Пробуждение Зодиака

Фейри молниеносно выбросил руку вперед, целясь в грудь Джулиуса, где уже давно не билось его сердце. Движения вампиров были невероятно быстрыми, и Джулиус успел уклониться от атаки. Над его головой пролетело остро заточенное оружие.

– Осиновый кол? – презрительно усмехнулся Джулиус, сделав сальто и приземлившись на сук ближайшего дерева. – Надо же, ты подготовился.

Фейри облизал губы, глядя на Джулиуса снизу вверх:

– Не оттягивай неизбежное, наследник. Ты будешь лишь дольше мучиться.

– Это мы еще посмотрим, – с этими словами Джулиус спрыгнул вниз и схватил деревянный кол.

Некоторое время вампир и фейри боролись за оружие, и Джулиус довольно быстро понял, что недооценил физическую силу провидца. У фейри была стальная хватка.

– Отдай, – прорычал Джулиус.

Они стояли настолько близко друг к другу, что их носы почти соприкасались. Они были одного роста, но фейри все равно смотрел на Джулиуса как будто бы свысока.

– То, что ты сейчас делаешь, дорого обойдется твоему народу. Не будь глупцом.

Мышцы Джулиуса ныли от напряжения. Даже его сверхчеловеческая сила медленно иссякала под натиском истинного бессмертного.

– Ты слабеешь, – прошептал фейри.

– Тебе кажется.

– Не лги мне, наследник. Мне жаль – правда, жаль, – но другого пути нет. Великое пророчество требует великой платы. Обменять пять бесценных артефактов на одну душу – хорошая сделка, разве нет?

Холодный пот выступил на лбу Джулиуса и потек вниз по носу. Несмотря на то что шансы на выживание были явно не в его пользу, вампир сохранял спокойствие. За десятки лет, раз за разом попадая в смертельно опасные ситуации, он уяснил для себя следующее: выход есть всегда, а изворотливость и смекалка помогут его найти.

– Да зачем провидцу душа? – выдохнул Джулиус. Сейчас ему было жизненно необходимо, чтобы фейри говорил как можно дольше.

– Душа, даже смертного, гораздо ценнее, чем ты можешь себе представить. А душа лидера наследников воинов зодиака… Ты даже не представляешь, сколько силы из нее можно извлечь. – Провидец мечтательно закрыл глаза и поежился от предвкушения. – Пока твоя душа в твоем теле, она пропадает зря.

Стиснув зубы, Джулиус посмотрел в лицо фейри. Сейчас он увидел провидца по-настоящему, во всей его великой и пугающей красоте. Он сам не понимал, чего он хочет больше: упасть к ногам своего врага и целовать землю, по которой тот ходит, или же бежать с криками прочь.

– Ты…

Джулиус отпустил деревянный кол, почти не задумываясь о том, что он делает.

И тут наконец до него дошло: он не вернется домой. А Эванджелина? Он оставит свою mei mei [1] совсем одну, так же как когда-то их оставили родители. Он знал, что такой исход возможен, но, столкнувшись с неизбежной реальностью, Джулиус ощутил пронизывающий страх и чувство вины.

Готов ли он уйти и бросить Эванджелину? Готов ли он к тому, что для него все закончится?

– Сопротивление бессмысленно. Оно лишь продлевает твои страдания. – В голосе провидца прозвучала нотка печали, когда он нацелил осиновый кол в грудь Джулиуса. Возможно, ему действительно было жаль.

И вот перед лицом смерти Джулиус думал только о сестре. Она расстроится, когда он завтра не принесет ей пакет свежей крови, как обычно делал перед занятиями.

– Эванджелина… – с трудом выдавил вампир. – Росток летнего солнцестояния…

– Прощай, достойнейший из наследников.

Фейри вонзил острие осинового кола в грудь Джулиуса, и из нее вырвался огонь, окружив их. Глаза провидца округлились от удивления. Но он не успел ничего сказать, потому что дым уже заполнил его легкие и легкие Джулиуса.

Вдали зазвучали сирены. Мрачная мелодия заполонила улицы и так шумного города. Вой сирен был настолько привычным делом, что жители Манхэттена едва ли обратили на него внимание, ведь каждый из них спешил по своим делам.

К тому времени, как пожарные машины наконец достигли подножия Бруклинского моста, все уже кончилось. Джулиус Лун, любимый сын покойных Му Чэнь и Цзя Ци Лун, канцлер Верховного совета наследников воинов зодиака, последний оставшийся мужчина дома Дракона был мертв.

Эванджелина

Эванджелина Лун была уверена, что эти мучительно скучные заседания совета когда-нибудь сведут ее в могилу. То есть так было бы, если бы она могла умереть. Эванджелина не знала страха смерти уже более ста пятидесяти лет, с тех пор как была проклята жить вечность в качестве вампира. Да, для нее это стало проклятием. Некоторые сверхъестественные сущности считали бессмертие благословением, однако Эванджелину перспектива жить на медленно, но верно разрушающейся планете угнетала – особенно учитывая, что расплатой за ее бессмертие стала потеря почти всех магических способностей. Когда-то давно Эванджелина обладала способностью внушать другим свою волю при помощи слов, но ее лишили этого дара. Вместо магии в ее теле поселилась боль, и с каждым днем эта боль пульсировала и росла.

На протяжении десятилетий, отчасти от скуки, отчасти от отчаяния, Эванджелина пыталась периодически свести счеты с жизнью, пробуя разные способы. Только вот оказалось, что ей не хватало силы воли, чтобы покончить с собой единственным верным методом – вонзив осиновый кол в свое холодное мертвое сердце. Несколько десятилетий назад именно так убил себя один вампир, и описание его смерти было крайне омерзительным и пугающим, поэтому Эванджелина уже довольно долгое время была одержима идеей отыскать альтернативный способ убийства вампира и использовала собственное тело в экспериментах.

Прыжок со школьной крыши научил Эванджелину следующему: вампиры, как и кошки, всегда приземляются на ноги, даже если падают с головокружительной высоты. Самосожжение по ощущениям похоже на горячую ванну, хотя в тот раз она чуть не спалила дотла собственный дом. Попытка отказаться от крови превратила ее в дикого, обезумевшего зверя. В итоге Эванджелина все же поддалась инстинктам, и это привело к кровавой бойне. Полиция Нью-Йорка до сих пор разыскивала серийного убийцу, который будто забавы ради выпустил кровь десяти пассажирам в метро, а затем бесследно исчез. После того случая Эванджелина больше никогда не пыталась заморить себя голодом. Чувство вины за убийство невинных людей в безумном приступе голода терзало ее, и повторения подобного она бы точно не перенесла.

Наследники посвятили жизнь борьбе с гневокрылами. Теперь же, кого ни спроси, казалось, будто монстрами стали они сами.

Эванджелина моргнула, отгоняя неприятные мысли и возвращая свое внимание в настоящее. Она сидела на заседании Верховного совета.

Верховный совет состоял из тринадцати старейших членов двенадцати наследников воинов зодиака, которые курировали академию «Пяти стихий», а также отношения между сверхъестественными сущностями по всей стране. Поскольку дом Дракона возглавлял другие дома, то ему было разрешено иметь двух членов в Верховном совете – Джулиуса и Эванджелину.

Прошло несколько часов после захода солнца, и для созданий ночи это означало начало их времени. Эванджелина первой прибыла в зал заседаний, и теперь наблюдала, как один за другим приходили остальные одиннадцать наследников. Еженедельные собрания проводились в библиотеке академии «Пяти стихий». Это была самая большая комната в главном здании. Помещение впечатляло величием и обширным собранием книг: здесь их было несчитаное множество, начиная от тех, что были опубликованы в династии Ся, и заканчивая изданиями, вышедшими на прошлой неделе.

Члены совета рассаживались за прямоугольным столом из красного дерева, но Эванджелина продолжала стоять. Стул слева от нее – место Джулиуса – оставался пустым. Прошлым утром ее старший брат сообщил, что не сможет присутствовать на сегодняшнем заседании, а это означало, что ответственность за проведение встречи ложилась на Эванджелину. Скорее всего, Джулиус разбирался с какой-то срочной проблемой и, по обыкновению, не сообщил сестре никаких подробностей, предоставив ей очередной повод для беспокойства. Должно быть, это было что-то серьезное, потому что с тех пор, как Джулиус был назначен канцлером Верховного совета, он не пропустил ни одного заседания.

И все же, даже будучи занятым своими сверхсекретными делами, вчера вечером брат оставил для нее несколько булочек с кровью. Наследники воинов зодиака употребляли кровь животных вместо человеческой, так как это было более этично, пусть и не так вкусно и питательно. Они ведь должны защищать людей, а не есть их. В отсутствие Джулиуса булочки поддерживали Эванджелину. Джулиус рассчитывал на нее, верил, что без него она со всем справится, и Эванджелина не могла подвести брата.

– Где Джулиус? – требовательно спросил Маркус Ню из дома Быка, коренастый, круглый наследник с таким же круглым лицом. Он лениво провел рукой по своей бритой голове и закинул ноги на стол, поудобнее устраиваясь на стуле.

Эванджелина прикрыла глаза. Как Джулиусу хватало терпения вести заседания Верховного совета на протяжении десятилетий? Она молилась богам, чтобы они даровали ей сил вытерпеть Маркуса. Обычно наследник из дома Быка вел себя менее дерзко в присутствии Джулиуса, но сейчас он не скрывал, что ни во что не ставит Эванджелину. Она не сомневалась, что это все потому, что она, в отличие от Джулиуса, была девушкой. Маркус не единственный среди наследников воинов зодиака считал, что лидером по традиции должен быть мужчина.

Эванджелина подавила раздражение. Она должна показать себя с лучшей стороны. Если она хотела заслужить уважение каждого члена совета хотя бы на время заседания, то ей нужно было дать им всем понять, что она не потерпит такого явного неуважения.

– Маркус, убери ноги со стола. Пожалуйста.

Эванджелина приложила колоссальные усилия, чтобы добавить «пожалуйста» в конце. Она изо всех сил старалась избежать полномасштабной войны хотя бы до начала занятий в академии.

Маркус смерил ее презрительным взглядом. Вся комната погрузилась в напряженную тишину. Наследники переводили взгляды с Эванджелины на Маркуса и, казалось, затаили дыхание. Очень медленно, как бы делая одолжение, Маркус выполнил просьбу.

– Джулиус занят, – пояснила Эванджелина, отворачиваясь от наследника из дома Быка. Смотреть на его омерзительную рожу дольше было выше ее сил. – Прошу прощения за возможные неудобства, но сегодня я буду вместо брата.

Она кивнула мускулистой девушке с короткой стрижкой. То была Сильвия, оборотень из дома Кролика, и именно она вела записи на всех заседаниях Верховного совета.

– Сильвия, напомни всем, на чем мы остановились в прошлый раз.

Сильвия Ту уставилась в черную книгу для заметок, лежащую перед ней:

– Мы обсуждали тему… эм, вымирания.

Все присутствующие поежились. Эванджелине пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать собственную дрожь.

Вымирание.

Вымирали динозавры и другие доисторические существа. Наследники не могут исчезнуть с лица земли. Но, увы, когда наследники превратились в бессмертных созданий ночи, многие из них также стали бесплодными. Бессмертие не означало, что наследников нельзя было убить, поэтому их численность сокращалась с каждым годом.

Эванджелине нужно было вести себя как Джулиус, поэтому она подавила свои эмоции и спокойно спросила:

– Кто хочет продолжить? – Она обвела взглядом стол, но единственным наследником, поднявшим руку, был Маркус. Эванджелина мысленно выругалась. Протокол требовал, чтобы члены Верховного совета выступали в порядке поднятия рук, и у нее не было другого выбора, кроме как обратиться к нему: – Да, Маркус?

– Я остаюсь при своем мнении, которое высказывал на прошлой встрече, – сразу же затараторил тот. – Единственная линия смертных наследников, способных к размножению, – дом Кабана – должна сделать все возможное, чтобы произвести на свет как можно больше новых людей. Это довольно практичное решение.

– Варварское, ты хотел сказать, – выпалила Эванджелина, прежде чем успела придержать язык. Она тут же пожалела о своих словах.

Джулиус всегда старался сохранять нейтралитет в любых жарких дискуссиях между членами Верховного совета, беря на себя роль медиатора, а она, в отличие от брата, сразу же позволила Маркусу вывести ее из себя.

Маркус презрительно усмехнулся:

– О, я знаю, ты и твой брат хотите, чтобы мы собрали веселую компанию и отправились путешествовать по миру в тщетных попытках отыскать пять утраченных магических источников, восстановили «Круг двенадцати» и вернули себе смертность. Только это все глупые фантазии, Эванджелина. Ничего. Не. Получится. Это бессмысленно.

В этот момент Эванджелина окончательно убедилась в том, что он не может вести себя так же, как брат. У нее не получится так же холодно и спокойно ответить на оскорбительный, насмешливый тон Маркуса. Джулиус был мастером в этом. Внешне он сохранял спокойствие, но тут же начинал планировать ответный удар. Эванджелина же не могла удержать свой гнев в узде, да и на продумывание плана мести у нее не хватало терпения. Она изо всех сил стукнула ладонями по столу, опершись на него. Стол содрогнулся. Некоторые ахнули.

– Попридержи язык, Маркус Ню. Пока Джулиуса нет, канцлер здесь я, и ты не смеешь разговаривать со мной в таком тоне.

Маркус поднялся, его глаза налились кровью. Он облизал губы. Было очевидно, что он нарывался на драку, и Эванджелина разрывалась между желанием преподать выскочке урок и своим долгом перед Джулиусом.

Она закрыла глаза. В конце концов, если она когда-нибудь заменит Джулиуса и станет канцлером, то ей нужно показать здесь и сейчас, что она не потерпит пренебрежения в свой адрес. Ей нужно было добиться, чтобы все в академии «Пяти стихий», включая Маркуса Ню, относились к ней с уважением.

Но прежде, чем кто-либо из них успел что-то предпринять, поднялся парень с серебряными волосами, сидевший между Маркусом и Сильвией. Он повернулся к Маркусу и уставился на него.

Николас был выше Маркуса почти на голову, но Маркус не собирался отступать; наоборот, его губы скривились в презрительной усмешке.

– И что ты хочешь сказать мне, красавчик? – издевательски спросил Маркус.

– Прояви уважение к канцлеру, Маркус, даже если она временно исполняет обязанности, – прорычал Николас Ху, сжимая кулаки.

Лучший друг Эванджелины повышал голос в исключительных случаях, и, видимо, сейчас Маркус разозлил его не на шутку.

– А иначе что? Ты мне наваляешь, принцесса? – Маркус с насмешкой покосился на сжатые кулаки Николаса. – Так же, как ты навалял англичанам во время Второй опиумной?

Эванджелина поморщилась. От Маркуса не стоило ждать благородства, но сказанное было низко даже для него. Это был удар ниже пояса, потому что Николас был одним из тех, кто не бился на последнем рубеже, прежде чем британские солдаты захватили источники силы.

– Это было лишним, – сказала Эванджелина, устремив на Маркуса самый холодный взгляд, на который была способна.

– Рыцарь в сияющих доспехах пытается тебя спасти. Как предсказуемо, – фыркнул Маркус.

Вверх по шее Николаса пополз некрасивый румянец, перебираясь пятнами на его щеки.

– А ну-ка повтори, что сказал, – прошипел он.

Его руки начали светиться – явный признак того, что проклятый дух девятихвостого лиса пробудился от его гнева. За его спиной проступили едва различимые очертания девяти хвостов. Николас редко терял человеческое обличье, но от сильных эмоций его лисья сущность выходила наружу.

– Не провоцируй Николаса, – сказала Эванджелина Маркусу. Она говорила это ради его же блага и ради блага всех остальных, поскольку девятихвостые лисы обладали редкой, могущественной и разрушительной силой. – Последнее предупреждение, Маркус. Если ты не сядешь, Джулиус узнает все подробности сегодняшнего собрания, и вряд ли он одобрит твое поведение.

Маркус стиснул зубы и окинул взглядом других наследников, словно надеясь, что кто-то из них его поддержит. Но, встретившись лишь с пустыми взглядами или равнодушными лицами, он наконец усадил свой огромный зад на место, бросив на Эванджелину злобный взгляд. Николас тоже успокоился и сел; его девять хвостов тут же исчезли.

Эванджелина постаралась не показать облегчения. Да, Маркус все еще не усвоил урок, но она могла с этим смириться. Важнее всего было сделать так, чтобы ее первое собрание в роли лидера не переросло в хаос.

Один из членов совета поднял руку.

– Трэвис, – обратилась к нему Эванджелина, обрадовавшись тому, что кто-то еще вступил в обсуждение.

Трэвис Шу из дома Крысы, вампир с безупречно уложенными черными волосами, откашлялся и взял слово.

– Я хотел бы озвучить то, о чем думают некоторые из нас. Не то чтобы мы согласны с любым из предложенных вариантов, но, учитывая, что время у нас ограничено, реалистичный и гарантированный вариант у нас только один, не так ли?

У Эванджелины сжалось сердце, когда она услышала ропот и увидела кивки других членов Верховного совета. На лице Маркуса расплылась самодовольная ухмылка.

Кейт Чжу из дома Кабана, единственный человек в Верховном совете, скрестила руки на груди.

– Вы уж простите, но меня не радует перспектива превратить своих братьев и сестер в инкубаторы, – сказала она голосом, полным вынужденного спокойствия.

– Да как будто нам хочется, чтобы вы размножались, – буркнул Маркус. – Какой смысл передавать слабые гены?

Кейт покраснела и резко встала, ударив ладонями по столу.

– Прошу прощения? Слабые?

Ни для кого не было секретом, что некоторые бессмертные наследники презирали людей, но обычно они хотя бы держали свое мнение при себе.

Заседание полностью вышло из-под контроля, и, если Эванджелина не сделает хоть что-нибудь, все закончится потасовкой.

Ей в каком-то смысле повезло, когда двери библиотеки с громким треском распахнулись.

– С-срочные новости! – выкрикнул запыхавшийся студент, Брайан Цзи из дома Петуха. – На Бруклинском мосту обнаружено тело. И это… это… не человек.

Элис

Элис Цзянь проснулась утром и тут же услышала о том, что одного из бессмертных наследников нашли мертвым. Хотя никто не знал, кто именно пустил молву, но сплетни всегда распространялись по дому Кабана, как лесной пожар. Куда бы ни шла Элис, ее встречала жутко-мрачная атмосфера волнения и страха. Кто-то даже говорил, что нашли тело Джулиуса Луна. С бессмертными наследниками академии ничего подобного никогда не происходило, и, как поняла Элис, этой новостью были шокированы все без исключения.

Элис даже не могла представить, что будет, если погиб действительно Джулиус. Она ни разу не видела его, но много о нем слышала. Она была человеком и училась в академии всего лишь несколько месяцев; а Джулиус Лун был вампиром, лидером Верховного совета и легендой академии «Пяти стихий». Многие ученики шептались о канцлере, рассказывали истории о нем, которые казались порой слишком невероятными, чтобы быть правдой. Поговаривали, что во время Опиумной войны Джулиус Лун в одиночку сражался с сотней британских солдат. Шушукались, что у Джулиуса Луна была камера пыток где-то под зданием академии, которую он использовал для наиболее жестокой расправы с врагами.

Элис никогда не встречалась с Джулиусом. Она, как и прочие люди, мало контактировала с созданиями ночи в принципе, учитывая, что занятия для человеческих наследников проходили днем, а бессмертные наследники тренировались ночью. Да и в социальной иерархии они стояли выше. Насколько Элис могла судить, члены Верховного совета считались элитой, а дом Дракона был признан главным. Среди остальных домов, однако, и остальных созданий ночи не было особых различий в статусе. Было очевидно, что смертные и бессмертные наследники принадлежали двум разным мирам, люди считались низменными созданиями, но это не особо беспокоило Элис. Она опасалась созданий ночи и считала, что оно даже к лучшему, что их пути не пересекаются.

– Думаешь, Джулиус Лун правда мертв? – заговорщицким шепотом спросила Мэдисон, соседка Элис по комнате. – Очень жаль. Он был таким красавчиком.

Элис поморщилась. Ну конечно, Джулиус был красавчиком, как и все бессмертные наследники. Если верить слухам, они все без исключения были настолько красивыми, что на них было почти больно смотреть.

– Он был намного старше нас, Мэдисон.

– Может быть, по умственному развитию, но тело-то у него было самый сок, а это главное.

– Мэдисон!

– Что? Я просто говорю правду. Мужчины поздно созревают, так что ментально он наверняка был с нами примерно одного возраста. – Мэдисон очистила банан и съела его за пару укусов. – Не думала, что убить вампира-наследника будет просто. У Джулиуса ведь есть банда, чтобы его защищать, ты же знаешь? Интересно, кто осмелился напасть на него? Думаешь, это кто-то из школы?

Мэдисон задавала вопросы с такой скоростью, что Элис не успевала ответить ни на один из них. Более того, этот разговор ее не особенно интересовал. Мэдисон – хорошая девчонка, но у нее слишком длинный язык, а Элис не любила совать нос в чужие дела. Последнее, чего ей было нужно в школе, – это драмы, интриги и слухи.

– Ты уже закончила домашнее задание для класса старейшины Ян? – спросила Мэдисон.

Судя по всему, тема смерти канцлера Верховного совета себя исчерпала.

– Да, закончила.

– Покажешь? Мне нужно немного вдохновения, чтобы свое написать.

Элис вздохнула. Она полезла в рюкзак, достала ноутбук и открыла только что законченное эссе о китайском оружии империи Сун. Она протянула ноутбук Мэдисон:

– Вот.

– Спасибо. Ты меня очень выручаешь.

Комнату наполнил звук клацанья клавиш.

Элис, затаив дыхание, ждала, что Кейт или кто-то еще из руководства вскоре придет и сообщит человеческим наследникам, что им нужно покинуть стены академии и эвакуироваться. Но никто не пришел. И это беспокоило девушку.

Через некоторое время тревога настолько замучила Элис, что она больше не могла усидеть на месте.

– Я пойду позавтракаю. Ты идешь?

– Иди без меня. – Мэдисон покачала головой, даже не взглянув на соседку.

В академии «Пяти стихий» было двенадцать домов в двенадцати разных зданиях, каждое из которых носило имя животного китайского зодиака. Элис была распределена в дом Кабана, и, хотя она не знала почему, ей нравилось думать, что это случилось благодаря тому, что она обладала теми же качествами, что и знак зодиака: амбициозностью, состраданием, трудолюбием. Над дверью дома Кабана висела большая красная табличка с его названием, а по обеим сторонам от двери стояли две колонны в форме огромных, грозных кабанов.

Общая гостиная была большой и просторной. В ней стояло несколько стульев и диванов, а также располагался камин. На стенах висели картины с фантастическими существами, и каждый раз, проходя мимо них, Элис посещало странное чувство, будто уже видела их раньше, но никак не могла вспомнить где. В центре комнаты стояла большая белая каменная скульптура кабана, вокруг которой были расставлены диваны. Также в противоположных концах комнаты стояли два каменных льва-хранителя, напоминая Элис статуи, которые она видела в китайских дворцах в сериалах.

Когда она вошла в общую гостиную, Элис заметила несколько знакомых лиц. Дарла Тан, невысокая девушка с блестящими черными волосами до талии. Джимми Чэн, высокий парень с толстыми круглыми очками и зачесанными назад волосами. Ребекка Ву, высокая и стройная ученица. Склонившись друг к другу, они перешептывались, скорее всего, о Джулиусе, предположила Элис. За короткое время, проведенное в академии «Пяти стихий», девушка поняла, что если в школе распространялись какие-то слухи, то Дарла Тан, скорее всего, приложила к этому руку.

– О, привет, Элис, – сказала Дарла.

Джимми и Ребекка улыбнулись ей, а затем снова склонились друг к другу и продолжили разговор. И хотя они все были в академии всего несколько месяцев, эта троица успела сдружиться. К Элис они относились довольно приветливо, и иногда они все вместе делали домашнее задание, но Элис понимала, что по большей части студентам дома Кабана не было до нее дела. Не то чтобы ее это особенно беспокоило – будучи единственным ребенком, воспитываемым занятой матерью-одиночкой, она привыкла к уединению. Но иногда, когда она видела, как Дарла, Ребекка и Джимми идут все вместе обедать, или когда они затихали, как только она входила в комнату, Элис не могла не чувствовать болезненного одиночества. В такие моменты ей казалось, что все остальные нашли свое место, а она… будто потерялась.

Решив, что свежий воздух пойдет ей на пользу, Элис направилась к выходу. Проходя мимо одного из каменных львов-хранителей, она машинально прикоснулась к камню кончиками пальцев.

И тут произошло нечто странное. Живот скрутило, и девушке показалось, будто реальность от нее ускользает. Элис резко повернулась, но прежде, чем успела понять, что происходит, невидимая сила ударила ее в солнечное сплетение. Девушка отшатнулась, задыхаясь. Вокруг нее зазвучали голоса, говорившие на другом языке, на китайском.