скачать книгу бесплатно
Только когда всё было готово, кухарка, вручая поднос Мари, позволила себе тихонько поинтересоваться:
– Что же с нашей деткой, ваша светлость? Здорова ли птичка наша?
– Не беспокойся, Неёла, прошу тебя! Всё в порядке с твоей ненаглядной. Я просто решила её побаловать, к тому же мы вчера слишком поздно вернулись, и Кити, должно быть, уснула не сразу.
– Ну, слава богу, – осенив себя трижды крестом, пробормотала кухарка, – ну, ежели чего, вы мне сразу дайте знать…
– Конечно, ты не беспокойся, Неёла. Всё хорошо…
Не сделав и шага к выходу из кухни, Мари, охнув, выронила из рук поднос и могла бы упасть сама, если бы её вовремя не поддержали заботливые руки кухарки.
– Батюшки, – взмолилась Неёла, подводя Мари и усаживая на деревянную скамью у стола, – что с вами, матушка?! Подурнело? Вся позеленела вон…, – продолжала охать женщина.
С другой стороны подоспела и Настасья, поднося Мари кружку воды.
– Пейте, ваша светлость, пейте, – настаивала молодая служанка.
Мари не могла понять, как же в один миг она потеряла сознание, она не могла какое-то время понять, где она, что с ней?
– Всё хорошо, – попыталась успокоить она перепуганных женщин, – я просто оступилась и…
Пристальный и сощуренный взгляд Неёлы заставил Мари прервать свою речь. Она тут же залилась краской, так как давно потеряла способность к хорошо скрываемой лжи.
– Я просто, – через глубокий вдох продолжила Мари, – кажется, я… Мы… Ждём ребёнка, – наконец высказалась Мари.
Ей было немного обидно, что супруг без бурных восторгов отреагировал на эту весть. Мари, конечно, предположила, оправдывая его, что Влад не успел как следует осознать эту новость. Но возгласы радости и посыпавшиеся поздравления от женщин компенсировали с лихвой недостающее внимание к событию и к положению Мари.
– Вот это новости у нас!!! Вот так радость! – сжимая руки у сердца и утирая слёзы счастья, повторяла Неёла.
– Поздравляю, ваша светлость, уверена, ждёте девочку… – поглаживая руку Мари, радовалась Настасья. – Давайте я с вами поднимусь к княжне и помогу вам.
– Да, конечно. Спасибо вам. Мне уже хорошо… – поспешила окончательно успокоить окружающих Мари.
Неёла Ануфриевна поспешно накрыла второй поднос с завтраком и осталась прибрать беспорядок, а Мари в сопровождении заботливой Настасьи отправилась сообщать радостную новость Кити, тем более что сомнений никаких уже не оставалось.
***
В спальне Кити царили полумрак и тишина. Аккуратно прикрыв двери за Настасьей, Мари прошла к окнам и, раздвинув тяжёлые портьеры, впустила в комнату весенние лучи дневного солнца.
– Доброе утро, дорогая, – нежно, по-матерински начала Мари, подходя к изголовью кровати.
Кити, хоть и давно не спала, но, сощурившись от яркого света, накрылась одеялом с головой.
– Ну, нет. Так не пойдёт, – продолжила будить Мари подругу и неумолимо чуть потянула край одеяла на себя, – просыпайся, Спящая красавица, а не то не узнаешь мой великий секрет.
Кити, тут же откинув одеяло, села в кровати с видом внимательного слушателя.
– Доброе утро, Кити, – сев на край постели, поприветствовала падчерицу Мари.
– Доброе утро, Мари, – сладко потянувшись, улыбаясь, ответила Кити.
– Как прошла твоя ночь? – поинтересовалась Мари.
– Чудесно, – и глазом не моргнув, солгала, как считала во благо всем, Кити, – я спала как младенец.
– Кстати, о младенцах… – Мари умолкла, выжидающе глядя на подругу, загадочно улыбаясь.
Кити некоторое время непонимающе разглядывала красивое лицо женщины, но когда смысл сказанного, наконец, дошёл до затуманенного разума девушки, она с визгом кинулась к Мари, заключив подругу в крепкие объятия.
– Ты меня задушишь, – смеясь до слёз, простонала Мари.
– Ой, прости! Прости! Я… Я!!! Так рада! Это будет девочка, мальчик?!
– Я не знаю…
– Я знаю! Это будет девочка, потому что одного разбойника нам уже достаточно!
– Алекс не разбойник, Кити, смею тебе напомнить, моя милая, он твой младший брат. Он славный мальчик.
– Это с тобой! А когда он остаётся со мной, то это сущее наказание, – шутливо жаловалась на пятилетнего брата Кити.
– Неправда!
– Правда! Правда, – весело дразнила мачеху Кити.
Соскочив с кровати, она подошла к столику, на котором уже стоял завтрак:
– Ой, что это тут у нас?.. Запах аппетитный, ну просто потрясающий!!!
Кити отломила кусочек от пирога и, отправив его в рот, по-детски облизнула пальцы.
– Кити! – возмутилась Мари, но тут же улыбнулась, покачав головой. – Давай я помогу тебе умыться и одеться, и мы с тобой позавтракаем. Поднявшись к тебе, я ужасно проголодалась.
– А отец уже встал? – спросила Кити, подойдя к столику для умывания в углу спальни.
– Конечно. И уже давно.
– Как его настроение?
– Настроение прекрасное, – помогая подруге с утренним умыванием, многозначительно заметила Мари, – а как твоё?
– Что?
– Отвечать вопросом на вопрос – это либо признак дурного тона, либо нежелание говорить правду. Но правила приличия ты усвоила хорошо, моя маленькая подопечная, так что остаётся второе.
Хорошо, что, помогая девушке застегнуть платье из голубого лёгкого шёлка, прекрасного, как само утро, Мари стояла за спиной Кити и не могла видеть её реакции на произнесённые слова.
– Странно вот что, Мари: видя меня в отличном расположении духа, ты спрашиваешь о моём самочувствии. Либо я плохо выгляжу, либо ты хочешь задать мне совершенно другой вопрос.
И Кити повернулась к Мари с победной улыбкой ученика, который только что превзошёл своего учителя.
– Ты, как и всегда, чертовски хороша, Кити.
– М-а-р-и-и-и…
И две женщины, от души насмеявшись, присели за маленьким обеденным столом, залитым лучами приветливого солнца.
– Кити, – осторожно начала Мари, – как тебе вчерашняя встреча? Ты ни слова вчера не обронила по этому поводу, но я-то знаю и понимаю, чего тебе это стоило.
Прекратив жевать, положив остатки пирога на тарелку, Кити отодвинула её и почти враждебно взглянула на подругу.
– Мари, мне бы не хотелось говорить на эту тему.
– Как пожелаешь. Но знай, я всегда готова тебя выслушать и помочь.
– Я это знаю.
– И, на мой взгляд, легче и интересней придумывать и строить планы вдвоём, нежели изводить себя по ночам чудовищными мыслями, непониманием, в полном одиночестве.
Кити с любопытством взглянула на Мари, которая невозмутимо продолжила пить свой кофе как ни в чём не бывало.
– Ну, хорошо, – наконец призналась Кити, – я вчера… Перенервничала.
– Перенервничала? – уточнила Мари. – Только и всего?
– Да, всего-то.… Ну, конечно же, я сильно перенервничала… Мари!!! Я абсолютно не поняла его поведения! Я, конечно, заслужила эту холодную вежливость с его стороны, но тем не менее это было слишком жестоко.
– Я с тобой не могу не согласиться, дорогая.
– Только и мечтала, что об этой встрече. Думала, что скажу ему и что он скажет… А разговора-то толком и не вышло. Я…Я так разочарована и обижена до глубины души.
– И, конечно же, не сомкнула глаз всю ночь? – подытожила Мари.
– Конечно! – подтвердила Кити. – Как он может быть таким бесчувственным и суровым, если любил меня так, как говорил когда-то. Выходит, тогда, пять лет назад, это всё было ложью и притворством?
– Я не могу ответить на твой вопрос, дорогая, но я могу тебе сказать абсолютно точно, что ты ошибаешься, обвиняя Щербатского в равнодушии. Он далеко не равнодушен к тебе, и вчера это было понятно всем. Ну, разумеется, кроме твоего отца.
– За что ты сердишься на отца, Мари?
– Я не сержусь, – тут же ответила княгиня.
– Ты всегда, когда сердишься на него, говоришь, что ему нет дела до нас с тобой, – с мягкой улыбкой заметила Кити.
– Понимаешь, дорогая, мне стало мало его внимания. Уж не знаю почему, но наша жизнь поменялась, и это нормально и даже хорошо, но мне так не хватает его прежней вспыльчивости, я бы сказала, безумства страсти, буйства чувств. Понимаешь? Он успокоился, вот! Вот причина моего недовольства, тем более теперь, когда моё нынешнее положение заставляет меня воспринимать всё гораздо острее и ярче.
– И что же ты думаешь с этим делать?
– Я не знаю, буду любоваться на тебя, верить в твоё счастье и чувствовать себя причастной к твоей только начинающейся истории любви.
– Ты считаешь это началом романа? – спросила, смутившись, но в то же время с надеждой в голосе Кити.
– Безусловно, моя дорогая, это начало красивой и страстной истории любви. Но ты должна быть сильной и смелой, ибо будет совсем не просто добиться подобной любви. Сколько будет пролито слёз по этому поводу… И слёз счастья, и слёз отчаяния. Ты должна набраться терпения и поступать умно и хитро. Ты должна быть мудрой на пути к своей любви, прелестная Кити, и у тебя всё получится.
– Спасибо, Мари, – прошептала девушка, наконец, сумев дать волю слезам.
Кити сразу же стало легче, будто тяжёлый, огромный драгоценный камень несчастья покинул её душу, распавшись на бриллиантовую россыпь слёз.
– Кити, – спохватилась неожиданно Мари, – мы с тобой совершенно позабыли о сегодняшнем вечере!!!
– А что сегодня?.. – настороженно поинтересовалась девушка, а затем наморщила лоб, как бы пытаясь вспомнить что-то очень важное.
– Анна!.. – подсказала Мари.
– О, Мари!!! Анна!!! – вспомнив, с ужасом воскликнула Кити.
***
Князь без труда расшифровал письмо давнего друга. В письме Вольф предупреждал его о нависшей над ним беде и просил держаться от него подальше, дабы не причинить вреда самому себе и своей семье. В особенности, как понимал Влад, Щербатский беспокоился о Кити. В послании он просил Влада не раскрывать никому его тайны и причин своего недружелюбного, отстранённого обращения с ней. Приятель уверял Влада, что и поныне считает его самым близким и добрым товарищем и если ему, Щербатскому, удастся выпутаться из этой ситуации и остаться в живых, он сам объявится в Ольденбургском поместье. До этого момента он настоятельно просил не искать с ним встреч.
Влад, не отрывая задумчивого взгляда от тающего в огне письма, размышлял о причине такой тщательной скрытности товарища. Кто угрожал ему и почему? Жизнь друга была в опасности, и это не давало князю покоя.
Честно признаться, жизнь князя, протекая в семейном кругу, стала казаться ему немного обыденно-пресноватой. Конечно же, он был счастлив и безумно любил свою супругу и детей, но когда Влад сегодня держал в руках зашифрованное послание друга, ему хватило смелости признаться себе, что это его встряхнуло, взбодрило и забытое чувство опасности и тайны вскружило слегка голову. Даже бешеная скачка с препятствиями не подавала в вены Влада такого количество адреналина, как это зашифрованное письмо.
Князь принял решение не оставаться в стороне, а, разобравшись в ситуации, помочь другу, ну и заодно «вспомнить» те времена, когда опасность шла за ним по пятам.
Влад, удобно расположившись за массивным письменным столом, быстро набросал ответ другу из простых хорошо зашифрованных предложений.
Этим вечером баронесса Лихонина давала бал-маскарад в честь помолвки своей единственной дочери Анны. Сын баронессы Пьер до последнего времени служил у князя секретарём, но выгодная партия сестры поправила финансовое положение в семье Лихониных, и Пьер оставил место секретаря в Ольденбургском. Теперь он помогал вести дела маркиза Дрё-Брезе Анри, жениха Анны. Тот значился единственным наследником маркиза-француза, а мать Анри была из представительниц старинной русской знати. Оба родителя достаточно давно трагически покинули бренный мир, это был несчастный случай по дороге из Парижа в Петербург. Баронесса Лихонина, будучи доброй подругой матери Дрё-Брезе, взяла осиротевшего, но богатого француза под своё заботливое крыло, в результате чего лучшей невесты, чем её дочь Анна, для француза не нашлось.
Ещё будучи девчонками в пышных коротеньких платьицах, Кити и Анна были неразлучными подругами. И, конечно же, чете Ольденбургских следовало непременно быть на сегодняшнем бал-маскараде.
Влад объяснил в своём коротком послании другу, что маскарад – самое подходящее место для их встречи. Тем более что добрая половина присутствующих персон мужского пола обещала быть непременно в маскарадных костюмах никого иного, как «Титулованного Соловья».
Некоторые особы с поразительной лёгкостью соглашались и на очевидную подмену этого загадочного мужчины, лишь бы партнёр по танцам был в маске «Соловья». Им было абсолютно не важно: тридцать кавалеру или шестьдесят, статен ли он и лёгок в танце, или года, увы, уже сковывают его движения, а артрит многого уже не позволяет. Все хотели танцевать с загадочным и неприступным героем, каждая грезила о нём. Тем более теперь, когда он неожиданно вернулся.
Князь, скрепив письмо печатью, позвонил в серебряный колокольчик, вызывая к себе управляющего. В то же мгновение в дверь кабинета постучали.
– Да, да, – отозвался князь, пряча конверт в ящик стола, не успев указать на нём адресата.
В кабинет вошла Кити, а за ней и супруга князя.
– Доброе утро, papa[7 - Папа (франц.).], – поприветствовала отца Кити, подойдя и поцеловав его в щёку.
– Скорее, добрый день, ma chеrie[8 - Моя дорогая (франц.).], – шутливо заметил князь.
– Зато Кити уж точно не будет дремать на балу сегодня, – заметила Мари, – в каком костюме ты сегодня будешь, дорогой?
– Думаю, не стоит выделяться из толпы, буду как все и надену чёрную маску и плащ, – глядя на жену с мягкой озорной улыбкой промолвил князь.
