Стратегия приручения киллера

До меня внезапно дошло! Я улыбнулась во все свои тридцать два, Вадим передернул плечами. Мы ведь два года были в отношениях и ему известно, на что я способна…

– Милый, а ты чем будешь в отпуске заниматься?

Мужчина улыбнулся. Так-то, знай теперь, с кем связался. Я задрала нос и, отняв свою руку, отвернулась от него. Мне было смешно, эта нелепая сценка меня развеселила. Импровизация вышла не очень-то убедительная, но всё же.

Когда мы приехали в аэропорт столицы, у меня внезапно начало мутить.

– Моим родителям ничего не угрожает? – взволнованно посмотрела я на Вадима.

– Нет, за ними постоянно присматривают. Не переживай.

– Мне нужно в туалет, срочно, – последний съеденный бутерброд с рыбой был явно лишний.

Тошнота накатывала, и терпеть, конечно же, я не могу. Я едва не бежала до нужного мне места. Уже открывая двери, я заметила, что Вадим собирается войти следом.

– А ты куда собрался?

– Я с тобой! – абсолютно серьёзно заявил мой надзиратель.

– Ещё чего не хватало! Справлюсь сама! – я вбежала в туалет.

Я отказалась от сопровождения Вадима. Влетев в туалет, добежала до раковины, и меня стошнило. Успела умыться, прежде чем услышать…

– Здравствуй, птичка! Надеюсь, рада меня видеть! – прозвучал уже нежный знакомый голос.

Глава 3

Может отпустишь?

Меня начала бить мелкая дрожь, застучали зубы, мне было очень страшно! Но, взяв себя в руки, я ответила:

– Зря надеешься, псих! Что тебе от меня нужно?

– Ну почему сразу псих? Я ведь тебе ничего плохого еще не сделал, – он усмехнулся.

– Нужно подождать, пока ты убьешь меня, прежде чем называть тебя психом?

Теперь он рассмеялся и сделал несколько шагов ко мне.

– Я не буду этого делать, я должен доставить тебя живой. И вообще лично мне ты нравишься.

– Легче мне от твоих слов не стало. Здесь люди из управления, ты думаешь, сможешь вывести меня незаметно? – я предприняла попытку его запугать.

Он снова шагнул в мою сторону, сокращая расстояние, и ответил:

– Разве ты еще не поняла, птичка? Меня сложно остановить.

И сделав последний шаг, полностью уничтожая расстояние между нами, он достал наручники. Не может быть! Опять? Да он издевается? Я отступила назад и, резко развернувшись, побежала… Точнее, попыталась, Дон Хён схватил меня за руку и тут же застегнул браслет на моем запястье.

– Не вздумай кричать, Крис. Ты ведь знаешь, на что я способен.

Я поняла его скрытую угрозу. В аэропорту много людей. Сотрудники управления его арестуют, но сколько жизней он успеет забрать? Я выдавила из себя улыбку и глазами показала на наручники.

– Может, без них? Знаешь ли, эти цацки не сочетаются с моим нарядом.

Он рассмеялся. Почему он смеётся? Ну точно псих!

– Ты мне нравишься, птичка! Всё больше и больше. А ещё… впрочем, не важно.

Наручники Дон Хён всё-таки с меня не снял. Мы вышли из туалета и отправились в противоположную сторону от выхода из аэропорта. Вадима я не видела и надеялась, что он жив. Он человек неплохой.

– Где Вадим? – я смягчила тон, мне нужен ответ.

– Он жив, я его не тронул.

Охранник открыл дверь, и мы вошли в коридор. Надпись на двери гласила: «Посторонним вход воспрещён». На нас косились люди, персонал. И здесь у него всё прокатило. Прошло около тридцати минут, пока мы выбрались с территории аэропорта. На закрытой парковке азиат подвёл меня к авто.

– О, новая тачка! Да ты мачо, Дон Хён! – меня жестом пригласили сесть за руль в розовый внедорожник. – Почему именно такой цвет?

– Блондинкам идет розовый, – не глядя на меня ответил он.

– Идиот, – вздохнула я. – Ты долго следил за мной?

– Да. Я знаю, кто твои родители и как выглядят. Так что подумай хорошенько, прежде чем совершать опрометчивые поступки. Поехали! – глянув мне в глаза, сказал он без тени улыбки на лице.

В этот момент я поняла, он добьется своей цели любой ценой. Своими словами убийца не оставил мне выбора: я должна с ним покончить!

Мы ехали в направлении выезда из города. Мне показалось, что в машине слишком тихо, я включила радио. Тишина угнетает…

Дон Хён молча смотрел в окно. Конечно, что ему переживать? Меня он пристегнул наручниками к рулю. Неудобства мне это не доставляет, но сбежать я уже не могу. Иногда боковым зрением я замечала, что он меня рассматривает. Выбирает, какую пытку на мне применить?!

Музыка играет очень громко, акустическая система в этой машине шикарная, а кореец никак не реагирует. Ранний подъем, и за рулем я уже около восьми часов, глаза начали слипаться.

– Я устала, хочу спать и в туалет, – гнусавым голосом завыла я.

– Едем до ближайшего города, а там заночуем, – Дон Хён ущипнул меня за руку.

– Ай! – взвизгнула я. – Ты что творишь, псих?

– Это чтобы ты не уснула, и хватит меня уже называть психом! А то кляп в рот воткну!

– Бе-бе, – поддразнила его я, совершенно перестав себя контролировать.

– А еще меня психом называешь! – крикнул он.

На десять минут я притихла, но спать хотелось очень сильно.

– Сколько нам ехать? – предприняла я ещё одну попытку наладить контакт с азиатом.

Дон Хён, откинувшись на сиденье, делал вид, что спит.

– Часа три, – не открывая глаз, прорычал он.

– Я описаю твою машину! – свободной рукой я подергала его за рукав.

– Нет, это твоя машина. Если хочешь, можешь писать.

– В смысле: моя машина? Я себе не могу такую позволить, даже если продам обе почки.

– Птичка, можешь помолчать хоть полчаса? Я должен подумать, а ты щебечешь без устали. – Дон Хён посмотрел на меня, и в глазах у него прочиталась вселенская усталость.

Он отвернулся от меня.

Я всё-таки странная, мне на миг стало его жаль, но только на миг. Потом я вспомнила, что он угрожал моим родителям. И продолжила свою опасную игру с огнем.

– Помолчу, когда схожу в туалет. Псих, ну мне очень нужно, – канючила я, сильно рискуя, пистолет ведь не у меня.

Сейчас мы ехали по пустынной дороге, машин практически не было, вдоль дороги попадались редкие заросли. В моей голове созрел план, скорее всего глупый, но другого не было. Я должна с ним разделаться.

– Псих! – крикнула я, перекрикивая радио.

Он дёрнулся в кресле, видимо, успел уснуть. Потер лицо руками и, повернувшись ко мне, тоже крикнул, так что я тоже вздрогнула:

– Ты невыносима, останови машину! У меня от тебя голова разболелась.

Я резко ударила по тормозам, так, что его длинные черные волосы взлетели. Именно этого я и добивалась. Машина остановилась вровень с небольшим деревом.

Киллер отстегнул наручники и сказал:

– Не пытайся бежать, я думаю, мы уже выяснили, что это бесполезно.

– Да, я поняла, – спорить я больше не собираюсь, я получила то, что хотела.

Мы вышли из машины, оба.

– А ты куда собрался? – я уперла руки в бока.

– Мне тоже надо… в кустики.

– После меня.

– У тебя три минуты. Если не вернешься, я иду за тобой. – Он повторил мою позу.

Я рванула в кусты. Упала на колени и начала шарить по земле руками. Мне нужен камень или еще что-нибудь тяжелое! Найти ничего не удавалось, в колени впивались колючки и мелкие камни. Пожалуйста! Ну хоть что-нибудь! Мои молитвы были услышаны, я нашла-таки камень. Только как мне теперь его пронести в машину, чтобы он не заметил?

Глупо, конечно, но иного выхода, как дать ему по голове, я не видела сейчас. Надеюсь, в случае провала он меня быстро убьет!

Камень я запихнула в карман джинсов. Не знала, куда еще его деть. Вышла из-за кустов и пошла к машине, мужчина не смотрел на меня. Ну вот и ладушки, вот и хорошо. Ночь была непроглядная, темно и ветрено, не лучшее время для дальних поездок. Небо затянуто тучами, воздух пахнет озоном. Скоро пойдет дождь…

Мне было тяжело решиться на действия, которые могут лишить человека жизни, пусть и такого, как Дон Хён. Сев за руль, я с полминуты собиралась с мыслями, чтобы достать камень из кармана. Сжав его покрепче, приготовилась напасть. Дверь машины открылась, он сел на пассажирское сиденье, пристегнул ремень безопасности и достал наручники. Тянуть больше нет смысла, я размахнулась! Но мою руку в полете перехватили.

– Ты что творишь, птичка?! – чуть повысил он голос.

Вот это терпение!

– Убить тебя хочу. Ты ведь не против, псих?

– Против, конечно, мне дорога моя жизнь.

– Твоя жизнь ничего не стоит! Отпусти меня! Ты же понимаешь, что везешь меня на смертную казнь? Гаразов расправится со мной! Ты не можешь так сделать! – не удержалась я и закричала.

Разжала пальцы, избавляясь от камня, тот упал ему на пах, боль причинил, хоть и небольшую. Кореец взвыл и от неожиданности отпустил мою руку. Я размахнулась и врезала ему по лицу, как учил инструктор, а затем выскочила из машины и рванула на улицу. Может быть, там появится шанс! Долго бежать не пришлось, меня настигли через десять метров. Рухнув всем телом, этот идиот придавил мое тельце к земле.

– Отпусти! – кричала я, выбиваясь из последних сил.

– Перестань трепыхаться, птичка. От меня не уйдешь, – шепнул он мне на ухо.

Нащупала очередной камень. С трудом, но смогла перевернуться на спину и ударила мужчину, угодив по спине. Он даже не отреагировал, продолжая прижимать меня к земле. Ударила еще раз, после второго удара его проняло. Мужчина вскочил и, подняв меня за шкирку, как котенка, встряхнул. Ну и силища у него!

– Я все равно довезу тебя до места назначения, хочешь ты этого или нет!

Встряхнул еще раз так, что я клацнула зубами и выронила камень. Этот тиран перевалил мое тело через плечо так, как будто я ничего не вешу, и понес в сторону автомобиля. Дойдя до него, открыл дверцу и швырнул в салон.

– Псих!

– Ну всё, надоела! Сама виновата, – взревел он.

Достал наручники, надел их мне, заведя руки за спину. Во время борьбы на земле я выдохлась и сейчас особого сопротивления уже не оказывала, а затем этот… этот… нехороший кореец воткнул мне кляп в рот! И где только нашел платок? Громко хлопнув дверью машины, он ушел в темноту.

Ну вот и всё. Не смогла убить, не смогла и сбежать. Он меня пристрелит, потом убьет моих родителей! Я идиотка! Слезы потекли ручьем… и мне стало себя так жалко, бедненькую.

Минут через пятнадцать изверг вернулся.

– Ну что, успокоилась? Едем дальше? – спокойным голосом спросил он.

Я не успокоилась, но и лежать вот так с тряпкой во рту и заведенными назад руками устала, поэтому кивнула, соглашаясь. Я взглянула на него, Дон Хён держится за раненый бок. Рана открылась? Он заметил мой взгляд и улыбнулся.

– Всё нормально, птичка. Не переживай.

Я не то чтобы переживаю, но всё же он ранен из-за меня. Дон Хён расстегнул наручники, а затем аккуратно вытащил кляп, нежно касаясь моих губ пальцами, как будто случайно.

Я удивлённо приподняла бровь.

– Можно было бы и понежнее, псих, – не удержалась я, растирая затёкшие кисти.

– За руль! – рявкнул он.

– Тебе бы успокоительное выпить, псих.

– Крис, ты поедешь в багажнике.

Ну вот за что он со мной так?! Я же никому ничего не сделала!

– Может, отпустишь? А?

– За руль! – его лицо покраснело, даже в темноте я увидела, как капилляры в глазах полопались от натуги.

– Ладно, ладно. И незачем так ноздри раздувать, – подняла я руки в защитном жесте.

Находясь вдалеке от столичного гула, мы мчались по ночной автостраде. Однако теперь спокойную картину нарушало множество тяжелых грузовых машин, беспрестанно проносящихся по встречной полосе.

И без того скверную поездку ухудшил начавшийся ливень. Капли дождя мерно барабанили по крыше машины, создавая убаюкивающий аккомпанемент. Погода в июне была прекрасной. Это лучший месяц лета, однако проливной дождь стал настоящим испытанием для меня.

Видимость была отвратительной, что значительно осложняло управление. Мои веки тяжелели, и я всё чаще начала клевать носом. Дон Хён, примостившийся рядом, уронив голову мне на плечо, мирно спал или притворялся, что не исключено. Видимо, охота за мной и побег из тюрьмы основательно вымотали его, раз он позволил себе находиться вблизи со своей жертвой, то есть мной, после всего случившегося. Несмотря на громкую музыку, игравшую в салоне автомобиля, я всё же не устояла и тоже погрузилась в объятия сна.

Пробуждение было внезапным и резким. Яркое свечение фар ударило мне в глаза, а резкий гудок пронзил барабанные перепонки. Я не сразу осознала, что нахожусь за рулем. Инстинктивно попыталась вывернуть руль, но тут Дон Хён, резко схватившись за него, повернул в противоположную сторону, причинив нестерпимую боль моей руке, пристегнутой наручником. Я вскрикнула, охваченная паникой.

Только тогда поняла, что мы мчимся по встречной полосе дороги. Чудом избежали столкновения с многотонным грузовиком и теперь продолжаем движение на грани катастрофы, балансируя между несущимися на нас фурами.

Дон Хён, очевидно, тоже осознал нашу ошибку и изо всех сил пытался выровнять машину. Его руки дрожали, а на лице застыло выражение ужаса. Он не хотел умирать, как и я! Мы оба сейчас были измотаны и дезориентированы.

Я хочу верить в происходящее. Я всё ещё не могу прийти в себя, в полусне мне кажется это бредом. Всего несколько секунд назад мы были так близки к смерти и теперь продолжали борьбу. Еще один грузовик нёсся прямо на нас… Я зажмурилась, ожидая неминуемого.

Сердце моё бешено колотится. Мы оба в шоке. Я чувствовала, как дрожит рука корейца, охватившая руль. Я открыла глаза и посмотрела на его совершенно побледневшее лицо. Я погибну вместе с убийцей. Интересно, я вместе с ним попаду в ад или он со мной в рай?

– Теперь ты больше никому не причинишь вреда, – прошептала я.

– Надеюсь, мы встретимся в новой жизни, птичка! Прости меня, – проигнорировав мои слова, проговорил Дон Хён голосом, в котором звучала вина.

Через секунду произошло столкновение. Ну вот и всё! Кристина Смирнова и киллер Ву Дон Хён перестали существовать!

Глава 4

Верните мое тело!

Голова болит, я не могу открыть глаза, они будто налиты свинцом. Странное ощущение, я как будто парю в облаках.

Где я? Кто я? Пытаюсь пошевелить руками, не могу. Не понимаю, что такое руки и зачем ими шевелить? Меня больше не существует. Это хорошо, ведь жить сложно. А что такое жить?

Мое существование растворилось, как дым. Это было скорее не отсутствие, а глубокое облегчение. Жизнь, с ее бесконечными тяготами и заботами, казалась теперь чужой и далекой. Что такое жизнь? Ответ на этот вопрос повис в воздухе, неприкаянный и неуловимый.

Мое тело, прежде подчиняющееся моей воле, стало незнакомым и чуждым, у меня вообще теперь нет тела. Я не ощущаю его, не воспринимаю его как часть себя. Словно какая-то невидимая сила отделила мой разум от телесной оболочки. Я испытываю еще и растерянность. Память и сознание исчезли, оставив лишь пустоту и непонимание.

Кто я? Где я? Зачем? Эти вопросы висели в моей голове, не находя ответа. Я невидимка, потерянная во мраке собственного сознания. Впрочем, можно ли назвать это сознанием? Ведь я не чувствую ни боли, ни радости, ни страха. Я просто существую в аморфном пространстве небытия.

Спустя неопределенное время, которое могло быть как вечностью, так и мгновением, в глубине моего существа забрезжило что-то похожее на воспоминание. Слабый, как дуновение ветра, свет возник в моей пустоте. Это был образ. Что это? Или кто? Рыжие и кудрявые волосы, невероятно красивая улыбка и серьезный мужчина с длинными черными волосами. Я тянусь к своему воспоминанию!

Постепенно, как мозаика из осколков, в моей голове собираются обрывки прошлого. Но самое главное, я вспоминаю, что значит жить. Жить – значит чувствовать, любить, страдать, творить. Это симфония ощущений, бесконечный круговорот рождения и смерти, надежд и разочарований. Я хочу жить и испытывать все чувства!

Вдруг я ощущаю рывок, и вот уже вместо белого марева, похожего на туман, я вижу миллионы звезд. Звезды… Я люблю смотреть на ночное небо! Меня тянет вперед. Миллиарды ярких точек ускоряются и проносятся мимо меня в абсолютной тишине. Бесконечное число галактик, и все это пространство вокруг резко меняется на кромешную тьму.

Я не знаю, сколько я так существую, но воспоминания меня накрывают как цунами.

С каждой вспышкой мой дух возрождается, мир втягивает обратно мое существо, накрывая сознание чувствами и переживаниями. Боль возвращается, как забытый друг, а вместе с ней и радость, печаль и любовь.

Я ощутила свое тело, боль прошила меня насквозь. Вместе с ней пришла память и помогла вспомнить, кто я. Я Кристина Смирнова! Я помню!

Не могу пошевелится. Замечаю, что дождь перестал лить как из ведра. Чёрт! Точно! Мы же попали в аварию!

Дон Хён, где он? Я попыталась открыть глаза, но почувствовала, как меня поднимают на руки, сил сопротивляться нет совсем. Мне показалась, что где-то вдалеке я слышала вой сирен, но сейчас все стихло, только птицы щебетали.

С трудом я все же разлепила один глаз и увидела солнце, яркое дневное солнце. Попыталась сглотнуть, но во рту пересохло. Мне на губы упало несколько капель воды. Вкуснее ничего в жизни не пробовала!

– Где Дон Хён, он жив? – смогла произнести я.

Мой голос звучит непривычно грубо.

– Молчи, не трать силы, сейчас мы доставим вас с госпожой к лекарю, – ответил, видимо, несущий меня человек.

– Вас? Значит, жив…

«Вот гад живучий», – подумала я и отключилась.

В следующий раз, когда я пришла в себя, смогла полностью открыть глаза и увидела комнату, залитую зелёным светом. Странно, а говорят, что когда умираешь, видишь яркий свет в конце тоннеля. Может, я попала в ад или лимб, как его ещё называют.

Я медленно повертела головой по сторонам, поняла, что не чувствую своего тела. Оглядев комнату, в которой находилась, решила, что я в больнице. Хорошо… Только вот этот свет зелёный меня немного пугает, может, какие-то новые бактерицидные лампы? Положив голову на подушку, я провалилась в сон.

Следующее мое пробуждение пришлось на утро. Яркий солнечный свет заливал палату, из открытого окна доносилась птичья трель. Услышав, как открылась дверь, попыталась опять сесть, но не вышло.

– О, вы пришли в себя. Тише-тише, вам пока нельзя шевелиться.

Я пыталась встать, не понимая, что это бесполезно, но после последующих слов вынужденно осталась лежать.

– Вы, парень, конечно, крепкий. После полученных травм вам предстоит хотя бы седмицу полежать в лечебнице. Так что не предпринимайте попыток, иначе сделаете хуже только себе. Меня зовут лекарь Аракс.

Парень? Я?! Я внимательно посмотрела на человека, вошедшего в палату. По виду вроде нормальный.

– Я девушка! – возмущенно прохрипела я мужским голосом.

– Нет, вы парень, а ваша дама в соседней палате. Ей досталось сильнее, она седмицу была в тяжелом состоянии. Пять магов-лекарей за ней ухаживали, и только сегодня она открыла глаза, но произнести ни слова пока не может.

– Моя дама? – я вообще ничего не понимаю.

Я подняла руку и увидела мужскую ладонь, крупную и загорелую. Я, наверное, стукнулась головой, поэтому видела не свою руку. Взглянула ещё раз на человека, стоящего передо мной: доктор, мужчина о-очень высокий, и рыжий, как я!

– Где я? Как я здесь оказал… сь? – с запинкой произнесла, подыграю доктору.

Не понимаю, почему он считает, что я парень?

– Вы в лечебнице Святого Мариуса. Вас нашли стражи. Видимо, на подъезде к городу вы подверглись нападению разбойников.

– У вас есть зеркало? Хочу посмотреть на себя.

– Сейчас скажу помощнице. Она принесет, не пытайтесь вставать, – Аракс пристально и строго посмотрел на меня. – Необходимо ещё полежать.

– Не буду, да и не смогу, наверное… Я не могу пошевелиться, мое тело не слушается. Когда я смогу увидеть мою… даму?

– Как только разрешу вам встать, не раньше чем через три будника.

– Спасибо… что спасли.

– Это наш долг. Вам стоит благодарить тех, кто вас доставил к нам, они успели.

Опять? Работа! Люди вообще что-нибудь делают по доброй воле, без принуждения?

Доктор вышел, я опять посмотрела на руку, которую с трудом смогла только приподнять. Ну точно мужская!

Ничего не понимаю! Я Кристина Смирнова нахожусь сейчас в неизвестном мне месте, и я в теле мужика, если судить по руке. Где там эта помощница?! Мне надо срочно понять, кто я!

Слабость снова овладела мной, я закрыла глаза и погрузилась в сон.

Кто Я? Где я? Мое сознание отделилось от тела, и я увидела себя со стороны. Я что, умерла? Тело было не мое, на больничной койке лежал Дон Хён! Как такое возможно?! Свой полет я не контролировала, и меня потянуло в сторону стены. Попытавшись сопротивляться, поняла, что у меня ничего не выходит. Пролетела сквозь нее, оказалась в палате с двумя койками, на одной из них лежала белокурая девушка!

«Эй! Это мое тело! Верните меня, я не хочу быть мужиком! Я девочка!» – мысленно кричала я, пытаясь дотянуться до себя же, но меня никто не слышал.

Происходит что-то странное. Я вишу под потолком, а мое тело, лежащее на кровати, смотрит на меня и тянет ко мне руки.

«Ты меня видишь?! Я не могу к тебе прикоснуться!».

Внезапный рывок вернул меня в палату, из которой я только что, эм-мм… Прилетела? Я сама или мой дух? Что происходит?!

Я открыла глаза, не зная, сколько проспала. Повернула голову и увидела зеркало, стоящее на тумбе. Из зеркала на меня смотрел Дон Хён. Вот же!.. Почему он? Это что получается, он сейчас в моем теле! Убью! Как он посмел? Наколдовал что-то?

– Мне нужно встать, я должна попасть в соседнюю палату, – я попыталась приподняться, но тело меня по-прежнему не слушалось.

«У-у-у!» – от отчаянья мысленно проревела я.

После нескольких неудачных попыток я обессилено опустила голову. Меня что, парализовало? После встречи с фурой вообще удивительно, что осталась жива… И как объяснить то, что я в теле мужика, не понимаю.

Полежав десять минут и вроде как отдохнув, я попыталась снова встать. Безрезультатно! Открылась дверь, и вошла грузная женщина, она катила тележку. По палате разнесся запах еды.

– Господин, вы не спите? Я принесла завтрак. Нужно поесть, вы вон ослабли-то сильно, как ни как вас седмицу выхаживали!

– Седьмицу, что это? – я непонимающе посмотрела на женщину с румяными щеками.

– Ой, господин, никак память потеряли?! Ой! И как же вы дальше будете? – она всплеснула руками. – Ну ничего не переживайте, пока лекарь Аракс вас лечит, я буду помогать вспоминать. Мы вас быстро на ноги поднимем!

Это прозвучало угрожающе! А женщина всё продолжала тараторить.

– Будник – одна смена солнца и лун. Седьмица – семь будников.

Неделю я в больнице, ого! Да это просто немыслимо! После того, что с нами случилось, мы должны были умереть! А тут какая-то неделя, пфф! Возможно, я в коме и всё происходящее мне снится? Да, точно, это кома!

– Я не хочу есть, мне нужно увидеть женщину, с которой нас доставили в вашу лечебницу. Я должен знать, что с ней всё в порядке! А если быть честной, я хотела убедиться, что с моим телом всё в порядке.

– О, это невозможно, пока на вас стоят ограничители, и только лекарь может их снять. Это для вашего же здоровья. Вам нельзя вставать, не все кости срослись. Давайте лучше я вас покормлю.

Ограничители, значит? Я не парализована! Это одновременно и радует, и пугает. Что значит «ограничители» и «не все кости срослись»? Доктор сказал, что я смогу встать через три дня. Что это за медицина такая, которая позволяет сращивать кости за три дня?

– Мне бы с доктором поговорить, я тоже медик и хочу точно узнать, что со мной произошло?

– Медик, кто это, господин? – женщина выпучила на меня глаза янтарного цвета.

Я закусила губу, мне нужно контролировать слова и мысли. Вот я дура! Какой медик? У них и одежда-то странная: халаты или кимоно, совершенно не ясно, что это такое. Куда же я попала? А может, это секта? Точно секта! Я быстро сориентировалась и сказала:

– Лекарь я!

– А, вон оно что! Из какой страны вы прибыли? У нас лекари – маги, а вы-то вон медик! Давайте я вас покормлю и схожу за лекарем.

Я сдалась. Хитрая женщина толком не ответила ни на один мой вопрос, пока не скормила мне тарелку каши с мясом. Потрясающий уход в этой лечебнице, а какая вкусная каша, такое ощущение, что я не ела вечность!

– Ну вот, а вы не хотели есть, – нянюшка, так я про себя назвала женщину, вытерла руки о полотенце и собиралась уже уходить.

– Что насчёт лекаря, когда он придёт? – напомнила я.

– Он навестит вас через тон, осмотрит и ответит на вопросы, сейчас у него сложный пациент, – увидя мое недоумение, которое явно читалось на лице, она добавила: – Тон – это короткий промежуток времени.

Я осталась одна. После сытного завтрака меня опять сморило. Снотворное они что ли подсыпают? Мне снились чудесные мгновения, яркий, новый мир. Во сне я летала и была не человеком, а неизвестным мне существом. Купалась в море и парила в облаках, такая безмятежность и безграничное счастье накрыли меня.