волосы. И эти глаза.

– Маленькая дочь главы рода Жекуц открыла в себе потенциал раньше, чем другие маги этого рода, и спаслась, сама того не понимая, переместившись в другой мир, еще и прихватив с собой главаря темных. Так он и пропал на шестнадцать лет. Его исчезновение всеми силами пытались скрыть, но это все равно не удалось. Девочку тоже пытались найти, но безрезультатно.

В голове мысли перепутались, я даже не понимала, что думать, что чувствовать и как быть…

– Хозт – двоюродный брат Эммы по маминой стороне. На них напали, когда тот был маленьким и совсем ничего не понимал. Ребенка забрали с собой из-за его умения незаметно проходить на территорию родственников. Так они и попали в тот дом, – он сделал мимолетную паузу. – Тебя здесь звали Зреза…

– Зреза Светлая, – перебил его совсем другой голос темного, – так ее называли все.

Я вмиг перестала дышать, в глазах стало темнеть, но при этом я все еще видела происходящее. Магия рвалась наружу, скапливалась между лопатками и на кончиках пальцах. Все мысли перепутались, а эмоции нескончаемым потоком рвались наружу.

У меня была семья… Настоящая семья… Мама… Папа… Даже тетя и дядя… Я могла быть счастливой и жить в настоящей семье. Там, где меня бы любили и оберегали как зеницу ока. Там, где я жила бы как маленькая принцесса.

По щекам стали скатываться слезы. По рукам стало что-то скользить, словно окутывая и защищая. Вздох… И я больше не чувствовала пола под ногами. Не видела ничего, только бездну… Темное ничто.

Адам

Целая неделя. Прошла уже целая неделя, а Эмма так и не вышла из стазиса. Магия до сих пор окутывает ее, защищая от внешнего мира. Словно маленького ребенка.

В принципе, ее реакция и была, как у маленькой. Вместо принятия она стала закрываться и уходить в себя. Что я еще хотел увидеть от девочки в семнадцать лет? Она еще совсем маленькая, хотя и ведет себя, как взрослый человек. Хотя я бы не сказал, что ее реакция нас не удивила. Мы предполагали, что она вскочит, кинется на шею двоюродному брату или завизжит от счастья. И тогда я ставил ставки на второе, поэтому после того, как произнесли те заветные слова, приготовился к худшему.

Но она первое время не шевелилась, опустив взгляд в пол, а потом щупальца магии стали медленно окутывать Энисью. Видимо, эмоций было слишком много, чтобы девочка смогла с ними справиться.

Я даже представить не могу, что было бы со мной, если бы оказался на месте Энисьи. Сначала перенеслась в другой мир, жила там какое-то время, верила, что вернется в свой, настоящий. А потом оказалось, что семья у нее в этом мире. И я имею в виду не только Эрина, но и Хозта.

Когда щупальца стали оборачиваться вокруг нее, мы, не раздумывая, кинулись к ней. Кричали все возможные и невозможные слова, чтобы она все же осталась здесь, но девушка уже была явно далеко от нас и не слышала. Или даже не хотела это останавливать. Хотела защититься от всего и больше не выходить из прекрасного мира. А это был прекрасный мир, созданный ее магией, чтобы огородить ее. Иногда из-под толщи магии мы слышим ее смех. Тихий, с хрипотцой. Но долго ли она пробудет в том состоянии, мы не знали.

Я даже думать не хотел, что она останется в своем мире навсегда, хотя такое случалось не один раз. Но я верил всей душой, что Энисья не сможет оставить нас. По крайней мере, недавно обретенного, пусть и двоюродного брата.

После того дня нам троим покоя не дают, нет и секунды на продых. Его Величеству принесли письмо от его сына, в котором говорилось, что Темный клан не будет терпеть унижений со стороны правящей силы, и если он не сдается добровольно, клан идет войной на государство.

Король, конечно, ответил отказом, хотя и понимает, что многие умрут в этой войне. Но если трон отдадут Темному клану, то будет больше жертв, и он это знает.

Все потенциальные маги готовятся к войне, нас троих не трогают по одной простой причине: магия. Но если Эмма очнется до войны, то наверняка ринется в бой. Уверен, там будет и ее враг, из-за которого проснулась ее магия. Ведь лидер не оставит свой клан без защиты.

Я вздохнул и остановился у двери комнаты для гостей. Постучал кулаком в надежде снова услышать ее голос, но ничего с другой стороны не раздалось.

– Ты тоже пришел? – спросил Эрин, до чертиков меня напугав. Мое сердце забилось неимоверно быстро, и дыхание участилось. – Я прихожу сюда и стучу чуть ли не каждый час, но с той стороны постоянно тишина.

Я взглянул на него и увидел грустную ухмылку на губах. Это подкосило его. Эрин винит себя и только себя в этом. Говорит, что это он позвонил тогда Вейронсу и попросил найти информацию о роде.

Но я верю, что это не зря. Совсем. Несмотря на такой исход, Эмма должна понять, что это не конец. Что у нее есть семья, пусть и такая. Что у нее есть поддержка, а главное, друзья. И я думаю, что она это поймет. Один вопрос, когда.

Я взялся за ручку и повернул ее, открывая дверь. Свет пролился в коридор, и мое сердце остановилось, а я перестал дышать. В закатном солнце на подоконнике сидела Энисья и всхлипывала.

– …. Эрин, докладываю, Темный клан напал на страну, – донеслось позади меня, отвлекая от всего бытия.

Глава 14

Правда

Эмма

Слишком хорошо. Не может быть такого. Подозрительно.

Когда я подошла к Эрину и спросила, что произошло два дня назад и почему этот момент выпал из памяти, он лишь отмахнулся и сказал об этом не думать. Но как я могу об этом не думать, если я этого не помню?

Это, конечно, прекрасно, что все хорошо. Эта погода, мир, семья, Адам, смотрящий на меня влюбленными ненастоящими глазами. Меня бы начало тошнить, если бы я не чувствовала умиротворение и спокойствие. Но это слишком хорошо, так, что даже плохо. Я посмотрела вниз и вздохнула.

– Интересно, если я спрыгну, что-нибудь почувствую? – и свесила ноги с подоконника.

– Ненадолго же хватило тебя на жизнь в этом мире, – проговорило эхо, я облокотилась на раму и фыркнула. Мне по-настоящему все равно, кто это говорит. Я уже давно поняла, что этот мир не настоящий, – здесь спокойно и хорошо, все близкие рядом, ты же этого хотела.

– Не слышу вопросительной интонации. А если это утверждение, то не совсем. Не для меня это, а если и так, то я должна постепенно в это все влиться, а не резко, поменяв полярность. Я уже день как поняла, что это все иллюзия. Зачем ты меня здесь держишь?

– Ты сама внутренне потянулась ко мне, сама захотела этого счастья. Все это, – произнес он, и в спину подул ветер, – плод твоего воображения. Все это построила ты. Ты мечтала об этом, Эмма.

– Что ты знаешь о моей матери? – спросила я, игнорируя его слова. Я была словно в ловушке подсознания. Мне было все равно. Меня будто лишили эмоций. Он рассмеялся на неэмоциональную реакцию.

– Она была прекрасным человеком. Защищала тебя до последнего… – я быстро перебила его. Но перед глазами сразу возник образ девушки с ребенком на руках.

– Нет, не это я хочу услышать. Хочу узнать, каким она была человеком, пока меня не было.

На моем лице появилась на миг улыбка и тут же исчезла. Невероятно, что только мысль о матери вызывает тепло в душе. В реальной жизни такого не чувствую. Неужели магия, которую я сейчас не ощущаю внутри себя, блокирует или даже питается этим теплом?

Голос молчал, даже знаков никаких не подавал. Я даже на секунду поверила, что нахожусь совсем одна в этом безэмоциональном мире, где даже теплое чувство в душе блокируется магией.

Мгновение – и я упала на траву. Встала на ноги и потерла ушибленное место. Посмотрев прямо перед собой, застыла. В нескольких шагах стояла девушка. Длинные волосы каштанового цвета. Стройная фигура. Платье с цветочным узором. Мое сердце забилось неимоверно быстро.

Мгновение, и она поменяла позу. Теперь девушка обнимала за шею высокого человека, который обхватил ее за талию и целовал в губы.

Теперь я могу рассмотреть лицо мужчины. Он чем-то похож на моего приемного отца из другого мира, но с более привычными чертами лица. Красивый мужчина с щетиной на лице. Он явно был счастлив, обнимая девушку. И, судя по всему, она тоже сияла от счастья.

Секунда – и теперь картинка ожила. Он крутил ее на цветочном лугу, усеянном только желтыми цветами. Она звонко смеялась, вызывая и у меня веселье. Он же улыбался и изредка покрывал ее губы и шею поцелуями.

Я видела ее лицо. Я была ее маленькой копией С возрастом стала меньше походить на мать. Лишь изредка проскакивало сходство. Скорее всего, это было связано с тем, что жила совсем в другом мире с другими людьми. Там таких людей не бывает.

Все резко поменялось. Алтарь в центре поля все тех же желтых цветов. Она была в белом прекрасном платье, а на лице, полускрытом фатой, сияла улыбка. Ее глаза тоже сияли и буквально искрились. Он же одет в белоснежный костюм, в кармане застыл прекрасный, фиолетовый с переливом цветок. Я узнала этот цветок из тысячи. Тот самый, который Эрин должен был подарить Альнии.

И я сначала подумала, что это снова картинка, но они дышали и в мгновение ока поцеловались. Это вызвало во мне множество эмоций, которые поглотили меня с головой.

– Она была прекрасным человеком, невероятной женой, любящей матерью. Приняла решение оставить свой род, а не мужа. Хотя все ее отговаривали это делать. У него не было братьев и сестер и не будет больше никогда. Поэтому его род канул в Лету. У твоей матери была сестра, которую она очень любила. Она ушла из их рода, но при этом все равно по привычке называлась им.

Картина поменялась, и теперь я увидела, как мать колдует. На лбу испарина, а в глазах – жуткая усталость. Перед ней – портал на окраине острова. Он был фиолетового оттенка, явно давая понять о ее магии и цвете души.

В моей душе появилась гордость за маму. Она смогла построить портал, который готов был отправить человека в любую точку мира. При этом каждый мог задать координаты этого портала. Я работала с подобным. Училась на нем и знаю точно, что это очень сложно. Много сил и магии тратится на это.

– Она была одной из сильнейших и поэтому создала свой первый и последний портал между островами. Возможно, она бы создала больше порталов, если бы не Темный клан. После твоего рождения ее магия передалась тебе. У твоей матери остались только крохи, чтобы поддерживать в себе жизнь. Возможно, оставь она себе эту силу, была бы жива. Но последнее, что она сказала: совсем не жалеет о содеянном. Она рада, что произошло именно так.

Картинка сменилась. Я стояла на лестнице в доме, а внизу была моя мать. Раненая. По ее щекам катились слезы, но лицо изображало уверенность в своих мыслях и силе. Она взбежала по лестнице, заставляя меня отступить, пропустить ее в комнату. Но внутрь не успела зайти. Черный силуэт вышел из-за двери и остановил ее. Я не вижу ее лицо, но понимаю, что оно изображает скорбь.

Я закрыла рукой рот, боясь даже произнести слово. По щекам катились слезы. Еще удар – и она рухнула на пол. Протянула руку к кроватке малыша. Произнесла еле слышно слова о любви и затихла.

Я затаила дыхание, а сердце рвалось к ней. Помочь, сохранить и уберечь. Но ничего сделать нельзя. Это воспоминание силы. Это все то, что уже произошло. Я медленно обошла ее, не обращая внимания на убийцу, и прошла к кроватке, где лежала и уже просыпалась маленькая девочка.

Мое сердце замерло, увидев, что она хочет повернуть голову в сторону входа. Там, где лежала мать. Но руки в черных перчатках обхватили люльку, и я подняла взгляд, чтобы увидеть его.

Григорий улыбался. В руке он сжимал клинок, уже пропитанный кровью моей матери и наверняка отца. Мне стало очень больно. Все казалось неважным. Лишь осознание того, что с самого рождения Григорий пытался меня убить. Но, видимо, переместившись со мной в тот мир, он отпустил эту затею до поры до времени. То есть все остальное, почти вся моя жизнь была под его контролем. Миг, и все остановилось.

– Ты переместила его в другой мир и переместилась сама.

– Отпусти меня, – пролепетала я, но в ответ ничего не услышала. Меня переполнял гнев и желание мстить, а соленые слезы только горячили кровь. Я рыкнула: – Отпусти! Я должна отомстить этому ублюдку!

– Не руководствуйся только жаждой мести, – посоветовал ветер, и все растворилось.

Я открыла глаза, понимая, что полна решимости уничтожить Григория! Я заставлю его мучиться и страдать. Перемещу его в мир, в котором росла. Отдам в руки правосудию, и там он будет гнить в тюрьме! Будет жалеть о содеянном.

Не заметила, что уже сижу на подоконнике, как во сне, и любуюсь уже почти заходящим солнцем.

– Темный клан начал войну! – донеслось до меня, словно гипнотизируя, и я повернула голову в сторону двери, где стояли Эрин и Адам. И я была рада их видеть настоящими. Рада, что они были здесь именно сейчас.

***

На этот бой пришлось собираться в спешке. Меня никто не хотел отпускать, но я все равно вырвалась из цепких лап и смогла настоять на своем. Это ведь не только их война, но и моя. Григория должна победить я, а не кто-то другой.

Он заметил меня среди этой толпы и улыбнулся. Его глаза горели азартом и наконец состоявшейся победой. Но я сражусь с ним. За все это время я многому научилась, поэтому смело могу назвать себя равной ему. Тем более, во мне рычит дикий зверь, который хочет схватки и мести. И я должна его голод утолить.

Григорий переместился чуть поодаль от меня, и я в полной красе увидела его коварную улыбку. Несмотря ни на что, он все равно продолжал улыбаться. Все равно верил в свою победу и жаждал моей смерти. Как же давно он этого хотел. Рвался и пытался добраться до меня. И вот теперь я как на ладони. Так еще и трон в придачу может захватить. Но я ему этого не позволю.

Вокруг царила полная неразбериха. Праведные где-то недалеко сражались с темными, стараясь не использовать свою силу. Мы же с Григорием – где-то в центре происходящего. Он уверен в своей победе. Пусть верит и дальше, но здесь, сегодня, выиграю я!

Его рука не опускалась, держа пистолет направленным прямо на меня. Он шел не сводя с меня глаз, словно я могу испариться. В голове прокрутила множество вариантов стратегии и решила пустить все на самотек. Ведь только так Григорий не сможет предугадать мои действия. Я крикнула, отвлекая внимание кучи народа и его в том числе, и понеслась прямиком на заклятого врага.

Штаны как раз позволяли совершать некие маневры, которые чудом спасали мне жизнь. Его пули пролетали мимо. Я же не стреляла, пока это не потребуется. Всего три патрона, нужно их сохранить. Я должна их использовать как спасательный круг.

И в голове тут же возник план действий. Я как заместитель клана не могла этого не сделать. И это станет моей главной ошибкой. В моих глазах он, видимо, это прочитал.

Я быстро обежала Григория и, пока он не успел повернуться, выстрелила. Пуля попала ему в руку. Победа мне гарантирована! Но тут я на секунду отвлеклась от странного говора сзади. И тут же меня схватили за шею, не позволяя даже вдохнуть.

Я уронила пистолет и стала сопротивляться, изо всех сил стараясь не потерять зрительный контакт с мафиози. Но вот Григорий явно расслабился. Словно этого момента и ждал. Он снова сыграл нечестно. Снова использовал кого-то третьего, и я попалась. А может, подвела плохая привычка думать о выигрыше. В эти моменты я расслабляюсь и теряю бдительность.

Григорий повернулся ко мне, даже не зажимая рану рукой. А кровь текла неимоверно быстро. Он пошел на меня. Шел уверенно, с каждым шагом на его лицо снова натягивалась улыбка. Как же меня начинает раздражать эта его гримаса. Я должна ее стереть раз и навсегда.