Вы же не чужой

скачать книгу бесплатно

Вы же не чужой
Хушанг Моради Кермани

Иранская мозаика
Этот автобиографический роман известного иранского писателя Хушанга Моради Кермани повествует о детских годах автора. Выхваченные из прошлого эпизоды сплетаются в живое, динамичное полотно, на котором яркими красками, размашистыми мазками рисуются картины повседневной жизни не одного человека, а целого народа. Семья, друзья, односельчане, детские проказы, отнюдь не детские проблемы, большие и маленькие радости и горести – целый калейдоскоп событий, из которых и складывается человеческий путь от первого до последнего вздоха…

Для широкого круга читателей.

Хушанг Моради Кермани

Вы же не чужой

© ООО «Садра», 2015

О серии

Иран. Одна из самых загадочных стран земного шара… Какие ассоциации вызывает это название у среднестатистического россиянина? «Иран? Что-то закрытое, за семью замками и, кажется, страшное. Бесправные женщины, фундаменталисты, ядерная программа…» – «Да нет же, Иран, Персия…» – «Ах, Персия… да… ковры, шахские гаремы, сокровища Али-Бабы…»

К сожалению, подавляющее число наших соотечественников черпают информацию об Исламской Республике Иран исключительно из средств массовой информации.

Между тем, вопреки расхожим стереотипам, Иран – это современная, цивилизованная страна с высочайшим уровнем науки и культуры. Страна, подарившая миру величайших поэтов: Омара Хайяма, Хафиза, Фирдоуси, Саади. Страна, запускающая в космос спутники и владеющая нанотехнологиями и мирным атомом. Страна, где женщины пользуются всеми конституционными правами и занимают видные руководящие посты в правительстве и бизнесе. И без преувеличения можно сказать, что мудрые и жизнелюбивые иранцы – самый гостеприимный народ на свете!

Пора бы уже подобрать ключи к «семи замкам» таинственности и недомолвок и распахнуть нет ничего лучше, чем взглянуть на неё изнутри. И в этом, несомненно, первостепенную роль играет художественная литература.

Сейчас у русскоязычных читателей появляется прекрасная возможность окунуться в завораживающий мир иранской действительности.

Издательство «Садра» представляет серию книг «Иранская мозаика». Данная серия будет включать романы современных иранских авторов на самые разные темы: здесь найдутся и бытовые зарисовки, и юмористические рассказы, и политическая сатира, и, конечно же, повествования о любви. Каждая из этих книг подобна яркому, красочному изразцу, украшающему купола роскошных старинных мечетей, а все вместе они, подобно кусочкам мозаики, составляют огромное разноцветное полотно динамичной, многогранной жизни иранского общества. Прочитайте их, проникнитесь духом этой прекрасной, древней и вечно юной страны.

А потом приезжайте в Иран – и вы увидите, что действительность превзойдёт ваши самые радужные ожидания!

Счастливого пути, друзья!

От издательства

«Вы же не чужой!» – так говорят в Иране человеку, которому хотят поведать что-то глубоко сокровенное. «Вы же не чужой, и поэтому у меня нет от вас никаких секретов». Именно так обращается к своему читателю известный иранский писатель Хушанг Моради Кермани. «Вы же не чужой, вы как родной мне, и поэтому я могу рассказать вам историю моей жизни так, как она есть, ничего не утаив и не приукрасив…»

А рассказать ему есть что.

Хушанг Моради Кермани родился в 1945 г. в деревне Сирч в окрестностях Кермана. Тяга к творчеству проявилась у мальчика еще в школьные годы, когда Хушанг сочинял рассказы для своих друзей и даже соорудил во дворе игрушечное «радио», на котором сам был и автором текстов, и приглашенным гостем, и диктором. После окончания школы юноша поступил на курсы драматического искусства в Тегеране, параллельно изучая английский язык и получив сертификат переводчика. Потом была работа на радио Кермана, откуда Хушанг снова перебрался в Тегеран – теперь уже насовсем.

К настоящему времени Хушангом Моради написано более 15 книг, некоторые из которых переведены на английский, французский, немецкий, испанский, голландский, арабский, армянский, китайский, корейский, греческий и турецкий языки. Эти книги пользуются неизменным успехом и заслуженной любовью читателей. В 2006 г. Хушангу Моради было присвоено звание заслуженного деятеля культуры Ирана в области литературы для детей и юношества.

Автобиографический роман «Вы же не чужой» повествует о детских годах писателя. Выхваченные из прошлого эпизоды, рассказ о которых ведется от лица мальчика Хушу, любовно сплетаются автором в живое, динамичное полотно, на котором яркими красками, размашистыми мазками рисуются картины повседневной жизни не одного человека, а целого народа. Семья, друзья, односельчане, детские проказы, отнюдь не детские проблемы, большие и маленькие радости и горести – целый калейдоскоп событий, из которых и складывается человеческий путь от первого до последнего вздоха…

Вступите же на этот путь, сделайте по нему первые шаги вместе с маленьким Хушу. Может быть, в этом мальчике из далекой страны вы вдруг узнаете себя?…

Глава 1

Не знаю и не помню – сколько мне лет. Новогоднее утро. Школьники пришли поздравлять моего дядю с Новым годом. Мой дядя Касем – учитель. Он хорошо одевается, статный и высокий. В деревне всего несколько человек, которые носят европейский костюм, у которого пиджак и брюки сшиты из одного и того же материала. Брюки носят с ремнем, а не подвязывают шнурком, как обычно. Дядя преподает в сельской школе, а я сам в школу еще не хожу.

Дядя занимает комнату в конце коридора, в который выходят всего две комнаты. Одна – комната моего отца Казема, которого я еще не видел. Я не помню, чтобы я видел его раньше. Мой отец жандарм и иногда присылает письма, по-моему, из провинции Систан и Белуджистан. В комнате отца с матерью, которая всегда заперта, находятся их вещи, в основном вещи матери. Мне говорят, что в этой комнате хранится приданое матери и что, когда я вырасту, оно достанется мне.

Через щелку в двери этой комнаты, куда я иногда заглядываю, я вижу солнечный луч, который падает сверху на утварь, а также кровать, миску, медный казан с крышкой, медную кастрюлю, большой самовар, бронзовый таз, сверкающий на солнце. Каждый раз, когда устраивают моленья в честь шиитских святых, играют свадьбу или справляют похороны, самовар моей матери уносят для гостей.

Утром Нового года школьники приходят к моему дяде поздравить его с праздником. Комната дядя находилась в конце коридора. Одна из дверей его комнаты выходила в коридор, а другая в небольшой сад за домом. В саду росли разные плодовые деревья и кусты: виноград, инжир, персики, нектарины и яблоки. Было там и большое дерево грецкого ореха с плодами в мягкой кожуре.

По вечерам на это дерево слеталась стая ворон, которые галдели там, как на свадьбе или на похоронах, и переругивались. Небо над деревом и его ветви были черными от ворон, и я боялся приблизиться к нему, чтобы вороны не выклевали мне глаза.

Дядя специально выбрал эту комнату, чтобы ходить по дому, не встречаясь с «дорогими» бабушкой и дедушкой. В комнате дяди были ружье, книги, склянки и металлические флаконы с духами. Он очень любил духи, свое ружье и книги. По вечерам дядя часто в одиночестве читал и напевал стихи.

Я потихоньку подходил к его комнате, открывал дверь и заглядывал. Дядя обычно кричал на меня: «Чего пришел? Иди по своим делам, иди играй». Он был прав. Каждый раз, когда я приходил в его комнату, я все переворачивал там вверх дном, листал его книги. Особенно мне нравились книги с картинками, такие как «Сорок попугаев», «Четыре дервиша», «Амир Арслан» и «Шахнаме».

Утром Нового года дядя надевал новый костюм, расчесывал свои длинные и прямые волосы, смачивал их маслом, брился, выливал на себя много духов и садился на почетное место в своей комнате. Ученики приходили поздравить его с Новым годом и выказать почтение.

Они приносили много разных вещей: кто-то приносил жестяную коробочку со свежим инжиром, кто-то – пару куриных яиц, завернутых в тряпочку, либо живого петуха; некоторые приносили гранаты, грецкие орехи или еще что-нибудь.

Я отвечал за приносимых кур и петухов. Ставил большую деревянную корзину на землю вверх дном и помещал туда птиц, которых приносили школьники. Мальчики связывали ноги курам, чтобы те не убежали по дороге. Некоторые приносили цыплят. Я очень гордился тем, что у меня такой дядя. Я стоял около корзины. Мальчики, которые были старше меня, засовывали птиц под корзину. Через щели в корзине я пересчитывал петухов и кур. По моим подсчетам, их было не больше пяти, так как я умел считать только до пяти.

Дядя в это время находился в своей комнате и принимал своих маленьких гостей. Перед ним обычно стояли две тарелки с мелкими сладостями и засахаренными орешками. Ученики сначала целовали руку своего учителя, а затем с опаской, стесняясь, аккуратно клали в рот сладости.

Дядя находился в комнате и не знал, кто из его учеников что принес. Возможно, это для него вообще было неважно. Однако сами школьники хотели показать своему учителю, что они принесли ему в подарок. Они думали, что в школе на уроках, в зависимости от подарка, учитель станет к ним более снисходительным. Особенно на это надеялись те, кто приносил более крупных и упитанных петухов и курочек. Школьники непременно хотели показать свои дары учителю. Поэтому, прежде чем отведать сладостей, они несли свои подарки к дяде, чтобы он их увидел. Затем вновь вручали подарки бабушке либо мне.

По правде говоря, мне все это очень не нравилось, так как эти подарки здорово осложняли мне жизнь. Я должен был идти к дяде с учениками и их подарками, а затем возвращать всех этих кур, петухов, эти яйца, фрукты и прочие подарки на место. И зачем мне нужно было с этими подарками идти в комнату к дяде? Мне еще это не нравилось и потому, что однажды петух вырвался из рук одного из школьников, подлетел к потолку и упал мне на голову. Потом петух удрал, и мы с бабушкой и учениками дяди с трудом его поймали.

Дедушки в этот Новый год не было дома. Может быть, он и был, но я не помню. Возможно, он уезжал в Керман к дядюшке Асадулле, который был военным и его не отпустили со службы, и он не мог приехать в нашу деревню Сирч.

Я пересчитывал петухов и кур, которые сидели под корзинкой. Обычно их было пять вместе с несколькими цыплятами. Я как-то посмотрел через щели в корзине внутрь ее и увидел, что один из цыплят трясется и не общается с другими. Цыпленок был очень худой и почти без оперения. Он, видимо, очень страдал, так как его очень рано лишили матери.

Перед дверью дяди лежала гора самой разной ребячьей обуви. Тут была не только новая блестящая обувь, но и старая, грязная и рваная.

Из комнаты дяди доносились голоса:

– С Новым годом, господин учитель.

– Счастья в новом году.

– Вам тоже желаю всего хорошего в новом году. Добро пожаловать.

Я очень хотел, чтобы дядюшка отдал мне курочку или петуха и они были бы моими.

Глава 2

Когда уходят дети, появляется дядя, смотрит, что они ему принесли, и делит подарки. Мне он дает худого полуживого цыпленка, чтобы я его вырастил. Цыпленок еле дышит, и у него на голове рана. Его поклевали петухи и куры. Я прислоняю цыпленка к себе. Он весь горит, не шевелится, кажется, что он потерял сознание.

Бабушка говорит: «Этот цыпленок болен. Не трогай его – сам заразишься».

Я не обращаю внимания на эти слова. Отношу цыпленка на сеновал и устраиваю его там: стелю под него солому, приношу воду и насыпаю зерна.

Я не позволяю ему смешиваться с другими курами и держу его отдельно.

Бабушка недовольно ворчит: «Люди не стесняются давать таких дохлых цыплят детям для подарка учителю». Она знает, кто принес этого полуживого цыпленка. Это Исмаил, который живет в нашей деревне наверху. Его семья не такая уж и бедная. Люди говорят, что он жадина и скорее умрет, чем кому-либо поможет.

Бабушка говорит: «Что делать, дареному коню в зубы не смотрят». Дядя собирается уходить. Бабушка его останавливает: «Куда ты собираешься уходить? Сейчас придет твоя сестра со своим мужем Момсадеком». Дядя опускает голову и уходит. Бабушка недовольно говорит: «Он с детства такой. Расти его, выучи на учителя. А он теперь разважничал, возгордился выше всякой меры». Я иду вслед за дядюшкой, но бабушка приказывает: «Вернись».

Приходит моя тетя со своей маленькой дочкой Махилу на руках, чтобы поздравить нас с Новым годом. На тетушке Рохсаре красивая цветная накидка и кофта цвета персика. На голове у нее косынка с мелкими красными цветочками. Я целую ей руку и поздравляю с Новым годом. Она обнимает и целует меня. Затем она опускает руку в карман кофты и вынимает сложенный носовой платок, достает из него монетку и дает мне. Тут бабушка замечает на шее у тети темное пятно.

– Что это за пятно у тебя на шее, дорогая моя? Опять вы с мужем подрались, это тебя Момсадек ударил? Боже мой, лучше бы я умерла!

Тетя дотрагивается до пятна на шее и ее глаза наполняются слезами. Она молчит. Ее соседи говорят, что она каждый день бегает по двору, кричит и бранит мужа. А он ее ловит и бьет. Каждый раз, когда мы видим тетю, у нее на теле есть синяк.

Бабушка говорит:

– Твой муж не пришел? Опять поссорились. Он дал о себе знать делами.

Бабушка продолжает допытываться. Тетя рассказывает, что же произошло. А дело было так. Приходит к ней в гости Кафтар-ханум, смотрит на ладонь тети и говорит: «Что за времена настали! Все женщины в округе тебе завидуют. Торговля в лавке твоего мужа процветает. Он даже прикупил сад вашего соседа. Боли твои в голове и в боку понемногу пройдут, дети вырастут, выйдут в люди».

Тетя оживляется и приходит в хорошее настроение. Она дает цыганке Кафтар-ханум Кули блюдечко с сахаром и стакан чая. Тут появляется муж моей тети. По знаку моей тети Кафтар-ханум быстро уходит и прячется в хлеву.

Ее бодает корова и выталкивает из хлева. Момсадек набрасывается на тетю со словами: «Ты почему пустила в дом эту бродяжку и воровку?» Кафтар-ханум умоляла Момсадека не бить тетю, потому что она хорошая и угощает чаем с сахаром. Тете опять от него досталось. Он бил и пинал ее ногами.

Чай и сахар, завернутые в бумагу, Момсадек повесил высоко на дереве и ушел. На шее у тети остались синяки от побоев и опухло лицо.

Бабушка сказала: «Чтоб у него руки отсохли. Творить такое накануне Нового года». Тетя вздохнула и спокойно ответила: «Не дай Бог, чтобы такое приключилось под Новый год».

Я беру дочку тети Махину за руку и хочу повести ее гулять в сад. Тетя просит за ней приглядывать, чтобы не упала на землю и чтобы с ней ничего не случилось. Иначе Момсадек задаст мне трепку.

Мы гуляем с Махину по саду. Деревня уже проснулась после зимы. Ручей в саду полон воды, которая переливается через край. Мы рвем голубые цветочки, растущие вдоль ручья, и делаем из них букетики. Вдруг букет выскальзывает из рук Махину и падает в ручей. Я бегу вдоль ручья и ловлю упавший букетик. Когда я возвращаюсь, Махину плачет. Спрашиваю: «Что случилось?» Она показывает на новые ботиночки и носки, которые вымазаны в глине. Я застирываю носки и мою ее обувь. Она совсем маленькая, ей всего два или три годика. Я говорю ей: «Пойдем домой».

Я привожу Махину домой в мокрых носках и ботинках. Муж моей тети сидит напротив бабули и пьет чай. Он опустил голову и нахмурился. Он зовет тетю, которая, испуганная и дрожащая, идет ко мне навстречу и видит плачущую Махину. Спрашивает: «Что случилось?». Затем сильно бьет Махину по лицу. Стирает носки и моет туфли Махину, чтобы не видел муж. Вешает носки на веревку. Я прошу Махину не плакать и говорю: «Вещи высохнут». Затем веду Махину показать цыпленка.

Мой дядя не ладит с мужем тети и не хочет его видеть. Он велел нам ничего не покупать из лавки Момсадека, которая находится около его дома. Дядя ушел к себе в комнату через дверь, которая выходит в сад; не хочет даже случайно встретиться взглядом с мужем своей сестры. Попив чая, муж тети уходит. Мне очень хочется когда-нибудь вместе с бабушкой и дядей побывать в доме моей тетушки.

Я вместе с Махину иду по коридору, и мы заглядываем в комнату дяди. Я очень хочу показать ей книги, ружье, гимнастический коврик и гантели дяди. Когда я вижу дядю, читающего книгу, я беру Махину за руку, иду к тете и говорю, что дядя пришел.

Тетя идет к дяде. Брат с сестрой обнимаются. Тетя плачет, а дядя злится.

Он дает тете две курицы. Бабушка говорит: «Брат с сестрой очень любят друг друга. Они с детства очень хорошо относятся друг к другу». Я тоже хочу, чтобы у меня была сестра и мы бы любили друг друга. Потом я сожалею, что эта мысль пришла мне в голову, и думаю, что если бы у меня была сестра и муж бил бы ее, а я бы расстраивался, то уж лучше мне не иметь сестры. Этой мыслью я успокаиваю себя. Тетя берет за руку Махину, и они уходят домой.

После полудня бабуля отправляется в комнату к дяде, и они о чем-то разговаривают, но я не знаю, о чем. Бабушка что-то говорит дяде, и я слышу его слова: «Какое мое дело. У меня вообще ничего нет. Когда у меня были деньги? Отцу надо было об этом думать. Он не транжирил бы столько и не сорил бы деньгами. Не продал бы сад и землю, чтобы принимать гостей, чтобы кто не попадя ел и пил за его счет и нахваливал бы его. А теперь в праздничные дни он скитается где-то в городе. Я его столько раз умолял давать мне по одному крану в день на учебу. Я был первый ученик в педучилище. Два моих одноклассника сейчас в аспирантуре. Я был не хуже их. А теперь я должен страдать из-за недомыслия моего отца. Я должен страдать из-за брата, из-за отца, из-за сестры. Мой младший брат, когда стал получать зарплату в один кран, женился и стал жить самостоятельно. Моего старшего придурковатого брата не сегодня завтра выгонят со службы в полиции. А мы еще должны заботиться о его ребенке».

Я знал и понимал, что этот ребенок, который не знает ничего о своем отце, я и есть.

Бабуля берет меня за руку и предлагает пойти в Солтан. Солтан – это местное святое место, ниже которого расположено кладбище. Бабушка кладет мне руку на плечо, я крепко обнимаю ее за шею, и мы идем в гору. Бабушка идет согнувшись в три погибели. Она согнулась в поясе. Если я ее отпущу, она упадет на землю лицом вниз. После рождения последнего ребенка, моего младшего дяди, она стала сильно болеть. У бабушки то ли сжались, то ли ослабли позвонки в пояснице, она сгорбилась и теперь ходит, сильно согнувшись. На подъеме бабуля тяжело дышит. Ее горячее дыхание обдает мне шею и руку.

У входа на могилу Солтан Джамал од-Дина, который был хорошим человеком и в честь которого возвели гробницу, мы садимся и смотрим на деревья. Цветут миндаль и айва. Кажется, что деревню накрыло цветущее одеяло. Видны очень высокие тополя. Рядом с самым большим и зеленым деревом в деревне видна стена, окружающая наш сад. Слышен плеск бегущей воды в реке, протекающей через нашу деревню, а также до нас иногда доносится кряканье уток, мычание коров, крики ослов и лай собак.

Деревня лежит в большой долине, окруженной высокими бурыми горами. Селение среди гор выглядит цветущим, зеленым и сонным. По другую сторону над горой виднеется небольшое облачко, напоминающее большую собаку, похожую на нашу собаку Филу. Одно ухо этой белой собаки-облака уносит ветер, и собака остается с одним ухом.

Бабушка покидает могилу святого, и мы идем по кладбищу. Мы идем к могиле моей мамы, где бабушка садится и молится за упокой ее души. Я не умею читать молитвы, я смотрю на маленькие высохшие колючки кустов, через которые пробиваются молодые побеги. Бабушка в тысячный раз рассказывает мне историю женитьбы моего отца и матери: «У твоей матери Фатимы было много потенциальных женихов, так как ее отец был состоятельным человеком. Твоя мать была единственным ребенком в семье. У нее не было ни братьев, ни сестер. Она была молода, красива и на выданье. У нее не было ни отца, ни матери – они умерли. Жила она в Шахдаде. Ее воспитывали тетки. Один из вздыхателей из Самаджа решил ее украсть. Тетки по вечерам привозили ее из Шахдада в Сирч. Однажды привезли ее в наш дом, дом старосты. Они укрылись у нас. Твой дед, староста Сирча, видит, что девушка хорошая и у нее никого нет. Он устраивает помолвку между твоей матерью и отцом, чтобы уладить спор из-за девушки. Когда соискатель ее руки приезжает в Сирч, то узнает, что она уже вышла замуж. Через год рождаешься ты. А через полгода твоя мать заболела и умерла».

Я уже много раз слышал этот рассказ и не хочу снова его слушать. Я поймал кузнечика и держу его в кулаке. Он бьется и пытается освободиться. Кузнечик тычется головой о пальцы и подушечки ладони. Свистит ветер, а я бегаю и бегаю по кладбищу. Кузнечик у меня в кулаке как в клетке.

Глава 3

Вечером приходит дядя Касем. Он уже не хмурится. Он всех приветствует. Бабушка кажется безучастной. Дядя отзывает ее в сторону и кладет ей в руку две ассигнации. Я догадался, что пришли деньги. Зарплата и премия по случаю Нового года поступили с опозданием. Каждый месяц кто-то приезжает в деревню и привозит его зарплату. Я подошел и поцеловал руку дяди, поздравил его с Новым годом. Дядя улыбнулся и вручил мне пять кранов.

В отличие от прежних вечеров, дядя сидел вместе со мной, и мы ужинали. Бабуля приготовила наваристый суп из баранины.

Дядя обычно вставал рано утром и в светлое, и в темное время года. Он делал зарядку и выходил из дома. В это время бабушка совершала намаз. Дядя уходил из дома и гулял вокруг деревни. Он часто совершал такие прогулки. Любил ходить по узким тропинкам вокруг гор. Иногда он поднимался в горы. У него было с собой ружье. Ружье заряжалось с дула. Он насыпал в ствол пороху и забивал старым шомполом пыжи и пули в ствол. Когда он возвращался домой, то приносил подстреленного воробья или куропатку.

Я всегда хотел пойти с ним. Учуяв запах его одеколона, я вскакивал с постели. Сладкий запах его одеколона наполнял двор. Услышав скрип открывающейся двери, я быстро вскакивал и выбегал во двор. Дядя с ружьем на плече выходил из калитки. У меня хватало сил поднять себя с кровати. Вообще не было ясно, возьмет он меня с собой или нет.

В утро того дня, когда у дяди появились деньги, я решил, что пойду вслед за дядей. Я так и поступил, хотя он велел мне вернуться. Было прекрасное летнее утро. За мной бежала бабушка и приговаривала: «Хушу, вернись, простудишься». Она дала мне старый вылинявший жакет, чтобы я не простудился.

Какое было прекрасное утро! Пахло весной, дул легкий ветерок, от которого раскачивались молодые зеленые ветки. Воробьи и соловьи шумели и пели на тысячи разных ладов. С неба из-за горы, к которой примыкал сад дяди, лился свет, освещавший всю деревню.

Глава 4

Дядя не любит ходить к нашим родственникам. Он с нами не идет. Бабушка берет меня за руку, и мы идем поздравлять с Новым годом тех, кто поздравил нас. Сначала мы идем к моей тетке по материнской линии Махрадж. Тетя Махрадж часто гадает. Тем, кто приход в ее дом, особенно детям, она повязывает на голову шелковый платок. Через несколько минут она снимает эту повязку. Затем берет платок кончиками пальцев и растягивает его от предплечья до локтя и читает молитву. После этого она отпускает платок, складывает его, как будто в платке что-то есть, и старается его удержать; потом она выносит платок в сад и вытряхивает его. Иногда тетя Махрадж кладет в платок квасцы и кидает в пламя мангала. Тогда с человеком, которому она гадала, в течение года ничего не случится. Даже если он заболеет, то потом обязательно выздоровеет. Тетушка Махрадж иногда и мне гадает.

В тех домах, куда мы ходим поздравлять людей с Новым годом, перед нами ставят большой поднос, заранее приготовленный и полный всяких сладостей. На подносе лежат гранаты, изюм, сладкие хлебцы, жареные пирожки с мясом и другие местные сладости и деликатесы. Кроме того, из Кермана привозят разные мелкие сладости и крупные орешки в сахаре.

Поднос ставят перед гостем. Я набрасываюсь на эти сладости, но бабушка гневно меня останавливает: «Хушу, не ешь, это нехорошо». Хозяин дома понимает, в чем дело, и говорит бабушке: «Что ты к нему привязалась, Хавар. Сама не ешь, пусть хоть ребенок поест. Да прости Господь его мать. От его отца есть новости?» Бабушка отвечает: «Нет. Я даже не знаю, где он и что делает. Должен был взять отпуск, да ему не дали. Оставил у меня этого ребенка навечно. Он и не думает, что на ребенка деньги нужны. Вот так». Бабушка говорит и делится своими проблемами. Когда она говорит о моем отце и обо мне, то смотрит на меня искоса и осекается. Понимает, что я начинаю волноваться, и у меня дрожат губы.

Мы идем к тете Рохсаре, у которой бываем очень редко. Ее муж Момсадек меня не любит. Мы только раз в году навещаем тетю. Передо мной новогодний поднос, и я ем всякие сладости. В это время приходит муж тети, который закрыл свою лавку и освободился. Он очень любезен, и моя тетушка довольна. К ней в гости пришел племянник, то есть я. Ничего плохого ни с ней, ни с ее мужем не случится. Муж тети моет руки и лицо в ручье во дворе дома, а она приносит ему полотенце, чтобы вытереться.

Махину спит. Тетя беременна, и у нее большой живот. Просыпается Махину и говорит: «Там в животе у нее ребенок, и через несколько дней он появится на свет». Муж тети принес мясо и дает его ей. Он дает мне два крана в честь Нового года. Мы остаемся у тети на какое-то время. Я очень рад. Я считаю свои деньги. У меня две монеты по пять кранов, четыре по два крана и три по одному крану. Бабушка говорит мне: «Деньги храни. Я закажу у Корбани для тебя кальсоны». Корбани в нашем селе торгует тканью.

Глава 5

Дядя хочет пойти к своему другу г-ну Дехестани. Я иду вслед за ним. Он не обращает на это внимания. Г-н Дехестани – хороший человек. Он живет наверху деревни. Дядя надел красивый костюм, белую рубашку, красиво причесал свои длинные волосы. Вставил авторучку с золотым колпачком в наружный карман пиджака, что свидетельствует о его образованности. Он совсем не такой, как окружающие. По словам бабушки, его очень вознесли в Кермане, а потом выдворили на берега речки Сирч.

Мы проходим мимо деревенской мельницы. Я вижу, что из-за стены выглядывают пять девчонок, чтобы посмотреть на моего дядю. У мельника пять дочерей разного возраста, которые пока не вышли замуж. Девушки перешептываются друг с другом. Большая часть девушек нашей деревни мечтают выйти замуж за моего дядю, потому что он красивый, хорошо одевается и главное – что учитель и регулярно получает в начале месяца зарплату. Но сам дядя не любит нашу деревню и не собирается жениться. Я горжусь тем, что у меня такой дядя.

Однажды одна из девушек деревни бросает под ноги дяде розовый платок. Я его поднимаю, бегу вслед за дядей и говорю: «Дядя, вот платок». Он улыбается, берет платок, вешает его на дерево и идет дальше.

Я говорю себе, что когда вырасту и стану как дядя, я буду поднимать платки каждой девушки, которая бросит его передо мной.

Наступила весна. Поют соловьи. Молодежь влюбляется. Девушки относятся ко мне хорошо – я самый близкий человек к дяде. Иногда девушки дают мне деньги, иногда сухой инжир, изюм и гранаты, чтобы я передал их платок дяде и никому об этом не говорил. Если кто-либо в деревне узнает, что девушка это сделала, она будет несчастна всю жизнь. За глаза ее будут осуждать, и не видать ей счастья. Конечно, были девушки, которые не посылали платков никому, и даже другим дядям. Бабушка хотела, чтобы одна из таких девушек стала женой дяди.

Когда дядя играет на флейте и читает четверостишия, в его стихах всегда присутствует «платок».

– Мой нежный цветик, мой племянник,
Направь свои стопы в мой дом.
Ступи на мой ковер.
Платок любимой дай на память мне.

* * *

Не отдавай моих очей любимой.