Заблудшая душа

Кери Лайн

Заблудшая душа

Глава 1

Я стояла на кладбище у глубокой ямы. Руки нервно вертели розу, раз за разом натыкаясь на острые шипы. Слёзы текли по румяным детским щекам. Меня душило горем от того, что бабуля больше никогда не коснётся моей руки. Больше не расскажет сказку, которую придумала специально для меня. И сладкий привкус фруктового чая с листочками малины, который она заваривала по вечерам, теперь тоже останется лишь в воспоминаниях. Сейчас на моих губах была только соль от слёз.

Вокруг толпились незнакомые люди. Все они пришли проводить ту, которая помогала им изо дня в день. Теперь деревня осталась без главной колдуньи – так её, в шутку, называл каждый местный житель.

Осенние листья кружили в воздухе. Ветер смешивал запахи цветов и церковных свечей. Мне стало холодно. Хотелось забраться в папины объятия, но он даже не смотрел на меня сейчас.Папа стоял в стороне, словно незваный гость. На его лице совершенно не было эмоций. Я старалась быть такой же сильной, но пока не получалось заставить глаза перестать плакать.

– Пойдем, – рука старшего брата легла на моё плечо. – Зря тебя сюда пустили.

Я не хотела уходить, но спорить на похоронах не решалась. Положив измученный цветок на землю, рядом с ещё не засыпанной могилой, я пошла за Тимом. Он и сам был не таким, уж взрослым, недавно ему исполнилось пятнадцать, но он всегда отличался ответственностью. Даже сейчас, не желая дергать родителей, он взял на себя заботу обо мне.

– Почему мы ушли? Разве так можно? – осмелилась я спросить, когда мы вышли за ворота кладбища.

– Тебе вообще необязательно было присутствовать.

– Я не маленькая, мне скоро десять!

Никто не хотел больше меряться возрастом. Брат открыл нашу машину, и мы сели спереди. Тимофей повернул ключ зажигания и включил печку. В эту секунду он вёл себя так по-взрослому, мне даже захотелось подшутить на эту тему, но я промолчала. Теплый воздух подул на меня. Только теперь я поняла, как сильно замерзли мои влажные щёки. Брат начал рассказывать про то, что его взяли в школьную команду по баскетболу, обещал и меня научить играть. Он так ловко отвлекал меня, что я не заметила, как стала улыбаться.

Казалось, вся боль осталась там, за дверью автомобиля. В мрачную реальность меня вернули черные наряды и заплаканные глаза родителей, которые вышли из-за забора.

– Лен! – женщина, которую я не знала, окликнула маму. – Я попозже подъеду, Стёпку отвезу к свекрови.

– Конечно, – мама кивнула, открывая дверь.

Я выпрыгнула, чтобы уступить маме место. Она нажала на мой нос холодным пальцем и постаралась улыбнуться. Папа так и не смотрел на меня. Даже казалось, что он пытается как можно меньше поворачиваться в мою сторону. Мы с Тимом заняли свои места сзади.

Машина ехала медленно. Папа, наверное, не мог сосредоточиться на дороге, и чтобы не подвергать нас опасности, не разгонялся. Никто не разговаривал, мама вытирала слёзы тыльной стороной руки и старалась найти в окне что-то, что сможет её отвлечь. Тим приобнял меня, и я начала проваливаться в дрёму. Через минут 30 мы приехали к бабушкиному дому.

Среди красно-желтого сада стоял деревянный домик с белыми стенами. Это мы с братом помогали бабули покрасить его прошедшим летом. А окна я сама красила голубым. На стёклах до сих пор остались следы от кисточки, которая несколько раз выскальзывала из рук. У деревянной калитки стояла голубая лавочка. От которой до самого крылечка тянулась неровная дорожка, отсыпанная мелкими камушками.

Несколько машин подъехали ко двору сразу за нами. Я вместе с семьей направилась внутрь. В доме было уютно и тепло, словно каждый уголок наполнен добротой. Пахло пряностями и травами, которые бабуля собирала и сушила сама. Несколько пучков висели над окном в кухоньке.

Бабуля Агата всегда была таинственной. Старушка невысокого роста с длинными черными волосами, заплетенными в тугую косу. Никто и не вспомнит её с другой причёской. Несмотря на возраст, седина так и не покрыла всю голову, а лишь пробивалась серебряными нитями.

Мудрая женщина ко всем относилась с пониманием, хоть и была порой строга. Но это было всегда справедливо. Сильная женщина, которая к каждому шла с любовью в сердце. Неважно стоял ли перед ней взрослый мужчина, или маленькая девочка – она знала подход к каждому.

Опытная травница отгоняла беду от всех, кто к ней обращался. Не знаю как, но она могла поставить на ноги любого. Я много раз видела, как в одной из комнат бабушка лечила людей. Правда мне никогда не удавалось разглядеть всё подробнее. Бабушка, при виде меня, закрывала дверь.

Всё, что теперь осталось у меня от той, которая была мне ближе всех – старый кулон, который бабуля отдала мне чуть больше года назад. Это был небольшой зеленый камушек на черной веревке. По ее словам, он защищал от зла. Бабушка Агата велела никогда не снимать его, а я не смела ослушаться. Особенно теперь. Сжав камушек в кулак, я села на скамейку у окна, и новая волна боли захлестнула меня.

Вокруг все суетились, как муравьи. Соседи помогали, чем могли: кто-то приносил свои стулья и столы, некоторые делились посудой. В центре гостиной получился длинный стол, который составили из нескольких обычных. Мама позвала меня, чтобы я помогла с расстановкой посуды.

На столе уже было много еды, но, когда все уселись, есть мне совсем не хотелось. Я заставила себя проглотить несколько ложек сладкого риса. Взрослые выпивали, делились своими историями. Мама поддерживала беседы, стараясь уделить внимание всем. Я заметила, что за столом нет папы. Тихо выйдя из комнаты, осмотрела дом. Его нигде не было, и я вышла на улицу. Папуля один сидел на скамейки.

– Можно с тобой?– осторожно спросила я, боясь, что он меня прогонит.

– Конечно, солнышко, – он вымученно улыбнулся.

Как же непривычно видеть его таким. Обычно его улыбка наполнена искренней радостью. Тот человек, который всегда находил положительное в любой ситуации и мог поддержать, теперь сам нуждался в опоре. Я села рядом, и он впервые за этот день посмотрел на меня. По мужской щеке скатилась слеза.

– У тебя глаза такие же, как у неё – цвета сумеречного неба, – он обнял меня, прижимая к самому сердцу. – Моя маленькая, прости за эту слабость.

Я слышала, как сбивается его дыхание. Как он старается взять свои эмоции под контроль, сдерживая всю боль где-то глубоко в груди. Не найдя нужных слов, я со всей силы обняла его, стараясь хоть как-то поддержать.

– Вить, – мама выглянула в деревянное окошко. – Зайди, пожалуйста.

– Сейчас подойду.

Мы ещё минутку посидели в объятиях друг друга. Папа поцеловал меня в макушку и молча пошёл в дом. Я осталась на улице. Хоть и было прохладно, но соседские дети всё равно гуляли. Мне не хотелось играть, но и смотреть, как напиваются гости и страдают родители, было неприятно. Поэтому я осталась наблюдать за беготнёй ребят. Миша – соседский мальчик, заметил меня, и не смотря на мои отказы, продолжал уговаривать выйти к ним. Мне было проще согласиться, чем убедить его отстать.

За игрой я не заметила, как наступил вечер. Когда начинало смеркаться, пришлось вернуться в своё мир, где сейчас никто не радовался. Я зашла домой. Люди расходились, остались только самые близкие. Я очень устала. Мама расстелила нам с Тимом кровати и велела спать. Брат уснул почти сразу, а я долго еще лежала, слушая разговоры взрослых. Несколько раз они даже пели. В моей голове не укладывалось, как они могут давать концерты. Неужели им настолько безразлично, что моей бабушки больше нет в этом доме? Больше всего сейчас мне хотелось, чтобы родной добрый голос зазвучал, наполняя комнату самой волшебной историей. Но слышно было только шум из соседней комнаты и ровное сопение Тима, которое и унесло меня за собой в мир снов.

Этой ночью ко мне во сне приходила бабуля Агата. Она сидела у меня на кровати и похлопывала по моей ноге, как всегда, это делала перед сном.

– Прости, Кирочка, – прошептала она. – Миллион раз прости.

Я так и не узнала за, что могла извиняться та, которая всю мою жизнь оберегала меня, словно дороже меня нет ничего на этом свете. И спустя 10 лет это так и осталось загадкой.

Глава 2

В лицо светил лучик летнего солнца, который проник в комнату сквозь плохо задернутые шторы. Я коснулась экрана телефона – 08:13. Вставать так рано в первый день каникул совсем не хотелось. Потерев глаза, я повернулась к стене в надежде продлить сон. Но этого не произошло, в голове уже начинали закручиваться мыслевороты.

На кухне что-то упало, и Тим выругался шепотом, но мне всё равно было слышно мужской бас – стена, возле которой стояла кровать, была смежной с кухней. Пришлось вставать, пока брат не перевёл все продукты в попытках приготовить завтрак.

Мы уже год жили вдвоем. Мама с папой построили дом на месте старого бабушкиного, и когда мне исполнилось восемнадцать, переехали туда. Я закончила адский первый курс экономического университета. Впереди еще четыре года моих мучений, а после я кину маме диплом и буду заниматься тем, чем и хотела – посвящу свою жизнь рисунку. Тими – эталонный сын, гордость родителей. Закончив обучение, стал детским тренером по баскетболу. При этом еще и капитан городской команды.

Я вышла на помощь. Старший брат сидел на корточках возле холодильника и вытирал пол.

– Эта тряпка была для стола, – заметила я.

– Уже нет.

Проходя мимо, я поняла, что с такой брезгливостью он пытался убрать – сырое яйцо. Кухня поделена на две зоны: ближе к двери была сама кухня, а возле большого витражного окна – гостиная, где стоял диван. На противоположной от него стене – телевизор. Обеденный стол нам заменяла барная стойка, она же была линией, которая делила комнату. Я села на высокий стул, наблюдая, как брат сражается за чистоту: тягучий белок никак не хотел собираться на тряпку и сползал с нее, свисая сопливыми нитями, которые снова оказывались на ламинате.

– Не делай так, мне плохо становится от этого зрелища, – взмолилась я сквозь смех.

– Лучше бы помогла!

– Лучшая помощь – не мешать. Меня мама так учила.

Через пару минут Тим смог собрать всё яйцо.

– Кидай тряпку, пожарю тебе, – я подошла к плите.

– Я ее сейчас тебе за шиворот закину, малая, – брат двинулся в мою сторону, я сразу подняла руки, сдаваясь.

Бороться с ним – значит сразу проиграть. Тими всегда был высоким по сравнению с ровесниками, а теперь передо мной стоял спортсмен, за которым я могла бы спрятаться полностью. Широкие плечи, переходили в рельефные сильные руки, которые при всей ловкости в баскетболе, не могли даже пожарить яичницу, и совершенно не умели укладывать непослушные темные волосы. Поэтому у него всегда была, немного взъерошенная прическа, которая сводила всех девчонок с ума.

За завтраком мы обсуждали планы на день, и брат пригласил меня на игру, исход которой решит поедет ли он со своей командой на чемпионат. Не скажу, что была рада приглашению, но и отказать ему я не могла – для Тима это была важная игра. Я пообещала себе справиться сегодня со своей нелюбовью к толпе и поддержать близкого человека.

Брат уехал почти сразу после завтрака. Я прибралась на кухне: помыла кружки и вытерла стойку. На сегодня этого хватит, настроения на генеральную уборку не было. Завалившись на диван, я погрузилась в экран телефона. За просмотром забавных видео, чередующихся с лайфхаками по рисованию и гороскопами, минуты пролетали со скоростью света. В одном из видео рыжеволосая девушка сообщила: «Рыбы, сегодня в вашей жизни может произойти нечто, что заставит вас посмотреть на этот мир иначе».

– Ну-ну, – пробубнела я и выключила телефон.

С наступлением каникул, мои дни превратились в унылую однотипную картинку. Тим каждый день был на работе или тренировках. А свободное от баскетбола время проводил со своей черлидершей – Никой. Я была явно лишней в этой компании. Но и своих друзей у меня не было. Однокурсники не стали для меня близкими товарищами за этот учебный год. А старые знакомые все разъехались после окончания школы. Изо дня в день я сидела в квартире и занималась ничем. Но выходить из своего кокона мне совсем не хотелось. Хоть порой тут и было одиноко и тоскливо.

Родители звали меня к себе. Каникулы на побережье – шикарное предложение. Но я не выдержу маминого контроля более трёх дней. Именно столько мы могли быть рядом без ссор, а порой и того меньше.

Когда они переехали, с меня будто свалился мешок с цементом. Но лёгкость была недолгой. Тим включил режим «ответственной няньки» и продолжил мамино дело. Спасибо, что у него было меньше свободного времени, чем у неё, и контроль был не таким строгим.

И всё равно привычка всегда лезть из шкуры, чтобы доказать, что я хорошая, осталась. Я так и продолжаю строить из себя «лучшую дочь», чтобы не разочаровать родных. А кому хочется быть плохим? Только, оставаясь наедине, как сейчас, я осмеливалась нарушить некоторые правила.

Дверь в комнату брата медленно открылась. Словно вор, который боится, что его поймают, я пробралась туда. Почти всё место занимала большая кровать – раньше тут была спальня родителей. Тим ничего не менял, только добавил компьютерный стол, который идеально встал в угол у двери. В идеально убранной комнате страшно было лишний раз шевелиться, казалось, что даже компьютерная мышка на столе занимает строго отведённое ей место.

Не оставляя следов, я вытащила из-за стола чёрный чехол и покинула место преступления с добычей в руках. Я знала, что брат точно не вернётся сейчас домой, и заходить в его комнату мне вообще-то никто не запрещал, но меня не покидало чувство, что я нарушаю его личные границы, и если он узнает, то обязательно будет огорчён. Поэтому раскрыла молнию я только у себя в комнате.

Струны гитары сразу же отозвались на мои прикосновения. Тим уже давно не играет на ней, говорит, что некогда. А мне нравилось слушать мелодии, которые создавались его руками. Пару раз он предлагал мне взять её, но я жутко стеснялась учиться при нём. Сделать сразу хорошо, я точно не смогу, а показать плохой результат непозволительно. Поэтому, когда была возможность поиграть наедине, я воровала музыкальный инструмент и скрывалась в своей комнате.

Уже несколько недель я учила мелодию, которая случайно попалась мне в одном из видео. Она неспеша переливалась, растекалась по воздуху, наполняя пространство спокойствием и любовью. Но так было у опытного преподавателя из видео-урока. В моих же руках струны дрожали и скрипели. Но всё равно уже получалось намного лучше, чем в самые первые разы.

От моих творческих дел меня оторвала мама. Она позвонила по видеосвязи. Гитару я сразу убрала на пол, чтобы избежать лишних вопросов.

Мама выглядела идеально, было не понятно она собирается в театр или в огород. Потому что она никогда не позволяла себе растрепанные волосы и халат.

– Привет, милая.

– Привет, мамуль.

– Опять бездельничаешь?

– Набираюсь сил к …

Я не успела договорить. Мама, вытаращив глаза, перебила:

– Где твой кулон?!

По спине пробежал холодок. Никто и не сомневался, что именно такая реакция будет.

– Потеряла. Я не специально. Ма, ну он всё равно уже был старый.

– Как?!

«Молча».

– Развязался как-то, – промямлила я.

– И ты не заметила?

– Я на остановке стояла. Он слетел прям на трамвайные пути. А трамвай был уже рядом.

– И ты просто уехала?!

– Нет, конечно. Пропустила этот. Но когда он отъехал, камня там уже не было. Может зацепился за вагон.

Мама драматично тёрла виски одной рукой, а потом пальцы скользнули на глаза. Будто она сто раз объясняла ребенку, что нельзя засовывать батарейку в нос, а он снова это сделал.

– Ма, ну это просто кулон. Да, его бабушка подарила, но ношу я его или нет, никак не влияет на память о ней. – На секунду голос оборвался. – Я её никогда не забуду.

Разве можно забыть того, кто любил тебя больше всех на этом свете? Нет. И потерять её подарок было больно и обидно. Я уже сотни раз мысленно попросила у неё прощения. Но маме же это не докажешь. Даже пытаться не стоит.

– Я почему-то даже не удивлена, – констатировала мама.

– Я тоже…

– Что?

– Мне пора собираться на игру к Тиму.

– Передай поздравления в конце игры. Уверена, он победит.

Я молча отключила звонок. Все внутренности дрожали от обиды. Я чувствовала себя неудачным экземпляром человека. За что она так ненавидит меня? Неужели у неё со мной не связано ни одного радостного воспоминания?

Хотелось всё бросить и сбежать, чтобы больше не быть гадким утёнком в этой идеальной семье. Жаль сбежать некуда. В детстве я каждое лето уезжала к бабушке. Все ждали лето, чтобы не ходить в школу, а я, чтобы почувствовать себя нужной. Бабуля Агата с искренней улыбкой встречала меня у калитки и прижимала к себе с такой силой, что казалось весь воздух выходил из легких. И каждую минуту давала понять, что любит меня.

По щекам потекли слёзы от воспоминаний, как она вплетала в мои косы цветы. Я садилась на маленькую табуретку у её ног, а она мягко расчёсывала каждый локон. И никогда не было больно от этих прикосновений. В отличии от причёсок, что делала мама наспех. Бабуля никуда не спешила, для неё не было ничего важнее меня. Она заплетала волосы и никогда не забывала упомянуть какая я красивая.

Волосы я так и не смогла состричь. Хотя мама неоднократно предлагала сделать «стильную» стрижку. Но я до сих пор жду, что однажды нежные руки в морщинках снова расчешут мои длинные локоны, приговаривая, что они темнее ночи.

Время действительно подгоняло. И мне уже нужно было выезжать. Я умылась, чтобы смыть соль, натянула джинсы и футболку. Волосы оставила распущенными, чтобы они максимально скрывали меня от глаз людей. Через 15 минут, я уже зашнуровала кеды, такси подъезжало к подъезду, а это означало, что мне пора выходить. Шумно вздохнув, я сделала шаг за дверь.

Через час меня окружили болельщики «Неудержимых грифонов». Трибуны под открытым небом ожидали начала баскетбольного матча. Разнообразие звуков заполнило воздух. Яркие флаги и баннеры отражали цвета и символику каждой команды. Против Тима и его ребят сегодня играли «Южные волки». Болельщики, одетые в футболки, шарфы и кепки с логотипами и девизами своих команд, заполняли трибуны, наполняя его красно-синим противостоянием. Цвета «Волков» – синий и белый, а у «Грифонов» – красный с белым. Я не могла не поддержать брата, поэтому на моей шее был красный шарф, который он мне вручил, когда я приехала. На концах шарфа было изображение грифона. Не хочу хвастаться, но логотип для их команды рисовала я. Невероятно приятно видеть своё творение на каждом втором человеке.

Звуки громких речей и кричалок шли со всех сторон арены. Я старалась никого не задеть и скорее пробраться на своё место. Как же много людей. Вечернее солнце начинало садиться, окутывая баскетбольную площадку золотистым светом. Наконец я добралась и уселась на верхнем ряду у прохода.

Хотелось поскорее уехать домой. Это желание усилилось, когда рядом со мной сели какие-то ребята, которые были уже в очень весёлом настроение, от напитков, которые не принято распивать в общественных местах.

Они заорали:

Непобедимы, и всех победим!»«Грифоны в небе, мы мчим,

Я отвернулась в сторону.

– Ты же тоже наша! – меня в плечо толкнул один из парней. – Давай поддержи «Неудержимых»!

Натянуто улыбнувшись, я покачала головой и снова повернула голову в другую сторону. Пряди упали на лицо и послужили стеной, которая отделила меня от ярых болельщиков.

На поле вышли игроки. Каждая команда была настроена на победу. Трибуны разразились с новой силой. Все кричали и приветствовали своих спортсменов.

С первого свистка судьи, игра началась. Мяч был брошен в воздух, и ребята начали бороться за его контроль. «Грифоны» сразу же продемонстрировали свою силу и координацию, выполняя быстрые передачи и точные броски. «Волки» не оставались в стороне и отвечали своими мощными атаками. Каждый момент игры был наполнен напряжением и эмоциями. Зрители не могли удержаться от возгласов восторга и поддержки, а команды продолжали демонстрировать свой талант и умение. Игроки летали по полю, словно птицы, совершая эффектные данки и блокируя броски соперников.

В конце матча, когда счет был тесным, на поле воцарилось особенное напряжение. Каждая команда пыталась забить последний решающий бросок. Тим вел мяч, когда я заметила, как к площадке бежит малыш, лет пяти. Страх пронзил мое тело. Всё вокруг замерло на мгновение, и только мой пульс стучал с невероятной скоростью. В голове закрутились ужасные сценарии, как ребенок может быть случайно сбит мячом или попасть под ноги игроков. Все орали дурацкие лозунги, игнорируя малыша. Где его мать? Почему никто не идет за ним? Меня раздражало и злило это. Я не могла бездействовать, как остальные. Но и просто вскочить к чужому ребёнку, по меньшей мере, странно.

Мальчишка пролез за ограждение. Он был такой маленький и беззащитный, окруженный огромными и энергичными спортсменами. Не думая о последствиях, я собрала всю волю и вскочила со своего места. Побежала в сторону площадки. Я кричала и махала руками, чтобы привлечь внимание игроков и судей. Секунды казались вечностью, пока я приближалась к мальчику, который забежал к баскетболистам и замер, наблюдая за ними. Я начала задыхаться.

– ТИМ! – у меня не получалось перекричать шум фанатов. – Остановитесь!

Наконец, один из игроков заметил мои усилия и сигнализировал остановку матча. Всё вокруг замерло. Брат смотрел на меня глазами, полными непонимания. Люди начали оглядываться по сторонам в поисках проблемы. Я добежала до ограждения.

– Ты что творишь?! – недоумевал Тимофей.

– Ребёнок… – тяжело дыша, объясняла я.

– Какой ребёнок?! Ты спятила?

Я указала в сторону, где был мальчик. Тим продолжал смотреть на меня как на чокнутую. На площадке не было никого кроме парней, которые уже стали перешептываться, наблюдая за нами.

– Там был мальчик!

Никто не верил мне. Кто-то начал смеяться, кто-то показывать пальцем. И даже самый близкий человек смотрел на меня с осуждением. В голове загудело. Щеки пылали то ли от стыда, то ли от этого шарфа стало так жарко. В глазах всё начало расплываться от слез. Тим отошел к тренеру и вернулся ко мне через несколько минут.

– Пошли, – он аккуратно, но уверенно взял меня за плечи и повел к ближайшему зданию.

– Тим… – ком в горле не давал сказать ни слова.

– Успокойся.

Мы зашли в раздевалку.

В нос сразу ударил запах пота и спортивных принадлежностей. Вокруг были разбросаны сумки, баскетбольные мячи и различные тренировочные приспособления. В центре раздевалки стояла длинная скамейка, на которую брат меня усадил. Он отошел к столу в углу раздевалки, на котором были бутылки с водой и чистые полотенца.

Тим протянул мне воду. Сделав пару глотков, я начала немного успокаиваться. Он присел на корточки передо мной, как будто я маленькая.

– Теперь рассказывай.

– Там правда был малыш, лет пяти, может младше. Он бежал прямо к вам. Вы бы его затоптали! Я так испугалась…

– Но ты, же сама видела, что никакого ребёнка там не было.

Я стала рассматривать раздевалку, чтобы не расплакаться снова. Стены были украшены плакатами с изображениями знаменитых баскетболистов, командными фотографиями и мотивирующими цитатами. Слезы предательски подступали, и всё теряло чёткость. Между шкафчиков было большое зеркало. Я подошла к нему и начала вглядываться в свои покрасневшие глаза. Неужели они меня действительно обманули?

– Все теперь будут говорить, что у тебя неадекватная сестра… – пробубнела я.

– А до этого, думаешь, было непонятно, что ты ку-ку?

– Дурак.

Тим подошел сзади и сжал меня в прочное кольцо объятий.

– Ты просто что-то перепутала. Но если мы из-за этого проиграем, тебя сожгут… как ведьму.

Брат был со мной. Сказал, что там есть кому его подменить. Он ещё раз выслушал мой рассказ.

– Может он и бежал к нам, но я уверен, его остановили. Ты просто накрутила себя и не заметила.

– Но он стоял прям у вас на поле!

– Малая, ну не усложняй, – почти умолял он.

С улицы послышались мужские голоса. В раздевалку зашли парни в состоянии эйфории и радости. Победили!

Игроки разделились на две группы. Одни по-прежнему ощущали адреналин и энергию в своих жилах и без умолка обсуждали ключевые моменты матча. А вторые, те, кто испытывал усталость и облегчение после напряженной игры, искупавшись в поту, сразу увалились на скамейку, вытягивая ноги.

Я знала некоторых парней – они иногда приходили к нам в гости.

– Поздравляю! Простите… – к концу предложения я опустила глаза в пол.

– А я так и не понял, что случилось, – ожидая объяснений, сказал Влад.

С ним мы знакомы давно. Мускулистый брюнет, который был немного ниже Тима. Любитель приколов, всяких экстремальных штук и «выходов из зоны комфорта», как он сам называет свои необдуманные поступки. Именно с ним мой брат еще в школе залез на заброшку, которая оказалась охраняемым объектом, и папа ездил забирать этих охотников за приведениями из полиции.